Концепция джихада в раннем исламе

Последняя треть XX столетия ознаменована широкомасштабным оживлением религиозных течений в зоне распространения ислама. На наш взгляд, в значительной степени активизация исламского движения и идейных доктрин ислама объясняется тем, что многие мусульманские страны нередко становились объектом военного, политического, экономического и идеологического вмешательства со стороны иностранных государств. Неоднократно политические и религиозные лидеры мусульманских стран в борьбе со своими противниками призывали к джихаду. В этой связи следует отметить, что на протяжении всей истории существования ислама концепция джихада выполняла достаточно противоречивые функции, была в основе внутренней и внешней политики различных сил и движений, стремившихся использовать ее в первую очередь для мобилизации мусульман на достижение определенных целей и для оправдания тех или иных акций. Во многих работах отечественных исламоведов говорится, что джихад в форме набегов кочевых арабских племен существовал и в доисламский период, и что только в связи с развернувшейся между Мединой и Меккой борьбой Мухаммад запретил набеги друг на друга внутри уммы. Однако процесс формирования и реализации идеологии джихада уже на самом раннем этапе истории ислама, по нашему мнению, опровергает данное предположение, так как концепция джихада, которая только начинала складываться, была призвана решать задачи/ появившиеся лишь с возникновением самого ислама. В отечественной литературе это положение исследовано недостаточно — в хронологических рамках джихад чаще всего рассматривается вместе с началом мусульманских завоеваний за пределами Аравийского полуострова, хотя в наиболее авторитетных источниках ислама, в том числе и в Коране, содержится немало прямых свидетельств о наличии идей джихада уже в мекканский период проповедничества Мухаммада. На наш взгляд, в известной мере, данное обстоятельство объясняется и тем, что в исследовательской литературе нет достаточно полной ясности в толковании самого понятия «джихад», его сущности, специфики, форм и методов реализации его идей на различных этапах истории ислама. Джихад, как правило, рассматривается в контексте военно-политической истории ислама. В то же время в пересмотре и всестороннем анализе нуждаются и многие устоявшиеся взгляды на теорию и практику джихада, в особенности до начала завоевательных походов мусульман. Исследование упомянутых проблем представляет не только научный, но и практический интерес. Указанные выше обстоятельства и обусловили выбор темы диссертации.

Степень разработанности проблемы. Различные аспекты исламского вероучения на протяжении длительного времени привлекают внимание как отечественных, так и зарубежных исследователей. На наш взгляд, при определении подходов в изучении различных аспектов ислама, в особенности, европейскими исламоведами следует учитывать тот факт, что эти исследования чаще всего стимулировались нуждами политических институтов средневековой Европы. Вплоть до середины XIX в. их критический пафос свидетельствовал об отсутствии строго научных интересов в этой сфере. В разное время это отмечалось отечественными востоковедами (В. В. Бартольд, Е. А. Резван, А. В. Сагадеев, А. В. Малашенко, А. И. Колесников, М. А. Заборов и др.).

Если попытаться вкратце суммировать негативные особенностей европейского исламоведения последних веков, то, на наш взгляд, прежде всего следует отметить, что они порождены религиозной нетерпимостью, неприятием и пренебрежительным отношением к исламу, Корану и личности Мухаммада. Данные особенности следует воспринимать как одно из трагических последствий тяжелого раскола в христианстве, когда оно оказалось втянутой в политические и расовые разногласия, вследствие которых его основные догматы начали видоизменяться и подстраиваться под определенные политические цели. В этом отношении достаточно красноречиво начинается обзорная статья известного востоковеда Р. Г. Ланды: «Развитие арабистики и исламоведения во Франции, начавшееся еще в XVII в., в дальнейшем стимулировалось колониальной политикой Франции» [39, 142]- во-вторых, европейскому исламоведению характерно непризнание потенциала мусульманской цивилизации, якобы полностью основанной на цивилизации греко-римской, без которой арабская философия не могла существовать вовсе. [См.напр.: 91. Об этом см.: 165, 218- 135, 179- 144, 70−73]. Хотя, на наш взгляд, А. В. Сага-дееву в определенной степени удалось опровергнуть мнение отдельных ориенталистов Запада (Л.Масиньона, Х.А. Р. Гибба и др.) о неспособности мусульманских мыслителей «к воссозданию картины окру.

У" жающей действительности в единстве ее многообразных проявлений" [58, 453−454]. В то же время, надо сказать, английский философ А.Дж. Тойнби, рассматривая потенциал мусульманской цивилизации, не столь категоричен, как многие западные ориенталисты [65, 129−134]- в-третьих, европейским исламоведам характерна строгая приверженность взглядам своих предшественников. Причем, обращает на себя внимание то обстоятельство, что, если одни востоковеды, в разной степени движимые идеями политической целесообразности или религиозной нетерпимости соответствующим образом обозначали свое отношение к исламу, то их последователи в прежних же традициях формировали общественное мнение на Западе. К примеру, о своей приверженности взглядам предшественников свидетельствует Ренолд Никольсон, хотя во введении к своей «Истории арабской литературы» он заявляет, что его работа отлична от соответствующих трудов А. фон Кремера, И. Гольдциера, и Т. Нельдеке [86. См. об этом: 162, 327]- и, наконец, в-четвертых, как отмечают мусульманские авторы, в подавляющем большинстве западные ориенталисты не отличаются глубокими знаниями в области арабского и других восточных языков, что накладывает существенный отпечаток на качество их исследований. К тому же, лишь немногие из этих исследователей лишены европоцентристских комплексов, тяготеющих практически над всем западным исламоведением. Возможность научного подхода к исследованиям по исламу представилась лишь в XIX в., когда глубина разработок европейских ориенталистов оказалось в прямой зависимости от степени их знакомства с рукописями и их изданиями. Уже тогда определились два пути исторического исследования: с одной стороны, военно-политическая история времени первых халифов, когда, собственно, окончательно и сформировалась идеология джихада, с другой — проблеыы догматики, мусульманского права, социальных отношений.

Историография ранних походов мусульман и последующих арабских завоеваний за пределами Аравийского полуострова в разной степени получила отражение в работах, упомянутых в многочисленных библиографических сборниках литературы по исламу и в обзорных исследованиях, публиковавшихся с конца прошлого века.

В ряду основных и наиболее ранних работ прежде всего следует отметить «Очерк по истории арабов» французского востоковеда А. П. Коссена де Персеваля [88], которым изложение событий ранней истории ислама доведено до 640 г. Автор «Очерка», рассматривая данный период, широко привлек материалы средневековых мусульманских хронистов.

В процессе работы над диссертационным исследованием нами практически идентифицирована источниковедческая база наиболее крупных работ западных ориенталистов по раннему исламу, в том числе и А. П. Коссена де Персеваля, которую составляют в основном труды ал-Вакиди, ат-Табари, Ибн ал-Асира и ал-Балазури. Приоритетность данных мусульманских авторов, на наш взгляд, обоснована глубиной и широтой охвата исторического материала, в силу чего эти хроникальные источники нами также рассматриваются в числе основных.

Во второй половине XIX в. ряд фундаментальных исследований был посвящен политической истории арабов [76], экспедициям мединской общины мусульман, характеристике мусульманского государства [83], а также завоевательным походам в период Арабского Халифата [82. Об этом см.: 2, 272−274].

После выхода ряда общих работ, рассматривавших раннюю историю ислама на протяжении двух-трех столетий, в конце XIX в. делается попытка осмысления самой ранней истории ислама в рамках пророческой деятельности Мухаммада и военной экспансии при первых халифах. Эти, как небольшие по объему статьи, так и монографические исследования имеют важное методологическое значение. К ним относятся работы Ю. Вельхаузена [96] и Т. Нельдеке [78], последний из которых, исследуя причину тенденциозности начальной истории ислама, и, обнаружив ее в тенденциозности изображения лиц из ближайщего окружения Мухаммада, как отмечают мусульманские авторы, в определенной степении сам не смог ее преодолеть [173, 76−87].

Среди исследований в области истории раннего ислама особо следует выделить фундаментальную работу О. Г. Большакова [4], знаменующую собой, на наш взгляд, начало нового подхода к изучению истории ислама в отечественном востоковедении.

Параллельно с изучением военно-политической истории раннего ислама известное внимание уделялось проблеме социально-экономических отношений. В отечественной русской и советской востоковедной литературе этих вопросов в той или иной степени касались Бартольд В. В. [1- 2], Беляев Е. АЛЗ], Большаков О. Г. [6], Крымский А. Е. 38], Надирадзе Л. И. 47- 48- 49], Негря Л. В. 50], Петрушевс-кий И.П. 52], Пиотровский М. Б. 53- 55], Шмидт А. Э. 73]. Систематизация и выявление новых данных из эти^ исследований позволили диссертанту глубже рассмотреть отдельные исламоведческие положе-ния, в том числе относительно социальной трансформации мусульманской общины (Л.В.Негря, М.Б.Пиотровский), а также специфики развития средневекового мусульманского общества, его политико-религиозной и социально-экономической структуры (И. П. Петру-шевский, Л. И. Надирадзе, О. Г. Большаков и др.).

В литературе по раннему исламу достаточно широко разработана проблема взаимоотношения ислама с другими религиями, хотя первые исследования такого рода носят обзорный характер [10] и несколько устарели. В этом плане определенную ценность представили работы упоминавшихся выше отечественных ученых, ориентированные на эпоху пророка Мухаммада и первых халифов, так как при исследовании процесса формирования идеологии джихада в раннем исламе нами в известной степени проанализирована специфика становления на данном этапе взаимоотношений мусульман с иноверцами, а также динамика их развития в особенности в мединский период проповедничества Мухаммада.

В ходе подготовки диссертационного исследования автору не удалось в рамках отмеченных этапов развития как западного, так и отечественного исламоведения обнаружить отдельной работы, всецело посвященной джихаду не только в начальный период истории ислама, но и в позднее средневековье, хотя, как отмечалось, те или иные аспекты джихада рассматривались практически всеми указанными авторами. Исключение в этом плане составляют работы мусульманских авторов, посвященные как различным аспектам [77- 84- 93- 115- 119- 151- 164- 166- 169], так и всеобщей теории и практике джихада [79- 81- 101- 114- 130- 158]. Следует отметить, что наряду с фундаментальными исследованиями, характерными традиционной мусульманской науке, среди них немало работ и пропагандистского характера, не учитывающие исторические реалии, страдающие описательностью и бездоказательными выводами [95- 138- 139].

В западном исламоведении работы, посвященные исключительно концепции джихада, стали появляться лишь в течение последних двух-трех десятилетий, отмеченных ростом исламского движения во всем мире. Вероятно, данное явление, получившее название «исламский бум», оказало существенное влияние на расширение масштабов и тематики исламских исследований, что, в свою очередь, стимулировало интерес к наиболее дискутируемому вопросу в исламеконцепции джихада. Так, обстоятельная работа немецкого ученого Э. Кольберга посвящена шиитской доктрине джихада П80, 64−86]- ряд исследований по джихаду в период Халифата, а также современной концепции священной войны в исламе посвятили Р. Петере [89- 89а] и В. Шварц [92]- сравнительный анализ вопросов войны и мира в иудаизме, христианстве и исламе проводит в своей работе Г. Фер-гасон [75]- в ряду указанных исследований следует отметить и работы М. Уотта [94- 95], который уделяет особое внимание эволюции джихада в мекканский и мединский периоды проповедничества Мухам-мада, выявляет ряд особенностей восприятия христианской Европой идей мусульманской военной доктрины в средние века.

Таким образом, при наличии немалого числа работ монографического характера по актуальным проблемам мусульманского вероучения, приходится констатировать, что вопросы джихада, его место и роль в историческом процессе все еще недостаточно изучены именно в отечественной литературе. Сегодня с особой остротой ощущается необходимость в создании фундаментальных работ, рассматривающих джихад в философско-социологическом аспекте как на этапе возникновения ислама, так и в современных условиях. Это, в свою очередь, явилось одной из причин, предопределивших выбор настоящей темы в качестве диссертационного исследования, в котором предпринята попытка в определенной степени восполнить этот пробел.

Основные цели и задачи исследования в соответствии с его общим замыслом состоят в следующем:

— проанализировать конкретное содержание концепции джихада в наиболее ранний период истории ислама;

— дать сравнительный анализ политических и социально-исторических причин возникновения и эволюции данной концепции в указанный период;

— провести исследование генезиса, типологии и периодизации джихада с учетом их политической, экономической и социальной обусловленности;

— определить особенности формирования идеологии джихада в раннемусульманском обществе и характер движущих сил на этапе ее реализации;

— рассмотреть специфику и механизм морально-правого регулирования различных аспектов джихада в период формирования исламской военной доктрины.

Научная новизна диссертации определяется следующим:

— перечисленные выше проблемы в таком сочетании, комплексно и последовательно в отечественной литературе не рассматривались;

— некоторые центральные вопросы диссертации, такие как: проблемы войны и мира в исламской идеологии и причины противоречивости их восприятия, генезис, формирование и эволюция концепции джихада в раннем исламе, некоторые правовые аспекты исламской концепции «священной войны» и ряд других проблем в период вооруженных конфликтов также не получили достаточно адекватного отражения в отечественных научных исследованиях;

— автором предпринята попытка теоретического осмысления концепции джихада и ее основных принципов;

— рассматривается военная практика мединской общины на наиболее раннем этапе ее формирования;

— на основе всестороннего изучения первоисточников, средневековых арабских хроник, а также исследовательской литературы по теме диссертациии раскрывается противоречивый характер становления концепции джихада как идеологической системы ислама, прослеживается многовариантность данного явления, систематизируется ее многоэтапность;

— сравнительному анализу подвергается взаимозависимость идей защиты религиозных принципов в мировых религиях;

— в научный оборот введено значительное число новых источников по теме исследования, доступ к которым у отечественного читателя был ограниченным.

Научно-практическая значимость настоящего исследования может быть рассмотрена с двух точек зрения:

— во-первых, религиозные движения на основе ислама и их идеологические доктрины скорее всего еще долгое время будут оставаться реальностью общественных отношений и потребуют научно-обоснованного анализа вне зависимости от форм своего проявления (оживление фундаменталистских течений, региональные конфликты, имеющие в своей причинности религиозные элементы и т. д.). В этом смысле материалы и выводы диссертации могут быть использованы в практике прогнозирования, предотвращения и разрешения проблем, возникающих в области внутрии межконфессиональных отношений на различных уровнях. В диссертации проведено исследование типологии джихада, а также проблематики прав человека в исламе в период вооруженных конфликтов, других гуманитарных проблем. С этой целью в научный оборот впервые вводится значительное число неизвестных отечественному читателю материалов, раскрывающих существенные аспекты теории и практики джихада, многовариантности форм и методов реализации данной концепции, в том числе и в современных условиях;

— во-вторых, в практическом плане диссертация может представлять интерес не только для государственных и общественных организаций, функционирующих в зоне распространения ислама, но и для научных и учебных заведений при разработке и преподавании различных аспектов истории раннего ислама.

Методология и источники исследования. Теоретическую и методологическую основу диссертационного исследования составляет научный принцип историзма и диалектический подход к проблемам исламской идеологии. В работе использована обширная отечественная и зарубежная историческая, философская и религиозная литература, источники и исследования по мусульманскому праву, другие материалы. Для анализа впервые широко привлечены коранические тексты, материалы по мусульманской экзегетике, хадисы и хадисная литература, средневековые арабские хроники, публикации в зарубежной прессе.

При работе над диссертацией был привлечен широкий круг письменных источников, содержащих ценные сведения о различных аспектах теории и практики джихада в исследуемый период. Былопризнано целесообразным подвергнуть более подробному анализу именно те сочинения, которые богаты фактическими данными и обнаруживают оригинальный подход к освещению событий. К их числу нами прежде всего отнесены: «Китаб ал-магази» (Книга походов) ал-Вакиди [112], «Тарих ар-русул ва-л-мулук» (История пророков и царей) ат-Табари [156], «ал-Камил фи-т-тарих» (Совершенная книга истории) Ибн ал-Асира [122] и «Китаб футух ал-булдан» (Книга завоевания стран) ал-Балазури [107].

Ввиду бесспорной важности и значимости Корана как исторического памятника, нами при анализе коранических текстов о джихаде использовался ряд источников по мусульманской экзегетике [109- 133- 152- 154- 155- 156- 163].

Анализ хадисной литературы [105- 124- 147] и собственно хадисов из наиболее достоверных сборников [111- 142- 97- 160- 150- 126- а также: 120- 121- 129- 141- 145- 146] и привлечение обобщенного на этой основе материала к объекту исследования позволили в значительной степени конкретизировать соответствующие кора-нические тексты, выявить ряд новых подходов в вопросе типологии и периодизации джихада, а также более глубже рассмотреть эволюцию и пути формирования идеологии священной войны на различных этапах периода раннего ислама. Важность обращения к богатейшему фактологическому материалу, изложенному в хадисах, объясняется и тем, что до сих пор интересы исламоведов в этой сфере не стали определяющими. Об этом свидетельствует и то, что первый полный перевод наиболее авторитетного сборника хадисов «ас-Сахих» ал-Бухари был выполнен во Франции лишь в начале века, а результатами работы И. Гольдциера, как отмечал Й. Шахт," пренебрегали последние 60 лет после их публикации" [92:102].

Апробация работы. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре истории и теории религии и свободомыслия Дагестанского государственного университета. Некоторые результаты исследования легли в основу докладов на научно-теоретических конференциях Даггосуниверситета в 1993;1995 гг.

По теме диссертации опубликовано восемь статей.

Структура работы обусловлена целью исследования и построена по проблемному принципу. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и перечня использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Комплексное исследование широкого круга средневековых источников, а также практики ранних походов мусульман, достаточно обширной литературы мусульманских и западных авторов о джихаде позволяет выявить определенные закономерности, характеризующие различные этапы возникновения, формирования и реализации данной доктрины религиозной общиной мусульман.

Идеология джихада начала складываться вместе с возникновением и развитием самой мусульманской религиозной системы и не имела практического воплощения в доисламский период в ходе многочисленных набегов разрозненных арабских племен. Идея священной войны за утверждение религиозных принципов, если рассматривать джихад как идеологию вооруженного противоборства, не нова, и была известна более древним религиям, в первую очередь зороастризму и христианству. Однако в исламе данная концепция нашла более широкую область применения и в силу этого не может рассматриваться однозначно, так как представляет собой явление многовариантное. Даже сам термин «джихад», обычно переводимый как «священная война», подразумевает в том числе и действия не военного характера, отражающие различные типологические особенности данной концепции, окончательно сформировавшиеся в более позднее время.

Первоначальные идеи джихада, уже на самом раннем этапе истории ислама направленные на консолидацию различных слоев аравийского общества в целях утверждения основ новой веры, постепенно эволюционировали во всеохватную исламскую концепцию миропорядка. Известная противоречивость теории и практики джихада вызвана конкретными условиями жизни мусульманской общины. Так, если на раннем этапе джихад велся исключительно мирными средствами и через проповедническую деятельность, то в мединский период с изменением общественно-политической обстановки мирные идеи трансформируются в практику военных экспедиций, освященных той же идеологией священной борьбы за веру.

Обширная типология концепции джихада в значительной степени детерминирована политическими и социально-экономическими причинами. Эволюция джихада в раннем исламе помимо типологических особенностей свидетельствует и о наличии в его теории и практике различных этапов, характеризующих поступательное развитие данной доктрины не только с точки зрения ее движущих сил, сфер приложения усилий в ходе ее реализации, но и с точки зрения ее ближайших и перспективных целей и задач, форм их осуществления. Предложенная типология джихада и его периодизация позволяет в известной степени подвергнуть системному анализу причины постепенного разрушения социально-экономического эгалитаризма мединской общины, выявить взаимозависимость между расширением масштабов военной экспансии и образованием социально-имущественной иерархии. Вместе с тем, характеристика внешних операций мусульман с точки зрения их направленности и мотивов не может быть полной без учета характера их движущих сил. В этом отношении следует подчеркнуть, что при совершенно очевидном характере материального стимулирования первых походов весьма важным фактором выступает степень религиозной убежденности их участников.

Противоречивость правовой базы данной идеологической доктрины объясняется тем, что нормы джихада складывались постепенно вместе с развитием основ самой религии. Однако, несмотря на это. формировавшиеся морально-правовые принципы джихада свидетельствуют о совершенно новом типе отношений в период вооруженных конфликтов, о разграничении правового. положения различных категорий населения, а также других аспектах, не характерных иным идеологическим системам исследуемого периода.