Актуальность исследования определяется возросшим интересом современного российского общества к традиционным ценностям, который стал результатом социальных трансформаций. Обращение к традиционной культуре, ставшее результатом социальных трансформаций, было связано с переоценкой исторического и культурного наследия и стремлением сохранить самобытность этносов в условиях общемирового процесса глобализации. Этот процесс был характерен для многих народов России, в том числе и для агинских бурят, которые в настоящее время предпринимают попытки возрождения своих традиций. Духовная культура народа является динамично развивающейся системой представлений, верований, обрядов и практик, которая должна рассматриваться в контексте социокультурных трансформаций.
Агинский Бурятский автономный округ входит в число субъектов «Российской Федерации, где наблюдается прирост населения вследствие традиционно распространенной многодетности. Численность населения округа на 1 января 2006 г. составляла 74,2 тыс. чел. (из них бурят — около 42 тыс. чел.) Естественный прирост населения при этом был равен 4,6 на 1000 чел. Между тем, суммарный показатель рождаемости, согласно переписи населения 2002 г., в округе составлял 2.4, а по Сибирскому Федеральному округу — 1.5. Повышение рождаемости связано с возрастанием численности возрастной группы 18−24 лет, т. е. возрастов интенсивного деторождения. По данным комитета статистики администрации АБАО в течение 2006 г. родилось 1330 чел. [Экономика., 2006, с. 8]. Рост численности населения является показателем демографического и социокультурного развития. Для этноса, переживающего такого рода положительные трансформации, становится актуальной проблема воспроизводства и связанная с ней рефлексия на тему жизни и смерти. Проблемы, касающиеся этих феноменов, а также смысла, предназначенности и ценности человеческого бытия приобретают особую значимость.
Объект исследования — духовная культура бурят, проживающих на территории современного Агинского Бурятского автономного округа в долинах рек Ингода и Онон (Восточное Забайкалье). Будучи интегрированными в современное индустриальное общество России, они сохраняют черты традиционной культуры.
В качестве предмета исследования избраны представления агинских бурят о жизни и смерти. Сообщество агинских бурят за длительную историю своего существования подверглось изменениям, что повлекло за собой перемены в представлениях о жизни и смерти.
Цель и задачи исследования
: Цель работы заключается в том, чтобы выявить на этнографическом материале концепцию жизни и смерти в традиционном мировоззрении агинских бурят. В соответствии с этим были поставлены следующие конкретные задачи:
1. систематизировать и проанализировать фольклорно-этнографические сведения о феноменах жизни и смерти агинских бурят;
2. охарактеризовать роль и влияние социальных и культурных факторов на сохранность рассматриваемых традиционных представлений агинских бурят;
3. раскрыть особенности мировосприятия агинских бурят, обусловленные взаимодействием добуддийских и буддийских представлений о жизни и смерти;
4. рассмотреть процессы трансформации в представлениях о жизни и смерти у агинских бурят за длительный исторический период с конца XIX по начало XXI в.;
Территориальные границы исследования определены Агинским Бурятским автономным округом, преобладающее большинство населения которого составляют буряты.
Хронологические рамки исследования относятся к концу XIXначалу XXI в.
Теоретико — методологическая база и методика исследования.
Основополагающей доминантой в исследовании явилась теория этноса Ю. В. Бромлея, рассматривающая особенности функционирования традиций в народной культуре. В конце 1970;х — начале 1980;х гг. им впервые в отечественной этнографии были затронуты проблемы изменений в культуре этносов, возникающие в результате процессов индустриализации и урбанизации.
В основу методологии данного исследования легли базисные принципы исторической науки: принцип историзма, согласно которому любое явление или событие необходимо рассматривать с точки зрения исторического развития на всем временном протяжении и во всем его многообразии. Принципы объективности и комплексности позволили рассмотреть динамику и трансформацию традиционных представлений агинских бурят о жизни и смерти во взаимосвязи с историческими и культурными фактами. Данное исследование опиралось на анализ совокупности всех исторических фактов, а также полевых материалов автора.
Исходными при определении методологических позиций диссертационной работы стали определения «традиционной культуры» и «традиционного мировоззрения», сформулированные и обоснованные исследователями H. J1. Жуковской, В. М. Кулемзиным, авторами коллективного исследования «Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири» и т. д. В соответствии с современными концепциями в данном исследовании «под «традиционной культурой» понимается «совокупность культурных форм и явлений, норм поведения, обиходных понятий мировоззренческого комплекса, сложившихся в доиндустриальную эпоху, имеющая этнические и локальные особенности. Традиционная культура основана на бесписьменных формах коммуникации, ее нормы стабильны и отражают опыт множества предшествующих поколений. Она развивается динамично, в ней одновременно присутствуют новации и тенденции редукции и сохранения старого». Под «традиционным мировоззрением» подразумевается миропонимание людей, сложившееся в рамках традиционной культуры. Традиционное мировоззрение является формой самосознания родового субъекта — общества. Его содержание формировали коллективные представления и установки [Львова и др., 1988, с. 5−7].
Одним из ключевых в исследовании является определение «трансформации культуры». В исследовании оно применено для характеристики изменений и преобразований в культуре. Трансформация культуры имеет место в том случае, если новое состояние возникает в результате изменения прежнего под влиянием процессов обновления, происходящих в данном обществе.
В силу исторических причин традиционное мировоззрение агинских бурят представляет собой синтез шаманской и буддийской традиций. Буддизм, «воспринятый» бурятским этносом более двух с половиной веков назад, в значительной степени способствовал процессам «ассимиляции» шаманистских и дошаманистских верований. Уже к началу XIX в. буддизм приобрел устойчивые формы, потому его можно с полным основанием считать традиционной религией.
В работе был использован сравнительно-исторический метод по отношению к изучению духовной культуры бурят и традиционных воззрений тюрко-монгольских народов. К таковым можно отнести исследования Н. А. Алексеева, Э. П. Бакаевой, В. Я. Бутанаева, В. П. Дьяконовой, H.JI. Жуковской, И. А. Манжигеева, Т. М. Михайлова, Э. У. Омакаевой, Е. Н. Романовой и М. Н. Хангалова и других исследователей.
В работе был использован сравнительно-исторический метод по отношению к изучению духовной культуры бурят и традиционных воззрений тюрко-монгольских народов. В рамках диссертационного исследования был применен структурно-семантический анализ, развиваемый в трудах А. Я. Гуревича [1984]- А. К. Байбурина [1994]- К. М. Герасимовой [1989, 2000]- Р. И. Бравиной [2005], A.M. Сагалаева, И. В. Октябрьской, Э. Л. Львовой и М. С. Усмановой [1988, 1989, 1990] и Т. Д. Скрынниковой [1997, 1998] в которых выделены модели культуры на основе анализа религиозных воззрений, обрядовой системы и основных мировоззренческих категорий, таких как: восприятие времени и пространствапредставления о мире и природевосприятие человекаотношение к труду, собственности и власти сквозь призму времени. Посредством этого исследовательского метода были выявлены составляющие мировоззрения агинских бурят, в частности, представления о жизни и смерти. Произведен анализ их смысловых значений и их соответствий ритуальным действиям.
Основой работы стали полевые авторские исследования, опирающиеся на методы полевой этнографии: включенного наблюдения и непосредственного участия в религиозных обрядах жизненного цикла агинских бурятопросы и интервью, фото и видеофиксация.
Степень изученности проблемы Наиболее ранние сведения о быте, традициях и религиозных воззрениях бурят, представленные в виде служебных документов русской администрации (отписок, сказок, распросных речей, ясачных книг) встречаются еще в середине XVII в. [Сборник документов, 1960, с. 3−8]. Первые описания нравов и «языческих верований» бурят содержатся в записях европейских и российских путешественников, дипломатов и ученых (конец XVII—XVIII вв.): И. Идеса и А. Бранда [1967], Д. Белла [Белевы путешествия., 1776- Басанова, 1969], JI. Ланге [Зиннер, 1968], Ренье [Зиннер, 1968], Ланганса [1824], Г. Ф. Миллера [1937], И. Г. Гмелина [1751], П. С. Палласа [1773−1778], И. Э. Фишера [1774], И. Г. Георги [1776−1777]. Материалы этих авторов представляли собой личные наблюдения о бурятах, их образе жизни, религиозных воззрениях и других сторонах культуры.
В накопление сведений о традиционном мировоззрении бурят внесли вклад православные миссионеры организацией в 1727 г. Иркутской Духовной Епархии. Для более эффективного внедрения православия среди бурят, миссионеры старались понять, что представляет собой шаманское учение и институт шаманов. Попутно христианские священники изучали культурно-бытовые особенности, традиции и язык бурятского населения. Среди православных проповедников, в чьих трудах обнаруживаются ценные свидетельства по культуре бурят, следует выделить архиепископа Нила [1858- 1893], И. Подгорбунского [1881- 1892- 1895], К. Стукова [1879- 1886- 1886], А. Попова [1876], И. Косыгина [1878]. Ими даны описания шаманских камланий, атрибутов и некоторых образцов шаманского фольклора.
Этнографическое изучение бурят связано с именем бурятского ученого Д. Банзарова. Исследователь собрал и скрупулезно проанализировал весь корпус имеющихся в то время источников по традиционному мировоззрению бурят. Он был одним из первых, кто оспорил распространенное в тот период мнение, что шаманизм является реликтовой формой индуизма и буддизма. Впервые в своей работе «Черная вера или шаманство у монголов» [1848] Банзаров дал научное разъяснение сущности и происхождения шаманизма монголов, как «самостоятельной» религиозной системы. Им были проанализированы культы Неба, Земли и огня, а также онгонов. В названной работе исследователем было дано описание шаманской космологии и представлений о духах-обитателях потустороннего мира. Здесь встречаются самые ранние сведения о духе, и ныне широко почитаемом бурятамиДзаяагачи (Заяаше), который, по их представлениям, считается хранителем огня, судьбы человека, детей и домашнего скота.
В 1845 г. в Иркутске создается Восточно-Сибирский отдел Русского географического общества (ВСОРГО), одной из главных задач которого стало изучение духовной и материальной культуры коренных народов восточно-сибирского региона. С деятельностью этого научного центра были связаны работы выдающихся ученых, политических ссыльных и местных краеведов: В. Раева [1858], Ф. Б. Бюлера [1859], С. Шашкова [1858- 1864], Г. Гомбоева [1859], Г. Н. Потанина [1882- 1883- 1892- 1899- 1916; 2005], А. В. Потаниной [1890- 1895- 1916], Н. Н. Агапитова [1881- 1883- 1884], Н. М. Ядринцева [1891- 1892], М. Н. Хангалова [2004], Д. А. Клеменца [1891- 1908; 1910; 1910], Ц. Ж. Жамцарано [1906; 1909; 1921; 1936; 1961; 1996; 2001], Г. Ц.
Цыбикова [1991], П. Е. Кулакова [1896- 1898], В. А. Михайлова [1913; 1925; 1996], П. П. Баторова [1890- 1925; 1926; 1927; 1928].
В XIX в. М. Н. Хангалов собирал, систематизировал и вводил в научный оборот массив фактологического материала по традиционным верованиям предбайкальских бурят, в т. ч. о душе, жизненных силах, смерти, потустороннем мире и загробной жизни.
В начале XX в. ученый и общественный деятель Ц. Ж. Жамцарано занимался сбором этнографических и фольклорных материалов у разных групп бурят. Итогом стал ряд работ, в которых им анализировались образцы шаманской веры и материал по фольклору, в которых отражались представления о жизни и смерти.
Перу российского ученого-ориенталиста, академика A.M. Позднеева принадлежат десятки научных трудов по вопросам истории, филологии, этнографии, религии народов Центральной Азии и Дальнего Востока. Он в своих исследованиях большое внимание уделил духовной культуре монгольских народов. Не со всеми выводами исследователя можно согласиться, в частности о полном отсутствии в шаманском фольклоре бурят «нравственного» содержания.
Российский востоковед, профессор Г. Ц. Цыбиков также внес свой вклад в изучение духовной культуры своего народа. В своих работах проанализировал вопросы происхождения традиционных культов бурят, что позволило глубже вникнуть в суть традиционного миропонимания [1927; 1928].
В конце XIX — начале XX в. изучением традиционных воззрений предбайкальских бурят занимался аларский тайша (предводитель всех родов) и один из основателей Иркутского краеведческого музея П. П. Баторов [1890- 1925; 1926; 1927; 1928]. В его публикациях встречаются интересные сведения о воззрениях бурят о смерти, об обычае оставления коня (хойлго) покойному, о семейно-родовых обрядах. П. П. Баторовым в научный оборот был введен значительный массив нового фольклорного материала. В его трудах получила отражение народная демонология.
Проблемами истории, этнографии, религиоведения и филологии своего этноса в начале XX в. занимался ученый и общественный деятель Б. Б. Барадин. Его работы «Рождение ребенка у бурят-монголов» [1926] и «Бурят-монголы. Краткий исторический очерк оформления бурят-монгольской народности» [1927] - отразили исторические и культурные реалии того времени и существенно пополнили знания о родильной обрядности и связанных с ней мифологических представлений агинских бурят о жизни.
Изучением традиционных верований предбайкальских бурят занимался Б. Э. Петри. Им был систематизирован пантеон и культовые практики бурятских верований, проанализирован феномен посвящения шаманов. Большое внимание в своих работах Б. Э. Петри уделял внутриродовым отношениям у «северных бурят». Он затронул вопросы традиционных воззрений предбайкальских бурят о потустороннем мире и смерти.
Работы бурятского ученого и общественного деятеля М. Н. Богданова значимы в плане исследования истории и культурных традиций бурят. Сбор этнографического и фольклорного материалов им производился преимущественно у предбайкальских (боханских) бурят. В свое время М. Н. Богдановым были зафиксированы новые сведения по шаманистическим представлениям о душе и так называемых «ловцах душ».
Сбором материалов по этнической культуре бурят и их анализом в 1920;1930 гг. занимался Г. Д. Нацов. Им были собраны материалы сведения о духовной культуре разных этнолокальных групп бурят, в т. ч. и агинских.
В работах С. П. Балдаева даны подробные сведения по семейно-родовой и шаманской обрядности бурят. Среди них встречаются довольно редкие материалы по культу буудалов (спустившихся с неба божеств), писаниц и др.
Труд И. А. Манжигеева «Бурятские шаманистические и дошаманистические термины» [1978] является первым монографическим изданием, в котором систематизированы и проинтерпретированы архаические религиозные термины бурят (около 1000 единиц), преимущественно предбайкальских. Исследователь раскрыл истоки, сущность, функции многих религиозно-мифологических категорий и понятий, в т. ч. имеющих отношение к вопросам трансформации представлений о жизни и смерти.
Известный этнограф-религиовед Т. М. Михайлов в своих фундаментальных трудах «Из истории бурятского шаманизма» [1980] и «Бурятский шаманизм: история, структура, социальные функции» [1987] представил целостное научное изложение истории, сущности и структуры бурятского шаманизма, детерминированного социально-экономическими условиями. Для нашего исследования значимыми являются представленные им описания шаманской космологии и воззрений бурят о душе, потустороннем мире, смерти и загробной жизни. Этнографический материал исследователя охватывает разные этнолокальные группы предбайкальских бурят.
Примечательной в плане этнографического изучения агинских бурят является работа JI. Линховоина [1999]. В ней автор представил характерные черты социально-экономической жизни и культурно-бытового уклада этих бурят с конца XIX — первую четверть XX в. Интерес вызывают собранные им материалы по соционормативной культуре, семейно-бытовой обрядности, народным праздникам и игрищам бурят. Вне поля зрения автора остались многие вопросы, связанные с шаманской и буддийской обрядностью, мифологией и особенностями родовых отношений.
Известным этнографом Г. Р. Галдановой были изучены ранние формы религиозных верований присаянских и предбайкальских бурят [1983; 1987; 1992]. Значительное внимание она уделила проблеме природы и человека в традиционной культуре. В своих работах исследовательница провела сравнительный анализ источников с привлечением обширных данных по тюрко-монгольским народам. Через призму религиозных обрядов и мифологических воззрений Г. Р. Галдановой проанализированы отдельные стороны традиционных представлений бурят о рождении и смерти.
В монографии ученого-востоковеда К. М. Герасимовой «Обряды защиты жизни в буддизме Центральной Азии» [1999] рассматриваются онтологические представления о биологической и социальной природе человека, обусловленные буддийским мировоззрением.
Этнограф и религиовед H.JI. Жуковская посвятила свои труды изучению истории и культуры монголоязычных народов — монголов, бурят и калмыков. В работе «Ламаизм и ранние формы религии» [1977] ею раскрыты типологическое сходство шаманского и буддийского культурных комплексов монгольских народов. В результате проведенного исследования выявлен механизм мифологического осмысления существования человека.
Изучению обрядов жизненного цикла и семейно-брачных отношений у бурят посвящены работы К. Д. Басаевойопираясь на архивные, литературные и собственные полевые материалы она исследовала динамику и структуру бурятской семьи, характер внутрисемейных отношений, условия и методы воспитания детей и связанные с ними поверья и обряды. Следует отметить, что К. Б. Басаевой был проведен сравнительный анализ семейно-брачных ритуалов у разных групп бурят.
Этнографом Л. Л. Абаевой изучены традиционные культы бурят, в частности — культ обоо, связанный с сохранением жизни семьи и рода. Ею проведен сравнительно-исторический анализ этого культа у селенгинских бурят и других монголоязычных народов. Автор в своем исследовании опиралась на собственные полевые сборы по слабоизученным в то время группам иволгинских и селенгинских бурят.
Представлениям древних монголов о природе жизненных сил, влиявших на формирование понятия «предопределенности» в жизни людей, посвящены исследования Т. Д. Скрынниковой [1988; 1993; 1997].
Анализ народного календаря и праздников, а также сопутствующей им обрядности бурят представлен в работах Н. Б. Дашиевой [2001].
В работе С. Г. Жамбаловой получили освещение представления о «сакральном» и «профанном» мирах ольхонских бурят [2000]. Как считает ученый, взаимодействие и взаимообусловленность двух основополагающих сфер мировоззрения и культуры бурят — сакральной и профанной, определяют естественный ход этнической истории народа. Главным фактором устойчивого развития этноса в полиэтничном государстве является специальная, заложенная в самой природе традиционной культуры, дифференциация профанной и сакральной сфер жизни, где, несмотря на их единство и взаимопроницаемость, каждая из них выполняет свои функции [Жамбалова, 2000, с.7].
В 2004 г. вышла работа О. А. Шаглановой по шаманизму тункинских бурят [2003]. В ней выявлены особенности структуры и функции шаманизма, а также факторы их трансформации. В рамках анализа эволюции традиционных верований были рассмотрены представления о душе и смерти у данной группы бурят.
Свой вклад в этнографическое изучение агинских бурят внес А. Г. Гомбожапов. В его монографии «Традиционные семейно-родовые обряды агинских бурят в конце XIX — XX в.: истоки и инновации» [2006], написанной на основе диссертационного исследования, в исторической ретроспективе рассматриваются обряды жизненного цикла — родильные, свадебные и похоронные. Кроме того, им дана характеристика ритуального комплекса молений на обоо, посвящения в шаманы и праздника Зунай найр. Стоит отметить, что А. Г. Гомбожапов в своей работе, опираясь на полевой материал, привлек опубликованные и неопубликованные этнографические источники. В ходе своего исследования автор приходит к разделяемым нами выводам о высокой адаптивной способности семейно-родовой обрядности.
Анализ историографии по теме исследования дает основание говорить о фрагментарности исследования проблемы. При всем разнообразии исторической, этнографической и фольклористической литературы, целостного и концептуального изучения проблемы жизни и смерти в традиционной культуре агинских бурят не предпринималось. Незатронутыми в исследовании традиционных воззрений агинских бурят оставался целый комплекс проблем, в числе которых: вопрос о причинах «живучести» обрядов жизненного цикламировоззренческие характеристики и семантика феномена жизни и смертикосмологические и эсхатологические представления, связанные с представлениями о жизни человекапредставления о «судьбе" — проблема человека и природыанализ воздействия буддийской религии на традиционную культуру агинских бурятвлияние атеистической идеологии на духовную культуру агинских буряттрансформация представлений о жизни и смерти. Обращение к эим темам определяет новизну данной диссертационной работы.
Источниковую базу исследования составляет широкий круг письменных, фольклорных и этнографических источников. Этнографические источники представлены полевыми материалами автора, собранными в ходе экспедиций в период с 2003 по 2007 гг. на территории Агинского Бурятского автономного округа и Читинской области. В ходе полевых изысканий производилась аудиозапись, фото и видеофиксация обрядов жизненного цикла, участником которых был автор работы. Так, были записаны на аудионосители мифы, легенды, народные поверья, исторические предания, былички, афористические высказывания, пословицы и родословные хроники, а также сведения о религиозных обрядах и ритуалах. Эти данные позволили глубже раскрыть мировоззренческий по представлениям о жизни и смерти у рассматриваемой этнолокальной группы бурят.
В работе также использовались архивные материалы из фондов Государственного архива Агинского округа (пос. Агинское), Национального архива Республики Бурятия (г. Улан-Удэ), Государственного архива Читинской области и Хранилища восточных рукописей и ксилографов БНЦ СО РАН (г. Улан-Удэ), где содержатся дневниковые записи и рукописи работ Ц. Ж. Жамцарано, У.-Ц. Онгодова, С. П. Балдаева, М. Н. Хангалова, Б. Бамбаева, П. Балданжапова, и др. исследователей. Были привлечены также материалы, касающиеся религиозной ситуации на территории проживания бурят — Бурят-Монгольской республики (первая треть XX в.), Читинской области (середина и конец XX в.- начало XXI в.). В них была найдена информация о различных сторонах жизни бурят, включая традиционное мировоззрение и религиозные культы. Не менее значимыми для работы явились рукописи У.-Ц. Онгодова «Рассказы об агинских бурятах в ответ на программу вопросов Томского статического комитета для собирания юридических обычаев бурят» [1880], «О жизни и быте бурят Забайкалья» [1884−1885], «Описание неполного родильного обряда» [1880], хранящиеся в Хранилище восточных рукописей и ксилографов БНЦ СО РАН г. Улан-Удэ.
Опубликованные источники представляют собой этнографические, фольклорные материалы, буддологическую литературу, исторические источники («Бурятские летописи», «Сокровенное сказание монголов») и хори-бурятские родословные хроники, научно — атеистическую литературу советского периода, а также сведения из периодической печати на бурятском языке: «Толон», «Агын унэн», «Буряад унэн» и «Байгал».
Одним из самых древних по происхождению источников является «Сокровенное сказание монголов» — известный исторический и литературный памятник, который был написан около 1240 г. неизвестным автором. В 1941 г. «Сказание» было переведено на русский язык со старомонгольского исследователем-монголоведом С. А. Козиным. В произведении содержится много сведений, касающихся мифологических представлений о душе, о жизненных силах человека и о природных культах древних монголов, что позволяет выявить архаический пласт традиционных воззрений бурят.
Значимыми для исследования явились данные о жизни и религиозно-мифологических представлениях разных групп бурят, содержащиеся в фольклорных памятниках, исторических летописях и родословных хрониках, в частности, Д. Дарбаева (1839), Т. Тобоева (1868), Д.-Ж. Ломбоцыренова (1868), В. Юмсунова (1875).
Ценными для исследования явились сведения советского периода, представленные в виде отдельных статей, а также монографий и архивных материалов. В них содержатся материалы о религиозности среди бурят, о борьбе атеистической идеологии с буддизмом и шаманизмом, о состоянии религии и традиционных культов в период расцвета атеистической идеологии. Использование материалов разных временных периодов дало возможность комплексного рассмотрения объекта исследования в процессе трансформации.
В работе широко используются данные из прессы, административные документы и статистика.
К особой группе источников можно отнести материалы из глобальной электронной сети Интернет, в которой были найдены справочные материалы, а также монографии и научные статьи в форме электронных публикаций.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
— впервые предпринята попытка комплексного анализа и специального изучения традиционных представлений о жизни и смерти у агинских бурят на протяжении длительного исторического времени;
— вводится в научный оборот значительный массив новых, прежде всего полевых, этнографических сведений по духовной культуре агинских бурят;
— рассмотрены трансформация и эволюция представлений о жизни и смерти агинских бурят в синхронно-диахронном срезе.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что изучение представлений о жизни и смерти агинских бурят позволит глубже вникнуть в традиционную культуру и мировоззрение бурятского этноса. Материалы диссертации могут быть использованы в дальнейших исследованиях в области духовной культуры бурят и применены в подготовке специального лекционного курса и учебно-методических пособий по этнографии.
Апробация работы. Основные положения и обобщающие теоретические положения диссертационного исследования были отражены в публикациях и докладах на следующих конференциях: V Конгресс этнографов и антропологов России — (Омск, 2003 г.) — Международная студенческая научно-практическая конференция «Студент и научно-технический прогресс: Археология и этнография» — (Новосибирск, 2005 -2007 гг.) — Годовые научные сессии Института археологии и этнографии СО РАН (Новосибирск, 2005, 2006 гг.) — Межрегиональная научная конференция, посвященная памяти М. И. Рижского, «Сибирь на перекрестье религий» (Новосибирск, 2006 г.) — «Трансграничье в изменяющемся мире» (Чита, 2006 г.) — XLVII Российская археолого-этнографическая студенческая конференция (Новосибирск, 2007 г.) — VII Конгресс этнографов и антропологов России -(Саранск, 2007 г.) — VII Сибирские чтения (Санкт — Петербург, 2007 г.) — ж. «Археология, антропология и этнография Евразии» (Новосибирск, 2007 г.) — ж. «Гуманитарные науки в Сибири» (Новосибирск, 2007 г.). Отдельные сюжеты диссертации были опубликованы в серии статей, включая публикацию в рецензируемом журнале «Гуманитарные науки в Сибири» (Новосибирск, 2007). Общий объем публикаций по теме диссертации составляет — 4,05 п.л.
Структура работы: Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списков источников и литературы, а также приложения.
Заключение
.
В традиционном миропонимании агинских бурят центральное место занимают представления, связанные с фундаментальными мировоззренческими категориями «жизнь» и «смерть». Сложный комплекс этих воззрений представляет собой синтез традиционного и буддийского миропонимания и отражает разные ступени их исторического развития. В нем сочетаются мифологические, анимистические, шаманистские и буддийские элементы.
Традиционные воззрения агинских бурят включали в себя различные архаичные культы: огня, воды, неба и земли, духов-предков, ландшафтных духов-хозяев, тотемных животных и т. п. Весь окружающий человека мир мыслился живым и одушевленным. Вся жизнь человека, нормы социального обустройства и поведения выстраивались в соответствии с верой в высшие силы, покорностью их воле выражавшейся в поклонении и принесении им жертвоприношений. С принятием буддийской веры жизненные ориентиры агинских бурят принимают несколько иные формы. С этого момента на жизнь человека, кроме потусторонних сил, влияние стали оказывают прижизненные деяния и мысли в соответствии с буддийским «законом» кармы, согласно утвердившимся воззрениям.
По традиционным воззрениям агинских бурят, посмертное бытие ни в коей мере не представляется желаемым состоянием, так как величайшим благом почитается бытие в земном мире. Буддизм своей философской интерпретацией смерти, дополнил и развил идеи традиционного мировоззрения о цикличности жизни и смерти существовавшие у агинских бурят.
Выделение агинских бурят в отдельную этнолокальную группу, их географическая обособленность способствовали развитию собственных представлений о жизни и смерти, имеющих влияние на жизнь общества в целом. Все это в комплексе определило специфические особенности, отличающие их от других бурятских групп.
В результате утверждения буддизма в качестве официальной религии бурят, шаманистские воззрения не были вытеснены из традиционного сознания агинских бурят, а наоборот были адаптированы в процессе совместного существования, хотя, по свидетельству исторических источников, вначале между ними было взаимное неприятие.
Трансформация представлений о жизни и смерти агинских бурят в XIXXX вв., повлекла за собой перемены во всей системе жизнедеятельности и дознании этой этнолокальной группы. Социокультурные изменения способствовали адаптации традиционных ценностей, связанных с основополагающими феноменами человеческого бытия — жизнью и смертью. Они транслировались в рамках семьи и рода в форме рассказов, преданий, легенд и ритуальной практики. Стержневая составляющая традиционных представлений о жизни и смерти агинских бурят претерпевая определенные изменения, оставалась неизменной. Социально-психологический механизм воздействия мировоззренческих ориентиров отточенных веками, основанный на заботе родителей о судьбе детей и мысли о неразрывности цепи поколений в котором человек являлся центральным звеном, предполагал, что именно через него должен быть передан опыт предков будущим поколениям.
Наличие в традиционных воззрениях агинских бурят общих параллелей с тюрко-монгольскими народами объясняется их культурно-историческими взаимовлияниями. Это обнаруживается в близости терминологии, относимой к культовой практике и пандемониуму. Общей явилась вера в множественность душ и предопределенность судьбы человека, неразрывную связь человека и природы. Поведенческая культура, все обряды жизненного цикла этих народов преследовали одну цель — поддержание жизни, ее стабильности и непрерывности.
Центральная мировоззренческая установка о ценности жизни человека позволила агинским бурятам на протяжении изучаемого времени сохранять свою этнокультурную общность и культуру.