Истина, красота и благо в философии Платона

Актуальность исследования '.

Одной из необходимых предпосылок развития культуры является изучение истории философии, освоение интеллектуального наследия мыслителей прошлого. Без знания истории философии практически невозможно быть образованным и развитым человеком, и если в наши дни это знание часто остается невостребованным, то это одно из самых ярких свидетельств глубочайшего кризиса, в котором оказался современный мир. Тем более что очень многое из классического историко-философского наследия не утратило своей актуальности и сейчас.

Личность Платона, равно как и его произведения, представляют собой несомненный интерес для истории философии. Прежде всего, его считают одним из родоначальников древнегреческой философии, в том смысле, что именно он фактически определил ее характерные черты. Не допуская большого преувеличения, то же самое можно сказать и о западноевропейской философии вообще, которая, согласно выражению А. Н. Уайтхеда, является лишь «комментарием к Платону». Новое, основанное на современных методах и исследовательских техниках, прочтение произведений Платона позволило бы облегчить задачу определения специфического характера как греческой культуры в целом, так и особенностей древнегреческой философии, в частности. Считается общепринятым мнение, что для характеристики греческой культуры и философии, оценки их роли в человеческой истории, недостаточно. выявить то оригинальное, что создали греки в своей философии. Следует по возможности точно установить, как это оригинальное сочеталось с унаследованным от мифа и традиции, как это наследие перерабатывалось и, в результате, создавалось некое единство. Одним из творцов такого единства, не только синтетического, но и органического, был Платон, который на протяжении веков оставался символом и воплощением греческой цивилизации. Благодаря Платону духовные ценности Древней Греции перестали принадлежать одной конкретной эпохе и стали достоянием человеческого духа в целом. Но Платон — это не только одно из самых ярких имен греческой культуры классической эпохи. Согласно утвердившемуся после Ф. Ницше и М. Хайдеггера мнению он также сумел обнаружить, раскрыть и описать принципы и методы мышления и деятельности, которые позже легли в основу западной цивилизации.

Следует отдавать себе отчет, что философия Платона еще не нашла свою окончательную оценку у историков философии. В современном мире значимость, «философской личности» Платона заключается, прежде всего, в том, что ему удалось показать, как противоречия между различными аспектами философского знания можно не доводить до конфликтов, а объединять в некую гармоническую систему. Отсюда возникает возможность по-новому оценить «идеализм» Платона. Его основную философскую интенцию можно определить как стремление к конструированию сложной философской системы из противоречащих друг другу положений различных философских школ. В этом отношении диалоги Платона могут рассматриваться не только с теоретической точки зрения, но и как образцы логически и методологически значимой практики. Правильная оценка идеализма Платона как попытки пересмотреть учения предшествующих философских школ, разместить их в новой перспективе и создать тем самым оригинальную философскую традицию платонизма позволяет заполнить определенные пробелы в исследованиях его творчества. Сложный, органически целостный, синкретичный характер миросозерцания Платона предопределил такой же сложный, систематический, но в то же время в какой-то мере неизбежно механистичный проход к его исследованию в историко-философской — науке. Такой подход предполагал как нечто само собой разумеющееся, что теория идей Платона — одна из наиболее подробно разработанных теорий,: дошедших до нас 'от античности — должна расположиться в том регионесовременного философского знания, который прочно занят теорией познания. Соответственно, учение Платона о полисе, об идеальном государстве должно, казалось бы, быть отнесено к области политической теории, .т этики. Однако, внимательное прочтение Платона противится, такогорода: делению. Теория идет обладает отчетливой этической и даже социально-педагогическойнаправленностью: а учение о полисе вряд ли может быть вернопонятовне связис теорией) созерцания, («теориейтеории») и метафизикой Платона. Единствоистины: красоты и блага" должно рассматриваться не как результат, или даже как некий недосягаемый-идеал философии^Платона^а как-ее исходныйшринцип. Задача реконструкции: аутентичного философского? учения Платонаможет быть, решена только на основе этого принципа.

Состояние проблемы исследования:

К началу XX века стала ¦ общепризнанной интерпретация философии Платона, в основе которой лежала вера в наличие у этого философа непротиворечивой и. последовательной философской системы, .котораямогла. быть, по мнению многих исследователейобнаружена при тщательном анализе его диалогов. Еще в первой половине XIX века возникли два подхода к анализу его произведений, получившие, названия «системного» .

1 л.

Ф.Шлейермахер) и «генетического» (К.Германн) анализа. Несмотря на. принципиальные: различия, оба'' этиподходапредполагали органическую целостность всего написанногоПлатономи систематический характер его философииЕсли первый подход принципиальноне допускал эволюции.

1 См: Platons Werke von Schleiermacher Fr.3 Aufl. Berlin, 1855. Bd. 1.

2 Hermann K.F. Geschichte und System der Platonischen Philosophic. Heidelberg, 1839. взглядов Платона и, в конечном счете, интерпретировал все диалоги как части единой. системы, то второй предполагал попытку, рассматривать совокупность диалогов не столько как раскрытие законченного учения-, сколько как процесс ее постепенного формирования. Однако, по мнению многих современных исследователей, задача соединить при изучении Платона концепцию единства, его философии с концепцией ее развития так и — осталась нерешенной.3 '• :-• ¦ '•.". • ' •'. :. «.

Следует учитывать, что на историко-философскую оценку Платона самым непосредственным образом может влиять интерпретация^ аристотелевского наследия^ а также его связи с учением Платона. Разумеется,.

I ' ¦ при существующей в отечественных. исследованиях тенденции противопоставлять Платона и Аристотеля (обусловленной причинами чуть ли не идеологического характера, необходимостью соблюдать разрывшежду «линиями» Платона и Аристотеля, квалификациейПлатона как «рационалиста», а Аристотеля как «эмпирика» и т. д.) говорить о таком влияний? не, приходится-. Однако: — по мнению .А.ФЛосева^ «-.вопрос о—взаимном отношении системПлатона и Аристотеля' - большойи- трудный: вопрос, на который все еще не дано-ответа.», а квалификацияАристотеля как «эмпирика» «.чрезвычайно упрощенная и почти грубая оценка."4 Если вопрос о связи аристотелевского наследия с философией Платона остается нерешенным, то заслуживает внимания и другая точка зрения, выражающаяся в утверждении, что «.сколь ни была бы велика разница, реально существующая между концепциями Платона и Аристотеля, все же эта разница значительно преувеличена их учениками и комментаторами."5 Появившиеся в начале: XX века работы В. Йегера существенно изменили традиционные представления., Во-первых, ему удалось убедительно показать, главным: образом на основе анализа «Метафизики» и этических сочинений,.

3 См. напр.: Миллер Т. А. Об изучении художественной формьгплатоновских диалогов. — В кн.: Новое в современной классической филологии. М., 1979. С. 82 — 88:

4 Лосев А. Ф. Критика платонизма у АристотеляД Лосев А. Ф. Миф. Число. Сущность. М., 1994., С. 533. ' ': ' '.

5 Генон Р. Царство количества и знамения времени. М., 1994, С. 15. что трактаты Аристотеля’не’были созданы в том виде, в каком они до нас дошли, и их единство следует считать делом рук позднейших редакторов аристотелевского наследия.6 Во-вторых, его работы стали исходным пунктом для новых интерпретаций платоновского наследия. Сам Йегер склонялся к Мнению о существовании, у Платона. вполне самостоятельного устного, эзотерического (тайного) учения, предназначенного только ближайшим ученикам философа, и настаивал на необходимости изучения «неписаной» философии Платона. Такой подход, реализованный Ю. Штензелем7 предполагал, что исследователь должен отдавать предпочтение не диалогам, а деятельности: Платона, в Акадёмииего лекциям и т. д. Проблема, реконструкции подлинного (эзотерического или же просто аутентично восстановленного) учения Платона и сегодня является предметом острых дискуссий. Существует. довольно влиятельнаяв' антиковедении тюбингенская. школа «эзотеристов», представители которой (F.-Й: Кремер,. К. Гайзер и др:9) настаивают, что у Платона существовала философская- «система», но искать ее следует не в диалогах, а в."Метафизике" Аристотеля. Критикуя. Платона, Аристотель довольно подробно, излагает его учение, однако основные моменты, этого изложения мы, либо* вообще не обнаруживаем у Платона (например,-учение, о чи’слах-эйдосах), либо находим их в совершенно ином, даже противоположном виде. Согласно тюбингенцам, у Аристотеля мы и находим «неписаное» учение Платона, тогда как его диалоги играют «протрептическую» (риторически-убеждающую) и пропедевтическую роль. Из этой школы, между прочим, вышел и Г.-Г.Гадамер, предложивший «синтетическую» интерпретацию философии.

6 Jaeger W. Studien zur Entwicklungsgeschichte der Metaphysik des Aristoteles. Berlin, 1912; его же: Aristoteles. Grundlegung einer Geschichte seiner Entwicklung. Berlin, 1923.

7 Stenzel J. Zahl und Gestalt bei Platon und Aristoteles. LeipzigBerlin, 1924.

8 См.: Das Problem der ungeschriebenen Lehre Platons. Einleitung. Darmstadt, 1972; Васильева T.B. Неписаная, философия Цлатона // Вопросы философии. 1977. N 11. С. 127−132.

9 Kramer H.J. Arete bei’Platori und Aristoteles. Heidelberg, 1959; Kramer H.J. Der Ursprung der.

Geitmetaphysik. Amsterdam, 1964; Gaiser K. Protreptik und Paranese bei Platon. Stuttgart, 1959; Gaiser K. Platons Ungeschriebene Lehre. Stuttgart, 1963. Анализ основных идей «тюбингенской» школы см.: Геворкян А. Т. Анализ философских реконструкций устных учений Платона.- В сб.: Зарубежное философское антиковедение. М., 1990. С. 179 — 194.

Платона.10 Служивший опорой этой интерпретации герменевтический метод привел к представлению о философии Платона как о незавершенном, нескончаемо длящемся диалоге, для понимания смысла, которого в равной мере необходимы и диалоги и все иные свидетельства и факты.

В отечественной историко-философской литературе образцовыми (прежде всего по глубокому, знанию источников и использованию достижений мирового антиковедения) остаются работы А. Ф: Лосева и А.А.

Тахо'-Роди.11 Особо следует отметить появление сборника «Платон и его.

12 1. эпоха1.', в котором рассмотрены самые различные аспекты, платоновского наследия. Принципиально важную роль предназначено сыграть исследованиюТ. ВЛВасильевой, посвященному проблеме формирования языка философиина материале: классического периода. Началом. нового направления— в изучении философии Платона может стать критическое переиздание диалога «Федр» 14, предпринятое Ю. А. Шичалиным, который во" вступительнойстатье и в комментариях попытался5 восстановить исторический и культурный контекст, в которомсоздавался диалог. На реконструкцию логики мышления Платона и Аристотеля направлены работы.

П.П.Гайденко-5 и К. А. Сергеева, Я-А.Слинина.16 ,.

0GadamerH.- G. Platons ungeschrieben Dialektic. Tubingen, 1972; ГадамерХ.-F. Истина и метод. M., 1988., глава «Образец Платоновой диалектики», С. 426 — 435. См. также: • Челидзе М. И. «Неписаная» философия Платона с позиции «неписаной» диалектики // Вопросы философии. 1981. N 7. С. 127 — 132. Лосев А.Ф.* История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969 (переиздана в 1994) — Лосев А. Ф. История античной эстетики. Высокая классика. М., 1974. Лосев А. Ф. Аристотель и поздняя классика. М., 1975. Лосев А. Ф-, Тахо-Годи А. А. Платон. Аристотель. М., 1993. Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993; Лосев А. Ф. Миф. Число. Сущность. М., 1994. .

12 Платон и его эпоха.'.М., 19.79.-. •.: , •' • '' •.

13 ВасильеваТ.В. Афинская школа в философии. Философский язьпс Платона и Аристотеля. М., 1985.

14 Платон. Федр^^(пер.А.Н.Егунова). Редакция, вступительная статья, комментарии, хронология Ю. А. Шичалина. М., 1989. •.

15 Гайденко П. П. Эволюция понятия наукиМ., 1980.

16 Сергеев К. А., Слинин Я. А. Диалектика категориальных форм познания. Космос Аристотеля и наука Нового времени. Л., 1987; Сергеев К. А., Слинин Я. А. Природа и разум: античная парадигма:'Л.','199Г. / '.

Весьма заметное место4 в современном антиковедении занимает.

1П интерпретацияфилософии Платона, предложенная М.Хайдеггером. Оцениваемая ранее исключительно негативно18, как несовместимая с принципами диалектики и материализма манифестация иррационализма и интуитивизма, эта интерпретация, и в первую очередь ее методологическое значение, и сегодня окружена молчанием, по крайней мере, в отечественной-историко-философской науке.19 В то же время, по убеждению автора диссертации, многие описанные выше проблемы, закономерно возникающие при изучении платоновского наследия, могут эффективно решаться в рамках концепции М.Хайдеггера.

Цела и основные задачи исследования.

Цель исследования заключается в том, чтобы, отталкиваясь от принципа единства истины, красоты и блага, представить целостную картину философии Платона. В* рамках этой картины следует выявить органическую связь между такимиважнейшими разделами философии Платона, как учение об истине, теория идей, учение об идеальном государстве, учение об Эросе и космология. Эта цель исследования, предполагает решение следующих основных задач: раскрытия сущности учения Платона об истине на основе предложенной М. Хайдеггером интерпретации «мифа о пещере" — выявления внутренних взаимосвязей между учением Платона об идеальном государстве и его теорией идей;

17 См. напр.: Хайдеггер М. Учение Платона об истине // Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. .Heidegger М. Parmenides // Gesamtausgabe. Bd. 54. Frankfurt am Main: V. Klostermann. 1982. Heidegger M. Platon: Sophistes. Frankfurt am Main // Gesamtausgabe. Bd. 19.1992.

18 См. напр.: Габитова P.M. М. Хайдеггер и античная философия.\ Вопросы философии, 1973, № 5, С. 144−149- Ойзерман Т. И. К критике хайдеггеровской концепции философии.\ Философские науки, 1969, № 4, С. 115−123.

19 Единственная известная нам попытка оценить методологический потенциал историко-философской концепции М. Хайдеггера содержится в статье К. А. Сергеева и Ю. В. Перова «Гегель и современное историческое сознание», в книге Г. В. Ф. Гегель. Лекции по истории философии. Книга третья. СПб, 2001, С. 5−82. анализа эротософии и космологии Платона как первых в древнегреческой философии форм метафизики;

Методология и источники исследования.

Методологической основой диссертации является идея единства историко-философского процесса, принцип связилогического и исторического в историко-философском исследовании. Используются методы контекстуальногофеноменологического и: герменевтического > анализа-, разработанные М. Хайдеггером, F.-Г.Гадамером, А. Ф. Лосевым, С. С. Аверинцевым и др. Источниками служат научные издания текстов Платона и критические комментарии к ним, как на: русском, так и: на иностранных языках:

Научно-теоретическая новизна и основные результаты исследования: дана экспликация основных принципов предложенной М. Хайдеггером интерпретации «мифао * пещере» и определено его место среди философских и мифологических представлений греков об истине как йЛебЕюпоказано, что сущность учения Платона об идеях выражена прежде всего в их «визуальной» семантике, согласно которой. «идея» — это «вид», который позволяет «увидеть» все сущее;

—. обоснован вывод,. чтов у.чении. Платона об. идеях происходит переход от понимания истины как «несокрытого» к ее пониманию как «правильного» взгляда на вещи;

— учение Платона о восхождении, человекак идее блага определено: в качестве этического и социально-педагогическрго принципа организации жизни в идеальном государствераскрыто содержание принципа единства истины и красоты, совмещающихся друг с другом в идее блага;

— показано, что переход к метафизике в философии Платона связан не только с новым пониманием истины, но и с экспликацией особого опыта, в котором раскрывается и является демоническое, имеющее смысл божественногоучение Платона об Эросе рассмотрено как первая форма древнегреческой метафизики, предполагающая приобщение к божественному.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Материалы диссертации, разработанные в ней методологические подходы и полученные результаты позволяют существенным образом дополнить понимание как философии Платона, так и специфики всего западноевропейского мышления. Содержание диссертационного исследования может быть использовано при чтении лекционных курсов по истории философии, по истории этики и политических учений, а также в религиоведении. Материалы работы могут быть использованы в спецкурсах по историко-философским, историко-этическим разделам, включая лекции и семинары по истории религии и по сравнительному анализу метафизических систем. /.

Структура диссертации.

Работа состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, заключения и списка литературы по теме исследования на русском и иностранных языках.

200 Заключение.

Гельдерлин говорил, что поэзия есть начало и конец философии. Мысль немецкого поэта заключается в том, что поэзия, есть такойопыт языка, в котором сущее обретает не только свое наименование, но и в не: меньшей степени своесобственное слово. Говорим не только^ мы, люди, всесущее вокруг нас предстает вразного1 рода красках, звуках и словах, поскольку оно всегда уже так или: иначе оговорено. Человек становится. поэтом, когда нечто еще никем не сказанное вовлекается в стихию? глубокомысленного словаГреческое слово жнестсесть одно из основныхизмерений: человеческого бытия в мире: Вещи и события' определяются-: словесным изображением. Изначально не-существовало никаких метафор: все говорилосамо за себя. Поэт нестолько определяет что-либо, сколько «позволяет самим событиям себя сказывать И: тем самым раскрываться.

Именно — в, такого рода «позволении» ивозникает философская"" мысль, которая? впоследствии открывает такие ключевые: слова-, как Хоуос, и sivai, iSeia w фиск-. Иё только в поэзии, нов- не меньшей! степениит философиипроговаривается все: что входит в сферу внимающей мыслиГераклит говорит, что следует внимать не его изречениюа логосу, который: присущ как каждому человеческому существу, так и вещам самим по себе. Этот логос собирает все сущее воедино в единственный, единыйш необходимый космос. В сфере эпоса формируетсяязык ранней греческой мысли. Вспомним, что ранняя философия греков очень часто, если не всегда, запечатлевается в поэмах: поэмы Парменида и Эмпедокла — это далеко не единственный случай. Платон, изгоняющий поэзию из своего «идеального полиса», проясняет и раскрываёт тем самым драматическое начало человеческой мысли. Его диалог о совершенном полисе как раз и есть-драматическая форма1 подлинношмысли. Он говорит, что поэзия всегда подражательна, как живопись и скульптура: Однако в «Филебе» Сократ разъясняет, что не только в трагедиях и комедиях разыгрываются^ страдания, и удовольствия, которые всегда смешаны друг с другомэто происходит вообще во всякой трагедии и комедии человеческой.

— 201 жизни. Сама человеческая? жизнь есть сценарийосвещаемыйболее, или менееярким солнечным светом. Когда в «Кратиле» речь заходит о боге Пане, сыне Гермеса, то Сократ называет его «словом или братом слова». Греческое слово-7гаv (все) есть истинное и ложное. В «Кратиле» мы читаем: «Так. вот, истиннаячасть егогладкаябожественная, ивитает в горних-, высях, средибогова ложная находитсясреди людской толпы — косматая, козлиная (тра%и каг TpayiKOv). Отсюда и большинство преданий и вся трагическая ложь"276. Как „козлиная“ песнь», трагедия соотносится с темчто в самойприроде Панасоответствует символической фигуре козла и что имеет отношение: к сферечеловеческогов: отличие от присущего: ему такжебожественного аспекта. Конфликт трагического и философского мировосприятия Платон раскрывает в «Законах" — Здесь на встрече законодателей и трагических актеров Афинянин говорит: «. мыи сами — творцы трагедии, наипрекраснейшей-, сколь. возможно, и наилучшей. Ведь весь наш государственныйстрой* представляет собой подражание самойпрекрасной и наилучшей-жизни: Мьгутверждаемчто;

7*7' это и есть наиболее истинная" — трагедия" —. Суть, дела не только в. противостоянии поэзии и философии. Философия в лице Платона как раз ипризвана, занять, местотрагическойпоэзии и тем самым преодолеть, трагическое: мировосприятие.-.Философияможно сказать, есть самая истинная-трагедияВ «Федоне» Сократ говорит, что философ обнаруживает себя прежде всего Втом, что «освобождает душу от общения с телом». Сократ есть воплощение драмы философской мысли в отличие от трагического героя сугубо поэтической драмы. Поскольку трагическаяпоэзия подражает призракам, он далека от истины. Поэты воспроизводят заблуждения, поскольку они лишены сущностного знания вещей как, таковых. В книге IV «Государства» Платон отмечает, что мудрость есть «искусство быть всегда на страже"279. Подлинная мудрость есть знание прежде всего природы, полиса. В.

276 Платон. Кратил. 408.

277 Платон. Законы. VII, 817 b \ Платон. Сочинения. Т. 4. 1995:

278 Платон. Федон. 65 а.

279 Платон. Государство 428 d.

202 ' «'' ¦» ' трагедии хоровое начало является основным:. Рассказ Эра" в. X книге «Государства» раскрывает, причину, .изначального' трагического, события человека, который оказался в пещере: Полис есть такой" порядок, вкоторый человек должен быть ."встроен" от. рождения: Вот почему Платонговорит об идеальном полисе, а не об утопии.

Все эти интенции философии Платона и раскрываются в нашей работе. Мы намерено использовали различные: интерпретацииплатоновскойфилософии, предложенные Ж Хайдеггером, и вместе с тем, не’ставили перед собой задачи во всем строго следовать Хайдеггеру. Скорее, мы стремились развернуть, эксплицировать то, что в этих интерпретациях присутствует в свернутом, имплицитном состоянии. Для этого что-то пришлось добавлять, но некоторые моменты неизбежно были упущены, из вида, и, может быть, даже искажены. Для нас быловажно*следовать не: столькон<�букве", сколько «духу» хайдеггеровских интерпретаций — для тогочтобы: приблизиться: не столько к «букве», сколько к «духу» философии Платона.

Хайдеггера' и Платона-, несмотря* на разделяющие• их тысячелетия-, объединяет фундаментальный вопрос о месте хмысли в структуре мироздания. В древнегреческом понимании бытия-как-пр ироды космос, будучи единым • и гармоничным целым, насквозь пронизан мышлением. Еще Парменид сказал, что одно и то же — мыслить и быть. Платон говорит об идеях как образцах вещей и. всего сущего, причемс высшей является идея Блага. Космос Аристотеля завершает vuq, Форма форм, Перводвигатель. Средневековый универсум есть Божественное творение, мир имеет Слово и все сущее в мире стремится быть отзывчивым творящему Слову. Новоевропейская «Книга Природы» написана языком математики, мир осмыслен в силу его исчислимости. Еще у Лейбница каждая монадаесть духовная единица, наделенная1 стремлением представлять собой все мироздание в целом: Но уже-Шопенгауэр* в основу мира полагает слепую> волю, которая противоположна мышлению. А после Ницше воля: к могуществу определяет и само мышление. В силу этого обстоятельства для мышления в-мире уже почти не остается места. Теперь человек призван сам вносить смысл, поскольку иначе все оказывается бессмысленным. Бегство от мысли, провозглашенный М. Хайдеггером диагноз «забвения бытия» — это ведущая тенденция ХХ-го и начала XXI-го столетия.