Метафора в постнеклассическом познании

Актуальность темы

исследования определяется в первую очередь фундаментальными изменениями, которые претерпевает в современных условиях познание (прежде всего научное): социокультурная детерминация обусловила его ценностный, коммуникативный, субъектный характерметодологический плюрализм обозначил тенденцию к синтезу когнитивных практик, к смещению акцентов с единого на многообразное, с устойчивого на становящееся, с тождества на различие, с анализа структуры готового, завершенного знания к исследованию проблем его роста и развития. Тенденции трансформации познания взаимодействуют, принимая характер системной его перестройки. В этих условиях возникает потребность в определении новых методологических доминант и средств их артикуляции, адекватных реальному процессу познания.

Одним из направлений осмысления данной проблемы служит анализ гносеологических ориентаций постнеклассического познания, их когнитивного значения, трансформации в новые методологические принципы развития, которые распространяются на все составляющие процесса познания, в том числе и на язык науки. В связи с этим исследование гносеологического потенциала метафор как выразительных средств научного познания, которые, с одной стороны, всегда присутствовали в научном познании, а с другой стороны, получали неоднозначные оценки в истории науки, оказывается востребованным.

Одной из значимых проблем в современных дискуссиях о постнеклас-сической науке является проблема ее детерминации. Субъектность и коммуникативность науки как формы ее социокультурной обусловленности фиксируют изменения ценностных ориентаций постнеклассической науки, репрезентируя их в различных структурах научного знания. Такие изменения касаются и языка науки. Корреляция особенностей постнеклассической науки с языком науки очевидна: наука есть в немалой степени результат научной коммуникации, которая, протекая в пространстве информационного взаимо3 действия, приобретает новые стилистические особенности, в том числе становится существенно метафоричной. Вопрос о том, в какой мере метафора может отражать и транслировать ценностные интенции, какие признаки обусловили ее гносеологический потенциал, выступает, в том числе, и вопросом о средствах представления социокультурных детерминаций постнеклассики. Таким образом, изучение гносеологической ценности метафоры способствует прояснению вопроса о новационных тенденциях в современной науке.

Одним из важных направлений в развитии постнеклассической теории познания является разработка концепции синтеза когнитивных практик. В плане разработки этой концепции особую роль приобретает выявление и изучение познавательных средств, способствующих сопряжению различных дискурсов. Одним из таких средств является метафора. Метафора способна осуществлять трансфер не только из разных научных дисциплин, но и когнитивных практик, способствуя их диалогу. Прояснение этих вопросов также способствует углублению понимания проблемы границы видов познания.

Наконец, актуальность темы исследования в практическом отношении связана также со значимостью дидактической и публицистической сторон функционирования науки в современном мире. Частные науки как учебные дисциплины, а также научно-популярные тексты должны при обращении к аудитории использовать весь потенциал языка, стимулируя мотивацию к ценностному восприятию научного знания. В этой связи расширение выразительности языка науки, в частности, использование метафоры, также имеет значение.

Степень разработанности проблемы.

Отправной точкой анализа особенностей постнеклассического познания является периодизация развития науки, разработанная в трудах отечественных философов, в первую очередь В. С. Степина. Систематизация научных эпох предложена B.C. Степиным в монографии «Теоретическое знание». На основе соотнесенности объекта и средств познания с субъектом осуществлена периодизация науки в терминах: классика, неклассика, постнеклассика.

Новая постнеклассическая наука рождается в процессе четвертой глобальной научной революции. Становление постнеклассической науки не уничтожает представления и познавательные установки предыдущих этапов развития, но фиксирует утрату ими доминирующего статуса.

Термин «постнеклассика» трансформируется в исследованиях В. В. Ильина в понятие неонеклассики, которое отражает новый тип рациональности, ориентированный на утверждение человека в мире и кратко определяется как «гуманитарный антропоморфизм». О. JL Баксанский, исследуя концепт «постнеклассическая наука», обозначает его избыточность и очевидное совпадение с рефлексией процесса биологического познания, осуществленной еще в начале XX века, А. В. Туркулец, Я. С. Полякова высказывают сомнение в адекватности и однозначности такой периодизации науки. Однако, большинство исследователей признают предложенную В. С. Степиным периодизацию и разрабатывают концепцию постнеклассической науки, осмысливая ее доминанты. Это В. И. Аршинов, В. А. Буров, С. Ф. Денисов, И.Т. Ка-савин, В. А. Лекторский, Е. А. Мамчур, JI.A. Микешина, В. В. Миронов, М. Ю. Опенков, В. П. Прохоров, М. А. Розов, В. З. Суворов, С. А. Тиханкина, Г. Фол-лмер, И. В. Черникова. Базовое для диссертационного исследования понимание особенностей и тенденций постнеклассического познания было сформировано на основе работ указанных авторов. Так, для изучения социокультурной детерминации научного познания использовались труды Л. Б. Баженова, В. А. Балахнова, В. К. Батурина, В. А. Лекторского, Е. А. Мамчур, Л.А. Мике-шиной, B.C. Степинадля анализа субъектности постнеклассического познания — исследования М. И. Билалова, С. З. Гончарова, Д. А. Зубовой, И.Т. Ка-савина, В. Е. Кемерова, Е. В. Косиловой, М. В. Лебедева, Н. В. Мальчуковой, В. А. Медведева, Л. А. Микешиной, Л. М. Райковой, Е. А. Райкина, А. Г. Сидорова, В. Г. Сидорова, О. Л. Сытых, И. В. Черниковой, Ю. В. Шичанинойдля понимания методологии конструктивизма, востребованной в постнеклассике — работы П. Бергера, В. Е. Буденковой, И. Т. Касавина, Т. Лукмана, Н.И. Мар-тишиной, У. Матурана, H.H. Плужниковой, В. И. Пржиленского, С.А. Сер5 геева, С. А. Цоколовадля изучения коммуникативности как формы социокультурной детерминации постнеклассики — работы Н. И. Воропаева, В. В. Гусаренко, С. Н. Коняева, Е. А. Мамчур, JI.A. Микешиной, В. В. Миронова, Э. М. Мирского, С. Я. Подопригоры, Т. П. Покровской, А. О. Пустоваровой, М. А. Розова, А. Ш. Руди, М. Ю. Раитиной, В. Н. Садовского, B.C. Степина, Ю. Хабермасадля анализа ценностных измерений постнеклассической науки — труды М. С. Бургина, Э. Агацци, В. В. Казютинского, E.H. Козырева, JI.M. Косаревой, B.C. Кузнецова, Н. И. Кузнецовой, X. Лэйси, А. П. Огурцова, Ю. М. Плюснина, Н. С. Розова, B.C. Степинадля изучения постнеклассического типа научной рациональности, связанного с анализом синергетических процессов — исследования В. И. Аршинова, В. Г. Буданова, E.H. Князевой, С. П. Кур-дюмова, Н. Г. Савичева. Основным гносеологическим ориентациям постнеклассического познания посвящено, таким образом, очень большое количество работ. Но отличие постнеклассического периода в развитии науки от неклассического в том и состоит, что взаимодействие данных ориентаций становится системным, что определяет новое качество их реализации. Необходимость поиска теоретических средств анализа новых гносеологических ориентаций как системы взаимосвязанных изменений предопределила целесообразность нового обращения к их рассмотрению, осуществленного в данной работе.

В истории науки неоднократно предпринимались попытки обоснования принципов и критериев развития научного познания. Они претерпевали изменения в зависимости от уровня развития науки (классика, неклассика, по-стнеклассика), господствующих парадигм, отраслей наук, процедур и методов. В общем виде становление методологии науки шло по пути соотнесения «внешнего» и «внутреннего» (экстернализм-интернализм), «части» и «целого» (партикуляризм-холизм), формального и содержательного (формальная логика и диалектическая логика), стандартного и нестандартного подходов. В данном диссертационном исследовании использованы категории и характеристики постнеклассического этапа познания, выделенные в рамках нестандартного подхода (В. Бальцер, С. Мулинес, Дж. Снид, С. Суппес, В. Штег-мюллер).

Креативность как феномен постнеклассического познания обсуждается сравнительно недавно. Исходная трактовка креативности в психологии (Дж. Гилфорд, Г. Перкинс, Э.П. Торренс) отождествляла ее со способностью к творчеству, одаренностью. В методологии науки креативность детерминирована диалектическими процессами в познании, что фиксируется M. М. Абду-лаевым как диалектика стабильности и нестабильности, Ж. Абдильдиным, Т. Д. Горской, Р. М. Нугаевым как внутренняя противоречивость теоретического знания, как источник развития, Е. Боевым, Ю. А. Зверевой, В. Зотовым как распространение синергетических, конструктивистских тенденций в познании. Субъектность как детерминанта креативности исследуется С. З. Гончаровым, E.H. Князевой, Е. В. Косиловой, М. В. Максимовой, Н. В. Мальчуковой, JI.A. Микешиной, И. Е. Москалевым, Н. В. Рейнгардт, М. В. Розиным, Е. А. Сайкиным и Р. Х. Сиразетдиновым, В. В. Суворовым, Ю. В. Шичаниной. Аспект креативности рассматривался в контексте динамических моделей науки: Р. Карнапом, Д. Снидом, С. Суппесом, В. Штегмюллером — в соотношении с понятиями «парадигма», «научный прогресс», «ветвление прогресса" — A.C. Арсеньевым, B.C. Библером — через осмысление внутренней противоречивости в развитии теоретического знанияE.H. Князевой, C.B. Мальцевой — через синергетическое видение научного прогресса. Однако в данных источниках креативность не рассматривалась как методологический принцип развития постнеклассической науки.

Понятие опосредствования в научном познании впервые получило серьезную разработку в немецкой классической философии, в диалектическом методе Г. В. Ф. Гегеля. В современной методологии науки опосредствование тематизируется как формостроительный процесс, обусловленный мерой сложности, структурностью (А. Быстров), как репрезентационный аспект теории познания (М. Вартофский, JI.A. Микешина, Д.З. Мусин), как принцип диалектики познания (Ф. Кумпф, 3. Оруджев), как принцип динамики струк7 туры теории (В. Бальцер, С. Мулинес, Дж. Снид, В. Штегмюллер), структуры парадигмы (В.Н. Карпович, А.И. Ракитов), как процесс перехода от трансцендентного к целостному субъекту познания (JI.A. Микешина), как трансформация критериев научности (В.В. Ильин). Связь опосредствования с основными гносеологическими ориентациями постнеклассического познания обнаруживается в исследованиях П. В. Векленко, М. В. Лебедева, С.Я. Подо-пригора, A.C. Стрельцова, А. Н. Чиркова, М. Р. Шарыпова. Но в данных исследованиях рассматривалась исключительно инструментальная природа опосредствования, ей не придавался статус принципа развития.

Принцип атональности (состязательности) впервые был разработан в античной риторике. Утратив свою силу в Средневековье, он вновь возродился в XIX в. в рамках проблемы сопряжения и взаимодействия различных типов дискурсов, в том числе — научного и риторического. Представители посткритического рационализма — Т. Кун, И. Лакатос, М. Полани, С. Тулмин, Г. Фоллмер, Дж. Холтон — вводят представление о личностном знании, констатируют его гипотетический характер, присутствие индетерминистических элементов, непредсказуемость, открытость будущему, состязательность (конкуренцию, атональность) научных групп. В рамках этой исследовательской программы отечественные ученые — В. Т. Алексеев, И. А. Акчурин, В. К. Батурин, B.C. Библер, О. П. Бранский, М. С. Бургин, В. В. Ильин, В. И. Кузнецов, В. А. Лекторский, Т. Г. Лешкевич, Е. А. Мамчур, Л. А. Микешина, А. А. Ракитов, В. С. Степин, В. С. Швырев — обосновывают социокультурный характер научного знания, нелинейность его развития, антропометричность. Активизация атональных компонентов в научной коммуникации связывается в указанных исследованиях прежде всего с революционными этапами развития научного познания. Содержание атональности в постнеклассическом познании раскрывается на основе работ Б. В. Булюбаш, А. Г. Карабаевой, Ж.-Ф. Лиотара, Ю. М. Лотмана, Т. Куна, E.H. Князевой, P.M. Нугаева, В. К. Петро-сяна, Ю. М. Плюснина, Н. С. Розова, В. С. Степина, В. Тюпа, Р. Харре, Ю. М. Шилкова. Содержательное разнообразие феноменов атональности концен8 трируется в единую цель — обретение когнитивного и коммуникативного консенсуса, что отражено в работах Д. Н. Козырева, P.M. Нугаева, Г. И. Петровой, Ю. Хабермаса. Вместе с тем, атональность еще не рассматривалась последовательно как принцип развития постнеклассического познания.

Важную группу теоретических источников диссертационной работы составили исследования в области метафорологии.

Метафоризация когнитивных практик постнеклассической науки стимулировала исследования, посвященные: обоснованию значимости языкового аспекта в постнеклассической науке — в работах А. К. Авеличевой, Н. Ф. Алефиренко, Н. Д. Бессеребровой, Н. В. Блажевича, К. Бюлера, М. Н. Володиной, Н. И. Воропаева, H.A. Гончаровой, Л. Д. Гудкова, A.A. Зализняк, В. А. Ивановой, А. Ф. Кудряшева, М. В. Лебедева, Н. В. Мальчуковой, А. Пуанкаре, П. А. Флоренскогоанализу механизмов метафорообразования — в работах О. Н. Алешиной, В. Н. Базылева, Г. С. Баранова, М. Бирдсли, М. Блэка, В. Г. Гака, О. И. Глазуновой, Н. Гудмена, М. Джонсона, Д. Дэвидсона, Э. Кассире-ра, Г. Г. Кулиева, О. Н. Лагуты, Дж. Лакоффа, С. Левина, Э. Маккормака, Л. В. Рипинской, А. Ричардса, Р. Рорти, Дж. Серля, Г. Н. Скляревской, И. Стаховой, В. А. Суровцева, В. Н. Сырова, М. Хессеобоснованию научного статуса метафоры как средства артикуляции нового на стадии открытия — в работах К. И. Алексеева, Л. Б. Баженова, Г. С. Баранова, Е. В. Гогоненковой, М. А. Кузьминой, Г. Г. Кулиева, И. Ф. Саркисян, И. В. Сибирякова, О. В. Тарасова, Г. Хазагерова. Феномену метафоричности мышления и его проекции на научный и философский дискурс посвящены работы Е. О. Акишиной, М. Блэка, М. Бирдсли, В. М. Витгофа, С. С. Гусева, И. А. Дмитриевой, М. А. Кузьминой, Э. МакКормака, Л. Д. Нехлюдовой, А. Д. Плисецкой, О. Б. Соловьева, Выявление аксиологической составляющей в структуре и функциях научной метафоры проводится в работах Л. М. Алексеевой, Н. Д. Арутюновой, В. Н. Базылева, А. Н. Баранова, В. Г. Гака, О. И. Глазуновой, М. Джонсона, И. А. Дмитриевой, К. А. Долинина, П. Друлак, И. И. Дубровиной, В. В. Ильина, Н. Е. Колосова, В. В. Красных, М. А. Кузьмина, О. Н. Лагуты, Дж. Лакоффа, Н.В. 9.

Мальчуковой, С. С. Неретиной, Д. Пойа, П. Рикера, JI.B. Рипинской, Н. С. Розова, А. Е. Седова, Г. Н. Скляревской, В. А. Суровцева, В. Н. Сырова, К. Г. Юнга. Особый интерес представляют источники, на основании которых осуществлен поиск признаков метафоры, адекватных вызовам постнекласси-ческой науки. Это работы Г. А. Абакумовой, К. И. Алексеева, JIM. Алексеевой, Н. Д. Арутюновой, В. Н. Базылева, Г. С. Баранова, М. Блэка, Н. Бора, М. Н. Володиной, В. Г. Гака, С. Ю. Деменского, М. Джонсона, И. А. Дмитриевой, К. А. Долинина, П. Друлак, И. И. Дубровиной, A.M. Еременко, Г. А. Ермоленко, JIM. Зайнулиной, O.A. Корнилова, Н. Ф. Крюковой, Г. Г. Кулиева, Дж. Лакоффа, Ж. О. Ламетри, Э. МакКормака, И. Г. Маланчук, Л.А. Микеши-ной, Н. И. Мартишиной, Л. А. Нехлюдовой, М. Ю. Опенкова, В. К. Петросяна, А. Д. Плисецкой, П. Рикера, М. А. Розова, Ю. М. Романенко, И. Ф. Саркисян, Дж. Серля, В. А. Суровцева, В. Н. Сырова, Г. Хазагерова, О. А. Чулкова, Ю. В. Шатина, К. Г. Юнга. Для выявления параллелей с развитием научного познания, сменой научных парадигм использовались также типологии фундаментальных метафор, представленные в работах Ф. Р. Анкерсмит, В. Ю. Антонова, М. Арбиба, Р. Арзуманян, Н. Д. Арутюновой, О. Балла, А. Богданова, Л. Д. Гудкова, С. С. Гусева, М. Джонсона, А. М. Еременко, М. А. Журинской, И. Т. Касавина, О. Н. Лагуты, Ж. О. Ламетри, Э. X. Лийва, Дж. Лакоффа, Эрл МакКормака, Н. И. Мартишиной, У. Матураны, Л. А. Микешиной, М. Ю. Опенкова, X. Ортега-и-Гассета, Р. Рорти, Дж. Холтона, H.A. Хорошильцевой, И. А. Шмерлиной. Тем не менее, систематическое сопоставление когнитивных особенностей метафоры с направлениями трансформации познания в по-стнеклассическую эпоху еще не производилось.

В целом степень разработанности проблемы может быть оценена следующим образом. Постнеклассическое познание испытывает потребность в изменении методологии и структуры научного знания в соответствии с новыми реалиями науки. Ее новые доминанты — коммуникативность, конструктивизм, субъектность — пристально изучаются. С другой стороны, в теории познания началось изучение метафоры как гносеологического феномена, ю сформировалась традиция, обнаруживающая гносеологические возможности метафоры. В зоне роста философских исследований в данной области оказалось установление соответствия между ориентациями постнекласического познания и гносеологическими характеристиками метафоры. Необходимо прояснение вопроса об адекватности научной метафоры вызовам постнеклас-сического познания, выявление особенностей постнеклассического познания, обусловивших возрастание в нем роли метафоры, оценка потенциала метафоры в современном научном познании.

Сказанное позволило сформулировать цель данной работы: определить роль метафоры в постнеклассическом познании. Для реализации поставленной цели в диссертации необходимо было решить следующие задачи:

1) выявить особенности постнеклассической науки, оказывающие наибольшее влияние на развитие комплекса познания в целом;

2) определить возможности перехода от описательных характеристик особенностей постнеклассического познания к принципам его развития;

3) выделить наиболее значимые для науки свойства и функции метафоры;

4) показать соответствие между определенными признаками метафоры и вызовами постнеклассической науки;

5) систематизировать существующие таксономии метафор и показать, что смена фундаментальных метафор соответствует смене методологических предпочтений науки и познания в целом.

Объектом диссертационного исследования является метафора как когнитивный инструмент постнеклассического познания.

Предметом исследования выступает использование метафоры в научном познании, ее гносеологическая ценность, адекватность вызовам постнеклассического познания.

Теоретико-методологическая основа исследования Теоретической основой исследования являются произведения отечественных и зарубежных авторов по проблемам периодизации науки и познания в целом, доминант постнеклассического познания, а также природы, функций.

11 и механизма метафорообразования. Методологической основой исследования выступает диалектика, взятая прежде всего в аспекте исторического и логического: в исторической типологизации рассматриваются научное познание с точки зрения его основных идеалов, норм, оснований, а также фундаментальные метафоры в исторических вариациях научного познания с целью выявления их общих логико-гносеологических функций.

Обобщение и критический анализ накопленного фактического и теоретического материала ориентировались на такие принципы построения научного исследования, как системность и объективность рассмотрения проблемы. Системный подход был востребован при содержательном определении принципов развития постнеклассического познания и их корреляции с выразительными средствами языка науки — научными метафорами. При анализе структуры и функционирования метафор, механизмов их образования автор использовал также когнитивистский подход. Элементы герменевтического метода были востребованы при подборе эмпирического материала исследования, языковая интерпретация применялась в процессе осмысления таксономии метафор.

Основные результаты диссертационного исследования, определившие его научную новизну, состоят в следующем:

1) определено, что основными ориентациями постнеклассического познания являются субъектность, конструктивизм, коммуникативность;

2) выявлена тенденция трансформации основных ориентаций постнеклассического познания в новое качество, сфокусированное в принципах развития: креативность, опосредствование, агональность;

3) показано, что особенности метафоры как средства представления знания отвечают гносеологическим вызовам постнеклассического познания;

4) выявлены свойства научной метафоры, в которых тематизируется креативность, опосредствование, агональность.

5) показано, что смена фундаментальных научных метафор соотносима с процессом смены научных картин мира и отражает, таким образом, общую логику развития научного познания.

Положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Существенные изменения в способах научного мышления и научной деятельности ведут к трансформации комплекса познания в целом. Поэтому возможно говорить не только о постнеклассической науке, но и о постне-классическом познании. Среди социокультурных детерминант постнекласси-ческого познания наиболее значимыми являются выступающие в системе, ценностно обусловленные — субъектность, конструктивизм, коммуникативность.

2. Доминирование основных ориентаций постнеклассического познания обусловило их дальнейшую трансформацию в аксиоантропологические принципы развития: субъектность трансформируется в креативность, опосредствование, атональностьконструктивизм — в креативность и опосредствованиекоммуникативность — в опосредствование и атональность.

3. Гносеологическая ценность метафоры состоит в первую очередь в ее способности выражать процесс приращения нового знания, организовывать концептуальную систему, задавать целостное видение предметной области.

4. Диалектика креативности, опосредствования и атональности научной метафоры демонстрирует ее гносеологический потенциал, адекватный вызовам постнеклассического познания.

5. Ключевыми моментами развития научной метафористики являются смена оптических метафор на оптико-осязательные, механических — на органические, мускулинных — на феминныеэти смены эксплицируют доминирующие направления интеллектуальных потоков в науке и познании в целом.

Теоретическое значение диссертационного исследования заключается в разработке актуальной проблемы теории познания — значения языковых средств в развитии знания. Выделение принципов креативности, опосредствования и атональности в характеристике постнеклассической науки позволяет детализировать знания о природе и механизмах заро.

13 ждения нового в науке, об аксиологических векторах ее развития. Кроме того, полученные выводы могут послужить основой для поиска иных методологических принципов развития посгаеклассики и адекватных им средств.

Практическая значимость диссертационного исследования. Выводы и положения диссертации могут быть использованы для прогнозирования процессов развития современной науки и рационального управления этим развитием, а также в преподавательской работе при чтении курсов по философии науки, теории познания и концепциям современного естествознания для гуманитариев.

Сфуктура диссертации под чинена общему замыслу работы, цели и логике исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, в каждой из которых четыре параграфа, заключения и списка литературы. В первой главе рассмотрены гносеологические ориентации посгнеклассического познания и содержательно определены принципы его развития: креативность, опосредствование, атональность. Во второй главе обоснована гносеологическая ценность метафоры и проведен анализ ее механизмов, функций и свойств на предмет тематизации в них сформулированных методологических принципов—креативности, опосредствования, атональности, а также проведены параллели процессов смены фундаментальных метафор и смены научных картин мира Работа представлена на 176 страницах, список использованных источников составляет 279 наименований.

Основные выводы по главе 2.

1. На постнеклассическом этапе развития науки существенно возросла значимость языкового аспекта, обусловленная изменением ценностной размерности науки, диалектическим характером ее развития. Язык науки формируется в диалектике его субъективности и субъектности как соотнесенно 144 сти чувственного и рационального, его терминологическое обновление удовлетворяет условиям лингвистической толерантности, детерминируемой мерой терминологической строгости и новационной емкости научных неологизмов, снятием оппозиции естественного языка и языка науки. Это важно для расширения пространства научной коммуникации, в том числе и межкультурной, для преодоления внутренних барьеров в условиях дисциплинарно организованной науки, а также для поиска синтетических языковых средств, дающих возможность адекватно представлять как результаты познания, так и процессы его развития. Отвечая на вызовы постнеклассического познания, язык науки обогащается научными метафорами, способными решать такие актуальные задачи.

2. Метафора является языковой универсалией. В процессе производства новых смыслов она приобретает черты стереотипности, иконичности (изобразительности), которые детализируются в различных концепциях метафо-рообразования. Их обзор позволяет выделить такие инвариантные ее свойства, как способность представлять не наглядное наглядным (сравнительно-фигуративная, образно-эмотивная концепции), диалектически связывать индивидуальное и общественное, случайное и необходимое в конкретных исторических условиях развития науки (интеракционистский, синергетический подходы), учитывать контекстуально-ситуационную зависимость, роль экстралингвистического контекста (фоновых знаний) и обстоятельств речевой ситуации при порождении и представлении нового знания (прагматический, когнитивный подходы), связывать процессы воображения и мышления с процессами языкового творчества (модельно-семиотический подход).

3. Гносеологическая ценность метафоры как средства познания реализуется в возможности отражать изменение ценностной размерности науки посредством культурозависимых ценностных сужденийспособствуя росту знания, осуществлять взаимодействие его разных уровней посредством непосредственного сопряжения чувственного и рациональногоотражая инновационный характер науки, посредством образной целесообразности, положи.

145 тельной девиации, мотивированности, продуцировать семантическую инновациюдемонстрируя полиморфизм, инверсность, неполноту, полифункциональность, способствовать преодолению резкого различия языка наблюдения и языка теории.

4. Постнеклассика расценивает метафору как средство, адекватное гносеологическим вызовам, реализующимся в антропоаксиологических принципах креативности, опосредствования, атональности. Креативность метафоры акцентируют её противоречивую природу. Противоречие, выступая источником развития, разрешается в процессуальное&trade-, инновационности и конструктивности метафоры. Опосредствующая роль научной метафоры связана с последовательным развитием различных структур понятий, что, согласно когнитивной концепции метафоры, обусловливает накопление и углубление их содержания. Являясь посредником сама по себе, метафора репрезентирует результаты познания, опосредует их, становясь незаменимым средством выражения. Атональность метафоры напрямую связана с реализацией ею актуальной коммуникативной задачи — организации аргументативного дискурса. Именно потребность постнеклассического познания в конкурентоспособной репрезентации своих результатов обусловила использование большого массива метафор в научных текстах.

5. Метафора в ее креативности, опосредствовании, атональности становится «живым участником» процесса познания. Исчерпав свой гносеологический потенциал, одна фундаментальная метафора заменяется на другую, символизируя смену научных эпох, парадигм, концепций. В истории культуры, философии, научного познания наиболее влиятельными фундаментальными метафорами стали оптическая, осязательная, органическая, механистическая и тендерная. Созерцательный характер науки античности породил оптическую метафору, механистический подход к науке в период Нового времени сделал востребованной механическую метафору, иррациональные настроения в науке эпохи экзистенциализма и постмодернизма обнажили осязательную метафору, и наконец, современная наука всё чаще тяготеет к тендерным метафорам.

6. В периоды интенсивного развития в познании происходит смена господствующих фундаментальных метафор, маркируя смену основных гносеологических ориентаций. Постнеклассическое познание востребовало достаточно богатую, саморазвивающуюся, самодостраивающуюся знаковую систему, доминирующее положение в которой занимают оптико-осязательные, органические и тендерные метафоры.

7. Вбирая в себя противоречивость процесса становления научного знания, аккумулируя результаты развертывания разнообразных когнитивных практик, очень точно улавливая запросы времени, фундаментальные метафоры реализуют свой научный потенциал. Оптическая метафора в большей степени опосредует процесс познания, биологическая метафора акцентирует атональность, а весь ансамбль фундаментальных метафор, отражающий историю научного познания, есть креативность, разрешающая оппозиции: оптическая / оптико-осязательная, механическая / биологическая, мускулинная / феминная. Дальнейшая разработка таксономии научных метафор имеет важный регулятивный аспект, позволяя не только осмыслить тенденции развития науки, но и прогнозировать её будущее.

Заключение

.

Постнеклассическое познание, отражая новый этап развития, маркировано активностью субъекта, ценностно обусловленной. Активность познающего субъекта проявляется в конструктивном характере его деятельности — модели мира создаются сообразно целям и ценностям человекав диалогич-ности, коммуникативности познавательных процессов — социально значимыми становятся как сами результаты познания, так и формы их представления.

Наряду с разнообразием подходов, когнитивных практик в постнеклас-сическом познании можно выделить доминирующие гносеологические ориентации: субъектность, конструктивизм, коммуникативность. В них содержательно представлена социокультурная и ценностная детерминация нового этапа в развитии познания.

Субъектность познания отражает набор навыков, средств и методов, востребованных познающим субъектом в конкретной познавательной ситуации. Например, существенными сегодня становятся навигационные способности субъекта познания, позволяющие ему ориентироваться в разных информационных пространствах. Конструктивизм в познании выражается в потребности субъекта адаптировать систему знания к изменчивости системы ценностей, верований, оценок. Легитимизация творческой активности субъекта становится условием прогресса познания. Коммуникативность познания акцентирует внимание на средствах познания, на условиях и возможностях коммуникативного взаимодействия. Коммуникативность становится средой кристаллизации навыков, средств и методов субъекта познания. Эти гносеологические ориентации обнаруживают диалектическую взаимосвязь, характер которой требует специального изучения. Но в первом приближении просматривается доминирующий, системообразующий характер субъектности. Ее дальнейшая актуализация может высветить иные гносеологические ориентации.

Попытка осмыслить взаимодействие и взаимовлияние проявленных гносеологических ориентаций постнеклассического познания, позволила наметить новые трансформации, отражающие его развитие.

Субъектность трансформируется в креативность и опосредствование: процессы сопряжения всех интенций человеческого духа в научном творчестве, «солидарность как комплементарное взаимодействие» становятся основным принципом культуры научного поиска и действия. Конструктивизм трансформируется в креативность и опосредствование: созидание образа реальности, сопровождаемое совершенствованием средств и методов познания обретает проектно-конструктивный характер. Коммуникативность трансформируясь в опосредствование и атональность, формирует среду структурирования компетентностей субъекта познания и конкурентоспособных форм представления знания.

Все означенные принципы — креативность, опосредствование, атональность — имеют синтетический характер, поскольку возникают на пересечении гносеологических ориентаций. Их конструктивный характер обусловлен возможностью целенаправленного использования в познании. Однако каждый из них акцентирует тенденцию к синтезу, конструктивности, организацион-ности сообразно их содержанию. И креативность, и опосредствование, и атональность характеризуют процесс развития постнеклассического познания в целом и каждого его элемента в отдельности, ценностно маркированы. Их диалектическое взаимодействие проявляется на всех уровнях познания: на уровне субъекта познания — как субъектная креативность, субъектное опосредствование, на уровне знания — как гносеологическая креативность, методологическое опосредствование, теоретическая атональность, коммуникативная атональность.

В целом принципы развития постнеклассического познания могут быть определены следующим образом: креативность выступает как синтетический принцип механизма развития постнеклассического познания, детерминируемый разрешением противоречивости когнитивной структуры, обретающей.

149 целостность посредством самодостраиванияопосредствование определяется как становящаяся мера диалектического единства структурности и разнообразия когнитивного инструментария, ценностей, норм и правил, формирующих разворачивание процесса познания в его целостностиатональность выг ступает как организационный принцип, проявляющийся на теоретическом и ' коммуникативном уровнях как эффект состязательности с целью выработки когнитивного и коммуникативного консенсуса в политеоретичной среде.

Дальнейшее развитие концепции постнеклассического познания может идти по пути расширения списка принципов развития, детализации их содержания, разворачивания их в новых познавательных контекстах и практиках.

Представленная в диссертации проекция диалектики креативности, опосредствования, атональности на функционирование научных метафорпервая попытка конкретизации данных принципов в научно-лингвистическом контексте. Возросла важность языковых средств в науке, особенно их креативных возможностей. Метафора как языковая универсалия, как форма представления знания в науке — постнеклассический феномен. Статус метафоры в познании менялся от прямого ее отрицания-до осторожного применения в различных видах познания. Сегодня метафора востребована в различных видах дискурса, частотность ее употребления в научном языке, активизация метафорических исследований, говорят о ренессансе метафоры в постнеклассическом познании. Гносеологическая ценность метафоры как средства познания реализуется в возможности отражать изменение ценностной размерности науки, способствовать росту знания, его внутреннему прогрессу, репрезентировать инновационный характер науки. ,.

Востребованность метафоры как формы выражения^ знания и средства познания обусловлена ее креативностью, опосредствованием, атональностью, что в полной мере соответствует вызовам постнеклассического познания. Креативность метафоры акцентирует её противоречивую природу, которая.

А Г разрешается в процессуальное&trade-, инновационности и конструктивности метафоры. Опосредствование научной метафоры связано с последовательным.

150 развитием различных структур понятий, что, согласно когнитивной концепции метафоры обусловливает накопление и углубление их содержания. Атональность метафоры связана с организацией аргументативного дискурса, незаменимого в процессе представления результатов познания. Таким образом, метафора процессуальна, целостна, ценностна, культурозависима.

Смена фундаментальных метафор отражает смену стиля мышления, парадигмы, духа времени. В познании можно выделить три фундаментальных метафорических оппозиции: оптическая — оптико-осязательная, механическая — органическая, мускулинная — феминная. Они маркируют смену этапов развития познания (от классического к неклассическому и постнекласси-ческому) посредством замены доминантных тендерных метафор (мускулин-ной / феминной) — смену стилей мышления (от рационалистического к допускающему иррационалистические вариации) — посредством замены в метафорической оппозиции механическое / органическоесмену типов познания (от отражательного к репрезентационному) — посредством оптической — оптико-осязательной метафорики. Обнаруженные параллели фиксируют взаимосвязь и взаимовлияние процессов развития науки и языка науки.

Дальнейшее исследование роли метафоры в постнеклассическом познании может быть продолжено в направлении развертывания ее полифункциональности в познавательном контексте, когеренции ее свойств новым ориентациям постнеклассического познания.