В широко распространенном подходе к доктринированию отечественной науки финансового права сложилась традиция определять ее предмет существенно более узко, нежели это делали российские ученые и государственные деятели в XIX веке, например И. И. Янжул или М. М. Сперанский. Академик И. И. Янжул писал: «Главное место в науках административных отводится наукам хозяйственным, среди которых и наука государственного хозяйства или, по установившейся терминологии, наука о финансах или финансовое право». Примечательна современная логика анализа денежно-кредитной политики у М. М. Сперанского, когда причину роста цен он определяет как следствие нарастания государственного долга и непогашаемых государственных займов: «Дороговизна вещей должна возрастать со всею быстротой и народным отягощением: ибо всякий займ без верного платежа есть не что другое как прибавка к ценам на вещи» .
Основное направление современного российского анализа финансового права имеет иные ориентиры, состоящие в отказе от макроэкономического видения смыслов финансово-правовых форм. Эту тенденцию можно продемонстрировать на примере трудов известных в научном мире авторитетных авторов, которые придерживаются единых научно-парадигмальных позиций такого рода. Так, профессор А. Д. Селюков пишет, ссылаясь на другого известного ученого: «Как справедливо отмечает М. В. Карасева, можно выделить две основные позиции относительно понятия „финансы“: понимание его в широком толковании и в узкой трактовке. Широкое его понимание предполагает, что финансы присущи всем стадиям воспроизводства и возникают на всех его стадиях. Другая точка зрения исходит из узкой трактовки понятия, согласно которой финансы возникают лишь на стадии распределения стоимости общественного продукта. Полагаем, что более приемлемой позицией является вторая точка зрения, она позволяет учесть различия и устранить дублирование в содержании отдельных отраслей права: финансового, гражданского, трудового и т. д.» .
В нынешней России такого финансового права как конкретной институциональной реальности, дефиницию которого выше сформулировал автор в виде права ценности публичного и частного богатства или, кратко, права финансовой ценности, нет. Есть другой институт финансового права, для которого известна общераспространенная дефиниция как права, регулирующего финансовые отношения, иначе — права финансового регулирования. Право, регулирующее финансовые отношения, дефиницированное и действующее в современной России, не имеет и не ставит своей целью обеспечить ценность публичного или частного достояния в России, у него другая задача — регулировать финансовые отношения, по всей видимости, для того, чтобы они были регулируемыми.