Тюремная субкультура в пространстве культурных практик

Актуальность темы

исследования определяется необходимостью теоретического осмысления и разработки научно обоснованного подхода к анализу социокультурных проблем, связанных с влиянием тюремной субкультуры на разнообразные сегменты доминирующей культуры современной России. Формирование тюремной субкультуры происходило в рамках пенитенциарной системы, модели и принципы функционирования которой были сформулированы судебными системами европейских и североамериканских государств в XVIII веке, а затем получили распространение в России. Возникшие ценности и практики тюремной субкультуры были призваны поддерживать взаимодействие между индивидами именно в местах лишения свободы. Однако в условиях современной российской реальности элементы тюремной субкультуры преодолели географические и социальные границы мест лишения свободы и стали частью разнообразных сфер жизнедеятельности: масс-медийный, политический, повседневный дискурсы изобилуют примерами использования ритуалов, традиций и высказываний, являющихся частью тюремной субкультуры. Уровень критики со стороны общественных организаций, образовательных структур, направленной на снижение влияния тюремной субкультуры, достаточно высок, но зачастую критика носит формальный, риторический характер и не выявляет сути проблемы распространения ее влияния. Остаются неочевидными механизмы, которые допустили ценности и практики тюремной субкультуры и в официальную (политическая риторика), и в доминирующую (художественные, повседневные практики) культуру.

Одним из эффективных барьеров на пути распространения тюремной субкультуры должна выступать государственная политика в сфере исполнения наказаний. Основные принципы российской государственной уголовно-исполнительной политики представлены в ряде документов — Уголовном [276], Уголовно-исполнительном Кодексах [277] и Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года [268]. Проблематичность современной государственной политики в сфере исполнения наказаний заключается в рассогласованности многих ее положений, так как взятые за основу международные нормы и принципы наказания не соответствуют сложившемуся в России культурному опыту и традициям. Критическое положение дел в уголовно-исполнительной политике отмечают не только внешние наблюдатели (правозащитники), но и сами сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний. Так, первый заместитель директора ведомства Э. В. Петрухин в конце 2012 года заявил о провале пенитенциарной реформы в Российской Федерации [302]. Президент Российской Федерации В. В. Путин в апреле 2013 года на специальном заседании Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека объявил о создании межведомственной комиссии по реформе уголовно-исполнительной системы и кардинальном пересмотре основных положений самой концепции. Эти события позволяют сделать вывод, что влияние тюремной субкультуры на доминирующую культуру приняло угрожающий характер и осуществляется через разнообразные каналы, и что официальная власть без участия институтов гражданского общества (правозащитных организаций, исследовательских групп) не способна выработать эффективную политику в сфере исполнения наказаний.

Места лишения свободы (определяемые в повседневном языке как «тюрьма», «зона», «лагерь»), изоляция, надзор, режим — эти понятия стали распространенными выражениями, используемыми в качестве метафоры для определения характера процессов и явлений общественной жизни. Возникает парадоксальная ситуация: места лишения свободы воспринимаются как явно негативное, дискриминационное явление, но нормы и правила тюремной субкультуры присутствуют на сегодняшний день в большинстве сфер деятельности людей, например искусстве, языке повседневного общения, способах взаимодействия между людьми, жизненных ценностях. Границы между местами лишения свободы и остальным обществом размываются, но это ведет не к гуманизации отношения к осужденным и улучшению условий содержания, а к проникновению норм тюремной субкультуры в повседневную жизнь и культуру в целом.

Актуализация культурологических исследований тюремной субкультуры связана, прежде всего, с тем, что научные дисциплины, традиционно анализирующие состояние пенитенциарной системы и тюремного населения, оказались не способ4 ны на сегодняшний день предотвратить экспансию тюремной субкультуры в повседневную и общественную жизнь. Культурологическое осмысление проблем, связанных с тюремной субкультурой, может оказаться эффективным инструментом для решения как экзистенциальных задач (преодоление влияния на индивидуальном уровне), так и институциональных проблем (преодоление влияния на уровне социальных и культурных практик). Необходима фундаментальная разработка методологии исследования тюремной субкультуры на основе концептуализации механизмов ее влияния и распространения через художественные практики, воспринимаемые как неотъемлемая часть доминирующей культуры.

Степень научной разработанности проблемы определяется научными традициями, сложившимися в исследованиях культуры, различных культурных форм и духовной жизни общества. Тюремная субкультура является объектом исследовательского интереса специализированных областей знания, таких как криминология и пенология. Но в рамках философских, социологических и гуманитарных исследований тюремная субкультура зачастую рассматривается как вторичный объект исследования, изучение которого вписано в контекст более общих проблем, таких как философия наказания, социология преступности, социальная мобильность и маргинализация, теории субкультур и контркультур. Однако занижение статуса тюремной субкультуры как объекта исследования неправомерно, так как она является самодостаточным культурным явлением и способна оказывать влияние на многие социальные и культурные процессы.

На формирование авторского определения тюремной субкультуры и связанных с ней процессов повлияли исследования различных научных направлений (история, философия, социология, криминология, теории культуры), что указывает на комплексность и междисциплинарность такого объекта исследования как тюремная субкультура. Важными для исследования в области генеалогии современных стратегий наказания следует считать работы по определению и оценке стратегий наказания И. Бентама, Ч. Беккариа, У. Веннинга, Р. Гарофало, Дж. Говарда, Дж. Локка, Ч. Ломброзо, Ш. Мотескье. Современные исследования проблем наказания формировались в рамках изучения криминальных субкультур. 5.

В теориях криминальных субкультур, разработанных А. Коеном, Р. Мертоном, Т. Селлином, утверждалась тесная связь противоправных действий с сосуществованием сообществ, культивирующих определенные ценности и связанные с ними модели поведения. Непосредственно тюремная субкультура становится объектом исследования в направлении «социология наказания». Главными темами, разрабатываемыми авторами этого направления, являются: типология тюремной субкультуры и характер взаимодействия общества с местами лишения свободы. Эмпирические исследования тюремной субкультуры в Америке и европейских государствах представлены в текстах: А. Голднера, Д. Ирвина, Дж. Кассебаума, Д. Клемера, Д. Матзда, Р. Метьюса, Р. Моргана, Дж. Ньюмана, Г. Сайкса, Д. Уорда. В дальнейшем теории социологии наказания развивались в сторону дифференциации: проводились ювенальные (Р. Кловард, JI. Олин) и женские исследования тюремной субкультуры (Ф. Адлер, С. Уолклейт, Е. Ю. Ефимова, A.C. Михлин, JI.B. Яковлева). Параллельно с изучением тюремной субкультуры развивались исследования, посвященные природе самого наказания, как важного социального и культурного феномена. Это направление представлено в работах Э. Даффа, Д. Гарланда, Д. Ротмана. Важнейшие социокультурные и антропологические теории формирования и функционирования изолированных обществ, в том числе тюремной субкультуры, представлены в текстах И. Гофмана и М. Фуко. Гофман выявил способы репрезентации в условиях изоляции, а Фуко продемонстрировал трансформацию таких структур как преступление, преступник и наказание в культурно-историческом контексте.

Отечественная тюремная субкультура представляет собой уникальное явление и требует оригинальных теоретических подходов и специфической методологической базы. Для понимания причин современного отношения к тюремной субкультуре большое значение имеют отечественные исследования способов наказания и осужденных XIX века. Условно можно выделить три направления исследований, сформировавшихся в тот период. Первая группа текстов посвящена историческим вопросам и сравнительному изучению мест лишения свободы (И.П. Белавенец, Д. А. Дриль, М. И. Зарудный, П. Д. Колосовский, П. П. Кропоткин, А. Б. Лакиер,.

H.B. Рейнгардт). Вторая группа текстов посвящена философским основаниям практики наказания (С.И. Баршев, Н. Я. Воскобойников, C.B. Познышев, П. Г. Редкин, А.П. Чебышев-Дмитриев, Р.Д. Шишкин). Третья группа авторов непосредственно проводила исследование осужденных в России: (С.И. Барановский, Н. Л. Зеланд, Хр.П. Козлов, И.Хр. Озеров, П. И. Тарновская, П. Н. Ткачев, И. Я. Фойницкий, А.Н. Хвостов). Размышления о пенитенциарной системе тесно связаны с духовной и интеллектуальной ситуацией в России XIX века. Для понимания культурного контекста развития представлений о тюремной субкультуре являются важными этическая концепция H.A. Бердяева, философия хозяйственной деятельности С. Н. Булгакова, социально-правовая концепция П. И. Новгородцева, философия всеединства B.C. Соловьева.

Исследование пенитенциарной системы и тюремного населения в советский период связано с развитием историко-правового направления (М.Н. Гернет) и уголовно-исполнительное и уголовно-трудовое право (Л.Г. Крахмальник, Б.С. Утевской). Принципы и задачи государственной исправительно-трудовой политики представлены в таких изданиях, как «Социалистическая законность» (впоследствии «Законность»), «Государство и право», «Вопросы борьбы с преступностью». В статьях периодических изданий содержится информация о состоянии пенитенциарной системы и демонстрируются характерные для того периода способы репрезентации осужденных. Пенитенциарная система представлена как механизм по исправлению посредством трудовой деятельности, а осужденный — как объект воздействия этого механизма. Сложные социальные и культурные процессы второй половины 80-х начала 90-х гг. XX века спровоцировали как рост преступности и изменение состава тюремного населения, так и качественную трансформацию исследований, посвященных тюремной субкультуре и пенитенциарной системе. В современной отечественной исследовательской литературе можно выделить три направления изучения тюремной субкультуры. Первое рассматривает субкультуру в правовом и криминологическом аспектах, фокусируя внимание на классификации преступных групп и типологизации субкультур, сформированных в местах лишения свободы по криминологическому признаку (Е.О. Алауханов, 7.

Ю.М. Антонян, Т. П. Луговенко, В. В. Лунеев, В.Ф. Пирожков). Второе направление посвящено истории пенитенциариев в России и тюремная субкультура здесь не является автономным объектом исследования, а представлена посредством исторических фигур известных преступников, политических осужденных и пр. (В.Н. Андреев, А. И. Гуров, В. А. Демин, А.Д. Марголис). Третье направление рассматривает отечественную тюремную субкультуру в социокультурном и антропологическом аспектах и именно в рамках этого направления тюремная субкультура перестает быть простым объектом воздействия государственных исправительных стратегий, и обретает конкретные тендерные, этнические, профессиональные характеристики (А.И. Антонов, Л. И. Альперн, Е. С. Ефимова, М. П. Клейменов, А. Н. Олейник, Е. Л. Омельченко, Л. Сафронов). Также важную аналитическую информацию для диссертационного исследования содержат работы, посвященные проблемам уголовного и уголовно-исполнительного законодательства в России и за рубежом (А.Ю. Корчагина, Д. В. Липатов, В. В. Сергеева, А.О. Смирнов).

При анализе тюремной субкультуры возникает потребность обращения к темам, связанным с вопросами институционализации общественных систем (М. Вебер, 3. Бауман, Т. Парсонс, Р. Мертон) — вопросам формирования социальных пространств (А. Лефевр, Э. Гидденс) — проблемам функционирования властных механизмов в обществе и культуре (М. Фуко), вопросам формирования идеологических схем (Л. Альтюссер, А. Грамши), вопросам конструирования обыденного знания (Г. Гарфинкель, П. Бергер, Т. Лукман, В. Барр) — проблемам дискредитации различных групп населения (Э. Гоффман, Р. Коннелл, В.Н. Ярская) — властным стратегиям распространения символических форм и значений в культуре (С. Холл, Д. Марли, Дж. Уоллкот). Исследованию процессов и феноменов современной (постмодернистской) западной и отечественной культуры посвящены использованные автором диссертации работы Ж. Бодрийара, П. Вирильо, Ж. Делеза, Ж. Деррида, В. А. Подороги, М. К. Рыклина, З. А. Сокулера, Ю. Хабермаса, М. Хайдеггера, Дж. Хартмана. При анализе основополагающих для диссертационного исследования понятий использовались концепции Ф. Бока, П. Бурдье, Э. Гидденса. При рассмотрении ряда антропологических аспектов современной культуры использовались работы Э. Канетти, К. Леви-Стросса, В. Ю. Михайлина, Д. В. Михеля, М. Мосса. Авторское исследование символических и мифологических оснований тюремной субкультуры опирается на работы М. М. Бахтина, В. Я. Проппа, В. Н. Топорова. Анализ разнообразных культурных практик осуществлялся с использованием текстов Б. Е. Гройса, Л. М. Макаровой, И. Б. Паперно, В. З. Паперного, В. Б. Петухова, С. И. Трунева. Источниками, раскрывающими специфику культуры общества потребления, стали тексты Ф. Джеймисона, П. Дракера, А. Маслоу. Своеобразие советской и современной российской культур рассматривается в текстах С. Я. Булатова, М. И. Буянова, В. В. Кожинова, Ю. Г. Круглова, Т. В. Владимировой, В. Люлечика, М. С. Трофименкова, Г. Г. Хазагерова.

Анализ тюремной субкультуры в рамках культурологического исследования и в теоретическом, и методологическом аспектах характеризуется новизной и многоплановостью. На фоне многочисленных и разнообразных исследований в области философии наказания, социологии преступности, теорий субкультур недостаточное внимание уделяется проблематике культурных последствий распространения ценностей тюремной субкультуры в пространстве доминирующей культуры. Среди отечественных исследований отсутствуют фундаментальные разработки, на основе которых можно выявить степень проникновения маргинальных ценностей в основные культурные формы, а также разработать эффективную концепцию по преодолению последствий этого влияния. Решение подобных задач требует активизации исследований, направленных на анализ проблем тюремной субкультуры и последствий ее влияния на структуры доминирующей культуры. Существует потребность в разработке культурологического осмысления данной проблематики, с помощью которого возможно предложить оригинальные теоретические и методологические решения.

Объектом исследования является тюремная субкультура как источник культурных паттернов, ценностей и моделей поведения. Предметом исследования являются механизмы репрезентации ценностей тюремной субкультуры в отечественной художественной культуре ХХ-ХХ1 столетий. Цель работы: культурологиче9 екая концептуализация механизмов репрезентации ценностей тюремной субкультуры в художественных текстах и кинотекстах, созданных российскими авторами в XX — начале XXI вв.

Для достижения намеченной цели автором были поставлены следующие задачи:

1) проследить формирование пенитенциарной системы как составной части социокультурного порядка с XVIII по XXI вв.- осуществить критическую рефлексию концепций реформирования пенитенциарной системы для объяснения изменений в функционировании современной системы наказания;

2) концептуализировать проблему влияния ценностей тюремной субкультуры на различные сегменты социальной и культурной жизнизафиксировать присущие этому процессу характеристики;

3) провести критический анализ зарубежных исследований тюремной субкультуры, разработать концептуальную модель структурообразующих признаков тюремной субкультуры, представив ее как доминантную структуру в процессе формирования ценностей и трансляции их посредством разнообразных культурных практик;

4) определить специфику отечественных исследований преступности, системы наказания и тюремной субкультуры для объяснения дискурсивных несоответствий между приоритетами классической пенитенциарной системой и социальными условиями и приоритетами отечественной культуры;

5) разработать методику проведения дискурс-анализа литературных текстов отечественных авторов, отбывавших наказание в местах лишения свободы, в целях выявления специфических типов дискурса о тюремной субкультуре, сформированных в отечественной художественной практике XX столетия;

6) выявить характеристики трех типов литературного дискурса о тюремной субкультуре, поэтапно сформировавшихся в отечественной литературе 40−90-х гг. XX столетияопределить социальную и культурную значимость дискурсов;

7) разработать методику проведения анализа кинотекстов, посвященных тюремной субкультуре, в рамках которой кинотекст интерпретируется как специю фическая культурная практика, воспроизводимая разнообразными социальными группами в повседневной жизни;

8) осуществить анализ моделей интерпретации ценностей тюремной субкультуры в отечественных кинотекстах XX-XXI столетий посредством анализа культурных кодов.

Гипотеза исследования основывается на следующем предположении: в условиях современной отечественной культуры проникновение ценностей тюремной субкультуры в основные сферы культуры — идеологию, моральные установки, художественное творчество — принимает все более отчетливый характер. Этот процесс происходит на фоне противоречий между декларируемыми принципами государственной политики в сфере исполнения наказаний и способами интерпретации тюремной субкультуры различными культурными практиками, в том числе в художественном творчестве. Динамика изменений способов репрезентации тюремной субкультуры в литературных произведениях и кинотекстах XX-XXI столетий отражает процесс постепенного проникновения маргинальных ценностей в доминирующую культуру.

Теоретические и методологические основы исследования.

Теоретический фундамент исследования составили: информационно-семиотические концепции культуры (М.С. Каган, Ю.М. Лотман) — поструктурали-стские теории культуры (М. Фуко, Ж. Бодрийяр) — неомарксистские теории культуры (Л. Альтюссер, А. Грамши) — структурно-семиотические исследования (В.Я. Пропп, В.Н. Топоров) — концепция структурного функционализма Т. Парсонса и теории социальных пространств (П. Бурдье, Э. Гидденс) — культу-рантропологические теории (Ф. Бок, Р. Редфилд, Э. Канетти) — теории ценностей массовой культуры (A.B. Костина, Г. Л. Тульчинский, А .Я. Флиер) — культурологические и социально-антропологические исследования разнообразных семиотических систем (A.B. Волошинов, М. Б. Ворошилова, М. А. Ефремова, К. Э. Разлогов, Г. Г. Слышкин, А. Р. Усманова, У. Эко, М. Б. Ямпольский, Е.Р. Ярская-Смирнова) — исследования, посвященные дискурс-аналитической методологии (Т. Ван Дейк, Г. И. Зверева, Э. Лакло, Ш. Муфф, Н. Фэркло). и.

Методология и методы исследования определяются междисциплинарным характером темы, требующим обращения к различным социально-гуманитарным направлениям (культурология, философия культуры, социология культуры, антропология культуры). Основополагающей для диссертационного исследования является информационно-семиотическая методология исследования культуры, в рамках которой культура интерпретируется как совокупность знаков — культурных кодов, воплощающих базовую для культуры информацию. В соответствии с информационно-семиотической методологией формулируются основные для диссертационного исследования понятия: тюремная субкультура, ценности тюремной субкультуры, концепция исследования механизмов проникновения в различные сферы культуры ценностей тюремной субкультуры, также в рамках информационно-семиотической методологии проводится исследование литературных текстов и кинотекстов с выделением в них, соответственно, ключевых знаков и культурных кодов.

На различных этапах диссертационного исследования применялись такие методы, как компаративистский (сравнительно-исторический анализ пенитенциарных систем европейских государств и России ХУШ-ХХ вв.) — историко-юридический (анализ развития представлений о преступлении и способах наказания в европейской и отечественной культурах) — системный (анализ соответствия способов наказания и типов преступности) — типологический (выявление типов противозаконности в соответствии со способом наказания и образом преступника в конкретной историко-культурной ситуации) — функциональный (определение функций, выполняемых разнообразными культурными формами — властью, знанием, тюремной субкультурой) — контекстный (дискурс-анализ литературных произведений) — семиотический (выявление культурных кодов в современных отечественных кинотекстах). Таким образом, оригинальность авторской методологии исследования тюремной субкультуры состоит в комплексном использовании перечисленных методов, объединенных в рамках информационно-семиотической методологии исследования культуры.

В качестве материала исследования используются литературные тексты, созданные как воспоминания авторов о пребывании в местах лишения свободы. В.

12 диссертации представлены результаты дискурс-аналитического исследования текстов следующих авторов: В. Ф. Абрамкина, В. А. Ажиппо, JI.A. Габышева, Е. С. Гинзбург, Ю. М. Даниэля, A.B. Жигулина, JI.3. Копелева, И. Кострова, З. А. Крахмальниковой, H.H. Лопатина, А. Т. Марченко, М. П. Новикова, А. Павлова, Л. Э. Разгона, Ф. Г. Светова, А. И. Солженицына, В. Т. Шаламова. Также эмпирическая база диссертации включает анализ 25 отечественных кинотекстов, посвященных тюремной субкультуре, созданных во второй половине XXначале XXI вв.

Соответствие темы диссертации требованиям Паспорта специальностей.

ВАК. Исследование выполнено в рамках специальности 24.00.01 — Теория и история культуры. Тема диссертации соответствует п. 18. Культура и обществоп. 20. Культура и субкультуры. Региональные, возрастные и социальные ориентации различных групп населения в сфере культурып. 32. Система распространения культурных ценностей и приобщения населения к культуреп. 34. Культура профессиональных сфер деятельности (правовая, политическая, экономическая, административная и др.) Паспорта специальностей научных работников ВАК Министерства образования и науки РФ (культурология).

Научная новизна диссертационного исследования заключается в концептуализации авторского подхода к исследованию тюремной субкультуры, формировании основы нового направления — культурологической концепции проникновения ценностей тюремной субкультуры в различные сегменты культурной жизни, а также разработке авторской методологии исследования механизмов репрезентации тюремной субкультуры в художественных практиках. Новизна находит отражение в следующих позициях:

1) осуществлен авторский анализ важнейших этапов развития пенитенциарной системы с XVIII по XXI вв. с точки зрения изменения в европейской культуре принципов наказания, образа преступника и типов преступлений;

2) впервые представлена концептуализация авторского подхода к исследованию процесса проникновения ценностей тюремной субкультуры в пространство доминирующей культуры на основе исторического, социального и культурного аспектов;

3) критически обобщены и систематизированы с позиции культурологического знания зарубежные исследования тюремной субкультурыосуществлен авторский анализ развития представлений о пенитенциарной системе и осужденных с целью оценки перспектив исследования тюремной субкультуры;

4) выявлены специфические культурные, политические и экономические черты в отечественной культуре, которые послужили причиной неэффективного функционирования европейской модели исправительных учреждений и привели к формированию уникальной по силе влияния отечественной тюремной субкультуры;

5) разработана оригинальная методика дискурс-анализа литературных произведений, интерпретируемых как дискурсивные практики, стремящиеся реализовать властную функцию в отношении иных типов высказывания о тюремной субкультуре;

6) впервые выявлены и детально охарактеризованы три типа дискурса о тюремной субкультуре (метафизический, рефлексивный и дидактический), сформировавшиеся в отечественной литературе XX столетия, отражающие принципиально разные идеологические и эстетические способы интерпретации тюремной субкультурыопределены эффективные барьеры на пути влияния тюремной субкультуры, сформулированные в рамках указанных типов дискурса;

7) разработана авторская методика анализа кинотекстов, интерпретируемых как культурные практики, влияющие на массовое сознание и повседневную культуру;

8) на основе оригинальной методики анализа кинотекстов маркированы характерные для советского кинематографа способы интерпретации тюремной субкультуры, построенные на двух противоположных принципах — пародийности и утопичности;

9) впервые описаны способы репрезентации тюремной субкультуры, используемые в отечественных кинотекстах, основанные на принципе «когнитивной дискриминации».

Результаты диссертационного исследования автор формулирует как научные положения, выносимые на защиту:

1. Пенитенциарная система, сформировавшаяся в ХУШ-Х1Х веках, испытывала влияние следующих стратегий: экономической (индустриальное общество), политической (различные формы представительской власти) и исследовательской.

14 развитие знаний о человеке). Распространение влияния либеральных теорий, наделение всех групп населения равными гражданскими правами и интерпретация индивида как сложного биосоциального существа привели к появлению пенитенциариев, направленных на исправление осужденных и формирование социально приемлемых типов граждан. В современной культурной ситуации функционирование пенитенциарной системы не соответствует тем идеологическим основам, которые повлияли на ее формирование. Пенитенциарная система трансформируется в замкнутое самодостаточное пространство, не способное в полной мере эффективно реагировать на новые типы совершаемых преступлений. Общественно опасная преступная деятельность и социокультурные, экономические, тендерные характеристики преступника не подчиняются логике действующей системы наказания, основанной на принципах изоляции и исправления осужденного.

2. На процесс распространения ценностей тюремной субкультуры оказали влияние три аспекта: исторический, социальный, культурный. Исторический аспект заключается в следующем: в отечественной культуре исторический опыт не связывает исправительную систему с понятиями законности и справедливого наказания, а соотносит с такими понятиями как «произвол власти» или «превратности судьбы». Социальный аспект процесса определяется количеством осужденных и социальной диффузией тюремного населения. В местах лишения свободы оказываются представители самых различных социальных групп, которые в условиях барачной (артельной) системы содержания лишены индивидуального пространства и подвержены активному влиянию уголовной среды. Культурный аспект связан с тем, что нормы тюремной субкультуры, не подвергаемые рефлексии и критическому анализу, становятся частью повседневной культурыони являются органичной составляющей повседневного языка, традиций, принципов взаимодействия между индивидами. Ценности тюремной субкультуры используются современными литературными текстами и кинотекстами, в которых они представлены неотъемлемой частью повседневной культуры.

3. С точки зрения информационно-семиотической методологии наиболее эффективным направлением исследования тюремной субкультуры может стать вы.

15 явление в доминирующей культуре тех смыслов и знаков, которые способствуют проникновению ценностей тюремной субкультуры в различные сферы культуры. В настоящее время можно говорить о преобладании структурно-функционального подхода к исследованию тюремной субкультуры, в рамках которого она представлена формально, через общую классификацию ролей и статусов. Как зарубежные, так и отечественные исследователи исходят из априорного противопоставления тюремной субкультуры остальному обществу. Подобная точка зрения связана с характерной для большинства работ идеологической предпосылкойтюремная субкультура подрывает легализованный социальный порядок и необходимо выработать эффективные методы предотвращения ее влияния через систему адаптационных механизмов для осужденных, чтобы после освобождения они не становились источником распространения в обществе криминального образа жизни. Однако данная исследовательская позиция не объясняет механизмы формирования тюремной субкультуры, которые кроются в системе взаимодействий самого общества и культуры в целом.

4. Сравнительный анализ европейских концепций пенитенциарных систем и отечественного опыта создания пенитенциариев показывает, что в России формирование пенитенциарной системы сопровождалось, недостаточным и непоследовательным изменением законодательной базы и не соответствовало устойчивым для отечественной культуры представлениям о таких ценностях, как «свобода», «жизнь» и «частная собственность». Расхождение принципов функционирования классической пенитенциарной системы с традиционными для отечественной культуры установками можно выявить в юридической, экономической и идеологической сферах, что привело к возникновению трех тенденций, сформировавшихся в отечественной культуре в XX веке: 1) идеализации определенных представителей тюремной субкультуры как источников критериев справедливости и законности, которые дискредитируют официальные принципы справедливости и свободы личности- 2) формирования системы нелегальных, внеправовых взаимосвязей и отношений, способной конкурировать с официальной властью- 3) неэффективных механизмов по локализации символического пространства тю.

16 ремной субкультуры. Результатом совокупного влияния этих тенденций является проникновение тюремной субкультуры в структуры власти, идеологию, моральные установки, художественное творчество, то есть в основные культурные сферы.

5. Одним из динамичных культурных артефактов, содержащих примеры распространения ценностей тюремной субкультуры, выступают литературные произведения, посвященные местам лишения свободы и созданные в 40−90-е гг. XX столетия. Анализ способов репрезентации тюремной субкультуры в текстах позволяет проследить динамику механизмов ее влияния через художественные практики. Анализируемые литературные тексты рассматриваются в качестве частей конкретных дискурсивных практик, содержащих мифологические структуры, способы идентификации, стратегии борьбы и гегемонии, а не как результаты индивидуального художественного творчества. Любая дискурсивная практика в качестве конечного своего продукта полагает производство системы представлений, знаний, институционально организованных и выраженных в определенных социальных практиках. Продуктивность дискурсивной практики определяется частотой воспроизводимости ее концепций в социальных институтах и практиках повседневной жизни. Игнорирование указанными системами дискурса приводит к тому, что он оказывается частью дискурсивного архива.

6. Анализ литературных произведений о тюремной субкультуре, созданных отечественными авторами в 40−90-х гг. XX столетия, выявил наличие трех типов дискурса. Первый дискурс — «метафизический» — связан с интеллектуальной отечественной традицией в литературе и его основная цель — «познать природу вещей», определить способы достижения истины. Второй дискурс — «рефлексивный» — относится к диссидентскому движению в отечественной культуре и направлен на утверждение экзистенциального, правового, социального статуса личности. Третий тип дискурса — «дидактический» — связан с массовой культурой и его целью является создание рекомендаций по взаимодействию с тюремной субкультурой. Изменения от метафизического и рефлексивного дискурсов к дидактическому представляют собой движение от исповедальности дискурса о тюремной субкультуре к его коммерциализации, от экзистенциальных установок к практи.

17 цизму и функционализму, от поиска подлинности бытия к созданию текстовых симуляций, от дискурса научно-исследовательского к дискурсу массовой культуры.

7. В метафизическом дискурсе имеются следующие концептуальные установки, которые оказались невостребованными в современном культурном пространстве и способствовали его трансформации в дискурсивный архив. Во-первых, заявленная цель метафизического дискурса — сформировать механизмы защиты против уничтожения личности — при взаимодействии дискурса с реальностью лагерной жизни оказывается не достижимой и подменяется идей физического выживания. Поставленную цель — доказать приоритет духовной жизни перед физическим выживанием — метафизический дискурс не сумел достичь. Во-вторых, метафизический дискурс принципиально отказывается от создания рекомендаций, разработки успешных моделей поведения в местах лишения свободы, утверждая уникальность экзистенциального опыта. Антипрагматичная направленность метафизического дискурса в условиях современной культуры интерпретируется как дискурсивный недостаток. В-третьих, требование метафизического дискурса распространить знания о тюремной субкультуре в обществе получило искаженный эффект — в общественном сознании не сформировались устойчивая неприязнь и нетерпение к тюремной субкультуре, а, напротив, последующими художественными практиками (кинотекстами, другими литературными дискурсами) был сконструирован героический образ осужденного, противостоящего несправедливой официальной власти.

8. Основными характеристиками рефлексивного дискурса являются: максимальная субъективизация, использование принципа «карнавальности» при описании реальности, толерантное отношение к уголовной субкультуре в противовес абсолютному неприятию уголовной среды дискурсом метафизическим. К числу дискурсивных проблем, препятствовавших распространению рефлексивного дискурса, относятся: во-первых, обесценивание понятий «жизни» и «смерти» в системе высказываний рефлексивного дискурса, стремление продемонстрировать нелегитимность официальных стратегий наказания посредством разрушения абсолютной ценности — «жизни» — привело к возникновению ценностного вакуума и утрате идеологической целостности дискурсаво-вторых, рефлексивный дискурс.

18 отрицает возможность контроля внутреннего мира индивида со стороны официальной власти, оставляя вне критики дискурса властные технологии, направленные на контроль над индивидуальными потребностями и характеристиками личностив-третьих, ирония и глубокое сомнение в эффективности собственной системы высказываний лишили рефлексивный дискурс возможности актуализоваться и быть поддержанным какой-либо социальной и культурной практикой.

9. Наиболее востребованным и тиражируемым последующими культурными практиками является дидактический дискурс, характеризующийся следующими чертами: экономическая целесообразность, совпадение со структурами повседневного мышления и речи, утрированная ритуализация тюремной жизни. Соответствие концептов дидактического дискурса о тюремной субкультуре характеристикам массовой культуры и общества потребления является главной причиной востребованности дидактического дискурса. В текстах дидактического дискурса используется большое количество распространенных в повседневной культуре метафор, психологические приемы устрашения, что сближает его с масс-медийным дискурсом. Система высказываний дидактического дискурса максимально сближается с лексикой, характерной для мест лишения свободы, определения которых репрезентируются дидактическим дискурсом как наиболее точные и адекватные современным реалиям. Ритуалы, традиции и ценности тюремной субкультуры представляются дидактическом дискурсом как эффективные стратегии по поддержанию социального порядка и справедливости. Главной чертой индивида с позиции дидактического дискурса должна быть способность быстро адаптироваться к сложившимся обстоятельствам.

10. Влияние дидактического дискурса о тюремной субкультуре и некоторые трансформации его базовых концептов можно обнаружить в кинотекстах с криминальной тематикой, созданных в конце XX — начале XXI вв. Информационно-семиотическая методология позволяет интерпретировать кинотекст как совокупность сообщений, связанных между собой внутренней логикой, расшифровка и декодирование которых предусматривают не только понимание авторской точки зрения, но и интерпретацию зрительского восприятия, опирающегося на распространенные в той или иной степени культурные коды. Исходя из данного определения, в кинотекстах выделяются «коды-образы» — характерные для определенной культуры коннотации, идеи, которые могут быть выражены через набор высказываний, визуальную систему, художественные образы, материально-предметный мир. Сюжеты фильмов рассматриваются как специфические культурные практики, которые воспроизводятся многочисленными группами людей в разнообразных ситуациях.

11. Анализ кинотекстов позволил выделить пять стратегий репрезентации тюремной субкультуры и в основе каждой из них находится механизм «когнитивной дискриминации», то есть смысл и значение одного явления преувеличиваются за счет принижения и искажения смысла и значения другого явления: 1) романтизация героя-осужденного осуществляется как через лингвистическую систему (сюжет, диалоги), так и нелингвистическую систему (характерная внешность героя, манера одеваться, музыкальные темы героя) — 2) идеализация криминального сообщества и смысловое замещение таких понятий как преданность, дружба, служение, честь- 3) дискредитация официальной власти и окончательное слияние ее с криминальной и тюремной средой- 4) репрезентация гипертрофированных образов силы- 5) максимальное расширение метафоры тюрьмы, когда структура тюремной жизни воспроизводится большинством сфер человеческой жизнедеятельности.

Достоверность и обоснованность результатов исследования определяются непротиворечивыми теоретическими положениями, комплексным использованием теоретических парадигм, исследовательских подходов, корректным применением положений культурологии, философии культуры, социологии культуры. Выводы и интерпретации предлагаемого исследования соотнесены с результатами других исследований, которые проводились зарубежными и отечественными авторами в рамках соответствующей тематики.

Теоретическая значимость обоснована тем, что в исследовании доказаны основные механизмы концепции репрезентации ценностей тюремной субкультуры художественными практиками, которая существенно расширяет представления о тюремной субкультуре, формирует основы для развития нового теоретического и прикладного направления — концепции проникновения ценностей тюремной суб.

20 культуры в различные сегменты культурной жизни. Проведенное исследование способствует развитию теории и методологии культурологии, теории субкультур, философии культуры, социологии культуры. Сочетание методологических и исследовательских ракурсов анализа тюремной субкультуры, последствий ее влияния на доминирующую культуру позволило выделить культурологический подход к анализу маргинальных субкультур, который способствует интегральному и ценностному осмыслению современных культурных процессов. Результаты диссертационного исследования имеют теоретическое и значение для разработки теоретических репрезентаций отдельных культурных феноменов, понимания механизмов распространения ценностей маргинальных, в данном случае тюремной субкультуры в повседневной культуре и художественных практиках, формирования правовых, социальных и культурных проектов, направленных на гуманизацию способов наказания и социальных практик. Результаты и выводы, сформулированные в исследовании, составили основу ряда курсов, читаемых студентам, магистрантам и аспирантам гуманитарных и социальных специальностей, среди которых культурология, социология культуры, культура социальных групп и движений, философия искусства. Материалы диссертации были использованы для подготовки учебно-методических материалов, программы, которые используются в процессе обучения студентов кафедры культурологии. Научные выводы могут быть использованы в чтении специализированных курсов для работников учреждений культуры, общественных фондов, организаций по правам человека, благотворительных организаций и социальных служб.

Практическое значение результатов исследования подтверждается тем, что разработки диссертанта внедрены в образовательные программы для подготовки сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих внутренних войск и были апробированы в работе над грантами на исследовательскую деятельность: Российский гуманитарный научный фонд, проект № 07−03−93 603 а/К, на подготовку монографии 2007;2008 гг.- Американский Совет Научных Сообществ, индивидуальный краткосрочный грант в области гуманитарных наук «Анализ норм, ценностей тюремной субкультуры в художественных фильмах 90-х гг. XX в. — начала XXI в.» 2008;2009.

21 гг. В перспективе выводы, теоретические модели, практические рекомендации исследования могут быть положены в основу концепции формирования эффективных альтернативных способов наказания, построенных на принципах интеграции, культурной толерантности, и индивидуальном подходе.

Апробация основных результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались на методологических семинарах и заседаниях кафедры культурологи СГТУ имени Гагарина Ю. А., на всероссийских и международных научных конференциях и конгрессах, среди которых наиболее значимы следующие: «Человек в современных социально-антропологических концепциях» (Волгоград, 2000) — «Проблема нормы и патологии: современные дискурсивные практики» (Саратов, 2002) — «Современное российское общество: власть экспертизы» (Саратов, 2003) — курсы Российской летней школы по тендерным исследованиям «Трансформация тендерных отношений: западные теории и российские исследования» (Самара, 2003) — Первый Российский культурологический конгресс (Санкт-Петербург, 2006) — Международный научный симпозиум «Время культурологии» (Москва, 2007) — Международная научная конференция «Психология власти» (Санкт-Петербург, 2008) — III Всероссийский социологический конгресс (Москва, 2008) — Международная научная конференция «Филология — искусствознание — культурология: новые водоразделы и перспективы взаимодействия» (Москва, 2009) — Международная научная конференция «Социология и культурология: новые водоразделы и перспективы взаимодействия» (Москва, 2010) — I Международная конференция «Культурология в пространстве гуманитарной коммуникации» (Киев, 2010) — Международная конференция «Феномен творческой личности в культуре» Фатющенковские чтения (Москва, 2010;2012) — Третий Российский культурологический конгресс (Санкт-Петербург, 2010) — Научно-практическая конференция «Социологические методы в современной исследовательской практике» (Москва, 2011;2012) — VI Международная научно-практическая конференция «Спецпроект: анализ научных исследований» (Днепропетровск, 2011) — Международный симпозиум «Научные исследования и их практическое применение. Современное состояние и пути развития» (Одесса, 2011) — Международный симпозиум «Достижения современной науки» (Одесса, 2012).

Заключение

.

В ХУШ-Х1Х вв. в Европе произошли кардинальные, интеграционные изменения, которые привели к появлению нового типа противозаконности (корыстные преступления) и соответствующего им нового метода наказания (пенитенциарная система). Идеологическим звеном трансформаций выступили либеральные и просветительские теории. Если в XVIII веке, действительно, можно констатировать формирование принципиально иного способа отношения к преступнику и преступлению, то сегодня наблюдается критическое отношение к существующей системе наказания, которое не сопровождается кардинальным реформированием системы наказания и пересмотром принципов ее функционирования. Реформирование пенитенциарной системы не затрагивает ее базовых основ, носит поверхностный характер, хотя в современной культуре наблюдаются тенденции трансформации преступности и преступного поведения, которые требуют фундаментального изменения способов наказания. В середине XX века формируется новый тип противозаконности, угрожающий самому факту существования жизни и демонстрирующий парадокс просветительских ценностей. Этот новый тип уместно определить как «общественно опасная организованная преступность», чья деятельность направлена на подрыв здоровья населения и дезорганизацию структур жизнеобеспечения общества. Мотивы, характеристики и приоритеты общественно опасной преступности находятся вне зоны действия механизмов наказания современной пенитенциарной системы. Участники общественно опасной преступности не разделяют в равной степени ценности и идеалы, которые определяют функционирование исправительной системы. В середине 70 гг. XX столетия М. Фуко заявлял, что очевидность эффективности пенитенциарной системы связана с тем, что для европейской культуры «очевидна» и несомненна ценность свободы [186, с. 339]. Сегодня можно констатировать разрушение восприятия пенитенциарной системы как «очевидного» и безальтернативного способа отношения к преступнику.

Большое значение для понимания процессов, связанных с функционированием пенитенциарной системы, и определения роли тюремной субкультуры в структуре современной культуры имеет анализ исследовательской литературы, посвященной криминальной и тюремной субкультурам. Исследователи пенитенциариев и осужденных не только представили тюремную субкультуру как сложнейший и актуальнейший объект исследования, но и задали определенный вектор понимания — кто такие осужденные и какие меры необходимо принимать, чтобы оградить общество от тюремной субкультуры. Положительной чертой в развитии исследо.

296 ваний тюремной субкультуры является стремление авторов дифференцировать осужденных, не рассматривать их как абстрактный объект наказания, а выделить специфические характеристики. Однако в исследовательских проектах тюремная субкультура представлена формально, через общую классификацию ролей и статусов. Исследователи, несмотря на различие теоретических подходов, исходят из априорного противопоставления тюремной субкультуры остальному обществу. Тюремная субкультура оказывается неким внешним фактором, внешним негативным раздражителем, а не составной частью социальной системы и культурного порядка. Подобная исследовательская проблема связана с характерной для большинства работ идеологической предпосылкой — тюремная субкультура подрывает легализованный социальный порядок и необходимо выработать эффективные методы предотвращения ее влияния через систему адаптационных механизмов для осужденных, чтобы после освобождения они не распространяли в обществе криминальный образ жизни. Однако столь прямолинейная позиция не объясняет механизмы формирования тюремной субкультуры, которые кроются в системе взаимодействий самого общества в целом. Поэтому наиболее эффективным представляется иной исследовательский взгляд на тюремную субкультуру — необходимо выявить те социальные и культурные диссонансы, которые позволяют преступному поведению из индивидуального акта складываться в общественное явление.

Анализ российских исследований преступности и тюремной субкультуры позволил сделать следующие выводы: 1. формирование пенитенциарной системы в России не сопровождалось соответствующей трансформацией законодательной базы- 2. наблюдается несоответствие принципов функционирования классической пенитенциарной системы с ценностями, которые утверждались официальной культуройрасхождения эти наиболее очевидны в юридической, экономической и идеологической областях- 3. правовые и социальные механизмы защиты оказались в полной мере недоступны осужденным и в России в рамках пенитенциарной системы сформировалась система дискриминации осужденных, которая оказалась устойчива к смене политических режимов. В результате в отечественной культуре наблюдаются следующие тенденции: 1. идеализации определенных представите.

297 лей тюремной субкультуры как источников критериев справедливости и законности, которые дискредитируют официальные принципы справедливости и свободы личности- 2. формированию системы нелегальных, внеправовых взаимосвязей и отношений, способной конкурировать с официальной властью- 3. неэффективным механизмам по локализации символического пространства тюремной субкультуры. Эти тенденции искажают образы власти в обществе, превращая ее саму в механизм по тотальной криминализации общества.

Одним из динамичных культурных артефактов, содержащих в себе примеры распространения ценностей тюремной субкультуры, выступают литературные произведения, посвященные местам лишения свободы и созданные в 40−90 гг. XX столетия. В ходе исследования литературных текстов было выделено три типа дискурса. Первый дискурс — «метафизический» — связан с интеллектуальной отечественной традицией в литературе и его основная цель — «познать природу вещей», определить способы достижения истины. Второй дискурс — «рефлексивный» — относится к диссидентскому движению в отечественной культуре и направлен на утверждение экзистенциального, правового, социального статуса личности. Третий тип дискурса — «дидактический» — связан с массовой культурой и его целью является создание рекомендаций по взаимодействию с тюремной субкультурой. Наиболее востребованным и тиражируемым последующими культурными практиками оказался именно дидактический дискурс.

Причин невостребованности стратегий метафизического и рефлексивного дискурса немало, некоторые из них связаны с коннотативными противоречиями самих дискурсов, другие причины носят внешний характер и указывают на то, что в определенный исторический период коннотации дискурсов оказались неадекватны доминантным в обществе настроениям и социальным практикам. Разрыв связи между дискурсивными и социальными практиками трансформировал метафизический и рефлексивный дискурсы в атавизмы и отправил их в исторический архив идей. Эта одна из главных причин, почему тексты, безусловно, талантливых авторов оказали на современные социальные структуры в России меньшее влияние, чем тексты писателей-любителей, предложивших не идеальный, почти утопический.

298 проект «как сделать мир добре, справедливее и т. д.», а рассказавших об основных способах выживания в отечественной тюрьме и, одновременно, отечественной социальной реальности. То, что у представителей метафизического р дискурса была потребность предложить проекты по реорганизации социальной жизни — это очевидно. Авторы неоднократно подчеркивали миссионерское значение своих текстов. А. И. Солженицын в 1990 году публикует сначала в «Комсомольской правде», а затем и отдельной брошюрой статью под знаковым названием «Как нам обустроить Россию. Посильные соображения» [297]. Любопытна оценка этого текста, сделанная через десять лет после публикации программной статьи. Д. Быков на страницах журнала «Огонек» пишет: «Огромное большинство солженицынских советов по обустройству России выдавало чудовищную наивность, весьма, однако, извинительную в писателе.» [32, с. 6], тем самым определяя отношение к позиции А. И. Солженицына тех, кого он призывал задуматься о будущем страны.

Еще одна важная причина, по которой положения метафизического и рефлексивного дискурса оказались невостребованными, — это специфическая трактовка знания, принципиально отличающаяся от консъюмеристской, потребительской интерпретации роли знания в современной социальной системе. Метафизический и рефлексивный дискурсы противопоставляют «знания-компетентности» и «знания-приспособления». Если первый тип знания подразумевает поиск истины, несмотря на какие-либо барьеры (субъективные или объективные), то второй, напротив, за подлинность и истинность всегда готов принять те выводы, которые отвечают нуждам текущего момента. Метафизический и рефлексивный дискурсы не предложили эффективной системы знания для массовой культуры, для общества потребления. Дискурсу дидактическому, напротив, удалось соотнести ценности пенитенциарной (тюремной) с приоритетами массовой культуры.

Влияние дидактического дискурса о тюремной субкультуре и некоторые трансформации его базовых концептов обнаруживаются в кинотекстах с криминальной тематикой, созданных в конце XX — начале XXI вв. Одной из отличительных особенностей визуального материала является суггестивность его воздействия на зрительскую аудиторию. Современные кинотексты с помощью спецэффектов, сюжет.

•I ¦ I' ной насыщенности, многократной повторяемости различных высказываний, музыкального оформления, разнопланового монтажа поглощают внимание и эмоции зрителя, ограничивая зрительскую рефлексию, что ведет к принятию тех культурных кодов, которые в кинотексте используются. Этим можно объяснить высокий уровень цитатности современных кинотекстов. Дело не в том, что диалоги персонажей представляют собой высокую художественную ценность (скорее, наоборот), а том, что эти диалоги молниеносно становятся органической составляющей общественного сознания и индивидуального мышления. Можно с полной уверенностью заключить, что по силе воздействия креолизованные тексты, и в частности кинотексты, превосходят все остальные каналы передачи информации, существующие в современной культуре. Поэтому для формирования массового отношения к культурным паттернам принципиальное значение имеет то, какие стереотипы используются в кинотекстах, какими культурными кодами оперируют кинотексты. В последние два десятилетия особенно широкое распространение получили кинотексты с криминальной тематикой, изображающие жизнь в колониях, тюремные традиции, ритуалы, порядки и пр. Причем интерпретация тюремной субкультуры в кинотекстах подчинена определенным идеологическим схемам. Столь свободное использование материала нельзя объяснить творческими художественными задачами авторов кинотекстов, так как в результате в обществе формируются опасные для существования самой культуры установки и стереотипы. Анализ культурных кодов в кинотекстах позволил сделать вывод, что современные кинотексты содержат в себе установки, которые репрезентируют пенитенциарную (тюремную) субкультуру в качестве эффективной, актуальной системы ценностей, способной заменить доминантную культурную систему. Важно отметить, что ревизией одних только кинотекстов или литературных произведений невозможно ослабить влияние тюремной субкультуры на современное общество. Необходим целый комплекс мер, включающий кардинальное изменение отношения к тюремной субкультуре, к исправительным учреждениям со стороны и официальных властей, и граждан. Условно комплекс мер можно разделить на три направления: 1. реформирование государственной политики в сфере наказания, вклю.

300 чающей изменения принципов наказания и способов осуществления наказания- 2. реформирование институтов гражданского общества, связанных с правозащитной деятельностью- 3. внесение существенных изменений в деятельность таких структур гражданского общества, как образовательная система, средства массовой информации, направленных на нивелирование влияния тюремной субкультуры.

Перспективы дальнейшего развития исследования можно наметить в трех направлениях: теоретическом, методологическом, практическом. 1. Теоретические перспективы: положения концепции проникновения тюремной субкультуры в различные сегменты культурной жизни могут быть применены при компаративистском исследовании российской пенитенциарной субкультуры и ее аналогов в странах Латинской Америки, где очень высок уровень криминального поведения. 2. Методологические перспективы: разработанная авторская методология исследования механизмов репрезентации тюремной субкультуры может быть применена к анализу материалов средств массовой информации, посвященных проблемам преступности и осужденных. 3. Практические перспективы: выводы, теоретические модели, практические рекомендации исследования могут быть положены в основу концепции формирования эффективных альтернативных способов наказания, построенных на принципах интеграции, культурной толерантности, и индивидуальном подходе. Выводы диссертации могут иметь значение для разработки практических мер по созданию действенных организационных механизмов реализации прав осужденных, снижении влияния депривирующих факторов в обществе. Реализация рекомендаций, предлагаемых в исследовании, позволит существенно снизить уровень влияния маргинальных норм на современную отечественную культуру, как на уровне повседневной жизни, так и на уровне идеологических структур.