Актуальность исследования. Тема данного диссертационного исследования приобретает особую актуальность в условиях острого демографического кризиса современного российского общества, являющегося составной частью его общего системного кризиса.
Нынешний демографический кризис, наиболее зримым проявлением которого является превышение смертности над рождаемостью, наблюдаемое в Российской Федерации с 1991 г., затронул, в той или иной степени, абсолютное большинство её регионов и населяющих их больших и малых народов. В результате, при сохранении такого рода демографических тенденций, речь может идти о существенном сокращении численности населения страны (на десятки млн. человек) в течение обозримого исторического периода (до середины XXI века) и депопуляции (либо ассимиляции) некоторых малочисленных народов. Хотя, надо отметить, что те или иные демографические вызовы существуют в настоящее время во всех регионах мира.
Сложность мировых и региональных демографических процессов на рубеже XX — XXI вв. изменили и расширили задачи историко-демографических исследований. Если в первой половине XX века их главным предметом было размещение и движение населения, то во второй половине XX века их главный предмет — взаимосвязь демографических явлений и социальных процессов и их связь с социальной эволюцией в целом. «При этом имеется в виду, — пишет Ю. Л. Бессмертный, — взаимосвязь брачности, рождаемости, смертности, продолжительность жизни, старения, интенсивности витального поведения и т. д., изменения взаимосвязи между ними. в разных этнополитических общностях, а также изменение взаимодействия между всеми этими демографическими явлениями, с одной стороны, и социально-экономическими, политическими, экологическими и социально-культурными процессами — с другой».1 Особенности демографического поведения, т. е. режим естественного воспроизводства, является одним из важнейших факторов, обуславливающих судьбы народов. Отечественный демограф В. А. Борисов отмечает, что «этнические особенности бытового уклада жизни народов, обычаи, традиции, структура семейных отношений оказывают существенное влияние на уровень рождаемости (число детей в семье), на состояние здоровья и среднюю продолжительность жизни, особенности брачности и прочности брака».
В многонациональной России, где существуют большие различия в социально-экономическом и культурном уровнях развития этносов, а также весьма существенная разница в воспроизводстве и численности отдельных этнических единиц, учет этнокультурных и этнодемографических особенностей имеет большое научное и практическое значение, что делает вполне понятным обращение исследователей к этнической истории и этнокультурным аспектам демографии. В настоящее время, в отличие от прошлых лет, когда закладывались предпосылки нынешнего демографического кризиса, не ставшие тогда предметом глубокого научного осмысления, исследование этнодемографических процессов, как по стране в целом, так и по отдельным республикам и регионам, приобретает все более широкий и всесторонний характер.3.
Выбор темы данного диссертационного исследования можно обосновать тем, что, во-первых, современные негативные демографические тенденции выдвигают перед балкарским этносом, особенно ввиду его малочисленности, проблемы самосохранения и воспроизводства своего народонаселения. Последняя требует от этноса выработки таких механизмов адаптации, которые бы предотвращали процессы депопуляции в меняющейся экологической и социокультурной среде его проживания.
1 Бессмертный Ю. Л. Проблемы исторической демографии // Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. -Вып.I. — М&bdquo- 1989.-С. 106−107.
2 Борисов В. Л. Демография. — М., 1999. — С.20.
3 Булатов Б. Б., Ибрагимов М.-Р.АЭтнодемографические и социокультурные процессы в Дагестане во второй половине XIX — начале XX века (постановка проблемы, историография, источники) // Известия высших учебных заведений Северокавказского региона. — Сер. общ.науки. — 1999. — № 1. — С. 14.
Во-вторых, исследование демографической истории и демографического аспекта адаптации этноса, искони проживающего в условиях горного (высокогорного) ландшафта, каковым и являются балкарцы, вызывает дополнительный научный интерес постольку, поскольку «горный ландшафт принадлежит к числу тех видов географического окружения, воздействие которых на этносы является особенно ощутимым».1 Это воздействие вызывает адаптивные реакции биологического и социокультурного свойства, действующие на уровне индивидов и целых популяций.
Балкарцы, традиционным этноареалом которых является высокогорная часть Центрального Кавказа, как раз являют собой пример достаточно успешной адаптированности к своему этноландшафту, учитывая характерные для него суровые природно-климатические условия (низкие среднегодовые температуры, короткий вегетационный период), ограниченный фонд удобных для проживания и хозяйственной деятельности земель, высокую степень изолированности (в силу неразвитости средств транспорта и коммуникации в прошлые века) от сопредельных территорий, практически полное отсутствие социальной инфраструктуры (школьные и медицинские учреждения) и др. Все это выдвигало перед населением традиционного балкарского общества необходимость создания и поддержания таких систем жизнеобеспечения и социальной организации, которые бы обеспечивали реализацию стратегии самосохранения и воспроизводства этноса. Поэтому, как мы считаем, имеющийся у балкарского народа ценный исторический опыт выживания в сложных природно-географических и социальных условиях, сохраняет свою научно-практическую значимость и в настоящее время, которое выдвигает перед малочисленным этносом острые социально-экономические, экологические и демографические проблемы.
Объектом диссертационного исследования являются традиционные горские общества Балкарии конца XVIII — начала XX вв., а предметом.
1 Маретина С. А. Роль географического фактора в общественном развитии горных народов Индии // Роль географического фактора в истории докапиталистических обществ (по этнографическим данным). — Л., 1984. -С.191. исследования — демографические процессы, протекавшие в этих обществах в указанный период, увязанные с проблемой биологической и социокультурной адаптации этноса во вмещающем его ландшафте.
Цели и задачи исследования. Основной целью данной диссертационной работы является исследование демографического аспекта этнической адаптации на примере процессов естественного движения населения Балкарии конца XVIII — начала XX вв., что позволяет выявить и сформулировать критерии высокой степени адаптированности населения в условиях традиционного горского общества.
Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи: выявить те этногеографические предпосылки, которые способствовали формированию специфических механизмов биологической и социокультурной адаптации балкарцев к условиям своего проживания- ^ исследовать достатистический период демографической истории балкарского народа, который в хронологических рамках нашей работы ограничивается 70-ми годами XVIII — началом 80-х гг. XIX в., когда складывались основы этнодемографической статистики- ^ исследовать динамику показателей рождаемости, смертности, естественного прироста и брачности у балкарского населения с 80-х годов XIX в. до 1917 г. в их сопоставлении с аналогичными показателями по Российской империи, Северному Кавказу и основным этническим общностям (русские и кабардинцы), населявшим Нальчикский округ- ^ проанализировать возрастно-половую структуру населения Балкарии, рассматриваемую как «записанная» демографическая историяособое внимание обращается на удельный вес детских и наиболее старших возрастных групписследовать демографию семьи и поселений балкарских обществ, плотность их населения, являющихся своего рода результатом репродуктивного поведения членов этноса в условиях определенной природно-географической средырассмотреть соотношение между численностью населения Балкарии и объемами основных ресурсов его жизнеобеспечения (скот и земельные угодья) — выявить основные эколого-биологические и хозяйственно-культурные факторы этнической адаптации населения Балкариидать общую характеристику процессов естественного воспроизводства населения Балкарии и его демографических ориентаций.
Методологические основания исследования заданы тем, что оно выполнено на стыке дисциплин — исторической этнологии и демографии. Нами использованы как общенаучные методы анализа и синтеза, так и методы исторических исследований: историко-генетический (например, когда рассматривается становление и развитие этнодемографической статистики), историко-сравнительный — при сопоставлении демографических показателей, относящихся к различным периодам времени, территориальным образованиям и этническим общностямисторико-типологический — при характеристике количественных показателей, отражающих, например, особенности возрастно-половой структуры населения, а также процессы рождаемости, смертности и брачности. Из демографических методов нами использовались метод демографических коэффициентов, рассчитанных относительно определенной совокупности населения (100 или 1000 человек) и придающих, тем самым, полученным результатам большую сопоставимость и репрезентативность, а также метод построения демографических моделей в виде таблиц и графиков, содержащих вероятностные характеристики такой реальности, как народонаселение.
Географические рамки диссертации ограничены территорией Балкарии, занимающей один из высокогорных сегментов Центрального Кавказа. Такой выбор обусловлен теми специфическими принципами этнической (социокультурной, биологической и демографической) адаптации, которые задают условия высокогорного ландшафта.
Хронологические рамки диссертации ограничены XIX — нач. XX вв., поскольку именно на протяжении этого периода, исходя из имеющейся источниковой базы, мы можем проследить более достоверную демографическую историю традиционного балкарского общества. При этом мы не обошли вниманием дошедшие до нас фрагментарные сведения о населении Балкарии, относящиеся к отдельным годам XVIII века.
Историография исследования. В имеющейся на сегодняшний день балкароведческой литературе проблемы исторической демографии балкарского этноса и движения его народонаселения если и затрагивались, то всего лишь как один из небольших фрагментов более общих трудов по этнической истории и социально-экономическому строю традиционного балкарского общества. В связи с этим необходимо отметить, что в советской историографии в целом демографическая проблематика занимала явно периферийное положение. По замечанию М. Сдыковой, «в советский период, вплоть до 1960;х гг., проблемы народонаселения в СССР не поднимались вообще, что было связано с существовавшей в то время теорией, отрицавшей роль народонаселения в общественном развитии».1 То же самое можно сказать и об оценке роли географического фактора в исторических процессах. «Недооценка географической обусловленности исторического процесса, — пишет В. П. Алексеев, — вычеркнула из нашей исторической науки многие важные страницы: недостаточно учитывались размеры территории и демографические характеристики, игнорировался сам человек как творец исторического процесса, как это ни парадоксально, в марксистской литературе мало внимания уделялось изучению производительных сил общества .».
Дагестанские исследователи Б. Б. Булатов и М.-Р.А.Ибрагимов уже в конце 90-х гг. XX в. относительно своего региона констатировали, что «до настоящего времени не имеется цельной работы, в которой предметом специального анализа были бы социокультурные и этнодемографические.
1 Сдыкова М. Рец. на кн. Козиной В. «Население Казахстана (конец XIX — 30-е годы XX в.)». Кн.1 // Отечественная история. — 2001. — № 5. — С.184.
2 Алексеев В. П. Очерки экологии человека. — М., 1983. — С. 139. процессы у народов Дагестана во второй половине XIX — начале XX.". 1 Аналогичную ситуацию, особенно в части, касающейся этнодемографических процессов, мы можем отметить и по другим народам Северного Кавказа.
Примерно с середины 1980;х гг. в отечественной этнографии получили широкое применение количественные и статистические методы исследования, которые позволяют более всесторонне исследовать степень распространения тех или иных явлений и этнофоров в границах определенного этноса. Поэтому, особенно в последние десятилетия, в работах по этнической и социальной истории демографические аспекты занимают уже более значительное место.
Вышеуказанные тенденции в развитии историографии демографической истории мы можем проследить и в балкароведческой литературе.
В монографиях, статьях и обобщающих трудах, в которых рассматриваются различные вопросы этнической истории балкарцев, изданных в 60-е гг. XX в., т. е. в первое десятилетие после возвращения народа из ссылки в Среднюю Азию и Казахстан, нашли отражение такие демографические аспекты, как динамика численности народонаселения, особенности брачно-семейной организации и поселений балкарцев исследуемого нами периода (XIX — начало XX вв.). Среди этих работ можно отметить «Очерки истории балкарского народа"3, монографии и статьи Т.Х.Кумыкова4 и К.Г.Азаматова5, раздел, написанный В. К. Гардановым для «Истории Кабардино — Балкарской АССР».6 В них содержится, в частности, краткий анализ динамики численности населения Балкарии в XVIII — XIX вв. Так, например, К. Г. Азаматов и Булатов Б. Б., Ибрагимов М.- P.A. Этнодемографические и социокультурные процессы в Дагестане во второй половине XIX — начале ХХв.: постановка проблемы, историография, источники // Известия высших учебных заведений Северокавказского региона. — Сер. обществ, науки. — 1999. — № 1. — С. 15.
2 Статистика в этнографии. — М., 1985. — С.6.
3 Очерки истории балкарского народа. — Нальчик, 1961.
4 Кумыков T.X. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX в. — Нальчик, 1965; он же. Расселение кабардинцев и балкарцев в 40−60-х годах Х1Хв. // Ученые записки Кабардино — Балкарского научно — исследовательского института истории, филологии и экономики (далее — УЗ КБНИИ). — Нальчик, 1965. -T.23.
5 Азаматов К. Г. Некоторые вопросы семейного права балкарцев в первой половине XIX в. // Ученые записки Кабардино — Балкарского государственного университета (далее — УЗ КБГУ). — Вып.32. — Сер. историкофилологическая. — Нальчик, 1966; Он же. Социально — экономическое положение и обычное право балкарцев в первой половине Х1Хв. — Нальчик, 1968.
6 Гарданов В. К. Экономическое развитие Кабарды и Балкарии в XVIIIb. // История Кабардино — Балкарской АССР. — М., 1967. — Т. 1.
В.К.Гарданов приходят к выводу, что в результате действия негативных экзогенных факторов в течение первой половины XIX в. произошло значительное сокращение численности населения Балкарии по сравнению со второй половиной XVIII в.
Примером более широкого использования количественных методов в исторической науке последнего десятилетия является работа Е. Г. Битовой по социальной истории Балкарии XIX в.1 В одном из разделов данной работы анализируется динамика численности населения Балкарии со второй половины XVIII до начала XX века. Автор отмечает устойчивый прирост населения балкарских общин в течение XIX в., особенно начиная со второй его половины, когда численность населения увеличилась почти в два раза, причем преимущественно за счет естественного прироста при незначительном притоке людей извне. В работе содержится также всесторонний демографический анализ посемейных списков балкарских обществ, составленных в 1886 г.
Из более новых работ стоит отметить исследование З. Б. Кипкеевой по истории карачаево-балкарской диаспоры в Турции3, сложившейся в результате махаджирского движения второй половины XIX — начала XX в., которое не могло не оказать влияния на замедление темпов естественного прироста балкарского населения на рубеже веков.
В сравнительно-историческом плане представляет интерес работа абхазской исследовательницы Л. И. Цвижба, посвященная демографическим аспектам Кавказской войны и махаджирства для абхазского народа.4.
Для более полного понимания демографии традиционной балкарской семьи существенное значение имеют работы А. И. Мусукаева, основанные на обширном полевом этнографическом материале.5 В них исследована эволюция семейно-родовой организации балкарцев, процесс перехода от большой.
1 Битова Е. Г. Социальная история Балкарии XIX века: Сельская община. — Нальчик, 1997.
2 Там же. — С.29−30.
3 Кипкеева З. Б. Карачаево — балкарская диаспора в Турции. — Ставрополь, 2000.
4 Цвижба Л. И. Этнодемографические процессы в Абхазии в XIX веке. — Сухум, 2001. — С. 167.
5 Мусукаев А. И. Из прошлого незабытого: К вопросу изучения этнографии дореволюционной Балкарии. -Нальчик, 1975; Он же. Балкарский «тукъум». Патронимическая организация и «фамилия» в системе сельской общины. — Нальчик, 1978. патриархальной к малой семье, численный и поколенный состав обеих форм семьи, общественный статус различных возрастных категорий горского населения.
В контексте концепции этнической (экодемографической) адаптации, которой мы придерживаемся в своем исследовании, важными являются работы, рассматривающие проблемы этногенеза и ранней этнической истории балкаро-карачаевцев и дающие представление о степени адаптированности (укорененности) балкарцев в границах своего этноареала как одного из необходимых условий устойчивого демографического развития. Здесь надо отметить материалы научной сессии «О происхождении балкарцев и.
1 2 карачаевцев", состоявшейся в 1959 году в г. Нальчике, труды В. И. Лаврова,.
В.М.Батчаева, 3 И.М.Чеченова4, И. М. Мизиева.5.
Наконец, из числа балкароведческих работ заслуживают быть упомянутыми те из них, в которых исследуется традиционная система жизнеобеспечения балкарцев и ее отдельные компоненты в процессе их становления, развития и взаимодействия с эколого-демографическими факторами. К этой группе работ относятся, например, исследования.
6 7 8.
Ю.Н.Асанова, К. М. Текеева, Б. Х. Кучмезова. Так, в статье Б. Х. Кучмезова «Земледелие у балкарцев» проводится непосредственная связь между приростом населения горских обществ Балкарии и трансформацией их хозяйственно — культурного типа, основанного первоначально на земледелии и придомном содержании скота, к ориентированному, преимущественно, на занятия отгонным скотоводством.
Следующий комплекс работ, на которые мы опирались, образуют Материалы научной сессии «О происхождении балкарцев и карачаевцев» (далее — МНС). — Нальчик, 1960.
2 Лавров В. И. Карачай и Балкария до 30-х гг. Х1Хв. // Кавказский этнографический сборник (далее — КЭС). — М., 1969. -T.4.
3 Батчаев В. М. Из истории традиционной культуры балкарцев и карачаевцев. — Нальчик, 1986.
4 Чеченов И. М. Новые материалы исследования по средневековой археологии Центрального Кавказа // Археологические исследования на новостройках Кабардино — Балкарии в 1972;1979 гг. — Т.З. — Нальчик, 1987.
5 Мизиев И. М. Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая XIIIXVIII вв. — Нальчик, 1991.
6 Асанов Ю. Н. Поселения, жилища и хозяйственные постройки балкарцев. — Нальчик, 1976.
7 Текеев K.M. Карачаевцы и балкарцы. Традиционная система жизнеобеспечения. — М., 1989.
8 Кучмезов Б. Х. Земледелие у балкарцев // Этнографическое обозрение. — 2001. — № 1. исследования, рассматривающие биологические, демографические и этноэколо-гические аспекты адаптации различных человеческих сообществ.
Весьма обстоятельно наиболее важные демографические аспекты этнической экологии рассматриваются в работе О. Д. Комаровой.1 В ней анализируются также этноэкологические факторы рождаемости и смертности, подчеркивается необходимость формулирования демографических критериев адаптации для ответа на вопрос: какой должна быть оптимальная численность и структура населения в данной этноэкосистеме, и, соответственно, каков оптимальный режим воспроизводства ?
Различные проблемы и аспекты этнической экологии и, в частности, этнической адаптации рассматриваются в работах Э. С. Маркаряна, Ю. В. Бромлея, 3 В. И. Козлова, 4 Б. М. Фирсова, 5 Л. Н. Гумилева, 6 С. В. Лурье.7.
В «Исторической этнологии» С. В. Лурье дается этнологическое определение адаптации одновременно как процесса и результата, одним из критериев которой является способность этнических общностей обеспечивать как минимум стабильную численность населения, и как оптимум — его прирост.
Для нашего исследования интерес представляют работы, в которых проблемы адаптации рассматриваются на стыке истории и антропологии. Это,.
8 9 прежде всего, работы В. П. Алексеева, а также А. Б. Георгиевского и Р. С. Кочиева.10 В. П. Алексеев пишет о глубокой укорененности населения.
1 Комарова О. Д. Демографические аспекты этнической экологии // Этническая экология: теория и практика. -М., 1991.
2 Маркарян Э. С. К экологической характеристике развития этнических культур // Общество и природа. Исторические этапы и формы взаимодействия. — М., 1981; Он же. Локальные исторические особенности культуры и процессы этнической адаптации // Вестник АН СССР. — 1981. — № 1.
3 Брамлей Ю. В. Очерки теории этноса. — М., 1983.
4 Козлов В. И. Основные проблемы этнической экологии // Советская этнография. — 1983. — № 1.
5 Фирсов Б. М. Этнос и экологическая культура // Общественные науки и современность (далее — ОНС). — 1988. -№ 3.
6 Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. — М., 1993; Он же. Этногенез и биосфера земли. — M., 1993; Он же. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. — М., 1993.
7 Лурье C.B. Историческая этнология. — М., 1997.
8 Алексеев В. П. Человек: биология и социологические проблемы // Природа. — 1971. — № 8- Он же. Происхождение народов Кавказа. — М., 1974; Он же. Антропогеоценозы — сущность, типология, динамика // Природа. — 1975. — № 7- Он же. Очерки экологии человека. — М., 1983; Он же. Демографическая и этническая ситуация // История первобытного общества. Эпоха классообразования. — М., 1988; Он же. Становление человечества. -М., 1984.
9 Георгиевский А. Б. Эволюция адаптации: историко — методологическое исследование. — Л., 1989.
10 Кочиев P.C. Процессы ассимиляции и метисации населения кавказского высокогорья с древнейших времен // Расы и народы. — Вып.20. — M., 1990. горных ущелий Северного Кавказа в следствие их раннего освоения человеком, что означает и высокую степень адаптированности горских популяций, сохранивших свой антропологический облик, несмотря на смешение с пришлым населением. Этот же автор отмечает важность соотношения в системе антропогеоценозов параметров численности хозяйственных коллективов и производимых ими ресурсов жизнеобеспечения.
Необходимым подспорьем для нашего исследования явились работы, рассматривающие преимущественно эколого-биологические аспекты адаптации человека, особенно в таких экстремальных условиях природно-географической среды, как высокогорье, представляющее собой традиционный этноландшафт балкарского народа. Среди такого рода исследований мы бы выделили работы.
1 2.
Н.А.Агаджаняна с соавторами, Т. И. Алексеевой, материалы конференции «Адаптация человека в различных климато-географических и производственных условиях», 3 сборник статей зарубежных авторов «Биология жителей высокогорья».4 Как показывают эти работы, условия высокогорья, включая в себя ряд экстремальных и просто неблагоприятных климатических и геохимических характеристик, вместе с тем способствуют увеличению резистентных свойств человеческого организма, позволяющих не только выживать, но и воспроизводиться обитающим в этих условиях популяциям.
Следующей важной историографической составляющей данного исследования, как с точки зрения содержащегося в них фактического материала, так и методологических подходов, являются работы по исторической демографии населения России и зарубежных стран, охватывающие хронологически синхронный с нашей тематикой период. В этот ряд исследований мы включаем труды А. Г. Рашина, 5 М. С. Авербуха, 6.
1 Агаджанян H.A., Миррахимов М. М. Горы и резистентность организма. — М., 1970; Агаджанян H.A., Торшин В. И. Экология человека. Избранные лекции. — М., 1994. Алексеева Т. И. Географическая среда и биология человека. — М., 1977; Она же. Адаптивные процессы в популяциях человека. — М., 1986.
3 Адаптация человека в различных климато-географических и производственных условиях. Тезисы докладов III Всесоюзной конференции, г. Ашхабад, 8−10 декабря 1981 г. — Новосибирск, 1981. — T.1- То же. — Т.З.
4 Биология жителей высокогорья. — М., 1981.
5 Рашин А. Г. Население России за 100 лет. — М., 1956.
6 Авербух М. С. Законы народонаселения докапиталистических формаций. — М., 1967.
В.И.Козлова, 1 А. Г. Вишневского, 2 Я. Е. Водарского, 3 В. М. Кабузана, 4 Ф. Броделя, 5 Ю. Л. Бессмертного, 6 Б. Н. Миронова, 7 а из коллективных трудов — «Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР"8 и «Население России в XX веке».9.
Работа А. Г. Рашина является первым монографическим исследованием в послевоенной отечественной историографии, содержащим анализ различных демографических процессов, протекавших в XIX — начале XX в. как в целом по России, так и в отдельных ее крупных территориях, включая Кавказ.
Примером более пристального внимания к проблемам демографической истории в исторической литературе последнего десятилетия является двухтомное исследование Б. Н. Миронова «Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.)», в первом томе которого развитию народонаселения России указанного периода посвящен специальный большой раздел, написанный с привлечением обширного статистико-демографического, этнографического и нарративного материала. Тем самым здесь даётся не только количественное выражение демографических процессов, но и показаны те установки демографического поведения, которые были характерны для различных социальных слоев российского общества.
В одной из работ Ю. Л. Бессмертного — «Жизнь и смерть в средние века» —, исследующей историческую демографию средневекового французского общества, предлагается ввести в научный оборот понятие «вид воспроизводства населения (ВВН)», как имеющее более конкретно-исторический характер, чем понятия «тип воспроизводства населения» и «режим воспроизводства Козлов В. И. Динамика численности народов. Методология исследования и основные факторы. — М., 1969.
2 Вишневский А. Г. Воспроизводство населения и общество. История, современность, будущее. -М., 1982.
3 Водарский Я. Е. Население России за 400 лет (XVI — начало ХХв.) — М., 1973.
4 Кабузан В. М. О достоверности учёта населения России (1858 — 1917) // Источниковедение отечественной истории. — М., 1982; Он же. Естественный прирост, миграция и рост населения Европы и Российской империи в XVIII — начале XX века // Отечественная история. — 2001. — № 5.
5 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV — XVIII вв. — Т.]. — Структуры повседневности: возможное и невозможное. -М., 1986.
6 Бессмертный Ю. Л. Проблемы исторической демографии // Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. -Вып.1. М., 1989; Он же. Жизнь и смерть в средние века. -М., 1991.
7 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало ХХв.) — СПб. — 1999. — Т.1.
8 Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. -М., 1977.
9 Население России в ХХв. — М&bdquo- 2000. — Т. 1. населения".
При том, что в отечественном кавказоведении отсутствуют специальные работы по демографической истории отдельных народов Северного Кавказа досоветского периода, тем не менее, можно назвать ряд исследований, в которых рассматриваются вопросы динамики численности населения и другие этнодемографические аспекты существования тех или иных этнических общностей Северного Кавказа. Так, например, в работах В. К. Гарданова, 1 Б. А. Калоева, 2 К.Ф.Дзамихова3 говориться о достижении к концу XVIII века высокой плотности населения в Кабарде и горских обществах Осетии, что также имело место и в Балкарии. Динамика численности и этногеография населения Северного Кавказа в XVIII — начале XX в. были исследованы в известной монографии Н. Г. Волковой.4.
Проблемы семейно-брачной организации и, в том числе, демографии семьи народов Северного Кавказа в XIX — начале XX в. стали предметом специального исследования в работах Я.С.Смирновой5 и С. Ш. Гаджиевой.6.
Взаимодействие между экономическими и демографическими аспектами развития населения Северного Кавказа в период до начала XX века.
7 8 рассматриваются в работах М. А. Агларова, М. О. Османова и в совместной публикации В. П. Громова, Б. Х. Ортабаева, В. Н. Ратушняка, Ф. П. Тройно.9.
М.А.Агларов и М. О. Османов в своих исследованиях показывают существовавшую корреляцию между эволюцией хозяйственно-культурных.
1 Гарданов В. К. К вопросу об экономическом развитии Кабарды в XVIII веке // УЗ КБНИИ. — Нальчик, 1965. -T.XXIII. Калоев Б. А. Осетины: историко-этнографическое исследование. — М., 1967.
3 Дзамихов К. Ф. Адыги в политике России на Кавказе: 1550-е — начало 1770-х годов. — Нальчик, 2002.
4 Волкова Н. Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XX в. — М., 1974.
5 Смирнова Я. С. Изменение брачного возраста у народов Северного Кавказа за годы Советской власти // Советская этнография. — 1973. — № 1- Она же. Формы семьи у народов Северного Кавказа в XIX — начале XX в. // Советская этнография. — 1981. — № 1- Она же. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа: Вторая половина XIX — XX в. — М., 1983.
6 Гаджиева С. 111. Семья и брак у народов Дагестана в XIX — начале XX в. — М., 1985.
7 Агларов M.A. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII — начале XIXb.: Исследование взаимоотношения форм хозяйства, социальных структур и этноса. — M., 1988.
8 Османов М. О. Хозяйственно-культурные типы (ареалы) Дагестана: с древнейших времён до начала XX века. -Махачкала, 1996.
9 Громов В. П., Ортабаев Б. Х., Ратушняк B.H., Тройно Ф. П. Социально-демографические изменения в крестьянском населении Северного Кавказа в 19 — начале 20 века // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы (далее — ИСКНЦВШ). — Ростов — на — Дону, 1989. — № 2. типов, приростом населения и формами семейной организации в горских обществах Дагестана, что позволяет проводить соответствующие параллели с горскими обществами Балкарии.
Вообще надо сказать, что именно в Дагестане, как показывают публикации последнего десятилетия, проявляется повышенный научный интерес к этнодемографическим проблемам. В этом направлении работают, в частности, Б. Б. Булатов и М, — Р. А. Ибрагимов.1.
Поскольку существование значительной когорты пожилых и долголетних людей внутри небольшого по численности горского этноса, каковым являлись балкарцы исследуемого периода, нами рассматривается как один из важных критериев успешной этноэкологической адаптации, то здесь не могут быть не отмечены работы, исследующие в рамках этногеографического и этнологического подходов феномены долгожительства и геронтофилии. Это, в.
2 3 4 частности, статьи В. И. Козлова, А. Э. Имхофа, А. И. Першица и А. И. Мусукаева, учебное пособие по антропологии возраста В.В.Бочарова5 и др. Так, немецкий исследователь А. Э. Имхоф пишет о том длительном историческом пути, который должен был пройти человек прежде, чем он достиг такой средней продолжительности жизни, которая позволяла уже выстраивать и осуществлять различные жизненные стратегии. Наконец, с точки зрения методологии исследования, для нас важным подспорьем были работы по общей, исторической и этнической демографиии.6.
Источниковая база исследования, составленная из разного рода неопубликованных и опубликованных материалов, не только содержит.
1 Ибрагимов М.- Р. А. Народы Дагестана в ХХв. (этнодемографические проблемы). // Расы и народы. — Вып.21. — М., 1991; Булатов Б. Б., Ибрагимов М.- P.A. Этнодемографические и социокультурные процессы в Дагестане во второй половине XIX — начале ХХв.: постановка проблемы, историография, источники // Известия высших учебных заведений Северокавказского региона (далее — ИВУЗСКР). — Сер. обществ. Науки. — 1999. — № 1.
2 Козлов В. И. Долгожительство и долгожители // Природа. — 1980. — № 7- Он же. Этнографический подход к изучению феномена долгожительства // Советская этнография. — 1984. — № 1.
3 Имхоф. А. Э. Планирование жизни на весь срок. Последствия увеличения и определённости жизненного пути за последние 300 лет // Советская этнография. — 1990. — № 5.
4 Першиц А. И., Мусукаев А. И. Почитание старших и долгожительство // Живая старина, — Нальчик, 1992. — № 2.
3 Бочаров В. В. Антропология возраста. — СПб., 2000.
6 Козлов В. И. Этническая демография. — М., 1977; Сови А. Общая теория населения. — М., 1977. — Т. 1,2- Урланис Б. Ц. Избранное. — М., 1985; Шелестов Д. К. Историческая демография. — М., 1987; Статистика населения с основами демографии. — М., 1990; Кузьмина O.E., Пучков П. И. Основы этнодемографии. — М., 1994; Борисов В. А. Демография. — М., 1999. интересующие нас сведения статистико-демографического и этнологического г характера, но и позволяет проследить процесс становления и развития местной демографической статистики по мере укрепления военно-административного, экономического, культурного и иного присутствия России на Северном Кавказе. Заинтересованность российских властей в налаживании статистического дела на Северном Кавказе диктовалась вполне определёнными административно-полицейскими и фискальными нуждами. Характерно, что основной массив использованных нами статистико-демографических материалов отложился в фондах различных местных административных управлений, хранящихся в Центральном государственном архиве Кабардино — Балкарской республики (ЦТ, А КБР). Среди них: Ф. И-2 (Управление Кабардинского округа), Ф. И-3 (Управление Георгиевского округа), Ф. И-6 (Управление Нальчикского округа Терской области), Ф. И-9 (Нальчикское окружное полицейское управление), Ф. И-16 (Управление начальника Центра Кавказской линии), Ф. И-40 (Управление межевой частью Терской области).
В 1850 г. по предписанию начальника Центра Кавказской линии князя.
Эристова приставом Балкарии Хоруевым была составлена первая из известных нам ведомостей, в которую, кроме данных о числе домов, душ и различного вида домашнего скота, вошли также сведения о числе родившихся и умерших по полам в каждом балкарском обществе (Ф.И-16). В 1859 г., уже в период существования Кабардинского округа, был составлен «Список населёнными в Балкарии горскими племенами местностей Кабардинского Округа Ставропольской губернии» с указанием числа дворов и наличного числа жителей мужского и женского пола (Ф.И-2). С начала 60-х гг. XIX века балкарские общества, также как и территория всего Кабардинского округа, находится в составе Терской области.
Укрепление российской административной власти на Северном Кавказе в 60-е годы XIX в. выразилось, в частности, в том, что местное население начинает платить государственные подати. В фискальных целях составлялись ведомости о числе дворов свободного сословия, поскольку именно оно вносило подати. Благодаря этому, мы имеем сведения, относящиеся ко второй половине 60-х гг. XIX века, о количестве дворов в Горском участке Кабардинского округа, в состав которого тогда входили балкарские общества (Ф.И-2).
Как показывают документы, отнесённые к фонду Управления межевой частью Терской области (Ф.И-40), в период проведения здесь земельной реформы все те, кто имел к ней отношение — и представители российских властей, и представители местного населения, в том числе жители балкарских обществ — проводили связь между вопросами землеобеспечения, численности населения и его ежегодного прироста. В составе этого же фонда имеется документ, представляющий для нас интерес, под названием «Список населения Большой и Малой Кабарды по группам или фамилиям и 5-ти горских обществ с показанием числа дворов и количества десятин, следуемых окончательно за переселением в другие общества», относящийся к 1879 году.
Если исходить из содержания ряда архивных материалов, таких как «Циркуляр начальника Терской области генерал-адъютанта Лорис-Меликова начальнику Кабардинского округа» от 17 марта 1870 г. (Ф.И-6), именно на рубеже 60−70-х годов XIX в. власти начинают осознавать значимость и необходимость ведения регулярного учёта состава и движения населения, называя это «серьёзным предметом».
В фонд И-9 (Нальчикское окружное полицейское управление) вошёл такой важный демографический источник, как посемейные списки 1886 г., содержащие сведения по возрастно-половой структуре, численности, семейному составу и имущественному состоянию жителей балкарских обществ.
Из всего комплекса архивных материалов для нас особый интерес представляют ведомости о численности и естественном движении населения Нальчикского округа (И-6), содержащие сведения о рождаемости, смертности, брачности, возрастно-половой структуре населения по отдельным участкам и входивших в их состав сельских обществ за период с 80-х гг. XIX в. по 1910 г.
На основе этих данных мы можем судить об интенсивности процессов естественного движения среди горского населения.
Вторую группу источников составляют статистические сведения о горском населении, опубликованные во второй половине XIX — начале XX в. и вышедшие либо отдельными изданиями, либо на страницах периодики того времени.1.
Наиболее информативными из них для нас являются «Статистические таблицы населённых мест Терской области» (1890), «Терская область: Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г.» (1905), «Труды Комиссии по исследованию современного положения землепользования и землевладения в Нагорной полосе Терской области» (1908), «Список населённых мест Терской области» (1915), «Всероссийская сельскохозяйственная перепись в 1916 г. (Терская область)» (1919).
В этих источниках содержится наиболее значительный массив разнообразной статистической информации по населению Балкарии XIXначала XX вв.
Третью группу источников составляют работы авторов иностранного, российского и местного происхождения, писавших в XVIII — начале XX вв., где кроме географического и статистического описания Балкарии, показаны особенности экономического, общественного, семейного быта балкарцев, состояние их здоровья и степень адаптированности к своей этнической территории.
Здесь можно отметить работы И.- А. Гюльденштедта, Я. Рейнеггса,.
1 Статистические сведения о кавказских горцах, состоящих в военно-народном управлении // Сборник сведений о кавказских горцах (далее — ССКГ). — Вып.1. — Тифлис, 1868 / Репринт. — М.: МНТПО «Адир», 1992; Сборник сведений о Терской области. — Вып.1. — Владикавказ, 1878- Сборник сведений о Кавказе. — Т.4. — Тифлис, 1878- Казбек Г. Н. Население Терской области // Терские ведомости. — 1888. — № 28,31- Статистические таблицы населённых мест Терской области. — Т.П. — Вып.У. — Владикавказ, 1890- Белобородое А. Естественный прирост населения в Терской области // Терские ведомости. — 1895. — № 96- Таблица сравнения населения Кавказа по переписи 1897 г. с населением его в 1886 г. // Кавказский календарь на 1899 год. — Тифлис, 1898- Терская область: Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. / Под ред. Н. А. Троицкого. — СПб, 1905; Труды Комиссии по исследованию современного положения землепользования и землевладения в Нагорной полосе Терской области. — Владикавказ, 1908; Список населённых мест Терской области (по данным к 1-му июля 1914 года). — Владикавказ, 1915; Ишханян Б. Народности Кавказа. Состав населения, профессиональная группировка и общественное расслоение кавказских народностей. — Г1г., 1916; Всероссийская сельскохозяйственная перепись в 1916 г. (Терская область). — Владикавказ, 1919.
Г.- Ю. Клапрота, 1 С. Броневского, 2 И. Бларамберга, 3 А. Берже, 4 Н. Ф. Грабовского, 5 Ф. И. Леонтовича, 6 М. М. Ковалевского и Вс.Ф.Миллера, 7 М. Кипиани, 8 Н.Н.Хару-зина, 9 В. Я. Тепцова, 10 Е. З. Баранова, 11 М. С. Далгата, 12 Н. П. Тульчинского, 13 Н. А. Караулова, 14 М. Абаева15 и Б.Шаханова.16.
В следующую группу источников входят опубликованные сборники документов, в которых, в том числе, отражена интересующая нас проблематика.17.
Среди них особо следует отметить обширный сборник документов «Административно-территориальные преобразования в Кабардино — Балкарии. История и современность». Достоинство его состоит в том, что наряду с интересующими нас сведениями демографического характера, в нём приводится исторический справочный материал о происходивших на территории Кабардино — Балкарии административно-территориальных преобразованиях, об изменении топонимических названий и статуса поселений.
Наконец, ещё одну группу источников образуют изданные произведения.
I Гюльденштедг И.-А. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа // Адыги, балкарцы, карачаевцы в известиях европейских авторов XIII — XIX вв. (далее АБКИЕА). — Нальчик, 1974; Рейнеггс Я. Всеобщее историко-топографическое описание Кавказа // Там жеКлапрот Г.- Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807—1808 годах // Там же. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. — М., 1823. / Репринт. — Майкоп, б.г.
3 Бларамберг И. Кавказская рукопись. — Ставрополь, 1992.
4 Краткий обзор горских племён на Кавказе / Сост. Ад.Берже. — Нальчик, 1992.
5 Грабовский Н. Ф. Экономическое положение бывших зависимых сословий Кабардинского округа // ССКГ. -Вып.III. — Тифлис, 1870./Репринт.-М., 1992.
6 Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев. — Одесса, 1882.
7 Ковалевский М., Миллер Вс. В горских обществах Кабарды И Вестник Европы. — Кн.4. — 1884.
8 Кипиани М. От Казбека до Эльбруса: Путевые заметки о нагорной полосе Терской области // Терские ведомости. — 1884. — № 40,43,47.
9 Харузин Н. По горам Северного Кавказа // Вестник Европы. — Т.VI. — СПб., 1888.
10 Тепцов В. А. По истокам Кубани и Терека // Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа (далее СМОМПК). — Вып. 19. — Тифлис, 1892.
II Баранов Е. З. Очерки из жизни горских татар Кабарды // Терские ведомости. — 1894. — № 141,145. Далгат М. С. Поездка к Чегемским ледникам. — Владикавказ, 1896.
13 Тульчинский Н. П. Пять горских обществ Кабарды // Терский сборник. — Вып.5. — Владикавказ, 1903.
14 Караулов Н А. Болкары на Кавказе // СМОМПК. — Вып.38. — Тифлис, 1908.
15 Абаев М. Балкария. Исторический очерк. — Нальчик, 1992.
16 Шаханов Б. Избранная публицистика / Сост. Биттирова Т. Ш. — Нальчик, 1991.
17 Кабардино-русские отношения. — М., 1957. — Т.2- Территория и расселение кабардинцев и балкарцев в XVIIIначале XX в. / Сост. Х. М. Думанов. — Нальчик, 1992; Из документальной истории кабардино-русских отношений. Вторая половина XVIII — первая половина XIX в. / Сост. Х. М. Думанов. — Нальчик, 2000; Административно-территориальные преобразования в Кабардино — Балкарии. История и современность. -Нальчик, 2000. устного народного творчества балкаро-карачаевцев.1 В этих произведениях для нас важно было выделить мысли и сюжеты, касающиеся народных представлений о жизни и её продолжительности, о течении времени, смерти, об общественном статусе старшего поколения, о предпочтительном количестве детей и вообще об их ценности, о брачности и преемственности поколений и тому подобное.
Научная новизна диссертации состоит в том, что она является первой в балкароведении работой, в которой предметом специального исследования стала демографическая история и демографические факторы развития традиционного балкарского общества XVIII — начала XX вв. Историческая демография Балкарии рассматривается здесь в русле концепции этнической адаптации, понимаемой нами как процесс и результат взаимодействия фактора природно-географической среды (этноландшафта), созданного в ее рамках хозяйственно-культурного типа (системы жизнеобеспечения) и народонаселения (этноса) с его демографическими параметрами (уровни рождаемости, смертности и брачности, семейная организация, возрастно-половая структура, здоровье населения). Динамика и уровень демографических показателей, вместе с созданной балкарцами системой жизнеобеспечения, рассматриваются нами как критерии адаптированности этноса к своей, во многом экстремальной, природно-географической среде проживания.
Наряду с исследованием собственно демографических процессов, нами прослеживается также становление и развитие этнодемографической статистики в регионе. Исходные данные, содержащиеся в материалах местной демографической статистики, впервые подвергнуты более тщательному анализу с использованием соответствующих математических методов и сравнений с сопоставимыми показателями по другим этнотерриториальным общностям.
1 Народное поэтическое творчество балкарцев и карачаевцев (на балк. яз.): Нартский эпос. Мифологическая и обрядовая поэзия / Сост. Т. М. Хаджиева. — Нальчик, 1988; Старинные песни. Из песенной сокровищницы Карачая и Балкарии / Сост. Х. Джуртубаев // Минги Tay (на балк. яз.). — Нальчик, 1993; Ёзден адет. Этический кодекс аланского (карачаево-балкарского) народа / Сост. и перевод М. Ч. Джуртубаева. — Нальчик, 2001.
Научная и практическая значимость работы видится в возможности использования содержащегося в ней материала при создании обобщающих трудов по исторической демографии горских народов Северного Кавказа, при написании соответствующих разделов по социальной и этнической истории народов Кабардино-Балкарии, при чтении курса по этнологии народов Северного Кавказа, при разработке спецкурсов и спецсеминаров историко — и этнодемографической направленности.
Выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть учтены при разработке и проведении социальной и демографической политики на региональном уровне.
Наконец, данная работа рассматривается нами как отправная точка для продолжения дальнейших исследований, относящихся большей частью уже к новейшему периоду социальной и демографической истории балкарского народа.
Апробация исследования. Основные положения и результаты исследования сообщались, во-первых, на различных международных, всероссийских и региональных научных конференциях, как-то на Международной научной конференции «Информационное общество: культурологические аспекты и проблемы» (Краснодар, 1997), Северокавказской региональной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Перспектива — 98» и «Перспектива — 99» (Нальчик), Международной научной конференции «Биомеханика и новые концепции физкультурного образования и системы спортивной подготовки» (Нальчик, 1999), Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Перспектива — 2002» и «Перспектива — 2003».
Во-вторых, ряд статей по основным разделам диссертации публиковался во внутривузовских сборниках научных трудов (Нальчик, 1998, 2003).
В-третьих, материалы исследования используются нами в процессе преподавания национально-региональной дисциплины «Этнология народов Северного Кавказа».
И, в-четвертых, результаты исследования обсуждались на совместном заседании кафедр всеобщей истории, культурологии и этнологии КБГУ.
Структура диссертации соответствует поставленным нами целям и задачам, и состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованных источников и литературы.
Заключение
.
Проведённое исследование демографической истории населения Балкарии конца XIX — начала XX вв. позволяет нам, в контексте этнической адаптации, сформулировать ряд выводов:
1. Период исторического времени, берущий начало с рубежа XIVХУвв., когда, как предполагается, этноареалом балкарского народа окончательно становится одна из высокогорных частей Центрального Кавказа, и завершающийся в нашем исследовании рубежом XIX — XX вв., по своей протяжённости примерно в 500 лет, был достаточным для достижения этносом высокой степени биологической и социокультурной адаптированности к своей жизненной среде. Суммарным выражением процессов этнической адаптации, по нашему мнению, может рассматриваться выработанный этносом хозяйственно-культурный тип, способный, в процессе своего функционирования, обеспечивать воспроизводство этноса. «Сложение соответствующего хозяйственнокультурного типа, — пишет Т. И. Алексеева, — следует трактовать как социальную реакцию популяции на воздействие естественных экологических факторов. Формирование же морфофункционального комплекса (организма человека — Г. Х.) осуществляется как непосредственно под влиянием естественной среды, так и опосредованно — через тип хозяйства».1 Ю. В. Бромлей подчёркивал наиболее ощутимое воздействие географической среды на этнос «в период его формирования, когда он как бы адаптируется, приспособляется к своей природной нише». При этом он делает оговорку, «что географическая среда оказывает воздействие на этнос, как и на другие социальные общности, во многом опосредованно — через развитие производительных сил».2.
Кроме того, как считает уже Б. Н. Миронов, «любые соображения о влиянии географической среды на отдельные институты, модели поведения, социальные и экономические процессы и политические явления в жизни Алексеева Т. И. Адаптивные процессы в популяциях человека. — С. 174.
2 Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. — М., 1983. — С.214. общества носят по необходимости предположительный, а часто просто гадательный, спекулятивный характер, так как не могут быть подкреплены эмпирическими данными, и уязвимы для критики".1.
Однако, по его же мнению, которое важно в контексте нашего исследования, на более твёрдой почве стоят предположения, связывающие социальные и экономические явления с демографическими, когда, например, увеличение плотности населения постоянно заставляло людей искать способы борьбы с относительным перенаселением.
Эти способы лежали не только в русле репродуктивного и брачного поведения этноса или популяции людей, но были также направлены на создание эффективной системы жизнеобеспечения. Можно сказать, что демографические процессы, составляя неотъемлемый элемент системы жизнеобеспечения этносов, не только сами обусловлены этнокультурными особенностями этой системы, но и, в свою очередь, оказывают на последнюю ощутимое обратное влияние.3.
Мы считаем, что в условиях горной зональности Большого Кавказа, включающей в себя и территорию Балкарии, осуществлялась корреляция между эволюцией хозяйственно-культурных типов и приростом населения, когда на более ранних этапах этнической адаптации горского населения основой системы его жизнеобеспечения были земледелие и стойловое содержание скота, а с приростом населения и увеличением его плотности произошёл переход к занятию отгонным скотоводством и земледелием (по преимуществу). Поэтому, применение демографических критериев адаптации необходимо, в частности, при ответе на вопрос, какой должна быть оптимальная численность и структура населения в данной этноэкосистеме и, соответственно, каков оптимальный режим воспроизводства? 4 Миронов Б. Н. Социальная история России. С. 57.
2 Там же. — С.65.
3 Комарова О. Д. Демографические аспекты этнической экологии // Этническая экология. — С.44.
4 Там же. — С.72.
2. Наряду с утверждением об укоренённости во времени и высокой степени адаптированности балкарцев в пределах своего этноландшафта, мы также констатируем гораздо менее протяжённый период их документально зафиксированной демографической истории, началом которой мы считаем первые, предельно фрагментарные, количественные сведения, относящиеся к различным годам XVIII в., а завершением — начало 80-х годов XIX в., когда балкарцы административно вошли в состав Нальчикского округа. Именно с этого времени этническая статистика приобретает более систематический и научно разработанный характер.
Период с 70-х гг. XVIII в. до 1873 года в демографической истории балкарцев мы определяем как достатистический (до тех лет — внестатистичес-кий), поскольку в то время данные по населению в гораздо большей степени, чем в последующем, носили приблизительный оценочный характер и часто являлись фрагментами более общих историко-этнографических, географических и т. п. описаний Балкарии. Поэтому для этого периода в своих расчётах и гипотезах мы исходили не столько из абсолютных цифр как таковых, а скорее из масштаба и порядка величин, вероятного максимального и минимального уровня. Масштаб этих величин позволяет сделать предположение, что к концу XVIII — началу XIX вв. в Балкарии была достигнута высокая плотность населения, подорванная между 1810 — началом 1830-х гг. вследствие вмешательства таких негативных экзогенных факторов, как эпидемии моровых болезней и усилившаяся колониальная политика царизма, выразившаяся в целой серии военных экспедиций русских войск на Центральном Кавказе в конце XVIII — начале XIX вв. При всей противоречивости сведений о населении Кабарды и Балкарии до 30-х годов XIX века, тем не менее, опираясь на них, мы можем судить о масштабах людских потерь в течение первой трети XIX в. По нашим расчётам, эти потери были восполнены только к концу 70-х — началу 80-х годов XIX века.
3. С 80-х годов XIX в. этнодемографическая статистика в Терской области и, в том числе, в Нальчикском округе приобретает более разработан.
1ШЙ и систематический характер. Это выразилось, в частности, в составлении посемейных списков 1886 г., проведении Всероссийской переписи 1897 г., публикации её итогов по Терской области и входящим в неё административным округам, в учёте показателей естественного движения и возрастно-половой структуры населения, публикации различных статистических сборников. Благодаря этому, мы имеем возможность более глубоко и всесторонне исследовать наиболее важные демографические аспекты этнической экологии (адаптации), выделенные О.Д.Комаровой1: 1) взаимодействие среды и отдельных элементов воспроизводства населения: рождаемости, смертности, заболеваемости, продолжительности жизни- 2) принципы демографической адаптации этнических сообществ к условиям их существования- 3) демографические критерии оценки жизнеспособности этносов и стойкости этноэкологических систем.
Как показали расчёты, произведённые на основе ведомостей о естественном движении населения Нальчикского округа по отдельным его участкам за 90-е гг. XIX — первое десятилетие XX вв., в указанный период в высокогорных балкарских обществах уровень рождаемости был более низким, чем в целом по Нальчикскому округу, а также Кавказу и Европейской России. На данный факт наибольшее влияние из всех параметров окружающей среды оказывал ограниченный фонд свободной земли, удобной для хозяйственного использования и проживания. Вместе с тем интересно отметить, что по всем названным территориям, при всём различии их масштабов, прослеживается общее снижение коэффициентов рождаемости в первом десятилетии XX века по сравнению с последним десятилетием XIX века.
Что же касается показателей смертности, то на рубеже XIX — XX вв. балкарские общества имели более низкий её уровень, чем он был в целом по Нальчикскому округу, а также Кавказу и Европейской России. Здесь, как мы полагаем, действовали механизмы компенсации, когда сравнительно невысокая рождаемость среди балкарцев уравновешивалась низкой смертностью, что.
1 Комарова О. Д. Указ. соч. — С.45. придавало устойчивость системе горского народонаселения, которая выражалась, в частности, в высоких показателях коэффициента жизненных сил, указывающих на величину превышения родившихся над умершими.
Этнические общности формируют, реализуют и воспроизводят свои жизненные силы в процессе взаимодействия с вполне определённым жизненным пространством, средой обитания и средствами к жизни. «При этом, — пишет С. И. Григорьев, — осуществляется взаимовлияние, взаимодействие и жизненных сил, и жизненного пространства бытия, как отдельных представителей национальных групп, так и национально-этнических общностей».1.
О состоянии жизненных сил населения горских обществ Балкарии говорит тот факт, что во второй половине XIX — начале XX вв. здесь не было зафиксировано вспышек эпидемий, сопоставимых с таковыми конца XVIIIначала XIX вв.
Естественный прирост, как результирующий процессы рождаемости и смертности, в конце XIX — начале XX вв. имел в балкарских обществах более низкие показатели, чем по Нальчикскому округу в целом, Кавказу и Европейской России. Кроме того, на более высокие темпы прироста населения в Нальчикском округе в целом, в Кубанской и Терской областях, Ставропольской губернии большое влияние оказывали переселения из внутренних губерний России, тогда как в Балкарии во второй половине XIXначале XX вв. продолжало сохраняться практически однородное по своему этническому происхождению население. В течении 1901 — 1910 гг. темпы прироста населения балкарских обществ были невысокие — около 0,9%. Своё влияние на данный показатель, вероятно, оказало переселение части балкарцев в конце XIX — начале XX вв. в страны Ближнего Востока.
Если в 1890-е годы, согласно нашим расчётам, в балкарских обществах осуществлялось расширенное воспроизводство населения, то в первом.
1 Григорьев С. И. Актуальные проблемы анализа жизненных сил национальных общностей в России // Вестник МГУ. — Сер. 18. — Социология и политология. — 2000. — № 2. — С.98−99. десятилетии XX в. воспроизводство находилось на грани между суженным и простым.
Что касается коэффициентов брачности, то их показатели в балкарских обществах конца XIX — начала XX вв. имели в среднем чуть более высокий уровень, чем в целом по Нальчикскому округу, но немного уступали таковым по России и Западной Европе. Практически не располагая повозрастными показателями брачности по народам Северного Кавказа изучаемого периода, но имея рассчитанные коэффициенты рождаемости и среднего числа рождений, приходившихся на каждый заключённый брак, мы можем, в дополнение к материалам этнографии, говорить о более широко распространённой практике поздних браков среди балкарского населения и, особенно, его мужской части, чем в целом у населения Нальчикского округа и у православного населения Европейской России.
4. Возрастно-половая структура населения, являясь как бы «записанной» демографической историей, сама, в свою очередь, оказывает существенное влияние на все составляющие процесса воспроизводства. Как показал сравнительный анализ возрастной структуры основных этнических общностей Нальчикского округа, в конце XIX — начале XX вв. в населении балкарских обществ возрастная категория от 60 лет и старше имела больший удельный вес, а когорты от 0 до 14 лет и от 14 до 60 — меньший, чем по населению всего округа. Иначе говоря, в Балкарии на тот момент степень развития старения населения была более высокой, чем в целом по округу.
Если брать соотношения полов, то в конце XIX — начале XX вв. для населения Балкарии, впрочем как и для всего населения Нальчикского округа, было характерно существенное преобладание мужского пола над женским, тогда как по России в целом женский пол незначительно, но преобладал, над мужским. Возможно, что одной из причин значительного преобладания мужского пола над женским в горских обществах были механизмы отбора, действовавшие на уровне онтои филогенеза, задававшие в процессе рождаемости преобладание мальчиков над девочками, а потом и выживаемость мужского населения, поскольку именно последнее было особенно востребовано для поддержания и воспроизводства горской системы жизнеобеспечения.
5. Возрастно-половая структура этнической общности (популяции) сама во многом предопределяет характер последующих процессов воспроизводства населения, которые, в свою очередь, формируют показатели его плотности, преобладающий тип семейной организации, размеры и тип поселений в условиях определённого вмещающего ландшафта.
В конце XIX века в Балкарии среднее число жителей, приходившихся на 1 км площади, было меньшим, чем в целом по России и отдельно по Кавказу, Терской области и Нальчикскому округу. В то же время, на одно хозяйство или двор в балкарских обществах в среднем приходилось больше жителей, чем в вышеуказанных территориальных образованьях. Данный факт объясняется тем, что в Балкарии, ввиду ограниченности площади удобной для проживания и хозяйственного использования земли, население расселялось не столько вширь, сколько концентрировалось внутри имевшихся поселений и домохозяйств. Природно-географические условия проживания и особенности хозяйственной деятельности балкарцев заставляли их создавать небольшие и предельно компактные поселения.
6. Соотношение между динамикой численности определённой человеческой популяции и объёмом ресурсов жизнеобеспечения (домашний скот, земельные угодья и т. п.), способствующих её воспроизводству, рассматривается нами как один из критериев этнической адаптации. «Материальная жизнь, — пишет по этому поводу Ф. Бродель, — это люди и вещи, вещи и люди. Изучить вещи — пищу, жилища, одежду, предметы роскоши, орудия, денежные средства, планы деревень и городов — словом, всё, что служит человеку, — не единственный способ ощутить его повседневное существование. Численность тех, между кем делятся богатства земли, тоже имеет при этом своё значение. Во всяком случае, она представляется нам в качестве великолепного „индикатора“, подводя итог успехам и неудачам».1 Нродель Ф. Указ. соч. — Т. 1. — С.41.
В течение второй половины XIX — начала XX вв. прирост численности домашнего скота, как основного источника жизнеобеспечения населения Балкарии, значительно опережал темпы прироста самого населения, которое, вследствие этого, имело самые высокие показатели обеспеченности этим видом ресурсов во всей Нагорной полосе Терской области, что позволяло балкарцам в значительной мере компенсировать дефицит земель, удобных для занятий земледелием, через практику обмена продуктов скотоводства на продукты земледелия, установившуюся с жителями равнинных районов. Однако в начале XX века Абрамовская комиссия констатировала сокращение размеров овцеводства в балкарских обществах, объясняя это вздорожанием цен на земли. Одновременно в этот период мы наблюдаем некоторое снижение коэффициентов рождаемости по сравнению с концом XIX века.
7. В результате длительного проживания балкарцев в пределах стабильного этногеографического ареала у них сформировался комплекс эколого-биологических и хозяйственно-культурных адаптивных черт.
К числу первых относится прежде всего адаптация к высокогорной гипоксии, которая, как было доказано уже в наше время, способствует повышению резистентности (сопротивляемости) организма к другим неблагоприятным факторам и его устойчивости к длительным физическим нагрузкам. Высоко адаптированные к условиям горного ландшафта Балкарии популяции смогли образовать устойчивые антропогеоценозы с таким хозяйственно-культурным комплексом, который обеспечивал стабильность и воспроизводство составлявшего их народонаселения.
8. На видовом и популяционном уровне одним из главных критериев адаптации является поддержание оптимальной численности.1.
Тем самым реализуется основная суть адаптации, которая состоит в приведении системы, каковой в нашем случае является народонаселение традиционного горского общества, со своей системой жизнеобеспечения, в Георгиевский А. Б. Эволюция адаптации. — С.20. соответствие со средой для самосохранения данной системы.1 Отсюда возникает демоэкологическая дихотомия, когда, с одной стороны, любой тип организации живых систем раз возникнув и противодействуя деструктивному воздействию среды, стремиться сохранить себя через воспроизведение, 2 а с другой — темпы этого воспроизведения должны соответствовать ресурсоёмкости (имея в виду и природные, и человеческие ресурсы) данной территории.
В условиях высокогорной Балкарии как раз существовала естественная потребность в определённом регулировании уровня рождаемости, чтобы уменьшить давление растущей численности населения и хозяйств на ограниченные, удобные для проживания и занятий хозяйственной деятельностью, земельные ресурсы и, тем самым, сдерживать аграрное перенаселение. В условиях традиционного горского балкарского общества эта задача, как мы считаем, решалась через механизм откладывания браков на более поздний возраст, чему способствовал целый комплекс факторов самого разного свойства: физиологического, демографического, ментального, социально-экономического и т. п. К ним можно отнести и более поздние сроки полового созревания, и замедление ростовых процессов, характерных для горцев, и довольно значительное преобладание мужского пола над женским в половой структуре горского населения, и исключение из возможных брачных связей широкого круга лиц, состоящих между собой в различных видах родства и свойства, и существование межсословных перегородок, и необходимость накопления брачного выкупа, и занятие отгонным скотоводством, предполагающее длительное пребывание вне дома наиболее мобильной части мужского населения.
Из демографии известно, что на показатели рождаемости значительно воздействуют именно брачно-семейные факторы: возрасты вступления в брак, степень охвата населения брачно-семейными отношениями, возможность разводов и повторных браков, формы брака и типы семьи. Все эти параметры у.
1 Маркарян Э. С. К экологической характеристике развития этнических культур // Общество и природа. Исторические этапы и формы взаимодействия. — М., 1981. — С.99.
2 Там же. различных народов весьма неодинаковы, и поэтому брачно-семейные факторы часто приобретают этнический аспект.1.
В свою очередь, очевидно, что распространение практики заключения браков в более зрелом возрасте было возможно только при достижении внутри популяции или этнической общности достаточно высокой средней продолжительности жизни, позволявшей планировать жизнь на более длительный срок.
Применительно к населению Балкарии мы можем с большой долей достоверности говорить о достижении им к концу XIX века высокой, для того времени, средней продолжительности жизни, учитывая существование невысоких на тот момент коэффициентов смертности, значительный удельный вес категории лиц от 60 лет и старше в возрастной структуре населения, а также сведения авторов того времени, отмечавших физическое здоровье жителей балкарских обществ и заметное наличие в них когорты престарелых людей. Геронтофильные тенденции, проявлявшие себя в горском обществе, наряду с эколого-биологическими факторами, являлись генераторами феномена долголетия, который рассматривается как один из критериев успешности этнодемографической адаптации наряду с показателями воспроизводства, заболеваемости, смертности и психического здоровья.2 Выделение устойчивой когорты пожилых и долголетних людей в балкарском обществе должно указывать на оптимальный характер его возрастной пирамиды, т. е. оптимальное соотношение представителей разных возрастов при характерной для данного случая продолжительности жизни, что также является показателем благоприятной демографической ситуации внутри исследуемой этнической общности.3 Кроме того, надо сказать, что способность этноса, проживавшего в условиях высоко изолированной горной зоны, поддерживать стабильную численность своего населения и наличие в нём когорты долголетних людей, Казьмина O.E., Пучков П. И. Основы этнодемографии. — С.64.
2 Козлов В. И. Жизнеобеспечение этноса: содержание понятия и его экологические аспекты // Этническая экология: теория и практика. — M., 1991. — С.41.
3 Алексеев В. П. Становление человечества. — С.357−358. имеют не только сугубо экодемографическое, но и социокультурное значение, поскольку определяют объём этнической (социальной) памяти в процессе и в результате передачи социальной информации по её синхронным (горизонтальным) и диахронным (вертикальным), то есть межпокаленным, потокам, что позволяло сохранять преемственность существования этноса во времени и в его пространственных границах.1.
Проведённое нами исследование позволяет сделать его основополагающий вывод о том, что экодемографическая система, в нашем случае это традиционное балкарское общество, помещённое в условия горной экстремальной среды, является самоорганизующейся системой, в рамках которой основные демографические параметры народонаселения — уровни рождаемости, смертности, естественного прироста, брачности, детности, средней продолжительности жизни, возрастно-половая структура — постоянно приводились в соответствие с параметрами природно-географической среды его проживания.
1 Фирсов Б. М. Указ. соч. — С.110.
