Наркоман и человек

Дело Егора Бычкова — незадачливого борца с наркотиками из Нижнего Тагила и его единомышленников, недавно осужденных по статьям «похищение человека» и «незаконное лишение свободы», — продолжает будоражить общественность. В данном случае минимальный набор фактов, установленный судом, не отрицают ни сами подсудимые, ни их соратники на свободе, ни их многочисленные защитники. В фонде «Город без наркотиков» практикуют как минимум следующее: насильственный увоз совершеннолетних людей по просьбе их родственников, насильственное удержание, многодневное содержание в наручниках — без права даже сходить в туалет — на хлебе и воде. И никакой медицинской не то что помощи, а даже просто наблюдения в процессе. Аргументация допустимости подобного обращения с «пациентами» логически противоречива.

Во-первых, подобная жесткая методика «снятия с иглы» эффективнее любой официально разрешенной, утверждают наркоборцы. Во-вторых, наркоман невероятно общественно опасен: ради того чтобы получить дозу, такой кого угодно убьет и ограбит, а также подсадит на шприц. И, в-третьих — ну, вы представляете себе, в каком аду живут родственники наркомана? Вам не стыдно возражать против того, чтобы любой ценой избавить их… А вы хотели бы, чтобы с вашим близким… Л вы бы на их месте… Далее по кругу.

Тут хорошо бы выбрать что-нибудь одно. Предположим, у вас действительно есть эффективная — и дешевая, что немаловажно! — чудо-методика лечения зависимости. Тогда совершенно непонятно, какого дьявола вы кому-то навязываете ее силой, вместо того чтобы озолотиться на ней или просто для начала бескорыстно облагодетельствовать всех желающих. Человек, страдающий аддикцией, не пребывает в невменяемом состоянии 24 часа в сутки 365 дней в году. Почему не подписать с вменяемым человеком в трезвой памяти контракт. И чем бы помешало процедуре исцеления присутствие наблюдающего врача — тоже не возьму в толк. Если же вас волнуют именно нежелающие лечиться, потому что в первую очередь вы спасаете родственников от присутствия в доме крайне неудобного жильца, картина становится совсем непривлекательной. Вы лишаете его свободы в интересах третьих лиц, потому что их вам жальче.

Если же вы боретесь с общественной опасностью — так и скажите. Что вам безразличны и судьба подвергнутого пыткам человека, и как его любящие родственники дальше будут жить с гем, на что его обрекли. Вы просто хотите любой ценой «убрать с улиц» опасный элемент. Чтобы никто никого не убивал за дозу. За буханку, за бутылку, за обгон машины с мигалкой, за «понаехали» — лишь бы нс за дозу.

Когда такие аргументы кончаются, озвучивается настоящий резон: «наркоман — не человек». Поэтому его можно оздоровлять вот так; поэтому его родственников жальче, чем его самого; и поэтому же убрать его с улиц благое дело, любой ценой.

Но с этим подходом есть проблема. Видите ли, в наше время не осталось практически никого, кто, но чьим-то стандартам не был бы «не человек». Современное общество отличается от традиционного тем, что у каждого очень много статусов, и тем, что они намного меньше, чем это было на протяжении прошлой истории, коррелируют друг с другом. Как было раньше? Должность лейтенанта королевских мушкетеров для графа де ля Фер — слишком мало, а для Атоса — слишком много. А сейчас можно быть одновременно и негром, и выпускником Гарварда, и президентом США, и сыном выходца из третьего мира. Если мы согласны с тем, что можно так обращаться с «нечеловеками», эго значит, что так можно с каждым из нас, повод найдется.

Элла Палеях. Ведомости, 2010 г.

(Текст дан в сокращении).