Актуальность темы
исследования. Диссертационное исследование посвящено малоизученным в отечественной науке проблемам этногенеза и этнической истории одной из этнических групп современной Японии, известной в этнографической литературе как рюкюсцы. Традиционно Япония считается одной из самых гомогенных стран в мире. Согласно официальной статистике 99% населения страны являются японцами и говорят на японском языке. Активным проводником этой идеи на протяжении долгого времени было токийское правительство, что во многом и обусловило ее широкое распространение в среде японских ученых. Этническая гомогенность, как одна из уникальных характеристик Японии, разделяется и отечественными исследователями.
Однако по мере того как Япония превращалась во все более открытую страну, такая точка зрения становилась далеко не бесспорной. В рамках концепции гомогенности Японии существует много несоответствий. Этот факт вынуждены признавать в последние годы и сами японские исследователи. В частности, директор Международного института изучения Японии (International Japan-Studies Institute) при университете Хосэй Хидэо Накано полагает: «То, что мы сегодня называем «Япония» и «японцы», является просто пространством и населением в рамках границ, управляемых современным японским государством. С течением времени, по мере изменения масштабов и силы японского государства, различные неяпонские этнические группы были включены в состав «Японии» и превращены в «японцев». 1 Одной из таких этнических групп и являются рюкюсцы (окинавцы) — основное население архипелага Рюкю.
Признание гетерогенного характера японского общества и японской культуры, поиск новых, более широких подходов в их изучении становятся в новых условиях одной из наиболее приоритетных задач современного.
1 Taira Koji. A new approach to Japanese studies at Hosei University: Kokusai Nihongaku (International Japan-Studies) //The Ryukyuanist. A Newsletter on Ryukyu/Okinawa studies. Autumn 2004. № 65. P. 1 японоведения. В частности, обращение к проблеме этногенеза и этнической истории рюкюсцев может расширить методологические границы дискурса, вывести их за рамки магистральной идеи об этнокультурной гомогенности японского общества.
Поскольку территория формирования и развития рюкюсцев являлась своеобразной контактной зоной между материком и островным миром Юго-Восточной Азии, изучение их этногенеза и этнической истории чрезвычайно актуально для реконструкции путей древних миграций в азиатском регионе, включая территорию российского Дальнего Востока, способно пролить новый свет на решение айнской проблемы, формирование тунгусо-маньчжурской языковой общности.
Исследование этнических процессов, происходивших на Рюкю в разные исторические эпохи, важно также для более глубокого понимания общих закономерностей формирования этносов, роли социально-экономических и политических факторов в их трансформации в тех регионах мира, где национальные и этнокультурные проблемы привлекают всеобщее внимание и требуют научно обоснованного решения.
Актуальность этнографического изучения рюкюсцев обусловлена, наконец, и чрезвычайно слабой изученностью их истории и культуры. В нашей стране они никогда не были объектом комплексного этнографического изучения. Эпизодические упоминания о них в путевых заметках путешественников, общие сведения в немногочисленных работах отдельных исследователей — практически все, что накопила к сегодняшнему дню отечественная историография об этой своеобразной этнической группе. Этими обстоятельствами и обусловлен выбор темы диссертационного исследования.
Степень изученности проблемы. Специальных исследований, посвященных этногенезу и этнической истории рюкюсцев, их этнокультурной специфике в отечественной науке нет. Наиболее известным российским исследователем рюкюского народа остается H.A. Невский (18 924.
1937). Особая заслуга принадлежит ему в изучении диалектов и этнографии архипелага Рюкю, особенно южной его части — островов Мияко. Ему удалось зафиксировать особенности родильных, брачных, религиозных обычаев, различного рода табу, способы лечения болезней, записать множество легенд и мифов. К сожалению, большинство материалов ученого до сих пор не опубликовано, они хранятся в его рукописном архиве2. Единственной публикацией материалов Невского, касающихся Рюкю, в нашей стране стал сборник «Фольклор островов Мияко» (составитель Громковская JI. JL)3, в котором представлены песни, сказки, загадки, пословицы, записанные H.A. Невским в 20-х годах прошлого столетия. Фольклорно-этнографическим исследованиям Невского посвящена также специальная работа, опубликованная JI. JL Громковской в соавторстве с Е.И. Кычановым4.
Весьма полезный для изучения этнической истории рюкюсцев материал содержится в историко-этнографическом очерке Ю. В. Ионовой «Рюкюсцы». Ю. В. Ионова определяет рюкюсцев как особую «этнографическую группу, в прошлом представлявшую близко родственную японцам народность"5, приводит краткие сведения об особенностях их культуры, хозяйства и быта. Ей же принадлежат небольшие статьи о рюкюской коллекции в МАЭ РАН, собранной П. Ю. Шмидтом, проблеме заселения островов, а также рецензия на книгу американского антрополога Глакена К. «Большое Лючю. Изучение жизни Окинавской деревни"6.
Проблеме происхождения рюкюсцев на материалах их песенно-танцевального искусства посвящена содержательная статья Р. Ш. Джарылгасиновой. Рассматривая народные танцы и песни рюкюсцев как «зеркало их быта, чувств и чаяний"7, автор справедливо отмечает, что определенные черты искусства, быта, народных обычаев (рисунок танца,.
2 Фонд H.A. Невского // Архив ИВ РАН, СПб. филиал. Ф. № 69, оп. 2.
3 Невский H.A. Фольклор островов Мияко. М.: Наука, 1978.
4 Громковская Л. Л., Кычанов Е. И. Николай Александрович Невский. М.: Наука, 1978.
5 Рюкюсцы // Народы Восточной Азии / ред. Чебоксаров H.H. М.-Л.: Наука, 1965, с. 936.
6 Ионова Ю. В. Народы зарубежной Азии // СЭ, 1959. № 5. Рец. на кн.: C.J.Glaken. The Great Loochoo. A study of Okinawan village life. C.190−194.
7 Джарылгасинова Р. Ш. Танцы Окинавы и. происхождение рюкюсцев // СЭ. 1971, № 5, с. 143 5 жесты актеров, детали старинного костюма и др.), безусловно, указывают на длительные этно-культурные связи островитян с малайско-полинезийским миром, с другой стороны, прослеживаются явственные параллели с корейскими традициями.
Ценные антропологические материалы, проливающие свет на некоторые аспекты этногенеза рюкюсцев, содержатся в фундаментальной монографии М. Г. Левина «Этническая антропология Японии"8. Автор среди разных локальных вариантов антропологического типа японцев особенно выделяет тип жителей архипелага Рюкю. Его основные признаки (низкое лицо, пигментация, сравнительно развитая складка века и эпикантуса, сильный рост бороды и др.), по мнению М. Г. Левина, сближают рюкюсцев с айнами.
Проблема этногенеза рюкюсцев затрагивается и в монографии В. В. Кожевникова «Откуда пришли японцы?"9. В рамках анализа проблемы появления человека на территории Японии автор рассматривает различные гипотезы как отечественных, так и зарубежных (в первую очередь японских) исследователей. В работе представлены антропологические, этнографические, лингвистические подходы к проблеме.
Анализу языка Рюкю посвящено исследование Быковой С. А. Отмечая совпадение ряда элементов в грамматике, фонетике и лексике японского языка и языка архипелага Рюкю, она приходит к выводу об их восхождении к единому праязыку. Однако язык Рюкю характеризуется большим количеством совпадений с языками южных островов в отличие от японского, где совпадений больше с алтайскими языками. Автор склонна утверждать, что язык Рюкю — это пусть и родственный японскому, но самостоятельный ю язык.
8 Левин М. Г. Этническая антропология Японии. М.: Наука, 1971.
9 Кожевников В. В. Откуда пришли японцы? ВладивостокИздательство Дальневосточного Университета, 2001.
10 Быкова С. А. Окинаваго: диалект или язык? // Вест. Моск. ун-та. Сер.13. Востоковедение. 2002, № 3. С. 5660.
Сравнительному анализу особенностей традиционного рююоского погребального обряда посвящены исследования Е.С. Бакшеева11.
В целом, анализ материалов отечественных исследователей показывает их фрагментарность и явную недостаточность для решения поставленной проблемы. Более широко вопросы происхождения, истории и традиционной культуры рюкюсцев освещаются в трудах зарубежных ученых.
Одним из первых к теме истории и культуры Окинавы обратился знаменитый ученый, выходец с Окинавы Иха Фую. За огромные заслуги его часто называют в Японии «отцом изучения Окинавы». Начав с филологического анализа антологии древних ритуальных песнопений.
Оморо — соси", Иха Фую постепенно пришел к изучению религии, истории и этнографии Окинавы. Свою главную идею об общих предках японцев и рюкюсцев он выразил в таких трудах как «Нихон бунка-но нандзэн».
Продвижение японской культуры на юг"), «Рюкюдзин сюрон» («Теория о предках рюкюсцев»), «Онари-гами-но сима» («Остров сестры-богини»). Иха.
Фую полагал, что лингвистические и этнографические исследования, а также примеры из религии и литературы ясно показывают, что между Рюкю и основной территорией Японии существует тесная связь. По его мнению,.
12 предки рюкюсцев «спустились на юг» с территории Кюсю.
Родоначальник японской этнографии Янагида Кунио выдвигает прямо противоположную версию, полагая, что истоки японской культуры, связанной с культурой рисосеяния, надо искать на Окинаве. В своих «Записках о южных морях» («Кайнан сё: ки», 1925 г.) Янагида отмечает, что впервые рис и технологию его возделывания принесли в Японию переселенцы с континента. В поисках морских раковин каури, которые в древности широко использовались в Индо-Тихоокеанском бассейне в качестве денег, они вначале достигли Окинавы, откуда проникли и на Японские острова. Бакшеев Е. С. Древнейшие истоки погребального обряда могари по археологическим данным периодов Дзёмон и Яёй // История и культура Японии. М.:ИВ РАН — КРАФТ, 2001. С. 7−25.
12 Иха Фую дзэнсю: дайдзюиккан. (Полное собрание сочинений Иха Фую, том 11). Токио: Тоё: инею", 1976, с. 506.
Необходимо отметить, что большинство японских ученых начального периода изучения Окинавы интересовала не Окинава сама по себе, а сходные моменты ее культуры с культурой Японии. В рамках теории об «общих предках» Окинава позиционировалась как «музей древних японских традиций». Такой подход был продиктован требованиями японской ассимиляционной политики. С совершенно иной точки зрения предлагает взглянуть на историю и культуру Рюкю известный ученый, выходец с Окинавы, Хокама Сюдзэн. Он считает, что, поскольку Окинава является частью огромного Тихоокеанского региона, включающего страны Восточной и Юго-Восточной Азии, было бы неправильным ограничиваться в ее изучении только сравнениями с культурой Японии. Отправной точкой в исследовании происхождения окинавской культуры Хокама полагает признание ее сложного многослойного характера. Данные лингвистики, археологии, истории, этнографии, по его мнению, показывают, что культура Рюкю включает в себя как элементы материковой культуры, прошедшей через Кюсю, так и элементы собственно китайской и японской культур, а также культур «южных» островов.13.
Ранним этапам этнической истории рюкюсцев посвящены труды японского историка Митани Macao. Рассматривая династическую историю рюкюских королей, он подчеркивал, что Окинава в начале своей политической истории не была частью Японии. На Рюкю существовало отдельное от «основной территории» государство с собственной королевской династией. По мнению Митани, Рюкю, находясь под двойным вассалитетом Китая и Японии, прошло свой особый исторический путь14.
Среди работ по истории Окинавы особое место занимает монография Джорджа Керра «Окинава. История островного народа"15, впервые вышедшая в свет в 1958 году и выдержавшая несколько переизданий. По.
13 Хокама Сюдзэн. Окинава-но рэкиси то бунка. (История и культура Окинавы). Токио: Тю: о:ко:ронся, 1986.
14 Митани Macao. Харан, но Рю: юо: 0: тё: (Величие и падение королевской династии Рюкю). Токио: Ко. сайдо сюппан, 1992.
15 Kerr George H. Okinawa. The history of an island people. Boston, Rutland, Vermont, Tokyo: Tullle publishing, 2000 отзывам как японских, так и американских специалистов, эта монография является самым полным англоязычным трудом, содержащим огромный пласт фактографического материала.
Безусловный интерес в контексте нашего исследования представляют работы, касающиеся антропологических характеристик рюкюсцев, поскольку общность элементов культуры может быть результатом культурного взаимодействия, а о генетическом родстве говорят антропологические данные. Именно с таких позиций рассматривает проблему происхождения рюкюсцев в рамках образования японского этноса профессор Ханихара Кадзуро16. Выдвинутая им в начале 90-х годов прошлого века теория получила название «модель двойной структуры». Ханихара предполагает, что наследниками палеолитического человека Окинавы минатогавадзин являются люди дзёмон — выходцы из Юго-Восточной Азии. Именно они и стали базовой группой для современного японца (окинавца). В период яёй (300 лет до н.э. — 300 н.э.) на территорию Японии пришли новые переселенцы с материка. Об их северном происхождении свидетельствует антропологический облик, который мог сформироваться только в условиях материкового климата. К. Ханихара считает, что период яёй есть период генетического влияния выходцев из Северо-Восточной Азии на жителей северо-восточного Кюсю. С переселенцами Ханихара связывает и создание государства Ямато, которое стало складываться примерно в V в. В результате завоевательных экспедиций аборигенное население было покорено и включено в орбиту Ямато. Завоевания сопровождались процессами смешения. Однако, поскольку острова Рюкю представляли в тот период достаточно изолированную зону, то здесь не наблюдалось ни массовых миграций с материка, ни политического влияния Ямато, вследствие чего рююосцы во многом сохранили черты древнего дзёмонского населения.
16 Hanihara Kazuro. Dual structure model for the formation of the Japanese population. //Japanese as a member of the Asian and Pacific populations. International symposium, Japan, Kyoto, 1992. P. 245−251. Он же. Утинантю ва доко кара кита ка? (Откуда пришли «утинантю»?) // Рюкю симбун, 1993. 01.07 — 1993.02.04.
Модель двойной структуры" Ханихары положил в основу своего исследования по этногенезу японцев и американский антрополог Марк Хадсон. Ученый рассматривает пути миграции на Японские острова, опираясь на современные краниологические, одонтологические, генетические данные, анализ лингвистических и археологических свидетельств. В орбиту его исследования включены не только японцы «основной» территории, но также айны и рюкюсцы. Хадсон полагает, что этническая идентичность не возникает в чистом и полностью сформированном виде, она постоянно воссоздается через взаимодействия во внутренних и внешних границах рассматриваемого сообщества. Поэтому.
17 этногенез следует охарактеризовать скорее как «процесс», а не «событие».
О сложном процессе этногенеза рюкюсцев свидетельствуют и данные археологии. Японский археолог Хироэ Такамия в работе «Доисторические.
1 R памятники и культура Окинавы" определил основные этапы археологической культуры на островах Рююо. На базе основных типов керамики, орудий из камня, кости и раковин он выделяет три культурные зоны в пределах архипелага. По мнению Хироэ, самая северная (острова Амами-осима) находилась под сильным воздействием дзёмонской культуры Кюсю, центральную часть (острова Окинавы) отличают как заимствованные элементы, так и самостоятельная культурная традиция, в южной части (острова Мияко, Яэяма) отмечено значительное влияние культур Тайваня, Филиппин, Индонезии.
Совершенно новую теорию, касающуюся этногенеза рюкюсцев и возникновении государства Рюкю выдвинули археолог Асато Сусуму и антрополог Дои Наоми в монографии «Откуда пришли окинавцы?». Асато Сусуму, проанализировав наиболее значимые из существующих теорий, сделал вывод, что до конца XII века архипелаг Рюкю был разделен на две культурные сферы: культура раковинных куч Амами и Окинавы и.
17 Hudson Mark J. Ruins of identity: ethnogenesis in the Japanese Islands. Honolulu: University of Hawai’i press, 1999, p. 6.
18 Хироэ Такамия. Окинава, но сэнси исэки то бунка. Токио: Дайитисё: бо, 1994. доисторическая культура островов Сакисима, почти не связанных между собой. В конце XII в., по общему мнению большинства японских и окинавских археологов, эти культуры подверглись внезапной трансформации, положившей начало новой культуре гусуку (замок, цитадель). Асато, однако считает, что фактически культура гусуку начала развиваться в XI веке под воздействием торговли между Японией и Сунским Китаем, что, в свою очередь, привело к формированию рюкюского культурного региона, включающего острова Сакисима, а впоследствии и к образованию Королевства Рюкю. Антрополог Дои Наоми отмечает, что, хотя костных останков человека периода гусуку и позже найдено пока немного, имеющиеся данные позволяют говорить о наличии тенденции к изменению физического облика людей в указанный период19.
Теория о том, что предками современных окинавцев является население островов конца эпохи плейстоцена, была также подвергнута обстоятельному пересмотру Хирото Такамия. По мнению ученого, в условиях островной экосистемы первая успешная колонизация территории Окинавы могла произойти не ранее позднего дзёмона. Что касается современных жителей островов, то они, очевидно, являются потомками переселенцев-земледельцев, мигрировавших на острова в период между VII-VIII и VIII—X вв. Эти выводы ученый сделал на основе анализа палеоботанических данных, свидетельствующих о внезапности появления сельскохозяйственных культур на территории Окинавы.
Определенный вклад в рассматриваемую нами проблему вносят работы лингвистов (Поливанов Е.Д., Хаттори Сиро, Ёсимицу Нарита, Юкио Уэмура, Серафим Леон), которые анализируют особенности диалектов Рюкю, их происхождение, характер взаимоотношений с японским языком20.
19 Асато Сусуми, Дои Наоми. Окинавадзин ва доко кара кита ка? Наха: Бо: та:инку, 1999.
20 Поливанов Е. Д. Сравнительно-фонетический очерк японского и рюкюского языков. — СПб., 1914; Narita Yoshimitsu. Dialect areas //Ryukyuan culture and society. Honolulu: University of Hawaii press, 1964. P. 31−33- Uemura Yukio. Ryukyuan and Japanese dialects //Ryukyuan culture and society. Honolulu: University of Hawaii press, 1964. P. 35−38- Serafim Leon A. When and from where did the Japonic language enter the Ryukyus? — A critical comparison of language, archaeology, and history //Perspectives on the origins of the Japanese language. Kyoto International Research Center for Japanese Studies, 2003. P. 463−475.
Характеризуя итоги зарубежных исследований в области этнической истории рюкюской общности, необходимо упомянуть и работы, посвященные тем или иным аспектам материальной и духовной культуры рюкюсцев. Исследования окинавской религии были проведены американским этнографом Уильямом Лебра в 60-х годах прошлого века21.
Тема шаманства на Окинаве отражена в работах японского ученого Ёсимаса 22.
Икэгами. С тендерных позиций попыталась взглянуть на особенности жреческого культа Окинавы антрополог Сыозан Сирид23. Типологии социальной организации и особенностям семейно-родственных отношений рюкюсцев посвящено исследование Уэйна Саттлиса24. Жизнь окинавской деревни представлена в работах американских этнографов К. Глакена, Т. и X. Марецки. Авторы уделяют внимание сельской экономике, социальной структуре, особенностям быта, семейно-брачным отношениям, различным л* обрядам, составляющим основу сельской жизни Окинавы. Все вышеперечисленные работы представляют особую ценность, поскольку выполнены на основе полевых исследований.
Особый раздел в историографии проблемы представляют работы, посвященные этническим процессам после аннексии Рюкю Японией. Особенности японской ассимиляционной политики, отношение окинавцев к проводимым токийским правительством реформам, проблемы государственной и социальной дискриминации окинавцев освещаются в ус трудах Стива Рэбсона, Кодзай Амэмия, Охама Икуко и других ученых .
2lLebra William P. Okinawan religion. — Relief, ritual and social structure. Honolulu: Hawaii press, 1966. Он же. The Okinawan shaman //Ryukyuan culture and society. Honolulu: University of Hawaii press., 1964. P. 93−98.
22 Ikegami Yoshimasa. Local newspaper coverage of folk shamans in Aomori Prefecture //Folk beliefs in modern Japan. Tokyo: Kokugakuin University, 1994. P. 9−91- Он же. Миндзоку сю: кё: то сукуи — цугару, Окинава, но минкан ми ко. (Народные шаманы Окинавы и Цугару в свете традиционных верований). Киото: Танко.'ся, 1992.
23 Sered Susan. Women of the sacred groves. Divine Priestesses of Okinawa. New York, Oxford: Oxford University press, 1999.
Suttles Wayne. Problems of cultural history // Ryukyuan culture and society. Honolulu: University of Hawaii press, 1964. P. 57−75.
Maretski T. & H. Taira: an Okinawan village. New York — London — Sydney: John Willy and sons, inc., 1966.
260хама Икуко. Колонизация Окинавы Японией в эпоху Мэйдзи и колониальный Тайвань // Материалы конференции: «Япония и Россия: диалог и взаимодействие культур». 16−17 сентября 2003 г. Ю.-Сахалинск, с.93- Rabson Steve. Assimilation policy in Okinawa: promotion, resistance, and «reconstruction» [Электронный.
Тема виктимизации окинавцев во время битвы за Окинаву нашла свое отражение в книге бывшего губернатора префектуры Окинава Масахидэ Ота, в которой он расценил действия японских военных по отношению к местным.
27 жителям как геноцид. Политика американских оккупационных властей, масштабное Движение за возвращение в состав Японии, развернувшееся на островах под эгидой представлений об Окинаве как неотъемлемой части Японии, стали темой исследований Киёси Накати и Миюмэ Тандзи28.
Проблемам окинавской идентичности на современном этапе посвящены работы многих американских ученых (Кодзи Тайра, Мэтью Аллен, Лаура Хэйн, Марк Сэлден и др.). В их трудах четко просматривается основная идея последних десятилетий о возрождении окинавской идентичности. Политика идентичности, по мнению Линды Ангст, представляет «имплицитно один из видов сопротивления». Применительно к Рюкю и рюкюсцам — это политика «против японского государства и могущественного мифа о японской культурной гомогенности, против военной власти Соединенных Штатов». Расцвет современной окинавской культуры, основанной на традиционных элементах, а также небывалый интерес к ней как в Японии, так и за ее пределами, трактуется американскими антропологами как индикатор трансформации социальных отношений между японцами и окинавцами. Всплеск культурной креативности окинавцев связан с переоценкой ими собственного места в ресурс]: JPRI Occasional paper № 8, 1996: http://www.ipri.org: Amemia Kozy К. Being «japanese» in Brazil and Okinawa. [Электронный ресурс]: JPRI Occasional paper № 13, 1998.: http://www.jpri.org.
27 Ота Масахидэ. Нингэн га нингэн дэ наку нару токи. Genocide. (Время, когда люди уничтожают людей. Геноцид). Наха: Окинава таймуся, 1991.
28Nakachi Kiyoshi. Ryukyu — U.S. — Japan Relations 1945;1972 (The Reversion movement, political, economic and strategical issues). Philippines, Quezon-city: Abiva Publishing House, inc. 1989. Miyume Tanji. The second — wave «Okinawan struggle»: towards reversion [Электронный ресурс]: 2003: http://www.lib.rnurdoch.edu.au.
29 Taira Koji. A new approach to Japanese studies at Hosei University: Kokusai Nihongaku (International Japan-Studies) //The Ryukyuanist. A Newsletter on Ryukyu/Okinawa studies. Autumn 2004. № 65. P. 1−2- Он же. Troubled national identity //Japan minorities: the illusion of homogeneity. London and New York: Routledge, 1997. P. 140−177- Allen Matthew. Identity and resistance in Okinawa. Lanham, Boulder, New York: Oxford. Rowman & Littlefield Publishers, inc., 2003; Islands of discontent. Okinawan responses to Japanese and American power/ed. by Laura Hein & Mark Seiden. New York, Oxford: Rowman & Littlefield Publishers, inc., 2003.
30 Cit. in: Hein Laura, Seiden Mark. Culture, power and identity in contemporary Okinawa // Islands of Discontent. Okinawan responses to Japanese and American power. Lanham, Boulder, New York, Oxford: Rowman & Littlefield Publishers, inc., 2003, p. 2 контексте японского общества, попытками утвердить свою отличительность, завоевать более уважительное отношение к ценностям каждодневной жизни.
Таким образом, несмотря на то, что в зарубежной историографии работ, посвященных различным аспектам окинавской истории и культуры значительно больше, чем в отечественной, однако, и здесь вопросы, исследуемые в диссертации, никогда не ставились в качестве основной задачи. Комплексного исследования особенностей этногенеза и этнической истории рюкюсцев нет и в трудах зарубежных ученых. Отсюда вытекают цель и задачи настоящего исследования.
Цель исследования — на основе комплексного использования различного вида источников рассмотреть основные проблемы этногенеза и этнической истории рюкюсцев.
В соответствии с целью в исследовании решаются следующие задачи:
1) на основе анализа концепций отечественных и зарубежных исследователей этногенеза рюкюсцев определить популяционное ядро, вокруг которого сложилась рюкюская этническая общность, рассмотреть культурно-исторические процессы на архипелаге Рюкю и в сопредельных районах Восточной и Юго-Восточной Азии, приведшие к ее формированию;
2) показать особенности политогенеза, этнополитической истории Королевства Рюкю, этнических процессов на Окинаве после аннексии Японией;
3) проанализировать основные направления ассимилятивной политики Японии по отношению к рюкюсцам и ее противоречивые результаты;
4) дать оценку американской политики «деассимиляции» во время оккупации Окинавы, направленной на возрождение этнической идентичности рюкюсцев, показать основные причины ее провала;
5) охарактеризовать этнокультурную специфику рюкюсцев, особенности их самоидентификации в составе современного японского государства.
Объектом исследования является рюкюская этническая общность*, традиционно определяемая как этнографическая группа японцев.
Предмет исследования — этногенез и этническая история рюкюсцев.
Хронологические рамки исследования охватывают период с середины 3 тысячелетия до н.э. до сегодняшнего дня.
Территориальные границы исследования ограничиваются цепью островов Нансэй (географическое название островов Рююо), протянувшихся от южной оконечности о. Кюсю до о. Тайвань примерно на полторы тысячи километров. Наименование Рюкю дали островам китайцы в VII в. н.э. Изначальная этимология слова не совсем ясна. Чаще всего название связывалось с внешней формой островов. По представлениям древних китайцев, острова выглядели как плавающий дракон (сочетание иероглифов рю — течь, плыть по течению и юо — дракон). Сочетание иероглифов в современном названии архипелага переводится как «изумрудный шар».
Острова Нансэй состоят из трех крупных архипелагов и более мелких островных групп. Северный архипелаг Амами-осима в настоящее время входит в состав префектуры Кагосима. Архипелаги Окинава и Сакисима (последний в свою очередь состоит из архипелагов Мияко и Яэяма) составляют префектуру Окинава, столица — г. Наха. Всего префектура включает 120 островов, из них населены 44, общая площадь префектуры 2267 кв. км.
Название «Окинава» дано центральному острову архипелага японцами в VIII веке. Этимология слова двояка, с одной стороны, она связана с хозяйственно-географической характеристикой островов: оки — открытое море, на — рыбная ловля, ва — местос другой, продиктована их Достоверных данных о численности рюкюсцев нет. Официальная статистика и переписи Японии не учитывают их в качестве особой этнической группы. Можно говорить лишь о косвенных данных. По данным переписи 1879 г. население вновь образованной префектуры составляло около 310 тыс. чел. К началу второй мировой войны оно возросло до 450 тыс. По данным 1950 г. уроженцы других районов Японии на рюкюских островах составляли всего 0,3%. В настоящее время численность населения префектуры Окинава составляет около 1300 тыс. чел. Вероятнее всего, абсолютное большинство из нихрююосцы. (См.: Арасиро Тосиаки. Рюкю-Окинава-си. (История Рюкю, Окинавы). Наха: То: ё: кикаку инсацу, 2002, с. 108- Окинава — факты и цифры. //Ниппония. 2000, № 12, с.21) пространственным очертанием: «веревка на взморье». Сами островитяне называют свою родину Утина, а себя утинантю, что значит «люди родины», а жителей основной территории Японии — яматонтю (люди Ямато).
Окинава — единственная японская префектура, расположенная в субтропической зоне, примерно на широте Гавайских островов. Благодаря теплому течению Куросио на Окинаве влажный субтропический климат, длинное лето и короткая зима с малыми различиями между сезонами, что отличает острова от собственно Японии, где четкая смена времен года стала важнейшим фактором традиционной культуры.
Методология и методы исследования. В основе исследования лежит принцип историзма в понимании диалектики этнокультурных процессов, когда все явления рассматриваются в тесной взаимосвязи, в виде последовательного развития. При определении методологических подходов исследования мы опирались на важнейшие положения отечественных исследователей в области теории и методологии этноса31.
В отечественной науке общепринятым является понятие этногенеза, сформулированное А. П. Алексеевым: совокупность исторических явлений и процессов, которые имеют место в ходе формирования того или иного народа и приводят к окончательному сложению его этнического лица32.
Из такого определения следует, что возникновение, развитие, трансформация этнических общностей — это единый общеисторический процесс, начавшийся в глубокой древности и продолжающийся в наши дни. Но непрерывность этнической истории народов мира отнюдь не исключает, а, напротив, предполагает необходимость различать в развитии каждого этноса ряд критических точек, «перерывов постепенности», составляющих основу для типологической периодизации этнической истории.33 Возникает необходимость разделить этническую историю народа на период этногенеза, включающего происхождение и формирование конкретной исторической.
31 Бромлей Ю. В., Арутюнов С. А., Чебоксаров H.H., Чебоксарова И. А., Крюков М. В., Тишков В. А. и др.
32 Алексеев В. П. Этногенез. М.: Высшая школа, 1986, с. 3.
33 Крююов М. В., Софронов M.B., Чебоксаров H.H. Древние китайцы: проблема этногенеза. М.: Наука, 1978, с. 5 общности, и последующую этническую историю, когда уже сформировавшийся народ развивается под влиянием разнообразных внутренних и внешних факторов. Отсюда проистекает одна из главных задач исследования: определение двух «критических точек» этногенеза, т. е. исходного момента его формирования и периода, когда можно считать этнос окончательно сложившимся. В качестве конечного момента этногенеза рюкюсцев нами был определен период гусуку (XII-XV вв. н.э.), когда на архипелаге Рюкю окончательно сформировалось единое экономическое, культурное и политическое пространство. Все последующие исторические события рассматриваются в рамках этнической истории рюкюсцев.
В ходе исследования применялись сравнительно-исторический и описательный научные методы, а также метод ретроспективного анализа. Сравнительно-исторический метод позволил выявить общие закономерности и специфические черты в становлении и развитии культурных явлений и политико-социальных институтов рассматриваемой этнической общности. Метод ретроспективного анализа был положен в основу реконструкции конкретных исторических событий и фактов, влияющих на формирование тех или иных этнических особенностей. С помощью описательного метода рассмотрены основные элементы традиционной культуры рюкюсцев.
Источники. Источниковую базу исследования составляют опубликованные и неопубликованные архивные материалы, фольклорные материалы, дневники и заметки путешественников, писателей, сообщения в периодической печати Японии.
Важнейшим источником по изучению истории и культуры Рюкю остаются материалы, собранные Невским H.A., хранящиеся в архиве Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН. Невский стремился не просто зафиксировать тот или иной обычай, но и проследить источник его возникновения, параллели и аналогии, существующие на островах Рюкю и у соседних народов. Нами были изучены и широко применялись неопубликованные материалы из архива Невского H.A.
В качестве источников использовались также опубликованные в монографии Фиша Арнольда34 архивные материалы, в том числе секретные документы военных департаментов армии и флота США, касающиеся целей военного правительства на оккупированных территориях, меморандумы, директивы, прокламации, инструкции, изданные военными чиновниками США по различным аспектам экономики, политики, образования, местного самоуправления на территории островов Рюкю.
Ценным источником для изучения истории и культуры Рюкю, особенно календарной и семейной обрядности является фольклор. Кроме мифов, легенд, пословиц, загадок и поверий, собранных Невским, нами использовались фольклорные материалы, собранные и опубликованные японским ученым Сёдзи Эндо35, а также переведенные отечественной исследовательницей А.Р. Садоковой36. В них отражены конкретные исторические реалии. Многие такие материалы имеют этимологическую концовку, объясняющую происхождение того или иного явления в жизни рюкюсцев. В фольклоре запечатлены базовые ценностные установки, позитивные и негативные моральные категории. Объектом откровенных насмешек и иронии, например, стали в рюкюских сказках сацумские князья, силе которых противопоставляется сметливость и остроумие народных героев.
Другую группу источников составляют дневники и заметки путешественников, ученых, писателей, журналистов, побывавших на островах Рюкю в разные времена. В частности, большой интерес представляют записки английского капитана Бэйзила Холла, о путешествии к берегам Большого Люцю (1818 г.). В них содержатся разнообразные сведения об островитянах, их поселениях, способах добывания соли,.
34 Fisch Arnold G. Military government in the Ryukyu islands 1945;1950. Washington. D.C.: Center of military history United States Army, 1988.
35 Folktales of Okinawa. Japanese version by Shoji Endo. English translation by Terunobu Tamamori and Jayne A. Hitchcock. Naha: Bank of the Ryukyuan International Foundation, 1995.
36 Сказки и легенды островов Рюкю. Перевод с япон., сост. и вступ. коммент. А. Р. Садоковой // ЗнакомьтесьЯпония. 1997, № 17. С. 121−133 особенностях местной кухни, описание мужских головных уборов хатимати, других элементов материальной культуры. Большое место в своих записках капитан Холл отводит нравственной характеристике местных жителей. Он отмечает их дружелюбие, открытость, искренний интерес ко всему новому, кристальную честность — качество, незамеченное им у других «туземных» народов37.
Несколько десятилетий спустя на островах Рюкю побывал знаменитый русский писатель И. А. Гончаров. В романе «Фрегат Паллада» он описывает королевство как идиллическую страну, где еще возможен золотой век. С другой стороны он отмечает чрезвычайную бедность, в которой живет простой люд. Интересны его наблюдения поведения японских чиновников, стремящихся не попадаться на глаза иностранцам. Хотя японцы и являлись фактическими хозяевами на острове, они тщательно скрывали это обстоятельство.
В середине 20-х гг. прошлого века путешествие на острова Рюкю совершил российский естествоиспытатель П. Ю. Шмидт. Ему удалось зафиксировать многие, уже исчезающие к тому времени, рюкюсские обычаи — женскую татуировку («цветок» и «черепаха»), мужскую прическу магэволосы, собранные на макушке в пучок, проткнутый большой заколкой, и др.
Очевидцем первых месяцев американской оккупации Окинавы был.
39 советский писатель Б. Горбатов. В своем очерке «Лагерь на Окинаве» он описывает лежащие в руинах города, деревни и местных жителей, живущих в огороженных колючей проволокой лагерях. Интересны его наблюдения поведения американцев, захвативших острова. Предположение Горбатова об их намерении задержаться здесь всерьез и надолго очень скоро полностью подтвердилось.
37 Basil Hall. Account of a voyage of discovery to the west coast of Corea and the Great Loo-Choo island, with an appendix, containing charts, and various hydrographical and scientific notices and a vocabulary of the Loo-Choo language by H.J. Clifford. London, 1818.
38 Шмидт П. Ю. Ha островах Лиу-Киу. Ленинград: П. П. Сойкин, 1929.
39 Горбатов Б. М. Человек из сословия «эта». М.: Военное издательство, 1953.
Научная новизна. Настоящая диссертация является первым в отечественной историографии комплексным исследованием истории и культуры рюкюсцев, начиная с доисторической эпохи и заканчивая сегодняшним днем. В научный оборот вводятся новые материалы, в том числе японских, американских и европейских исследователей, труды которых практически не известны в нашей стране. Впервые в отечественной историографии подробно рассматривается влияние японской ассимиляционной политики, американского военного присутствия на характер и направленность этнических процессов на островах Рюкю, формирование особенностей идентичности рюкюсцев. Тем самым диссертация вносит определенный вклад в разработку теоретических проблем этнологической науки.
Научная и практическая значимость данного исследования состоит в том, что оно знакомит с мало известным в отечественной науке народом, его историей и самобытной культурой. Полученные результаты вносят важный вклад в осмысление феномена этничности как объекта социального конструирования. Основные положения диссертации могут быть использованы при проведении дальнейших научных исследований по этнической истории региона, подготовке ученых пособий и лекционных курсов по истории и культуре народов Восточной и Юго-Восточной Азии. Отдельные материалы и выводы работы могут также послужить источниковой базой для исследователей ряда других смежных научных дисциплин.
Апробация исследования. Основные положения диссертации нашли свое отражение в 9 публикациях в научных журналах, сборниках статей, материалах конференций, а также были представлены в виде докладов на научно-практических конференциях, в том числе международных: (Россия-Япония: диалог и взаимодействие культур, г. Южно-Сахалинск, 2003; III Широкогоровские чтения. Этнос, нация и политика в условиях глобализации: опыт и преценденты в АТР, г. Владивосток, 2005), региональных: (VII, VIII.
Дальневосточные конференции молодых историков, г. Владивосток, 2002, 2004; научно-практические конференции «Этнология и образование: проблемы интеграции академической науки и высшей школы, г. Владивосток, 2002, 2004) — годичной научной сессии Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН (Владивосток, 1997).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, приложения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы: Рюкюсцы в антропологическом, лингвистическом и культурном отношениях являются наиболее близкой к японцам этнической общностью.
На основе антропологических (остеологических, краниоскопических, одонтологических, генетических) данных можно говорить о том, что рюкюсцы являются потомками дзёмонцев, населявших Японский архипелаг в неолитическую эпоху па всем протяжении от Хоккайдо до Окинавы. Дзёмонцы — племена аустронезийского происхождения, родиной которых являются районы Юго-Восточной Азии. Археологические находки на островах Амами-Окинава (типологически сходная керамика) позволяют характеризовать доисторическую культуру Рюкю как локальный вариант культуры дзёмон. Из нее «выпадают» острова Сакисима, где выявлено значительное влияние культур Тайваня, Филиппин, Индонезии.
Сложившийся в период дзёмон неолитический хозяйственно-культурный комплекс прибрежных рыболовов и собирателей продолжает господствовать на Рюкю и в период яёй (III в. до н.э. — III в. н.э.). На «основной» территории Японии в это время под воздействием массовой миграции переселенцев с материка происходят кардинальные перемены в хозяйственно-социальной жизни, приведшие к формированию раннего государства Ямато (V в.).
Начало нового этапа этногенеза рююосцев приходится на период между VI-VIII и VIII—X вв.еками, когда на территории Окинавы достаточно внезапно возникают очаги земледелия, что может быть объяснено миграцией земледельцев с Кюсю. В X—XII вв. Рюкю оказался втянутым в зону восточноазиатской торговли. Вслед за купцами на архипелаге появились гончары, кузнецы, политические лидеры, численность населения в этот период на островах значительно выросла.
Социально-политическая ситуация в Японии в это время способствовала переселению части ее жителей в другие районы. Происходит распад централизованного государства. Борьба крупных кланов за новые земли шла по всей территории Японии, страну сотрясали междоусобицы, голод и эпидемии. В поисках мирной жизни многие японцы перебирались на юг Кюсю, а оттуда на Рюкю. Здесь находили себе убежище опальные политические деятели Японии.
В период гусуку (XII-XV вв.) на архипелаге Рюкю, включая острова Сакисима, происходит образование единого экономического, культурного и политического пространства, а вместе с ним завершается и этногенез рюкюсцев. Усиление миграции, разнообразные контакты, как с материком, так и с Японией не могли не повлиять на интенсификацию всех внутренних процессов рюкюского общества. С переходом к производящему хозяйству (земледелию) возникают общины, главы которых обладали правом на монополию внешнеторгового обмена. Неравномерный доступ к основным экономическим ресурсам приводит к разрушению социальной гомогенности, к появлению политических лидеров — князей адзи. К 1187 г. относится создание на Окинаве первого протогосударственного образования во главе с «королем» Сюнтэном. В начале XIV в. оно оказалось раздробленным на три княжества, которые после столетия междоусобиц были объединены в единое централизованное государство, известное как Королевство Рюкю.
Важнейшим событием в этнической истории Рюкю стал 1372 г., когда Окинава вступила в систему вассально-даннических отношений с Китаем, получив в его лице культурного донора, чье влияние с этого времени обнаруживается во многих областях культуры Рюкю. Наибольшего расцвета Королевство достигает в XV—XVI вв.еках. Развиваясь, как морская торговая держава, на основе собственной культурной самобытности и достижений соседних стран, оно сформировало оригинальную традицию культуры, во многом отличающуюся от культуры японской. Японией с конца XII века до реставрации Мэйдзи управляли наследственные династии военных диктаторов. Естественной основой их культуры была война, которой они были обязаны своим господством. Королевство Рюкю с момента образования централизованного государства развивалось как мирная торговая страна. К периоду XV—XVI вв. относится создание централизованной политико-административной системы, введение сословной и ранговой системы, формирование религиозного национального культа.
Привычное течение политической и культурной жизни Рюкю было нарушено в начале XVII века, когда контроль над королевством захватил японский клан Сацума. Сацумские князья не вмешивались во внутренние делагосударства, ограничиваясь контролем над внешней торговлей, королевским двором и верховной администрацией. Тем не менее, культурное влияние со стороны Японии значительно усилилось и нашло отражение в танцевально-театральном искусстве Окинавы, кухне, гончарстве, живописи.
В 1879 г. Королевство было окончательно аннексировано Японской империей и вошло в ее состав как префектура Окинава. С этого момента в этнической и этносоциальной истории рюкюсцев отмечаются значительные перемены. Население архипелага оказалось втянуто в процесс японского нациестроительства. В решении задач по скорейшей модернизации страны Японское государство основывалось на принципе: национальное единообразие служит залогом национального единства. Итогом претворения данного принципа в жизнь стала жесткая ассимилятивная политика на островах Рюкю, в рамках которой потребовалось японизировать все стороны жизни островитян: язык, экономику, политику, образование, мораль, этику. Накопленный за время существования Королевства опыт взаимодействия с азиатскими странами оказался невостребованным в новой прозападной ориентации Японии, Окинаве пришлось довольствоваться ролью отсталой, неразвитой окраины. Оказавшись на периферии Японской империи не только в географическом, но и экономическом, политическом, социальном смысле, рююосцы видели выход из создавшегося положения в быстрейшей ассимиляции с японцами, этим объяснялась их лояльность к проводимым японскими властями реформам. В то же время идеология, в рамках которой осуществлялась ассимилятивная политика, стала основой для формирования двойственности окинавской идентичности. Позиционируя Окинаву как «родную» префектуру, а ее жителей как бесспорно японцев, токийские власти в то же время постоянно подчеркивали их «окинавскость», необходимость поскорее стать «настоящими» японцами.
Идея японской гражданской идентичности была вновь востребована окинавцами в борьбе с американскими оккупационными властями в 19 451 972 гг. В стремлении удержать под контролем Окинаву как важный стратегический пункт в АТР, американцы прибегли к политике «деассимиляции», конечный смысл которой сводился к мобилизации этнического самосознания рюкюсцев. На помощь была призвана различного рода аргументация: исследования ученых об отличной от японской природе окинавской идентичности, возвращение прежнего названия островов — Рюкю, обращение к независимому прошлому Королевства. В реальности Окинава оказалась на положении фактической колонии США. Все ключевые рычаги политико-административного управления контролировались американскими властями, значительная часть сельскохозяйственных земель оказалась под военными базами, право экстерриториальности оставляло безнаказанными самые тяжкие преступления американцев против местных жителей. Именно здесь кроются причины провала американской политики «деассимиляции» рюкюсцев. Жители Окинавы почти единым фронтом выступали за воссоединение с Японией. В своем неприятии американской оккупации они искренне верили, что, только вновь став неотъемлемой частью японской нации, они смогут избавиться от оккупационного диктата. Отсюда настойчивое подчеркивание своей принадлежности к японскому народу. Демонстративно идентифицируя себя с японцами, окинавцы стремились тем самым обрести свободу и гражданские права, которыми обладали жители «основной» территории.
Обладая уникальными историческими и культурными традициями, Окинава в настоящее время является самым своеобразным регионом Японии. Здесь все еще не решены проблемы экономического развития, серьезный раздражитель — американское военное присутствие. Единство с Японией по-прежнему рассматривается как средство решения всех этих проблем. Вместе с тем, нарастает стремление позиционировать свою культурную и этническую отличительность. Основными компонентами традиционной культуры, в которых особенно отчетливо отражается долгий путь этнической истории рюкюсцев, являются их своеобразная религия, пищевые пристрастия, различные виды искусства и ремесел. На Рюкю продолжают сохраняться древние религиозные культы. Как и много веков назад, островитяне оказывают дань уважения предкам, обращают благодарственные молитвы своим богам: за хороший урожай, долгую жизнь и отсутствие бед. Продолжает функционировать институт жриц норо и шаманок юта.
Избежать болезней и прожить долгую жизнь, по убеждению окинавцев, помогает правильное питание, которое обеспечивается традиционными блюдами окинавской кухни. Приверженность островитян традиционной модели питания оправдывается высокими показателями количества долгожителей.
Сохраняют популярность окинавские народные песни, положенные на музыку с использованием пентатонного звукоряда. Молодежные группы исполняют рок на окинавском диалекте под аккомпанемент сансина. Большой интерес в Японии вызывают классические рюкюские танцы и театральные представления. Своей эмоциональностью, мелодичностью и глубиной выражаемых чувств танец Рюкю ни в чем не уступает ни Кабуки, ни Но. Дополнительное очарование придают танцу костюмы из тканей в стиле «бингата» или «касури». Рюкюские традиционные ткани нашли широкое применение при изготовлении современных вещей: кошельков, визитниц, сумочек, платьев, которые носят в особо торжественных случаях. Отрез такой ткани стоит немалых денег и передается в наследство.
Школы окинава-тэ имеют огромную популярность по всему миру. Сформировавшийся в условиях запрета на ношение оружия, окинавский вид боевого искусства учит не только приемам защиты и нападения, но и важным этическим нормам: вежливости, уважению, скромности.
Культурному ренессансу рюкюсцев в немалой степени способствуют изменения в самой Японии. Разделяя общемировые демократические ценности, в настоящее время здесь все отчетливее проявляется стремление перейти от официальной доктрины гомогенности и культурной унификации японского общества к мультикультурному проекту. С этой целью в Японии открываются центры по изучению Окинавы, уделяется серьезное внимание сохранению культурного наследия Рюкю, его история и культура рассматриваются как часть общеяпонского наследия. Признанием достойного места Окинавы в общеяпонском контексте можно считать проведение здесь Саммита Большой восьмерки в 2000 г.
На формирование этнического самосознания рюкюсцев в современных условиях воздействуют разные факторы: историческая память о собственном независимом государстве, дискриминационная политика ассимиляции Японского государства, трагедия Битвы за Окинаву, опыт американской оккупации, взаимоотношения с Японией после возвращения в ее состав в 1972 г., отношение к американскому военному присутствию на острове. С другой стороны, окинавцы — граждане одной из самых развитых стран мира, они интегрированы в японское общество лучше, чем когда-либо в прошлом. Думается, что закономерным выходом из такой ситуации было бы признание Японией двойной идентичности рюкюсцев. Пока японское общество не готово к этому, но определенные перемены в этом отношении наблюдаются.
