Военное дело древних кочевников Монголии: II тыс. до н.э. — III век до н.э

Актуальность темы

Монголия представляет собой интереснейшую в археологическом отношении территорию. Здесь найдено и исследовано большое количество археологических памятников, представляющих все эпохи человеческой истории. I.

Предметы вооружения кочевников, широко распространённые на территории Монголии, Тувы, Прибайкалья, Южной Сибири, Якутии, Средней Азии, Восточного Туркестана, Казахстана и Внутренней Монголии в бронзовом и раннем железном веках, являются важными источниками по истории оружия и военного дела.

С начала археологического изучения Монголии прошло уже более ста лет. Учеными разных стран собран богатейший материал, сделаны научные открытия, позволившие прийти к важным выводам. Однако до сих пор оружие древних номадов Монголии не становилось объектом специального исследования.

Изучение военного дела древних кочевников Монголии представляет большой интерес для научных исследований по истории кочевых народов всего степного пояса Евразии. Комплекс необходимых источников включает предметы вооружения из херексуров, плиточных могил и могильников чандманьской культуры, случайно найденное бронзовое оружие, изображения оружия на наскальных рисунках и олепных камнях эпохи бронзового и раннего железного веков.

К настоящему времени в фондах и экспозициях музеев Монголии хранится обширная коллекция оружия, которая относится к карасукской (XII-VIII вв. до н. э.) и скифской (VH-III вв. до н. э.) эпохам. Для её всестороннего анализа требовалось систематизировать, классифицировать и реконструировать комплексы вооружения, проследить эволюцию военного дела древних номадов Монголии.

Детальное изучение самого оружия и различных источников по вооружению позволяет не только дополнить историческую хронологию военного дела Монголии, но и проследить особенности вооружения отдельных культур Центральной Азии в рассматриваемый период. Изучение оружия также помогает реконструировать комплекс вооружения воинов и определить уровень развития военного дела разных культур, существовавших на территории Монголии.

Таким образом, актуальность данной работы определяется необходимостью более детального анализа вооружения древнего населения Монголии бронзового и раннего железного веков, а также сравнения полученного материала с находками, относящимися к культурам сопредельных территорий, их классификации. Особого внимания требует уточнение культурной принадлежности и особенностей бронзового оружия из музейных коллекций, относящихся к изучаемому периоду, выявление комплекса вооружения, исследование процесса развития военного дела у носителей культур, ранее существовавших на территории современной Монголии.

Целыо исследования является изучение комплекса вооружения древнего населения Монголии.

Для достижения этой цели определены следующие задачи: обобщение и систематизация предметов вооружения из памятников бронзового и раннего железного вековтипологическая классификация предметов вооружения, хранящихся в фондах Института археологии АН Монголии, в музеях г. Улан-Батора и аймачных музеях Монголииопределение хронологии и культурной принадлежности предметов вооружениясравнение классифицированных предметов вооружения с материалами памятников и культур сопредельных территорий;

— определение комплексов вооружения культур, существовавших на территории Монголии в эпоху бронзового и раннего железного вековвыявление основных тенденций развития вооружения и военного искусства древних кочевников Монголии.

Объектом исследования — оружие из раскопок памятников различных культур, а также из музейных коллекций, изображения на оленных камнях и наскальные рисунки, относящиеся к рассматриваемому нами периоду.

Предмет исследования является военное дело древнего населения Монголии в эпоху бронзового и раннего железного веков.

Территориальные и хронологически рамки исследования охватывают бронзовый и ранний железный века Монголии, привлекаются материалы сопредельных территорий Центральной Азии. На территории Монголии, Тувы, Прибайкалья, Южной Сибири, Якутии, Средней Азии, Восточного Туркестана, Казахстана и Внутренней Монголии широко распространены предметы вооружения кочевников бронзового и раннего железного веков, которые являются важными источником по истории оружия и военного дела.

Обзор исследовании. Впервые в поле зрения ученых попали случайные находки бронзовых и железных предметов вооружения из разных мест Монголии. Те из них, что хранятся в Монгольском национальном историческом музее, впервые были изучены советскими учёными С. В. Киселёвым [1949], Э. А. Новгородовой [1962] и В. В. Волковым [1962].

В своей статье «Ножи карасукского времени из Монголии и Южной Сибири» Э. А. Новгородова [1962, с. 11—17], используя классификацию С. В. Киселева, разделила бронзовые ножи на две большие группывогнутообушковые и дугообразнообушковые. Э. А. Новгородова считает, что в Китае ножи этой формы появились в погребальных комплексах бронзового века. Одновременно с ножами карасукского типа там существовали типично иньские формы орудий. Можно предположить, что в Китай форма вогнутообушковых ножей привнесена скотоводами со смежных северных территорий Внутренней и Внешней Монголии. Дугообразнообугаковые ножи Э. А. Новгородова отнесла к карасукскому времени.

В статье «Бронзовые наконечники стрел из музеев МНР» В. В. Волков [1962, с. 18—26] разделил бронзовые наконечники стрел по форме насада на три большие группы — двухлопастные втульчатые, трехлопастные, трехгранные втульчатые и черешковые. Кроме того, они были отнесены по форме пера к разным типам, среди которых выделены листовидные, трехлопастные и трехгранные. Всего им было определено 25 типов. По мнению В. В. Волкова, бронзовые наконечники из Монголии более крупные. Среди них большой процент черешковых наконечников. В этом отношении они гораздо ближе татарским наконечникам из Южной Сибири. Одни и те же особенности монгольских и татарских стрел говорят об определенной культурной близости монгольских и сибирских племен в скифскую эпоху, обусловленной постоянными контактами различного рода. Большинство наконечников стрел, найденных в Монголии, относится к VI—V вв. до н. э. [Волков, 1962, с. 25].

В 1964 г. монгольские исследователи Н. Сэр-Оджав и Д. Долгорсурэн опубликовали статью о бронзовом наконечнике, который хранится в краеведческом музее Среднегобийского аймака [1964, с. 1⁴⁰]. По их мнению, черешковые наконечники стрел отличаются друг от друга по форме черешка, который может быть плоским и округлым. В свою очередь, наконечники стрел с плоским черешком делятся на два типа — с отверстием и без отверстия.

В. В. Волков в монографии «Бронзовый и ранний железный век Северной Монголии» [1967] классифицировал оружие бронзового и раннего железного веков, а бронзовые ножи разделил по форме обушка на вогнутообушковые и дугообразнообушковые. По его мнению, вогнутообушковые ножи впервые появились в районах севернее Великой стены. Оттуда они проникли на берега Енисея, постепенно теряя характерную изогнутость конца лезвия. В афанасьевских и андроповских погребениях Южной Сибири предкарасукского времени ножи подобной формы не найдены. На Енисей они пришли только с карасукской культурой. Большая часть карасукских ножей Южной Сибири может быть отнесена к дугообразнообушковым изделиям. Несмотря на большое сходство вогнутообушковых и дугообразнообушковых монгольских ножей с карасукскими находками, имеется ряд особенностей, отличающих первые из них: большой процент изделий с навершиями в виде двойного кольца, специфический орнамент — рельефный шнур, разделенный округлыми выпуклостями. Все эти особенности характерны и для забайкальских ножей, с которыми монгольские изделия, по-видимому, составляют единое целое. Следует отметить, что в Монголии и Забайкалье почти совершенно отсутствуют коленчатые ножи, обычные для карасукской культуры Минусинской котловины [Волков, 1967, с. 14].

В. В. Волков разделил бронзовые кельты на четыре типа:

1. Кельты-тесла с отверстием и петелькой на обратной стороне (пещерный). На востоке эти кельты древнее, поэтому В. В. Волков полагает, что монгольские и сибирские изделия представляют собой звенья одной цепи — восточной генетической линии развития данного вида орудия.

2. Кельты с двумя боковыми ушками, шестигранные в поперечном сечении. По форме и характеру орнаментации они наиболее близки к карасукским кельтам. М. П. Грязнов выводил их из сейминских кельтов и датировал карасукским временем.

3. Двуушковые кельты, овальные в поперечном сечении, с короткой втулкой. Подобные кельты характерны для Внутренней Монголии шань-иньского и более позднего времени.

4. Двуушковые кельты с высокой овальной втулкой. Кельты сейминского типа впервые появились в области, прилегающей к Алтаю, в середине II тыс. до н. э., затем быстро распространились на запад до бассейна р. Волга, а исчезли примерно в XII в. до н. э. Монгольские двуушковые кельты ближе всего к самым поздним вариантам кельтов сейминского типа.

В. В. Волков отнёс плиточные могилы бронзового века к V—IJ1 вв. до н. э. [1967, с. 20,21].

В 1950;1970;х гг. в восточных аймаках Монголии раскопано более двух сотен плиточных могил. Результаты исследования полученных материалов, а также изучения петроглифов, оленных камней и большой серии случайных находок из этой части страны Д. Наваан изложил в своей монографии [1975]. По мнению Д. Наваана, дугообразнообушковые ножи с навершием в виде большого кольца или двух маленьких колечек, а также пещерные кельты получили распространение на огромной территории от Великой китайской стены до южнорусских степей в конце II — начале I тыс. до н. э.

Д. Наваан разделил бронзовые наконечники стрел на втульчатые и стебельные (черешковые). Втульчатые наконечники стрел, по его мнению, могут быть трехгребенными, с шипами и втульчато-квадратнымистебельные-листостебельными, трехгребенными и трехгранными. Большинство трехлопастных и трехгранных втульчатых наконечников по форме аналогично наконечникам VI—IV вв. до н. э. из соседних районов Сибири и Средней Азии. Особенно многочисленны и разнообразны черешковые наконечники. Наиболее ранние из них, видимо, двухперые, с плоскостями, обрезанными под прямым или острым углом. Они несколько напоминают ордосские наконечники. Довольно рано, по-видимому, появились в Монголии и трехлопастные наконечники с длинным черешком, имеющие аналоги среди казахстанских изделий начала I тыс. до н. э. [Наваан, 1975, с. 87].

В 1967;1989 гг. на территории Монголии работала совместная Монголо-Советская историко-культурная экспедиция под руководством Ш. Нацагдоржа, Д. Доржа, А. П. Окладникова и А. П. Деревянко. В её состав входило несколько научно-исследовательских отрядов, которые внесли неоценимый вклад в изучение истории Монголии. Начиная с 1970 г., отряд по изучению бронзового и раннего железного веков данной экспедиции побывал практически во всех концах Монголии. Были зарегистрированы и исследованы поселения, могилы, оленные камни, петроглифы бронзового и железного веков [Цэвээндорж, Баяр и др., 2003].

Участники отряда по изучению бронзового и раннего железного веков Монголо-Советской историко-культурной экспедиции за 1972;1974 и 19 811 982 гг. раскопали более 50 захоронений VII—III вв. до н. э. в горах Чандмань близ города Улаангом Увсунурского аймака. Материалы чаидманъской культуры были введены в научный оборот Д. Цэвээндоржем, Э. А Новгородовой, В. В Волковым, В. В Кореневским и Н. Н Мамоновой [Цэвээндорж, 1977, 1980, 2007; Nowgorodowa, 1980; Novgorodova, Volkov, Korenevskij, Mamonova, 1982]. При изучении устройства погребальных комплексов и погребального обряда Чандманьского могильника выяснилось, что их можно разделить на четыре типа:

1. Большой каменный курган с пирамидальной насыпью.

2. Захоронения в каменных ящиках.

3. Ямные захоронения.

4. Земляные курганы с бревенчатыми срубами.

Нахождение почти в каждой могиле большого количества бронзового и костяного оружия (кинжалы, чеканы, наконечники стрел), имеющего боевое назначение, а также многочисленные следы насильственной смерти свидетельствуют о значительной роли войны в жизни чандманцев, о хозяйственной и общественной жизни того времени [Цэвээндорж, 1980, с. 51−56].

Д. Цэвээндорж разделил бронзовые кинжалы на четыре типа:

1. Кинжалы с уплощенным навершием, прорезной рукояткой и бабочковидным перекрестием.

2. Кинжалы с навершием в виде двух голов грифонов, желобчатой рукояткой и бабочковидным перекрестием.

3. Кинжалы с кольцевым навершием, гладкой рукояткой и крыловидным перекрестием.

4. Кинжал с уплощенным валиковым навершием, прорезной рукояткой и слабовыраженным перекрестием.

Чеканы он представил двумя типами:

1. Бронзовые чеканы с незначительно выступающей кольцевой втулкой, круглыми в сечении бойками и заостренными концами.

2. Проушные чеканы с плоскими бойками.

Наконечники стрел, по Д. Цэвээндоржу, более многообразны:

1. Бронзовые трехлопастные втульчатые наконечники.

2. Бронзовые трехлопастные черешковые наконечники.

3. Костяные трехгранные втульчатые наконечники.

4. Костяные втульчатые наконечники с ромбическим сечением.

5. Костяные трехгранные наконечники с расщепленным насадом.

6. Костяные трехгранные черешковые наконечники.

7. Деревянные круглые наконечники и др. [1980, с. 57−62].

Исследователь также отметил, что чандманьская культура Монголии вместе с уюкской культурой Тувы входят в один ареал родственных археологических культур, которые существовали в северо-западной части Центральной Азии в VII—III вв. до н. э. в близком соседстве с носителями культур плиточных могил Монголии, татарской культуры Минусинской котловины и пазырыкской культуры Алтая [Цэвээндорж, 1978, с. 111- 1980, с. 59−60- 2007, с. 85]. Таким образом, в Монголии уже с VII в. до н. э. в производство стало проникать железо.

Д. Дорж и Э. А. Новгородова опубликовали наскальные рисунки, найденные в 30 местностях 13 аймаков [1975]. Более 20 изображений были опубликованы ими впервые. Это научное произведение является крупным научным трудом о наскальных рисунках Монголии. По мнению исследователей, начиная с эпохи энеолита, в течение тысячелетия на территории Монголии складывался образ оленя с птичьим клювом и ветвистыми рогами. Этот «декоративный стиль» в искусстве древней Монголии датирован серединой II тыс. до н. э. Он предшествовал «звериному стилю», характерному для следующего этапа карасукской культуры. Образ легендарного героя-воина впервые появился именно в эпоху развитой бронзы, был канонизирован и наделен конкретными символами. Иногда герой показан на колеснице с луком и боевым топором, в широкополой шляпе. Однако, чаще всего это пеший воин или охотник, вооруженный луком и стрелами [Дорж, Новгородова, 1975].

Д. Цэвээндорж опубликовал материалы более 90 оленных камней, расположенных на территории Архангай, Хубсугул, Булган, Баянхонгор, Хэнтий аймаков, и отнёс их к II-I тыс. до н. э. [Цэвээндорж, 1977, 1978]. Он предложил по-новому толковать изображения «щита» и некоторые другие рисунки на оленных камнях.

А. П. Окладников опубликовал в 1980 г. одну из своих монографий о наскальных рисунках горы Тэвш уул Богд сомона Увурхангайского аймака Центральной Монголии. В этой книге он подробно рассмотрел классификацию наскальных рисунков, хронологию и смысл изображений, обнаруженных на территории Монголии, в сопоставлении с наскальными рисунками скалы Тэвш. А. П. Окладников плиточные могилы бронзового века датировал VIII—III вв. до н. э. [1980]. Предложенная им хронология совпадает с общепринятой, но время существования некоторых памятников бронзового века можно уточнить.

Позднее А. П. Окладников и Ю. С. Худяков проанализировали изображения воинов на скалах горы Тэвш и опубликовали об этом научную статью [1981].

В степных районах Евразии найдено более 700 оленных камней. Около 550 из них обнаружены на территории Монголии, несколько десятков — на сопредельных территориях южного Прибайкалья, Тувы, Алтая и Казахстана, а также в Средней Азии, на Северном Кавказе, на Украине, в Германии (долина Эльбы) и Синьцзяна. Это говорит о том, что такие уникальные памятники искусства и культуры бронзового и раннего железного веков, как величественные оленные камни, были широко распространены не только в.

Монголии, но и во всех степных регионах Евразии. В. В. Волков объединил результаты исследований и опубликовал научные труды «Оленные камни Монголии» [1981,2002].

В ходе поисковых работ Советско-Монгольской историко-культурной экспедиции в Хубсугульском аймаке Северо-Западной Монголии в 1982 г. было открыто погребение хуннского времени, которое находится на горе Суль-Толгой Их-Уул сомона. В погребении найдены четыре бронзовых и биметаллические наконечники стрел. Два из них — трехлопастные, со скрытой втулкой и открытым насадом, относятся к типу пятиугольных с опущенными шипами. Один наконечник двухлопастной, с выступающей втулкой, характерный для типа ромбических с шипом. Остальные наконечники трехгранные, с выступающей втулкой, относятся к типу удлиненно-треугольных. Подобные наконечники известны по материалам с памятников кочевников евразийских степей середины I тыс. до н. э. [Асеев, Худяков, Цэвээндорж, 1987, с. 130].

X. Пэрлээ объединил все сведения об археологических находках, документальные данные письменных первоисточников и этнографические данные, охватывающие период от начала бронзового века до начала XX в. Кроме того, им была изучена история обработки железа кочевниками Монголии за указанный период, выявлены традиции ее развития. Эго большой вклад в дальнейшее углублённое исследование по данной теме не только для Монголии, но и для всей Центральной Азии [Пэрлээ, 1982].

Д. Цэвээндорж в монографии «Памятники культуры первобытного общества Монголии» [1983] дал классификацию памятников культуры эпохи каменного, бронзового и раннего железного веков. В этой научно-исследовательской работе он показал особенности распространения наскальных охровых рисунков, найденных во многих местностях Монголии. Исследователь предложил датировать наскальные рисунки из местности Можоо Сагил сомона Уве аймака Западной Монголии поздним мезолитом — ранним неолитом, а охровые рисунки местности Зураагийн Улан хад.

Зуунхангай сомона того же аймака — неолитом. Наряду с изучением наскальных рисунков, большое внимание Д. Цэвээндорж уделил анализу украшений, предметов прикладного искусства и изделий из бронзы, камня, золота, железа, кости и глины.

В 1984 г. Э. А. Новгородова опубликовала книгу «Мир петроглифов Монголии». В ней по результатам научно-исследовательских работ, проведённых различными учёными и лично автором монографии, выполнена классификация наскальных рисунков Монголии. Э. А. Новгородова написала также об использовании боевых топоров и чеканов воинами бронзового века, основываясь на изучении петроглифов Монголии [1984].

Через несколько лет вышел другой труд Э. А. Новгородовой — «Древняя Монголия» [1989]. В нём рассмотрены кельты и кинжалы, хранящиеся в музеях Монголии, дана их классификация. По мнению Э. А. Новгородовой, бронзовые кельты можно разделить на четыре типа:

1. Кельты-тесла с отверстием и петелькой на обратной стороне (пещерные).

2. Массивные кельты с рельефными валиками.

3. Удлиненные массивные кельты с рельефными валиками. (Сечение кельтов двух последних типов овальное у втулки.).

4. Кельты с шестигранным сечением и овальной втулкой (датированы карасукским временем).

Кинжалы с выемкой в эфесе и перекрестием найдены во многих местах Центральной Азии. Э. А. Новгородова по месту обнаружения разделила их на следующие группы: 1) из Минусинской котловины и Красноярского края- 2) из Тувы, Синьцзяна, Внутренней и Внешней Монголии, Суйюани- 3) из Прибайкалья и Забайкалья- 4) из Якутии- 5) из Иньского Китая. Все эти кинжалы, возможно, относятся к концу карасукской — началу следующей эпохи (в Южной Сибири — тагарской) [Новгородова, 1989, с. 130, 131, 134— 136].

Э. А. Новгородова охарактеризовала также кинжалы, чеканы и стрелы, найденные в Улангомском (Чандманьском) могильнике. Кинжал с бабочковидньш перекрестием и кинжал с навершием в виде грифона представляют собой по форме варианты скифо-тагарского акинака, известного по культурам скифского времени (V—III вв. до н. э.) Алтая, Тувы и Южной Сибири. Выемчато-эфесовый кинжал с грибовидным навершием относится к классическому карасукскому типу, а кинжал с прямым пластинчатым перекрестием и грибовидной шляпкой-навершием — к группе позднекарасукских (предтагарских) изделий [Там же, с. 273, 274].

Чандманьские чеканы близки к оружию из Тувы, Алтая, Ордоса и отнесены к V—III вв. до н. э. Бронзовые трехлопастные втульчатые наконечники стрел датируются по аналогии с сакскими стрелами Казахстана и Киргизии VII—VI вв. до н. э., с алтайскими и тувинскими изделиями из могильников V—III вв. до н. э. По мнению Э. А. Новгородовой, бронзовые ножи чандманьской культуры по форме делятся на три группы: 1) пластинчатые без выделенной рукоятки- 2) с петлевидным отверстием в ручке- 3) с кольчатым навершием. Подобное оружие из соседних регионов датировано V—III вв. до н. э. [Там же, с. 275].

В 1990 г. А. Дамдинсурэн в книге «Краткая история монгольского оружия» обобщил вопросы развития монгольского оружия, в том числе бронзового и раннего железного веков. Он разделил бронзовые ножи на три большие группы: 1) ножи с горбатой спинкой и прямым острием- 2) с горбатой спинкой и вогнутым острием- 3) с прямой спинкой. Исследовагель отнес их к карасукскому времени [Дамдинсурэн, 1990, с. 49, 50].

В 1994—2004 гг. в ходе поисково-исследовательских работ в рамках проекта «Алтай» Монгольско-Российско-Американской совместной экспедицией под руководством Д. Цэвээндоржа, Э. Якобсон и В. Д. Кубарева обнаружены и изучены многочисленные наскальные рисунки и другие памятники в местностях Хар Ямаа, Цагаан салаа, Бага ой гор, Шивээт Хайрхан и Арал толгой Алтайского хребта на территории Западной.

Монголии. Итогом исследований стали четыре монографии [Jacobson, Kubarev, Tseveendorj, 2001; Цэвээндорж, Якобсон, Кубарсв, 2005; Кубарев, Цэвээндорж, Якобсон, 2005; Jacobson-Tepfer, Kubarev, Tseveendorj, 2006] и более ста статей.

По мнению В. Д. Кубарева, «анализ произведений наскального искусства Монгольского Алтая, объединенных темой войны и военного дела древних кочевников, показал, что петроглифы имеют огромный информационный потенциал. Новые изобразительные материалы дают реальную возможность установить комплекс вооружения воинов, определить хронологию отдельных композиций и локальное своеобразие военных сцен, а также раскрыть семантику некоторых сюжетов и образов» [Кубарев, 2004а, с. 79].

В 1995 г. Монголо-Корейский отряд по изучению наскальных изображений (руководители — Д. Цэвээндорж и Ж. Б. Ким) обнаружил крупнейшие памятники наскального искусства в местностях Их Дурулж и Паалуу Гучин ус сомона Убурхангайского аймака Центральной Монголии. По результатам проведённых исследований опубликована книга «Наскальные рисунки Монголии» [Kim, Tseveendorj, 1998].

Исследователь Бурятии А. Д. Цыбиктаров внёс большой вклад в изучение плиточных могил [1998]. В результате проделанного радиокарбонного анализа он пришёл к выводу, что данные памятники относятся к XIII—IV вв. до н. э. Ученый разделил бронзовые наконечники стрел по форме насада на 2 типа: черешковые и втульчатые. Черешковые наконечники по размеру черешка А. Д. Цыбиктаров разбил на 2 подтипа: с длинным черешком и коротким черешком. Кроме того, он отнёс их к разным типам по форме пера, где выделяются клиновидные, двухлопастные, трехлопастные и трехгранные. Всего им выделено более 10 типов наконечников стрел [Цыбиктаров, 1998, с. 61].

Костяные наконечники стрел по форме насада А. Д. Цыбиктаров разделил на черешковые, с расщепленным насадом и втульчатые.

Черешковые наконечники стрел по размеру черешка разбиты им на 2 подтипа: с длинным черешком и коротким черешком, а по форме ударной части — на 4 раздела: трехгранные с жальцами, томары, ромбовидные и треугольные. По мнению исследователя, предметы вооружения относительно редко находят в плиточных могилах. Это, видимо, связано с тем, что в период существования плиточных могил война и военное дело еще незначительно были отражены в погребальном обряде. Именно поэтому оружие в могилу помещали редко. Специфической формой наконечников стрел из плиточных могил являются костяные изделия с расщепленным насадом. Наличие этого вида наконечников, преобладание черешковых форм над втульчатыми, а также относительно крупные размеры большинства подобных находок составляют особенности развития этого оружия у населения культуры плиточных могил [Там же, с. 62].

В 1992 и 1994 гг. в долине реки Эг Хутаг-Ундур сомона Булганского аймака северо-западной Монголии работала Селенгинская экспедиция Института истории АН Монголии под руководством Д. Эрдэнэбаатара. В плиточных могилах местности Эмгэнт хошуу и Холтост нуга были обнаружены два бронзовых шлема. В публикациях Д. Эрдэнэбаатара проанализирован химический состав этих изделий. По мнению ученого, плиточные могилы со шлемами из памятников Эмгэнт хошуу и Холтост пуга относятся к TX-VII вв. до н. э. Этот вывод он сделал, опираясь на результаты радиокарбонного анализа (выполнен в лаборатории г. Лиона в 1994 г.) образцов человеческих костей из других подобных могил этих памятников [Эрдэнэбаатар, 1995, 1997, 2002; Эрдэнэбаатар, Худяков, 2000, с. 1431.

В 1999 г. местные жители случайно обнаружили бронзовый шлем в Убурхангайском аймаке Центральной Монголии. Шлем попал в руки наших сотрудников, был описан, проанализирован и введен в научный оборот Ч. Еруул-Эрдэнэм и Г. Рэгзэном [1999]. По форме и химическому составу шлем почти не отличается от тех двух шлемов, что были обнаружены в плиточных могилах. По мнению Ч. Еруул-Эрдэнэ и Г. Рэгзэна, эти изделия относятся к одному времени.

В 1994;2000 гг. Монголо-Французская экспедиция, возглавляемая Г. Жискаром и Д. Эрдэнэбаатаром, обследовала множество могил бронзового века в долине реки Эгийн гол Северной Монголии. В результате Д. Эрдэнэбаатар опубликовал книгу «Культура плиточных могил и херексуров Монголии» [2002].

В 1996;2000 гг. полевой отряд Монголо-Американского проекта «Северная Монголия» под руководством Ч. Амартувшина, У. Эрдэнэбата и В. Ханичёрджа провёл детальную археологическую разведку в бассейне реки Эгийн гол Хутаг-Ундур сомона Булганского аймака и Орхон Тул сомона Сэлэнгийского аймака Северной Монголии. Были обследованы памятники бронзового века, хунну и монгольского периода. Результаты работ опубликованы в монографии «Археологические памятники бассейна реки Эгийн гол» [Турбат, Амартувшин, Эрдэнэбат, 2003].

В 2001 г. на правом берегу реки Харбухын гол Дашинчилэн сомона Монголо-Бельгийской совместной археологической экспедицией обследован один из херексуров. При раскопках центральной насыпи выявлено захоронение, совершённое на уровне древнего горизонта. Покойник лежал на спине, в вытянутом положении, головой на запад. Хотя в захоронении не обнаружен сопроводительный инвентарь, в процессе зачистки насыпи найдено отлично сохранившееся бронзовое тесло [Цэвээндорж, Баяр и др., 2002, 2008].

В 2004;2007 гг. в ходе поисково-исследовательских работ в рамках проекта «Eurasial» Монголо-Французской совместной экспедицией под руководством Ц. Турбата, П. Х. Жискара обнаружены и раскопаны многочисленные курганы пазырыкской культуры на территории Улаанхус и Цэнгэл сомонов Баян-Ульгийского аймака Северо-Западной Монголии. При раскопке курганов могильника Бага Тургэний гол — VI обнаружены предметы вооружения — бронзовые кинжалы и ножны [Турбат, Жискар, Батсух, 2005; Turbat, Giscard, Batsukh, 2005].

В 2006 году в рамках Монголо-Российско-Германкого совместного проекта «Исследования археологических памятников Скифского периода Монгольского Алтая» под руководством В. И Молоди на, Г. Парцпнгера и Д. Цэвээндоржа, раскопано 4 кургана пазырыкской культуры (VI-IL1 вв. до н.э.), расположенные в местности Олон гуурийн гол и Улаан даваа Улаан-хус сомона Баян-Ульгийского аймака Северо-Западной Монголии. При раскопке мерзлотого кургана № 1 могильника Олон-Кургин-Гол-Ю также обнаружены предметы вооружения — деревянный щит, железний и бронзовый нож в древянных ножнах, боевой чекан и лук со стрелой [Молодин, Парцннгер, Цэвээндорж и др., 2006; Цэвээндорж, Молодин, Парцингер и др., 2007]. Поскольку курган был совершено, не ограблен грабителями, то содержащиеся в нем вещи имеют огромное научное значение.

В настоящий момент находки пазырыкской культуры Северо-Западной Монголии находятся в стадии изучения, и в дальнейшем будут привлечены к интерпретациям других исследователей.

Таким образом, в последние годы на территории Монголии проводились полевые археологические исследования, в результате которых найдены новые бронзовые шлемы, лук, несколько костяных накладок луков, бронзовые и костяные наконечники стрел, ножы и кинжалы, имеющие боевое назначение, а также другие изделия.

При наличии интереса исследователей к военному делу древнего населения Монголии, подавляющее большинство научных работ посвящено значительно более широкой историко-археологическоп тематике. Приводимая в них характеристика вооружения и военного дела номадов Монголии недостаточна или страдает излишней краткостью, порой сводясь к перечислению предметов вооружения. Это вызвало необходимость проведения автором исследования по данной теме.

В результате обзора предшествующих исследований уставлено:

1) в научный оборот введен значительный массив вещественных и изобразительных источников по военному делу древних номадов;

2) определена хронология и культурная принадлежность памятников культуры плиточных могил и чандманьской культуры;

3) не выявлены комплексы вооружения, их культурные особенности и основные тенденции эволюции.

Источииковую базу исследования составляют вещественные материалы из раскопок в Монголии и коллекции музеев г. Улан-Батора, опубликованные изобразительные источники, накопленные в период археологического изучения данной территории в рамках обозначенного хронологического этапа. При подготовке работы использованы отечественные и зарубежные публикации, посвященные вопросам военного дела рассматриваемой эпохи Монголии и сопредельных территорий.

Основную часть источниковой базы составляют довольно обширные подъемные материалы (предметы вооружения), найденные на территории Монголии. В настоящее время они в основном сосредоточены в Монгольском национальном историческом музее (МНИМ), Музее Институ га археологии Академии наук Монголии (МИА АНМ), Музее монгольской армии (ММА) в г. Улан-Баторе и в музее г. Улаангома. Часть находок известна по публикациям, они были дополнительно обработано автором настоящей диссертации.

Кроме того, использованы материалы с археологических памятников, обнаруженных отрядами Монголо-Советской историко-культурной экспедиции 1970;1980;х гг., Селенгинской экспедиции, Монголо-Американского проекта «Северная Монголия», Монголо-Бельгийской совместной археологической экспедиции 1990—2000;х гг. Привлечены сведения, опубликованные исследователями В. В. Волковым, Э. А. Новгородовой, Д. Цэвээндоржем, Д. Навааном, Ю. С. Худяковым, И. В. Асеевым, С. А. Комиссаровым, Д. Эрдэнэбаатаром, Ч. Амартувшином, У. Эрдэнэбатом, Ц. Турбатом, Ч. Еруул-Эрдэнэ, Г. Рэгзэном и др.

Также проанализированы изобразительные источники по данной тематике, опубликованные А. П. Окладниковым, В. В. Волковым, Э. А. Новгородовой, Ю. С. Худяковым, Д. Доржем, Т. Санжмятавом, Д. Цэвээндоржем, В. Д. Кубаревым, Э. Якобсон и др.

Всего в данном исследовании рассмотрены 245 находок из археологических памятников и музейных коллекций, относящихся к истории вооружения рассматриваемого периода, а также 54 археологических объекта па территории Монголии: плиточные могилы, херексуры, могильник чандманьской культуры, наскальные рисунки и оленные камни.

Методика исследования основана на материалистическом представлении о развитии военного дела древних номадов. Основными методами исследования явились сравнительно-исторический и метод исторической реконструкции. Для их проведения анализа вещественных источников использовался метод типологической классификации.

Научная новизна работы. В диссертационном исследовании впервые собраны все материалы по вооружению и военному делу древнего населения Монголии бронзового и раннего железного веков, и предпринят опыт их обобщения, систематизации, классификации и комплексного анализа.

В работе представлены результаты изучения наскальных рисунков и изображений на оленных камней, относящихся к истории вооружения. В научный оборот вводятся бронзовое и костяное оружие из раскопок и музейных коллекций.

На основании детального анализа памятников впервые выделены комплексы вооружения культуры херексуров и оленных камней, культуры плиточных могил и чандманьской культуры, существовавшие на территории Монголии в рассматриваемую эпоху, а также прослежены тенденции их развития.

Результаты обобщения и анализа всех имеющихся данных позволяют решать проблемы изучения военного дела древних кочевников Монголии обозначенного периода, которые не попали в сферу исследований, проведенных научными предшественниками. Автор диссертации в научный оборот вводятся обширные материалы из раскопок последних лет по данной тематике на территории Монголии.

Практическая значимость. Полученные результаты могут использоваться при решении научных проблем, связанных с изучением военного дела древних кочевников Центральной Азии. Материалы и основные выводы, представленные в диссертации, могут быть востребованы при составлении соответствующих разделов в учебных пособиях, чтении лекционных курсов по археологии, а также при подготовке музейных экспозиций, при написании обобщающих работ по древнейшей истории Монголии.

Апробация работы. Содержание работы отражено и опубликовало в ряде научных статей и тезисов. Результаты исследований докладывались на международных конференциях в Новосибирске и Красноярске (2006 и 2008 гг.), а также обсуждались на заседаниях кафедры археологии и этнографии гуманитарного факультета Новосибирского государственного университета, на заседаниях Института археологии АН Монголии и отдела палеометалла Института археологии и этнографии СО РАН.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, списка сокращений и альбома иллюстраций к основному тексту.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Комплексный анализ археологических источников позволил охарактеризовать и реконструировать комплексы вооружения ряда кочевнических культур — культуры херексуров и оленных камней, плиточных могил и чандманьской культуры, существовавших на территории Монголии в бронзовом и раннем железном веках. Результаты проведенного исследования позволили также проследить особенности и общие черты комплексов вооружения изучаемых нами трех культур. Отмечены изменения в производстве отдельных видов оружия.

Анализ изобразительных археологических источников — наскальных рисунков и оленных камней — помог определить культурную принадлежность оружия из музейных коллекций, а также подтвердить применение различных видов оружия и защитных средств для дистанционного и ближнего боя.

Изучение комплексов вооружения древних кочевников Монголии позволило существенно дополнить сведения об эволюции военного дела в кочевом мире Центральной Азии означенного периода.

Судя по археологическим данным, в жизни древних племен Монголии в конце Г1 тыс. до н. э. произошёл ряд изменений. Формирование кочевого скотоводства и применение металлических орудий внесло весомый вклад в жизнь древних родов и разрушило первобытный строй. В результате развития скотоводства и металлургии появились стимулы для совершенствования военного дела.

В степной полосе Евразии жили различные народы и племена, схожие между собой по образу жизни и способам ведения хозяйства. Методы производства металлических орудий были усовершенствованы и приспособлены к кочевому образу жизни.

Археологические материалы свидетельствует о сравнительно высоком уровне развития вооружения у кочевых племён Монголии в рассматриваемую эпоху.

Военное дело древних кочевников бронзового и раннего железного веков легло в основу вооружения мощной империи Хунну.

Предметы вооружения бронзового и раннего железного веков Монголии являются ценными источниками, дающими разносторонние сведения о своём времени. Они охватывают целую историческую эпоху, показывают уровень развития производственных сил, методов производства, эволюцию вооружения кочевых народов не только Монголии, но и Центральной Азии в целом. В этой связи комплексное изучение военного дела должно стать одним из основных источников для воссоздания истории древних кочевников Евразии.