Пиршественные образы в творчестве Франсуа Рабле

Реферат

Пиршественные образы в творчестве Франсуа Рабле

пиршественный рабле гротескный тело Выполнила:

Каменева Ксения

Советский литературовед М. М. Бахтин посвятил главу своей книги «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневекового Ренессанса» анализу пиршественных образов. Под пиршественными образами подразумеваются описанные Рабле в романе процессы приёма еды и питья. Все они проявляются в народно-праздничных формах. Проблематика работы Бахтина состоит в анализе пиршественных образов и выявлении и объяснении их важности.

По мнению Бахтина, существует две культуры. Одна из них, религиозная, требующая от людей строгой дисциплины и соблюдения всех принятых норм. Другая, карнавальная культура, позволяющая людям отступить от всяческих формальностей и дать волю в проявлении своих эмоций. Пиршественные образы относятся к проявлению второго вида культуры. Ещё в эпиграфе к главе о пиршественных образах Бахтин подчёркивает процессы приёма пищи, приводя слова Гёте. Далее он подтверждает их примерами непосредственно из романа анализируемого им Рабле (свадебный пир в доме де Баше, участники дьяблерии, сошедшиеся в кабачке с целью попировать).

Пиршественные образы у Рабле тесно переплетаются с образами гротескного тела. Гротескное тело — это тело с нарушенными от обычных представлений границами, как бы поглощающее мир. Еда и питьё являются важными проявлениями жизни гротескного тела. Оно таким образом взаимодействует с миром. Столкновение человека и мира во время приёма пищи — важнейший сюжет человеческой мысли и образа. Более того, еда всегда имела тесную связь с трудом. Оба этих аспекта человеческой жизни были борьбой человека с миром, кончавшейся победой первого. То есть, границы между миром и телом преодолеваются в положительную для тела сторону.

Пир несовместим с грустью, но вполне уживается со смертью, так как умереть — это среди прочих значений ещё и «быть съеденным», «быть поглощенным».

Также пир, по происхождению своему, всегда торжествует победу. Именно поэтому пир в народном творчестве часто венчает произведение и в то же время является преддверием к началу нового. Например, свадебный пир. Из этого следует, что пир носит амбивалентный, двойственный характер. Пиршественные образы всегда обдуманны, намерены и философичны.

Масштабный приём пищи является не только подобной мерой времени, отделяющей событийные промежутки. Пир обрамляет и человеческую речь. Застольные слова, для которых характерна шутливая форма, порой таят в себе важнейшую житейскую мудрость. Только произнесенные за столом, в непринужденной атмосфере слова, по мнению Рабле, были внутренне свободными, веселыми и материалистичными. Пища и питьё разгоняют страх и освобождают путь для слова. Человек, произносящий речь во время пира, выступает в роли поглощающего мир, а не поглощаемого им. Пиршественное слово непременно связано и с прославлением-осмеянием и с будущим. Множество разноплановых понятий, как старость и юность, красота и безобразие сливаются в речах в единое целое. Момент, когда эта речь произносится, превосходит настоящее и ведет к лучшему будущему. Она освобождается от бремени прошлым и настоящим.

Исторически значение пиршественных образов у Рабле можно объяснить развитием традиции симпосиона, открывающуюся «Вечерей Киприана». Там на пиру собираются лица из важнейших эпох истории; пир освобождался там и от божественных оков. Позже в пиршественной традиции появляется сатирический момент. Например, в «Трактате Гарсии из Толедо», где аппетит папы принимает космические размеры, высмеивает подкупность и жадность. В XVII веке сатирическую традицию продолжил «Толстый Гильом». Для средневекового симпосиона характерна свободная игра со священным.

Можно сделать вывод, что пиршественные образы у Рабле действительно необычайно важны. Еда — это простейшая форма познания мира, способ потребления информации. У Рабле пиршественные образы, с одной стороны, идут от античности, но также и имеют черту Средневековой традиции. Но вне зависимости от контекста, еда и пир всегда были и остаются признаком народности, пластом народной культуры.