Античный образ человека: исторический смысл и судьба в диалоге культур

Актуальность темы

исследования. Современный мир в той мере, в какой он стремится осознать духовные и исторические истоки своего мировоззрения,' определить принципы функционирования современной цивилизации, неизбежно обращается к далеким временам античности. Там мы обнаруживаем тот эталон разумности и эстетического совершенства, который стремимся сохранить и, по мере возможностей, превзойти. Вместе с тем все достоинства далекой античной цивилизации — как непреходящие, так и недоступные нам — находят свое закономерное воплощение в античном образе человека, в зримом и осязаемом олицетворении античного начала. Античность выступает для нас исходным пунктом, точкой отсчета, а античный человек — обязательным собеседником в диалоге культур.

Неслучайно, что и сами понятия «диалог», «диалектика» восходят к этой исторической эпохе. Нередко эти понятия трактуются весьма поверхностно, в качестве указания на всегда характерный для общения между людьми спор, на их способность дискутировать, обсуждать какие-то представляющиеся важными вещи. Однако, как известно, диалоги Платона не являются случайной формой философии, а призваны актуализировать диалогическую сущность, диалектическую природу самого мышления. Иными словами, на вопрос «что значит мыслить?» ответ греков предполагал не монолог владельца абсолютной истины, а диалог разума с самим собой. Именно такое понимание диалога скрывается в знаменитом изречении, приписываемом Сократу: «познай самого себя». Этот «девиз духа» предполагает и странное, на первый взгляд, самораздвоение мыслящего субъекта на того, кто познает, и того, кто познается, и не менее странноекак результат самопознания — воссоединение с тем загадочным незнакомцем, который внутри меня вступает со мной в спор.

Если эксплицировать эту ситуацию на весь современный мир в целом, то несложно заметить, что, пытаясь найти свое место в мире, пытаясь определить свое отношение к прошлому и будущему, мы всегда оказываемся в той ситуации диалога, в которой впервые обнаружил себя человек античности. Таким образом, мы невольно следуем за ним, и это подражание выходит за рамки исходного образца, так как мы пытаемся определить свое «Я» в истории, пытаемся прояснить его в отношении к другим историческим эпохам, к иным цивилизациям, тогда как сам человек античности такой возможности по понятным причинам еще не имел. Вступая в диалог культур, мы воспроизводим ситуацию античного человека, с той разницей, что мы собеседников кардинально изменился. Тем интереснее античный спор логоса с самим собой, так как он всегда ограничивается самопознанием. Результаты самораздвоения логоса, возникшие в этом споре, затем, в истории, находят свое воплощение не только в различных философских системах, но и в различных культурных формациях (как реально существовавших, так и потенциально возможных), а также в мировоззренческих позициях личности. Возникает искушение создать, проследив процессы самораздвоения логоса и его последующего воссоединения, некую модальную логику, которая была бы в состоянии объяснить не только типологию всех возможных культурных формаций, но и закономерности перехода от одной формации к другой. Завораживает открывающаяся при этом возможность перевода с одного языка культуры на другой, перевода, при котором обнаруживается, что одни и те же логические проблемы и ситуации воспроизводятся в разных типах культур в различных формах. Если нам становится известно, какое решение получила определенная проблема в рамках культурно-исторического типа, оставшегося в прошлом, то мы можем предвидеть какое решение данная проблема, выраженная в другой форме, получит в настоящем или в будущем.

Разумеется, эпоха античности остается весьма привлекательным объектом исследований в культурологической науке. В то же время древнегреческий мир как культурно-исторический тип, а также соответствующий ему образ человека неизбежно включается в различные идеальные конструкции — мифологемы, концепции, теории, — и в этих построениях выступает не только как объект анализа или оценки, но и как субъективная модальность мышления и чувственности современного человека, как горизонт его субъективности. Понятая таким образом античность оказывается не только не ушедшей в прошлое исторической эпохой, но повсеместно обнаруживает свою сопричастность к поискам оснований мироздания, смысла жизни, целостного и гармоничного бытия.

Итак, рассмотрение образа античного человека в аспекте его функционирования в современной культуре, в аспекте его причастности к динамике культурно-исторического развития современного мира обладает несомненной актуальностью. Исследуемый образ включен в специфическую логику развития культуры, которую можно назвать диалогикой и которая оказывается моделью диалога различных культурно-исторических типов миропониманий. Поэтому изучение механизмов осуществления античного образа человека, его эволюции позволяет выявлять фундаментальные мировоззренческие предпосылки современной культуры, более того, позволяет выявить ее границы и возможности их преодоления.

Степень научной разработанности темы диссертации. Исторические исследования античной цивилизации необозримы. Но к теме диссертационного исследования имеют отношение в первую очередь те исследования, где предпринимаются попытки дать целостную картину античной культуры, включая не только описание механизмов ее функционирования, но и особенности ее восприятия людьми, жившими и в эпоху самой античности и в иные исторические эпохи. Среди подобного рода исторических исследований следует на первое место поставить работы представителей школы «Анналов» (Ф.Арьес, М. Блок, Ф. Бродель, Ж. Ле Гофф, Л. Февр и др.). Для данного круга ученых принципиальное значение при исследовании античной цивилизации, как и других культур, приобретает не только ее объективное значение, не только ее место в историческом процессе в целом, но в первую очередь то, каким образом люди, жившие в эту эпоху, сами представляли себе ее смысл и ее предназначение1.

В отечественной исследовательской литературе образцовыми (прежде всего по глубокому знанию источников и использованию достижений мирового антиковедения) остаются работы А. Ф. Лосева и A.A. Тахо-Годи2. Из множества других работ следует особо отметить научные работы и лекционные курсы В.В.Бибихина3 а также Т.В.Васильевой4, посвященные проблеме формирования языка философии на материале классического периода античной истории. Заслуживает внимания критическое переиздание диалога «Федр», предпринятое Ю.А.Шичалиным5, который во вступительной статье и в комментариях попытался восстановить исторический и культурный контекст, в котором создавался диалог. На реконструкцию логики возникновения и развития научного мышления античности направлены работы П. П. Гайденко, К. А. Сергеева, Я.А.Слинина6.

1 См.: Арьес, Ф. Возрасты жизни [Текст] / Ф. Арьес- // Философия и методология истории: Сборник переводов под редакцией И. С. Кона. — М.: Прогресс, 1977. — С. 216−244- Арьес, Ф. Человек перед лицом смерти [Текст] / Ф. Арьес- - М.: Прогресс — Прогресс-Академия, 1992.

— 528с Блок, М. Апология истории, или ремесло историка [Текст] / М. Блок- - Издание второе, дополненное. — M.: Наука, 1986. — 254с.- Braudel, F. Ecrits sur l’histoire [Text] / F. Braudel- - Paris. Flammarion. 1969. — 314pFebvre, L. A NewKind of History [Text] L. Febvrefrom the writings of Febvreedited by Peter Burke, translated [from the French] by K. Folca. — London, Routledge and Kegan Paul, 1973. — 275 p.- Le Goff, J. Histoire et memoire [Text] / J. Le Goff- - Paris, Poiesis: Diffusion Payot. 1988. — 265p.

2 Лосев, А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон [Текст] / А. Ф. Лосев;

— М. Искусство, 1969. — 716с.- Лосев, А. Ф. История античной эстетики. Высокая классика [Текст] / А.Ф.Лосев- - М. Искусство, 1974. — 328сЛосев, А. Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика [Текст] / А.Ф.Лосев- - М. Искусство. 1975. — 333с.- Лосев, А.Ф., Тахо-Годи, A.A. Платон. Аристотель [Текст] / А. Ф. Лосев. А.А.Тахо-Годи- - М. Молодая гвардия, 1993. — 400с.- Лосев, А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии [Текст] / А.Ф.ЛосевСоставитель А.А.Тахо-Годи. — М.: Мысль, 1993. -959с.- Лосев, А. Ф. Миф. Число. Сущность [Текст] / А.Ф.ЛосевСоставитель А.А.Тахо-Годи. -М.: Мысль, 1994. -920с.

3 Бибихин В. В. Язык философии [Текст] / В.В.Бибихин- - М. Языки славянской культуры, 2002.-416с.

4 Васильева, Т. В. Афинская школа в философии. Философский язык Платона и Аристотеля [Текст] / Т.В.Васильева- - М. Наука, 1985. — 160с.

5 Платон. Федр [Текст] / ПлатонПеревод А. Н. Егунова. Редакция, вступительная статья, комментарии, хронология Ю. А. Шичалина. — М. Прогресс, 1989. — 132с.

6 Гайдеико, П. П. Эволюция понятия науки [Текст] / П.П.Гайденко- - М. Наука, 1980. — 568с. Сергеев, К. А., Слинин, Я. А. Диалектика категориальных форм познания. Космос Аристотеля и наука Нового времени [Текст] / К. А. Сергеев, Я.А.Слинин- - Л. Издательство.

Целостный образ античной цивилизации закономерно возникает в исследованиях, посвященных изучению культуры быта и повседневности античности (С.С.Аверинцев, М. Л. Гаспаров, Г. С. Кнабе и др.). В них данный аспект противопоставляется официальной, политической и государственной культуре, которая находит свое выражение в войнах и походах, в интригах борьбы за власть между династиями и т. д.1.

Ключевое методологическое значение для диссертационного исследования имеют работы представителей школы «диалога культур».

В.С.Библера, А. В. Ахутина, И. Е. Берлянд и др.2), где каждая культура.

ЛГУ, 1987. — 292с. Сергеев, К. А., Слинин, Я. А. Природа и разум: античная парадигма [Текст] / К. А. Сергеев, Я.А.Слинин- - JI. Издательство ЛГУ, 1991. — 164с.

1 Аверинцев, С. С. Другой Рим [Текст] / С.С.Аверинцев- - СПб.: Амфора, 2005. — 368с. Аверинцев, С. С. Образ Античности [Текст] / С.С.Аверинцев- - СПб.: Азбука-классика, 2004. — 480с. Аверинцев, С. С. Поэтика ранневизантийской литературы [Текст] / - М.: Coda, 1997. — 343с. Аверинцев, С. С. Плутарх и античная биография. К вопросу о месте классика жанра в истории жанра [Текст] / С.С.Аверинцев- - М.: Наука, 1973. — 278с. Быт и история в античности [Текст] / Ответственный редактор Г. С.Кнабе- - М.: Наука, 1988. -272с. Гаспаров, М. Л. Занимательная Греция: Рассказы о древнегреческой культуре [Текст] / М.Л.Гаспаров- - М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина. «Новое литературное обозрение», 1995. — 382с. Кнабе, Г. С. Диалектика повседневности [Текст] / Г. С. Кнабе // Вопросы философии. — 1989. — № 5. — С. 26−46. Кнабе, Г. С. Древний Рим — история и повседневность: Очерки. [Текст] / Г. С.Кнабе- - М.: Искусство, 1986. — 206с. Кнабе, Г. С. Метафизика тесноты: Римская империя и проблемы отчуждения [Текст] / Г. С.Кнабе//Вестник древней истории. — 1997. № 3. С. 59−81. Кнабе, Г. С. Понятие энтелехии и история культуры [Текст] / Г. С. Кнабе // Вопросы философии. — 1993. — № 5. -С. 64−74.

2Ахутин, A.B. Античные начала философии [Текст] / А.В.Ахутин- - СПб.: Наука. 2007. -784с. Ахутин, A.B. Поворотные времена [Текст] / А.В.Ахутин- - СПб.: Наука. 2005. — 741с. Ахутин, A.B. «Фюсис» и «натура». Понятие «Природа» в античности и в новое время [Текст] / А.В.Ахутин- - М.: Наука. 1989. — 208с. Берлянд, И. Е. Загадки числа. Воображаемые уроки в 1 классе «Школы диалога культур» [Текст] / И.Е.Берлянд- - М.: Академия, 1996. — 381с. Берлянд, И. Е. Игра как феномен сознания [Текст] / И. Е. Берлянд;

— Кемерово: Алеф, 1992. — 93с. Библер, B.C. Замыслы [Текст] / В.С.Библер- - В 2 кн. М.: РГГУ, 2002. Кн. 1. — 879 с. — Кн. 2. 880−1158 с. Библер, B.C. Итоги и замыслы. Конспект философской логики культуры [Текст] / В. С. Библер // Вопросы философии. — 1992. — № 5.

— С. 75−93. Библер, B.C. Культура. Диалог культур (опыт определения) [Текст] / В. С. Библер // Вопросы философии. — 1989. — № 6. — С.31−42. Библер, B.C. На гранях логики культуры: Книга избранных очерков. [Текст] / В.С.Библер- - М.: Русское феноменологическое общество, 1997. — 440с. Библер, B.C. Нравственность. Культура. Современность. [Текст] / В.С.Библер- - М.: Институт истории естествознания и техники АН СССР, 1988. — 64с. Библер, B.C. От наукоучения — к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век. [Текст] / В.С.Библер- - М.: Политиздат, 1991. — 413с. Библер, B.C. Что есть философия? (очередное возвращение к исходному вопросу) [Текст] / В. С. Библер // Вопросы философии. — 1995. — № 1. — С. 159−183. рассматривается как имеющая свой особый тип загадки (тип энигматичности) и свой специфический способ разгадывания (свой тип разума, свою логику). Например, античная культура загадывает себя в форме парадоксов, в форме апорий Зенона или трудноразрешимых определений бытия и ничто, покоя и движения, единого и многого платоновского диалога «Парменид». Разгадать загадочность, раскрыть таинственность бытия означает для греческого мышления определить, заключить хаос становящегося мира в пределы формы, эстетически совершенного вида, «эйдоса».

Таким образом, эстетическое совершенство становится ключом к загадке античной цивилизации. Та высшая ступень, до которой поднимается античная цивилизация, является ступенью красоты. Но красота не может оставаться, если никак не соотносится с истиной и благом. Следовательно, формирующим принципом всей античной культуры является принцип прекрасной индивидуальности, олицетворяемый античным образом человека.

Исходя из этого несомненного положения, мы формулируем цель исследования следующим образом: исследовать генезис и структуру античного образа человека в контексте проблемы диалога культур.

Задачи исследования:

— проанализировать античный образ человека с точки зрения его формы, в аспекте его пластической телесности;

— описать содержание античного образа человека исходя из его противопоставления христианским антропологическим представлениям;

— раскрыть эволюцию характерной для античной культуры религиозной картины мироздания и определить место и роль человека в этой картине;

— рассмотреть особенности формирования античного образа человека в его противопоставлении «варварству»;

— исследовать важнейшие исторические факты, свидетельствующие о месте и роли инициатических обществ в античной культуре;

— охарактеризовать основные элементы античной интеллектуальной культуры с точки зрения ее формы;

— показать связь античной интеллектуальной культуры с мистическим (трансперсональным) опытом.

Объектом исследования является культура античности, рассматриваемая в динамике своих собственных эволюционных изменений и в своем отношении к иным историческим эпохам.

Предметом исследования выступает античный образ человека и та специфическая роль, которую этот образ играет в истории западноевропейской цивилизации.

Методологической основой исследования является принцип единства логического и исторического, состоящий в том, что теоретический анализ исторических и культурных феноменов должен отражать реальный исторический процесс возникновения и развития этих феноменов. Причем теория должна соответствовать истории, а не копировать ее, и, абстрагируясь от случайных явлений и фактов, воспроизводить сущность и смысл исторических событий. Этот методологический принцип находит свое выражение в применении методов исторической компаративистики, предполагающих сравнительный анализ различных культурно-исторических типов, генеалогического метода, настаивающего на том, что любые феномены прошлого продуцируются из настоящего, и, в первую очередь, антропного метода, заключающегося в требовании рассматривать культурно-исторические феномены в единстве их объективно-событийного и субъективно-перцептивного содержаний.

Научная новизна данного исследования заключается в том, что в нём впервые предпринята попытка целостного анализа генезиса и структуры античного образа человека в контексте проблемы диалога культур. Античный образ человека включен в специфическую логику существования и функционирования культуры, предполагающую диалог и взаимное обогащение различных культурно-исторических типов миропониманий. Поэтому важна не только реконструкция этого образа в тех параметрах, в каких его воспринимали сами носители античной культуры, но и осмысление особенностей восприятия этого образа в иные исторические эпохи, в том числе и в эпоху современности. Подобного рода рассмотрение позволяет выявлять фундаментальные мировоззренческие предпосылки культуры современного мира, позволяет обнаруживать границы этой культуры и возможности их преодоления. Выполненное исследование, хотя и не исчерпывает данную проблематику, тем не менее, вносит в. ее изучение новые теоретические и методологические акценты.

Научная новизна диссертационной работы выражается в следующих положениях, выносимых на защиту:

— античный образ человека, рассматриваемый в его внешнем, телесном аспекте, предоставляет уникальную, не повторяющуюся более в истории возможность восприятия тела как лица и символизирует собой принцип прекрасной индивидуальности, выступающий как формообразующий принцип всей античной цивилизации в целом;

— образ человека в античности, рассматриваемый со стороны его содержания и в рамках сравнительного анализа христианского и античного представлений о человеке, служит своеобразным выражением человеческого достоинства и свободы личности, которое символизирует не стремление к абсолютному благу и не обладание этим благом, а его отрицание, в силу непостижимости последнегорелигиозной картине мироздания античности свойственно представление о «дружеском» сотрудничестве людей и богов в их общем противостоянии судьбе, разворачивающимся в особом сакральном пространстве, которое предполагает характерное для всех традиционных обществ символическое отождествление человеческого тела, жилища и космоса;

— страх и надежда, играющие главную роль в христианских представлениях о человеке, в античности связываются с естественным «варварским» состоянием, преодолеваемым античным аристократическим идеалом человека, для которого более предпочтительным является стойкость перед ударами судьбы;

— содержание античного образа человека в значительной мере формируется в иницатических обществах, через институт инициации, предполагающий не только строго следование ритуалу, но и глубокое внутреннее преображение человеческой личностипроявления свойственной античности культуры умозрения обнаруживаются не только в деятельности инициатических обществ, но и в таких феноменах античной цивилизации, как философия и метафизика, рассматриваемых не со стороны своего содержания, но со стороны формы, с точки зрения уровня и технологий интеллектуальной культуры;

— античная философия и метафизика, рассматриваемые как формы интеллектуальной культуры, релевантны определенным состояниям сознания, связанным с мистическим (трансперсональным) опытом.

Теоретико-практическая значимость работы.

В ходе исследования были получены результаты, имеющие теоретическую значимость и практическое применение в области философии религии, философии культуры, философской антропологии, философии истории. Значимость результатов исследования обусловлена необходимостью осознания механизмов ориентации личности в культурной среде современности. Разработанные в исследовании положении об особенностях функционирования античного образа человека в культуре могут стать основой для проведения дальнейших исследований в области философской антропологии и философии культуры, а также могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по философии культуры, философии религии, исторической культурологии и исторической антропологии.

Апробация результатов исследования. Положения, вынесенные на защиту, были отражены в статьях и публикациях автора общим объемом 2,2 п.л. Они апробировались в выступлениях на российских и международных научных конференциях: «Музей. Общество. Религия: аспекты взаимодействия, IX Санкт-Петербургские религиоведческие чтения» (2002) — «Образ рая: от мифа к утопии» (Санкт-Петербург, 2003). Автор диссертации участвовал в работе историко-философской конференции «Универсум платоновской мысли» (2006 г.), в семинаре Санкт-Петербургского платоновского общества на тему: «Платоновская и аристотелевская традиции в античности и в европейской философии» (2005 г.), в 2006 году — в работе семинара Санкт-Петербургского платоновского общества на тему: «Философ или политик? Политическая философия и платонизм» (2006 г.), а также в дискуссия на Всероссийских научных конференциях «Бренное и вечное: социально-мифологические и политософские измерения идеологии в «массовых обществах» «(Великий Новгород, 9−10 октября 2007 г.) и «Бренное и вечное: социальные ритуалы в мифологизированном пространстве современного мира» (Великий Новгород, 21−22 октября 2008 г.).

Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедры философии НовГУ и было рекомендовано к защите.

Структура работы.

Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, семи параграфов, заключения, списка использованной литературы. Содержание работы изложено на 146 страницах. Список использованной литературы содержит 145 названий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В ходе диссертационного исследования были получены результаты, выражающиеся в том, что:

— телесный аспект античного образа человека, предполагающий уникальную, и не повторяющуюся более в истории возможность восприятия тела как лица, символизирует принцип прекрасной индивидуальности, выступающий как формообразующий принцип всей античной цивилизации в целом;

— сравнительный анализ христианского и античного представлений о человеке позволяет связать пластическую телесность античного образа человека со своеобразным выражением человеческого достоинства и свободы личности, выражением, символизирующим не стремление к абсолютному благу и не обладание этим благом, а его отрицание, в силу его непостижимости;

— для античной религиозной картины мироздания характерно представление о «дружеском» сотрудничестве людей и богов в их общем противостоянии судьбе, разворачивающимся в особом сакральном пространстве, которое предполагает характерное для всех традиционных обществ символическое отождествление человеческого тела, жилища и космоса;

— античный образ человека, в содержании которого отдается предпочтение таким качествам, как стойкость перед ударами судьбы, личное мужество, связывает страх и надежду (которые позже, в христианских представлениях о человеке, будут играть весьма существенную роль) с естественным, «варварским» состоянием человеческого существования, которое преодолевается античным аристократическим идеаломпроявления свойственной античности культуры умозрения обнаруживаются не только в деятельности инициатических обществ, но и в таких феноменах античной цивилизации как философия и метафизика, рассматриваемых не со стороны своего содержания, но со стороны формы, со стороны определенного уровня и определенных технологий интеллектуальной культуры;

— античная философия и метафизика, рассматриваемые как формы интеллектуальной культуры, оказываются релевантными определенным состояниям сознания, связанным с мистическим, (трансперсональным) опытом.

В современных гуманитарных науках является общепризнанным тот обстоятельство, что важнейшим атрибутом современности, или, если угодно эпохи постмодерна выступает ее радикальный плюрализм и мультикультурализм, то есть, паритетное сосуществование (всех исторических типов ментальности, и, следовательно, свойственных этим типам представлений о человеке. Исходя из, этого общепризнанного факта, мы" формулируем главную проблему диссертационного исследования следующим образом. Каждая историческая эпоха отличается особым типом коллективной ментальности, и возникновение этого типа, как и его исчезновение, предполагает период перехода, когда на смену прежней ментальности приходит новая. Сам факт наличия этого переходного периода означает, что между историческими эпохами существует глубокая связь, несмотря на то, что чаще всего она выражается в радикальном отрицании предыдущей эпохи (например, отрицание варварства в эпоху античности, античности в. Средневековье, в свою очередь Средних Веков в Новое время, отрицание ценностей Нового времени в эпоху постмодерна). Важно подчеркнуть, что это отрицание предопределяет представление о предыдущей исторической эпохе, и подобно тому, как в Средние Века долгое время был возможен только негативный образ античной цивилизации как греховной эры язычества, так и в Новое время долгое время господствовал исключительно негативный образ Средневековья как эры темноты и невежества. Осознание неизбежности возникновения такого негативного образа предыдущей эпохи в исторической науке ведет за собой стремление к объективному ее отображению и, как следствие, редукцию идеологических и аксиологических наслоений в этом образе. Данная задача облегчается, если сам исследователь обнаруживает себя уже не в последующей, а в более поздней эпохе. Иными словами, в эпоху Нового времени закономерно возникает возможность получить объективный образ античности. Это же правило остается справедливым, если мы обращаемся к античному образу человека. В эпоху постмодерна античный образ человека не только обретает объективность, но и избавляется от тех негативных параметров, которые остаются неизбежными в эпоху Нового времени.

В целом задача реконструкции объективного образа человека той или иной эпохи остается задачей исторической науки. Однако складывающаяся в определенную историческую эпоху картина мира неизбежно предполагает свойственный этой эпохе образ мироздания и соответствующий образ человека. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что античный человек, безусловно, не мог обладать именно тем представлением о мироздании и именно тем представлением о самом себе, которое приписывалось ему в Средние Века и которое непроизвольно воспроизводили многие историки Нового времени. Античный человек не мог обладать таким представлением о самом себе, так как оно, в сущности, является негативом соответствующих представлений, свойственных человеку Нового времени. Поэтому следует поставить свойственную Новому времени интерпретацию отношения античного человека к мирозданию и к самому себе под сомнение.

Таким образом, эпоха постмодерна закономерно обнаруживает в античности «новые» представления о человеке, которые действительно были распространены среди большинства людей, живших в данную историческую эпоху. Обнаруживается также, что эти «новые» представления легко уживались с теми, которые нам были известны даже во времена Средневековья, и что они не обязательно должны были друг другу противоречить. Плюрализм, характерный для эпохи постмодерна, предрасполагает к тому, что аналогичный плюрализм обнаруживается и в иных цивилизациях, в иные исторические эпохи, включая античность.

Плюрализм, как признак постмодерна, предполагает возникновение новых подходов к изучению исторических феноменов, в частности, генеалогического подхода. Генеалогия, связываемая обычно с именами Ф. Ницше и М. Фуко, возникает как противовес традиционному историческому знанию. Если в историческом исследовании ставится задача описать, что в течение времени происходит с определенным феноменом, как этот феномен возникает, как он видоизменяется, какие силы на него оказывают воздействие, чем завершается его развитие с течением времени, то такой подход основан на неприемлемой в эпоху постмодерна предпосылке, на утверждении, что существует изначальный субстрат, с которым все это происходит. Сторонники генеалогического подхода утверждают, что образ прошлого, формирующийся в исторической науке, поскольку он формируется в настоящем, постольку он неизбежно оказывается отражением и выражением этого настоящего. С одной стороны, такое утверждение можно интерпретировать как следствие исторического агностицизма, который обнаруживает между прошлым и настоящим непреодолимую пропасть. Но с другой стороны, это же утверждение может свидетельствовать о невозможности «избавиться» от прошлого, о неразрывной связи прошлого и настоящего, где не только образ прошлого определяется нашим настоящим, но и наши представления о настоящем и будущем оказываются в прямой зависимости от представлений о прошлом.