Репрезентация побережья как пространства отдыха: курортный дизайн и сервис

Пляжный туризм у моря оказался таким видом туризма, который в наибольшей степени изменял облик курортов. Пространство курортного побережья формировалось как иное, отличное от повседневности устройство жизненного мира. Можно выделить несколько уровней культурного моделирования прибрежного пространства на курорте под воздействием потребителей.

Во-первых, это специфическая курортная архитектура, которая может сочетать настоящий кич с подлинными шедеврами дизайна. От эпохи к эпохе менялось представление о том, что такое отдых у моря, и вслед за этим менялась картина курортного места, создавалась специфическая прибрежная архитектура. Визуальная репрезентация курортного побережья должна была соответствовать мотивации пляжного отдыха потребителя. Обретение и развитие представлений общества о море, прибрежной зоне и связанных с ними удовольствиях привели к возникновению инновационной и даже революционной архитектуры, которая была призвана сделать отдых у моря не только полезным, но красивым и приятным.

Поначалу медленно, а в XIX—XX вв. стремительно создавалась необычная архитектура побережья. Она предлагала человеку другое пространство, отличное от привычной повседневности, подчеркивала тот факт, что человек находится на отдыхе и вправе рассчитывать на получение необычных удовольствий. Уже упоминавшийся доктор Ричард Рассел стал в XVIII в. настоящим гением для старейшего английского курорта Брайтон. Он не только активно пропагандировал морское лечение, но был страстным дизайнером и первым архитектором этого побережья. На мемориальной доске в честь доктора Рассела в Брайтоне написано: «Если вы ищете его памятник, взгляните вокруг» (Грей, с. 62).

На протяжении XIX в. обустройство побережья как бы «одомашнивало» море, делая прибрежное пространство удобным, уютным, безопасным. Курортный ансамбль должен был превратить побережье в товар. Он представал перед потребителем как зрелище, сочетающее оригинальность, красоту и эмоциональность. В XIX в. приморская архитектура предпочитала ориенталистский стиль, поскольку Восток тогда входил в моду, обозначая все таинственное, влекущее, сказочное. Нс последнюю роль сыграло и то, что законодательницей курортной моды в XIX в. была Великобритания, обладавшая обширными восточными колониями. В Брайтоне, старейшем королевском курорте Англии в начале XIX в. был возведен Роял-павильон для принца-регента (позднее короля Георга IV). Павильон своими очертаниями напоминал Тадж-Махал с куполами в виде восточных тюрбанов — знаменитый памятник в Индии, которая тогда была «жемчужиной в короне Британской империи». Во внутренней отделке были использованы китайские мотивы. Два года спустя в Брайтоне открылся Чайн-пирс, в дизайне которого также использовались восточные мотивы. Экзотичность ориенталистского стиля оказалась востребованной на прибрежных курортах, придавая им сказочный вид. Популяризация этого стиля в курортной архитектуре достигла пика в 1860—1890-х гг., когда в мировое сообщество, мировую политику и культуру уверенно входили великие страны Востока: Китай, Индия, Япония. Ориентализм конца XIX в. использовал новые строительные материалы: сталь, бетон, чугун, стекло.

Еще одним притягательным стилем для курортов стала имитация Венеции. Собственная «Венеция» была сооружена на побережье Южной Калифорнии, где не только воспроизводились каналы и мостики, но и выписывались из настоящей Венеции гондолы и гондольеры.

В погоне за уникальностью и в целях рекламы некоторые курорты обзаводились каким-либо оригинальным сооружением, наподобие «визитной карточки». Примером удачного визуального символа может служить Блэкпул-гауэр — башня на курорте Блэкпул в Англии. Очертаниями это сооружение напоминало Эйфелеву башню в Париже, построенную за пять лет до этого для Международной выставки 1889 г. Огромная, хотя и спорная, популярность Эйфелевой башни придала и ее малому двойнику в Блэкпуле известность. Вокруг узнаваемого силуэта расположились зона развлечений, а изображение Блэкпул-тауэр появилось на всех открытках, фотографиях и рекламных материалах об этом курорте. На самом популярном курорте США в АтлантикСити в 1919 г. появилась гигантская фигура слона около гостиницы «Элефант». Атлантик-Сити также мог похвастаться комплексом Трамп-Тадж-Махал, одним из крупнейших казино в мире, при строительстве которого безудержно использовалась ориенталистская тема.

Создавая образ иного, сказочного мира прибрежного курорта, архитекторы щедро использовали экзотическую растительность, прежде всего пальмы, как настоящие, так и искусственные. Пальма служила символом экзотического, обещающего удовольствие иного мира. В форме пальм делали колонны, уличные фонари, рисунок пальмы украшал стены и витражи. Зимние сады и оранжереи с тропическими растениями не обходились без нескольких видов пальм. Рисунок пальмы украшал каждый второй рекламный проспект и путеводитель морского курорта. При этом пальмы в Европе не растут. На знаменитую средиземноморскую Ривьеру они были завезены в середине XIX в. Самый знаменитый современный пример использования пальмы в качестве знака курорта — это, конечно, курортный комплекс «Пальма» (Palm) в Дубай. «Символический мегапроект „Пальма“ задуман как гигантский искусственный остров в форме пальмы с отелями, виллами, причалами для яхт, тематическими водными парками, ресторанами, торговыми и спортивными центрами, минеральными лечебницами и кинотеатрами» (Грей, с. 145).

В 1930;х гг. на волне массовизации морских курортов архитекторы обсуждали вопрос о прибрежной архитектуре, были сделаны первые попытки обобщить опыт курортной застройки и выработать некоторые общие принципы. Ориенталистский стиль прибрежных курортов получил общее название средиземноморского, в который входят стремление к восточным мотивам, задача создания узнаваемого символа конкретного курорта и использование экзотической растительности, особенно пальмы.

Что касается курортных гостиниц у моря, то еще в конце XIX в. преобладали частные дома — бунгало — образующие подчас целые комплексы. Массовые курорты начала XX в. содействовали появлению различного рода пансионатов и кемпингов, в том числе и палаточных. На балтийском побережье Германии, в Проре, в 1936—1939 гг. было построено уникальное здание пансионата длиной в 4,5 км, извивающееся по кромке пляжа. Здание являлось самой длинной жилой постройкой в Европе и предназначалось для массового отдыха 20 тыс. немецких рабочих одновременно.

Палаточные лагеря, бунгало, шале, меблированные комнаты предназначались для массового отдыха. Однако богатые люди привозили во временные резиденции у моря свой штат прислуги и высокие требования к сервису.

С середины XIX в. на крупных и респектабельных курортах начался расцвет гранд-отелей, специально проектировавшихся и предназначавшихся для привилегированной публики. Такие отели предоставляли богатый выбор роскошно декорированных, нередко с оттенком экзотики, бальных зал, ресторанов, курительных, купален и апартаментов. Нежелательная публика отсекалась высокими ценами, величественным архитектурным оформлением фасада, обширных вестибюлей и надменными швейцарами в униформе. Некоторые гранд-отели избрали модный в начале XX в. стиль модерн, который соответствовал их статусу. Концепция гранд-отелей была усвоена и развита курор тами на побережье Ла-Манша, французской Ривьере, венецианском Лидо и некоторых американских курортах вроде Атлантик-Сити. Концепция гранд-отеля до сих пор привлекает посетителей обещанием шикарного сервиса, современными удобствами, утонченной кухней, традициями и архитектурным дизайном.

Во-вторых, важным аспектом формирования прибрежных курортов являлась «подача» самого берега моря и морского пространства, которое вписано в общий дизайн пляжного курорта и является его важнейшей частью. Архитектура открытых частей побережья — пляжа, набережных, променадов, приморских парков — также согласовывалась с историческим восприятием природы и пониманием отдыха. Обустройство кромки моря как пляжного пространства существенно зависело от понимания морских процедур. Первоначально пляж служил для купания при помощи «купальных повозок» и местом для прогулок светского общества на курорте. Соответственно никаких постоянных сооружений здесь не возводилось, а дело ограничивалось скоплением купальных повозок. Путеводители свидетельствуют, что обширность и престижность курорта измерялась количеством таких повозок. Купальни на колесах использовались па курортах Англии с 1730 г. и сохранялись почти два века, хотя за это время концепция индивидуального и приватного купания сменилась массовым и смешанным купанием. Купальни на колесах, снабженные «капюшонами скромности», под покровом которых купальщик спускался в море, первоначально фактически заменяли купальные костюмы. Начиная с 1830-х гг. эти купальни стали предметом насмешек и карикатур, поскольку способствовали сохранению социальных различий на курортах. Однако понадобилось еще полвека, чтобы появились палатки и домики для переодевания как новый элемент пляжной архитектуры.

Когда главным в отдыхе у моря считался морской воздух, на пляже полагалось сидеть: на песке, на стуле, на плетеном кресле, иногда с полотняным пологом, создающим иллюзию приватного пространства. С этого времени пляж начал обрастать собственной мебелью. Революционный переворот имело изобретение шезлонга, в котором отдыхающий у моря поневоле принимал полулежачее расслабленное положение, в котором трудно сохранять светскость и чопорность. Так к XX в. отдыхающий на пляже оказался в положении «почти лежа», что совпало с демократизацией морского отдыха. Горизонтальный пляжный лежак с зонтиком и без него распространился в пору увлечения солнцем, когда лучам следовало подставлять как можно большую площадь тела. Повсеместное распространение он получил в последние десятилетия XX в. Коврики и полотенца фактически имитируют тот же лежак, только в предельно демократическом варианте.

Создание искусственных сооружений у моря для купания, плавания или солнечных ванн начиналось с сооружений закрытых бассейнов с морской водой в древние времена и затем претерпело множество модификаций вплоть до открытых бассейнов в XX в. Увлечение плаванием в начале XX в. заставляло отказываться от бассейнов в пользу открытого моря.

Однако пляж обозначал только первую линию общения с морем, все другие сооружения и сама организация пространства прибрежного курорта также ориентировались на присутствие морской стихии. У моря следовало прогуливаться, что вызвало появление променадов и пирсов, выдающихся в море. Дорожки для прогулок или променадов обычно пролегали вдоль моря и служили местом вечернего времяпрепровождения, густо обрастая кафе, ресторанами и магазинами. Уже в 1830-х гг. при модернизации курорта Брайтона новые здания проектировались так, чтобы сохранялся красивый вид на море. Позже эта тенденция стала одной из главных в курортной архитектуре. Сложился специфический туристский термин sea view - вид на море для обозначения особой ценности помещения для расселения туристов. Привязка к «виду на море» не потеряла своего значения и по сей день, влияя на цену гостиничного номера.

Главным изобретением прибрежной архитектуры в плане «вид на морс» стали пирсы. Сначала это были просто сооружения, выдающиеся далеко в море, для причала яхт. Однако по пирсам нравилось гулять и отдыхающим, поскольку здесь сочеталась возможность, с одной стороны, близко соприкоснуться с грозной и неуправляемой стихией моря, а с другой — обеспечивалась почти полная безопасность. Первым примером пирса двойного назначения можно назвать сооруженный в 1814 г. пирс на острове Уайт в Англии, а в 1823 г. открылся Чайи-пирс в Брайтоне, предназначенный специально для прогулок. Привлекательность таких прогулок в экстремальной зоне на границе между стихией моря и прочностью суши вызвала почти повсеместное увлечение строительством и обустройством пирсов, которые постепенно обрастали павильонами, местами для отдыха, скамейками, навесами, барами, а затем и концертными площадками и театрами. Каждый большой курорт считал своим долгом обустройство такого места для увлекательных прогулок. Пирсы стали центром променада и часто всей развлекательной инфраструктуры у моря. В начале XX в. только в Англии насчитывалось около 80 пирсов, сооруженных специально для гуляющей публики. Газеты даже писали о «пирсомании». Пирсы на французской Ривьере стали обязательной принадлежностью курортов, на них сосредотачивались вечерние развлечения, зрелища, даже богатые магазины. В 1880 г. в Ницце был построен пирс, главной достопримечательностью которого стало казино в ориенталистском стиле. Хотя на пирсе были те же самые увеселения, которые можно было найти на суше, само место, вынесенное в море, придавало развлечениям особую привлекательность и остроту. Пирсы фигурировали в рекламных изображениях и на фотографиях.

Автомобильная революция первой половины XX в. также повлияла па облик побережья. Прогулочная аллея вдоль моря — променад — на массовых курортах часто превращалась в автомобильную дорогу, отделившую первую линию гостиниц от собственно пляжей. Проблема парковочного места для автомобилей, которая нередко решалась за счет прибрежной зоны, также не способствовала комфортности массовых курортов. В Северной Америке эта тенденция привела к еще большему приспособлению курортов под нужды автомобилистов, туристов па колесах. На таких курортах, как Атлантик-Сити, произошла радикальная перестройка прибрежной зоны, в которой доминируют автомобильные парковки и казино.

В-третьих, специфика оформления пляжных курортов в соответствии с потребительскими интересами состояла еще и в создании атмосферы беззаботности и полного дистанцирования от повседневных забот, которые подчеркиваются всей структурой и качеством курортных развлечений. Само английское слово holiday maker («отдыхающий») дословно переводится как «делающий отдых». Подразумеваются не пассивные потребители, а активные создатели особой курортной атмосферы. Отдыхающие и постоянные жители курортной местности играют принципиально разные роли в культурном моделировании побережья. Отдыхающие выбирают способ использования даже пляжного пространства: сидеть, лежать, гулять, читать, играть, купаться — все эти виды деятельности ведут свое начало от потребителя. Другие структуры курортной жизни точно так же подвергаются моделированию со стороны туристов: именно они формируют привычные практики и модели поведения. Они очевидным образом осуществляют свой собственный, пусть неформальный и временный, дизайн курорта.

Новые требования развлекательной инфраструктуры в XX в. преобразовали бассейны в аквапарки, которые предполагают не купание и не лежание у бассейна, а активное получение удовольствий с помощью различных водных аттракционов. Бассейн под открытым небом, который стал обязательной принадлежностью южных курортов в первой половине XX в., потребовал нового обустройства пребывания около него и пользования им. Первыми сооружениями стали вышки для ныряния и водяные горки. Владельцы бассейнов соревновались в способах очистки и подсветки воды, оформлении бортиков бассейна и прилегающей территории. Во второй половине XX в. бассейны все чаще становились площадкой для зрелищных событий: соревнований, выступлений, конкурсов. Границы между театральными и спортивными зрелищами стали довольно зыбкими. Газеты в 1935 г. писали об аттракционе в бассейне Сан-Франциско, где профессор Карл, «чудесный человек-амфибия, ест, пьет, курит, пишет и спит под водой на глазах у публики» (Грей, с. 253). В конце XX в. сооружение аквапарков как новых развлекательных заведений стало повсеместным. Они в разной степени имитировали побережье, что отражалось в названиях: «Заснеженный берег», «Лагуна тайфунов», «Тропический берег» и т. п. Самое амбициозное воспроизведение сказочного побережья в виде аквапарка было построено в Японии — Ocean dome («Океанский купол»): 300 м в длину, 100 м в ширину, прозрачная полукруглая крыша, имитирующая небесный свод, 10 тыс. посетителей одновременно, белый песчаный пляж, тропическая растительность, скалистые острова, вулкан с водяными горками, искусственные волны для серфинга — все доступные технике чудеса водного отдыха. Иногда при аквапарках работают дельфинарии, аквариумы с экзотическими рыбами и т. п.

Появление на курортах средних социальных слоев, буржуазии, массовый пляжный отдых потребовал дифференциации развлекательных заведений от самых элитных до самых демократичных — на любой вкус.