Индивидуальные случаи проявления механизмов защиты по тесту детской апперцепции

Материал, который был получен при интерпретации рассказов, составленных по картинкам теста, необходимо учитывать при организации психокоррекционного процесса.

Опираясь на предложенную нами схему, рассмотрим конкретные случаи проявления механизмов психологической защиты, выявленных с помощью Теста детской апперцепции по варианту Л. и С. Беллак.

Идентификация

Считается, что к идентификации прибегают для того, чтобы погасить тревогу, уменьшить горестные переживания, чувство стыда и другие болезненные аффекты, или же для того, чтобы поддержать уверенность в себе при ощущении угрозы потерять чувство самоуважения и целостности. Как и другие зрелые защитные процессы, идентификация является нормальным аспектом психологического развития, проблематичной она становится только при определенных условиях.

Идентификацию рассматривают как разновидность проекции, поскольку она связана с неосознаваемым отождествлением себя с другим человеком, с переносом на себя чувств и качеств желаемых, но недоступных. Идентификация — такой процесс, в котором человек, как бы включив другого в свое «Я», заимствует его мысли, чувства и действия. Это позволяет человеку преодолеть чувство собственной неполноценности и тревоги, изменить свое «Я» таким образом, чтобы оно лучше приспосабливалось к социальному окружению, и в этом — защитная функция механизма идентификации.

Рассмотрим примеры.

Ваня (10 лет, ЗПР, по картинке № 9): «Сидит зайчик в кровати. Нет, он лежит. И думает: „Ух ты, я — колдун“. Ухи у него встали дыбом. От радости, потому что мама принесла ему обед», — Можно предположить, что, сталкиваясь с проблемами взрослого мира, ребенок пытается присвоить себе силу и могущество колдуна. Идентифицируясь с ним, мальчик, всего скорее, чувствует себя способным выполнять функции колдуна, который обычно всемогущественный.

Ваня (10 лет, ЗПР, по картинке № 6): «Медведь и медведиха спали в норе. Медведь пошел на охоту. Наловил рыбы себе и дал маме с папой. А мама поблагодарила, и они втроем вместе спали». — В этом рассказе четко прослеживается идентификация с отцом. В норме ребенок с помощью идентификации усваивает образцы поведения значимых для него людей (в данном случае отца, который заботится о семье, кормит всех) и таким образом активно социализируется.

Лева (9 лет, ЗПР, по картинке № 3): «Сидит лев с трубкой. Он самый главный. Он ждет своего маленького детеныша. Он гуляет. Кенгуру (имеется в виду изображенная на картинке мышка) сидит под деревом. Любуется на льва. Он ей нравится. Она хочет стать такой же, как и лев. Красивой, сильной и честной. Она не может стать такой». — Этот пример также демонстрирует попытку идентификации с отцом, но при этом такая возможность ребенком отрицается. Ребенок относится к себе критично и подчеркивает невозможность быть таким, как отец, которому он, кроме красоты, приписывает также положительные качества характера — силу и честность.

И все же, совершенно очевидно, что идентификация — необходимое предварительное условие для последующего вступления ребенка в социальное сообщество взрослых.

Младшие школьники с нормальным развитием достаточно часто используют идентификацию. Приведем пример одного из рассказов:

Даша (10 лет, нормальное психическое развитие, по картинке № 2): «[…] И договорились так: кто канат перетянет. А два медведя говорят: „А ты маленький, третьего конца нет, ты тогда выбирай кого-нибудь и тоже тяни“. Вот они стали тянуть… [Кого он выбрал?] Вот этого, с правой стороны. [Почему?] Потому что ему показалось, что он сильнее». — В данном случае мы тоже сталкиваемся с попыткой идентифицировать себя с взрослым, обладающим значимым для данного ребенка качеством — силой, которая, вполне вероятно, воспринимается как успешность, самоутверждение.

Такой механизм защиты, как идентификация с агрессором, был подробно описан в книге А. Фрейд «Психология „Я“ и защитные механизмы». Идентификация с агрессором как вариант защитного поведения детей нередко является следствием ранее перенесенного травмирующего опыта. В этом случае ребенок присваивает себе некоторые характеристики объекта тревоги и тем самым снижает остроту ее переживания. Воплощая агрессора, принимая его атрибуты или имитируя его агрессию, он преображается из того, кому угрожают, в того, кто угрожает. Как уже упоминалось выше, многие дети с ЗПР идентифицируют себя с агрессором в рассказе по картинке № 7. Приведем примеры.

Ваня {10 лет, ЗПР, по картинке № 7): «Тигр пошел на охоту. Вдруг увидел макаку. Начал за ней гоняться. Макака залезла на дерево и начала его дразнить. Тигр ей оторвал хвост, и она залезла выше».

Женя (10 лет, ЗПР, по картинке № 7): «Тигр. На обезьяну нападает — прямо летит на нее. Он ее хочет слопать. Он проголодался. Обезьяна хочет удрать. Не удается. Тигр ее поймает».

Интересно отметить, что часто дети, идентифицирующие себя с агрессором, рисуют ситуацию, которая отражает их конфликт со сверстниками. Это подтверждает то, что было сказано выше о снижении остроты переживания обиды. Встречаются рисунки, где отражена тема страхов, что тоже объяснимо, поскольку зачастую именно страх является той силой, которая побуждает ребенка использовать идентификацию с агрессором.

Боря (9 лет, ЗПР, по картинке № 7): «Тигр ловит обезьян. Обезьяна на дереве, ему не удается ее поймать. Он прячется и ждет, а потом нападает, когда обезьяна спустится». — Борин рисунок сделан на тему «Меня обозвали», и ребенок использует такие копинг-стратегии, как «борюсь или дерусь с кем-либо», «дразню кого-либо».

Даша (11 лет, ЗПР, по картинке № 7): «Тигр хочет съесть обезьяну. Обезьяна лезет наверх, на дерево. Он ждал, но не дождался. Он ушел. Ушел голодный. Потом он ее поймал и съел». — Рисунок сделан на тему «Обзываются!».

У детей с нормальным развитием, идентифицирующих себя с агрессором, мы наблюдаем схожую картину, а именно: отсутствие использования копинг-стратегий по типу агрессивности. Рисунок на тему агрессивности встречается лишь в одном случае:

Саша (10 лет, нормальное развитие, по картинке № 7): «Однажды обезьяна дразнила тигра, что вот ты не можешь по деревьям прыгать. Тигр выпрыгнул из-за кустов и проучил ее. Потом она перестала его дразнить». — Рисунок на тему «Меня грабят».

Такой защитный механизм, как идентификация, играет важную роль в жизни ребенка, который старается примерить на себя нравственные ценности, установки и нормы поведения любимых и уважаемых им людей. Идет процесс формирования внутреннего идеала. В случае же идентификации с агрессором дело обстоит иначе — ребенок из-за страха неприятия взрослыми или сверстниками заставляет себя принять атрибуты агрессора, заставляет себя имитировать его поведение, и все ради того, чтобы снять внутреннее напряжение, порожденное неприятной ситуацией.

Следует подчеркнуть, что анализ процесса «идентификация с агрессором» помогает нам различать способы употребления конкретных защитных механизмов, что на практике дает возможность отличать имитированное агрессивное поведение (для снятия тревоги) от действительных вспышек агрессии (А. Фрейд, 2003).

Формальным признаком идентификации с героем рассказа может служить использование прямой речи. Поэтому, как было показано в предыдущей главе, целесообразно по каждой картинке анализировать употребление прямой речи в рассказе ребенка: каким персонажам она приписывается, насколько она эмоционально окрашена и т. д.

Заметим, что идентификация — это зрелый уровень осознанной (пусть и частично бессознательной) попытки стать похожим на другого человека. Эта способность развивается естественным способом, начиная с ранних, инфантильных форм, содержащих желание походить на другого индивида целиком и полностью, до более тонких и субъективно произвольных процессов выборочного принятия качеств другого человека. Считается, что потенциал идентификации расширяется и модифицируется в течение всей жизни и является основой личностного роста и психологических изменений. Архаичные формы идентификации за счет аккумуляции качеств значимых других постепенно сменяются все более тонкими способами обогащения собственного «Я» (В. Grunberger, J. Chasseguet, 1997).

Можно предположить, что у детей с нормальным развитием имеется больший потенциал, чем у детей с ЗПР, для расширения форм идентификации и увеличения количества различных ее модификаций.

Вывод. Итак, идентификация часто используется в качестве защиты при эмоциональных стрессах, поэтому в психокоррекционной работе с детьми с ЗПР, использующими такую защиту, необходимо учитывать следующее.

• 1. Изначально идентификация является нейтральным процессом. Она может иметь как позитивные, так и негативные эффекты, в зависимости от того, кто является объектом идентификации. Младшим школьникам с ЗПР свойственна неразборчивость, поверхностность в контактах с окружающими. Соответственно, требуется глубокий анализ объекта идентификации с тем, чтобы иметь возможность корректировать и направлять в нужное русло данную защиту.
• 2. Степень идентифицированное™ зависит от особенностей личности ребенка. Младшие школьники с ЗПР относятся к группе риска, так как часто страдают от нарушения базовой идентичности и образа «Я». Необ1ходимо вести работу по выявлению и коррекции нарушения базовой идентичности для того, чтобы помочь этим детям при использовании ими идентификационного механизма защиты достичь максимальных положительных результатов в поддержке своего «Я».
• 3. Специалисту, осуществляющему психотерапевтический или психокоррекционный процесс, необходимо помнить о том, что у детей часто проявляется склонность к идентификации с психологом в случае возникновения эмпатии. Отметим, что уровень эмаптии у детей с ЗПР близко к норме. При этом младшие школьники либо целиком принимают человека, либо отвергают его вовсе, вот почему не стоит эксплуатировать готовность ребят к идентификации. Задача психолога состоит, скорее, в умении научить их выборочно принимать качества другого человека, что детям с ЗПР совсем несвойственно.