Учение Спенсера об интеграции и дифференциации

Известно, в чем, по теории Спенсера, заключается общий закон эволюции, который прилагается им к рассмотрению всех категорий явлений, начиная с солнечной системы и кончая человеческим обществом. Говоря коротко, эволюция, по его теории, состоит в интеграции, сопровождаемой дифференциацией. Интеграция есть не что иное, как сплочение в одно целое того, что существовало ранее в рассеянном состоянии, причем происходит постепенно увеличение различия между первоначально однородными частями, составляющее именно процесс дифференциации. Мы не станем воспроизводить здесь аргументацию Спенсера в пользу такого понимания эволюции и распространения этой формулы на весь мир явлений. И для того, и для другого у Спенсера мы находим весьма важные основания. Общественное развитие одною своею стороной, действительно, вполне подходит под такое определение эволюции. Во-первых, мы наблюдаем здесь процесс интеграции, т. е. сплочение более мелких общественных групп в более крупные, а во-вторых, однородность этих групп все более и более уступает место тому разнообразию отдельных социальных элементов, из коих складывается всякое развитое общество. Чем более скрепляется связь между частями социального целого, тем разнороднее делаются части этого целого. Если мы, например, сравним так называемую сифонофору с каким-либо индивидуальным организмом, то увидим, что первая состоит из сросшихся медуз, но так, что каждая из них может и вести самостоятельное существование и исполнять такие же функции, как и всякая другая медуза. Другое дело — развитой организм: сердце или печень, глаз или ухо не могут иметь существования, независимого от всего тела, а в составе этого тела сердце не может исполнять функцию печени, печень — функцию сердца, как не может глаз слышать, а 50(0 — видеть. Высота органического развития измеряется степенью интеграции целого и дифференциации частей: чем совершеннее организм, тем более его части поглощены целым и тем большее различие существует между частями. Если бы мы эту формулу приложили к «социальному организму», то должны были бы признать за самое совершенное — такое общество, в котором каждая отдельная личность была бы, во-первых, совершенно поглощена целым, а во-вторых, способна исполнять только одну функцию. Что для социальной эволюции возможно пойти по такому пути, это доказывается весьма многими фактами: поглощение государством личности гражданина в античном мире и существование каст в древней Индии являются наиболее известными примерами подобного рода эволюции. Но против такой органической тенденции общественного целого в нем действ}тот и другие силы. Общественная интеграция находит свой естественный предел в невозможности для отдельной личности вполне утратить свою индивидуальную самостоятельность, дабы превратиться в простую клеточку общественного организма. Сам Спенсер указывает на дискретность общества — в отличие от конкретности индивидуального организма, ссылаясь при этом и на невозможность такой дифференциации между отдельными членами общества, какая встречается между отдельными частями индивидуального организма. С другой стороны, опять-таки сам же Спенсер не соглашается приравнивать человеческую личность к служебной клеточке организма, заявляя, что в данном случае не части существуют для своего целого, а целое — для своих частей. Социальная эволюция может совершаться по формуле эволюции органической лишь под условием незначительности личного развития. Именно в том и состоит это личное развитие, что индивидуум борется за свое я, отстаивая свое право на самостоятельность и на полноту жизни. С человеческой точки зрения не то общество более совершенно, которое более 5чюдобляется организму, а то, которое вернее обеспечивает за личностью наибольшую свободу и наибольшее разнообразие жизни, какие только совместимы с существованием человека в организованном сообществе с себе подобными. Если бы даже развитие всякой социальной организации и совершалось в смысле интегрирования и дифференцирования, во всяком сл}шае это было бы только одною стороною общественного развития, взятого в его целом. Кроме организации, уподобляющей общество организму, в нем существуют ведь и организуемые элементы, с которыми эволюция не может совершить того же, что делается ею в мире неорганическом и органическом. Заметим, что там, где Спенсер формулирует свой закон эволюции, он говорит постоянно о веществе, тогда как человеческое общество не может быть называемо вещественным предметом, так как не есть же оно только простая совокупность человеческих тел со всеми теми материальными предметами, которые служат для жилья, одежды, питания и других потребностей этих тел.