Принцип неприменения силы

В условиях глобализации меняются подходы и к другому основополагающему принципу международного права — принципу неприменения силы, закрепленному в ст. 2 (п. 4) Устава ООН.

Этот принцип приобретает особую значимость на современном этапе, когда рост кризисного потенциала в мире ведет к осложнению отношений между крупными державами. По мнению С. Хоффманна, такие особенности системы международной безопасности «в сочетании с классическим недоверием между игроками, предпочитающими обеспечивать свою безопасность в одиночку или с помощью традиционных союзов, мешают укреплению институтов мировой политики, например, повышению роли ООН» [53].

Наряду с возрастанием риска региональных конфликтов увеличивается количество конфликтов, связанных с внутриполитическим факторами. В то же время доля межгосударственных военных конфликтов остается сравнительно невысокой. На этот аспект проблемы обращает внимание Е. М. Примаков. По его мнению, «конфликты в настоящее время развиваются преимущественно не на межгосударственном, а на внутригосударственном уровне. В таких условиях глобально-демократический подход, выражающийся в защите прав человека и прав национально-этнических меньшинств, сталкивается с задачей сохранения территориальной целостности государств» [54].

Эта совокупность факторов обусловливает необходимость достижения согласованных решений по трансформации ООН, связанных с ее правом и возможностью осуществлять международное вооруженное вмешательство.

В большинстве случаев инициатором и основным действующим лицом операций по вооруженному вмешательству были США, которые выступали в качестве лидера коалиций разного состава.

Сопоставление операций с применением военной силы, проведенных коалиционными силами под эгидой США, приводит к следующим выводам.

Во-первых, лишь несколько операций были проведены при наличии мандата Совета Безопасности ООН. Очевидной является необходимость продуманных реформ ООН с целью ее адаптации к условиям эпохи глобализации и совершенствованию способностей международного сообщества оперативно находить консенсусные решения в рамках Организации.

Трансформация возможностей ООН по кризисному реагированию должна базироваться на приоритетности превентивной дипломатии, повышении роли Совета в вопросах применения силы, четкой регламентации режима санкций.

При этом защита гражданских лиц, в том числе с задействованием потенциала ООН, — это, безусловно, важная задача, которая должна решаться на всех этапах урегулирования конфликта. Однако было бы ошибочно ставить ее в качестве единственного приоритета или — что еще хуже — использовать для оправдания силового вмешательства с целью смены неугодных режимов.

С учетом приведенных обстоятельств, при составлении сценария действий ООН, не исключающего возможного вооруженного вмешательства, предлагается руководствоваться следующими соображениями.

Во-вторых, гораздо проще начать операцию с применением военной силы, чем ее завершить. Задачи постконфликтного миростроительства требуют проведения дорогостоящих скоординированных мер политического, военного, социально-экономического характера. На всех этапах необходимо четко отлаженное военно-гражданское сотрудничество по формированию новых органов власти, восстановлению страны.

В-третьих, долгосрочные результаты операций по вмешательству в конечном итоге не решают крупных проблем, связанных с обеспечением устойчивого и стабильного развития страны или региона. Необходим поиск более гибких, не основанных на насилии, путей решения проблем современного общества.

И, наконец, проведение операций по вмешательству в Афганистане, Ираке, Ливии и Сирии привело к трансформации джихадистского движения из консолидированной международной террористической организации с четко определяемым руководством и системой управления в сетевую, транснациональную структуру, умело законспирированную и использующую современные информационные технологии для решения задач финансирования, разведки, разработки новых средств поражения.

Примером такой трансформации современного терроризма может служить лавинообразное формирование регионального движения джихадистского типа Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ). По мнению политолога Е. А. Степановой: «Эволюция движения ИГИЛ служит не столько примером фрагментации центральной Аль-Каиды на региональные осколки (по принципу сверху вниз), сколько проявлением отчасти параллельного, отчасти противонаправленного процесса транснационализации и регионализации радикально-исламистской группировки, ранее сосредоточенной на решении задач в более ограниченном локально-региональном контексте (в основном по принципу снизу вверх). Эти процессы привели к превращению такой группировки в полноценное трансграничное региональное движение джихадистского типа, в каких-то отношениях даже более радикальное, чем сама Аль-Каида» [55].

Такая террористическая организация не может быть уничтожена или побеждена в ходе однократной силовой акции или даже серии таких акций. Борьба с ней требует длительных последовательных усилий на основе консолидации позиций и выработки коллективных подходов всего международного сообщества под эгидой ООН.

Наряду с проблемами миротворчества и применения силы в постбиполярный период особую остроту в деятельности ООН приобрели вопросы, связанные с использованием такого инструмента воздействия на нарушителей международного права, как санкции.