Этапы развития осетинской литературы прослеживаются с самого ее зарождения — с XIX века.1 Иногда процесс был подчинен требованиям времени, характеру общественно-политического строя как, например, в 30-ые годы XX века. «В основном поэзия 30-ых годов имела агитационный характер, потому была риторической. Голая публицистика приемлема была вместо поэтических произведений. Основной задачей поэтов было воспеть работу заводов и колхозов, трудовые подвиги отдельных тружеников и обличить недостатки других. Подобно тому, как в тени густой кроны дерева увядает цветок, лирика увядала под тенью публицистики», 2 — отмечает известный осетинский поэт и литературовед Шамиль Джикаев.
Но осетинская литература имела реалистическую основу. Существование по принципам земной жизни она унаследовала от Темирболата Мамсурова, Коста Хетагурова, Сека Гадиева, Елбасдуко * Бритаева, Арсена Коцоева и др.
Октябрьская революция перевернула жизнь народа, всей страны. Наступил новый этап развития осетинской литературы — на прочной и правдивой основе. И только бури 1937 года пошатнули эти устои. Те, кем по праву гордился народ, оказались с клеймом врагов народа. «У сильного всегда бессильный виноват». Сила одолевала силу. В противоборство вступили два вечных врага — тьма и свет. Преобладать начинала темная сила, и вместе с этим несправедливость теряла границы. Потому, наверное, среди «сухих» трудовых песен того времени, в 40 — 50 годы, выражаясь высоким стилем, чистый голос поэта Александра Царукаева можно было назвать революцией. Его лира зазвучала в унисон со звонкой лирой поэтов Великой Отечественной войны (Хазби Калоева, Гриса Плиева, Гафеза и др.) и вместе.
1 Джусойты Нафи. История осетинской литературы. Книга первая. Тб., 1980.
2 Джыккайты Шамил. Ирон литератургейы истори (История осетинской литературы) — Дзагуджыхъагу, 2002. С. 223. составляли чуть ли не чудесный оркестр.1 Осетинские писатели близко принимали к сердцу слова В. Г. Белинского: «Книга есть жизнь нашего времени. В ней нуждаются — и старые, и молодые, и деловые, и ничего не делающиедети — также».2 Потому каждый из них стал летописцем своей эпохи. Писатели старшего поколения с честью выполнили эту почетную миссию. Их имена с благодарностью помнит народ.
Но прошла буря репрессий, и народ постепенно стал освобождаться от страха быть причисленным к врагам народа, и читателю нужна была бодрящая, светлая и высокая поэзия. Потому каждый этап развития нашей, осетинской, литературы имел и имеет свою плеяду писателей, хотя, в общем, они воспевали и воспевают одну песнь.
В 60-ые годы в осетинскую поэзию уверенно вошло новое поколение поэтов. «Pix было много, но среди них подобно четырем мушкетерам Дюма особенной творческой сплоченностью и мужской дружбой выделялись Ахсар Кодзати, Васо Малиев, Шамиль Джикаев и Камал Ходов. Своими первыми шагами они стали надеждой для лучших представителей осетинских писателей старшего поколения — Гриша Плиева, Гафеза, Георгия Дзугаева, Александра Царукаева, Дабе Мамсурова, Тотырбека Джатиева и др. И надежды эти оправдались, все они стали опорой осетинской литературы», 3 -пишет известный писатель и литературовед Нафи Джусойты. Молодых авторов было немало, но не зря выделил этих четырех Н. Джусойты. Опытный глаз маститого критика безошибочно разглядел их дарование, самобытность. «И пошли они, солнцем палимы».4 У них были хорошие предшественники, и это подвигало каждого из молодых к стремлению иметь свою поступь.
Читатель быстро распознает дар писателя. Творчество четырех молодых поэтов скоро стало близким осетинскому читателю, близким.
1 Джусойты Н. Ирон айв дзырды ссерваглтау (Во имя художественного слова). Цхиннал, 1966. С. 13.
2 Белинский В. Г. Поли. соб. соч. Т. 4. М., 1954. С. 85.
3 Хурзагрин, 2001. 20 июня.
4 Некрасов Н. А. Поли. собр. соч. в 15 т. Т. 2. Л., 1981. С. 48. остается и до сегодняшнего дня. У каждого из них свой стиль, свое сокровенное, что ему нужно донести до своего читателя.
Справедливо может возникнуть вопрос о том, стоит ли делать выводы о творчестве писателя, который еще в расцвете своих творческих сил? Сам К. Ходов на просьбу оценить, насколько ему удалось раскрыть свой поэтический дар, ответил: «Удовлетворен ли я сегодня тем, что имею? Конечно, нет. Многие планы, особенно касающиеся прозы, не сбылись, остались полусделанными, потому что очень много времени отнимает общественная деятельность, что тоже важно. Считаю, что тем самим зря времени не теряю. Я чувствую: то, что я делаю в разных комиссиях, например, по возрождению осетинского языка или в комиссии по правам человека, или участие в каких-то незапланированных событиях, на которые нужно откликнуться, это тоже необходимо, приносит определенную пользу моему народу — я обратную связь чувствую. Вот в этом отношении удовлетворение испытываю. А сугубо творческие планы, как я уже сказал, далеки от идеала — пишу редко».1.
В том, что наш поэт не собирается сходить с творческой дистанции, он сам невольно убеждает нас: «.я считаю для себя важным творческим процессом и чтение — и не только русской классики, но и китайской, японской, латино-американской, современной русской литературы. Сейчас читаю Шекспира, притом общеизвестные трагедии „Отелло“, „Макбет“, „Гамлет“ и так далее. И опять испытываю огромное удовлетворение, чувство творческой радости». — И дальше — «. в Шекспире нахожу ответы на многие вопросы, которые нас тревожат: о сути жизни, о психологии человека, о недостатках этого мироздания вообще. Читая и перечитывая Шекспира, каждый раз думаю: да, не зря он считается сверхчеловеком, художником на все времена. То же самое и Данте, его „Божественную комедию“ также читаю и перечитываю постоянно».2.
Ходов К. X. Думая о будущем / Северная Осетия, 2001. 2 июня.
2 Северная Осетия, 2001. 2 июня.
Верно, что поэт все еще полон творческих сил и планов, но это не значит, что пока не стоит говорить о том, что им уже сделано.
К сожалению, бытует мнение, что основательно разбирать стоит только наследие классиков. Есть фундаментальные труды Нафи Джусойты и еще нескольких критиков, внимание остальным уделяется во время юбилейных торжеств, да и произведениям ныне творящих писателей часто сопутствуют статьи информационного характера, напоминающие некий литературный шаблон. Чаще всего ждем, когда творческий работник завершит свой творческий путь, даже если он моложе нас, не предполагая, что иногда искренний, доброжелательный отзыв куда больше нужен живому и творящему. Это подчас может стать для него вдохновляющим, надежным подспорьем в творческой работе. Но люди чаще оказываются скупыми на похвалу.
Камал Ходов не в том возрасте и статусе как поэт, чтобы его нужно было подталкивать к покорению высот Парнаса. Статус талантливого осетинского писателя он приобрел давно. И еще много мудрых произведений ждет от него читатель. Поэтический мир его особый. И хотим мы этого или нет, но этот его мир подстегивает нас к основательному разговору о его творчестве.
В творчестве каждого писателя много неразгаданного, особенно в поэтических творениях. Раскрыть это — очень сложная задача. Потому мы и решились сделать попытку раскрыть в своей работе художественный мир Камала Ходова. В его творчестве, как в зеркале, прослеживается развитие осетинской поэзии конца 20-го начала 21-го веков. Внимание читателя привлекает и содержание, и форма, и поэтика. Основные черты его поэтического искусства — оригинальность образов, эмоциональность, своеобразие формы.
Камал Ходов в осетинской поэзии решает важную задачу — открыть настежь поэтическую душу человека второй половины XX века. Это и стало объектом нашего исследования. Раскрывается идейное содержание, художественная структура и эстетическое значение его произведенный. Особое внимание уделяется поэтике произведений: высвечиваются их композиция, поэтическая форма, система образов, выразительные средства.
Предметом исследования становятся основные мотивы и художественное своеобразие творчества известного поэта.
Цель исследования — изучить идейное и нравственное содержание, художественные и структурные особенности творчества К. Ходова.
Методологической и теоретической основой исследования являются достижения и научно-теоретические положения русской и зарубежной эстетической мысли, а также опыт осетинской историко-литературной науки. В работе использовались труды осетинских литературоведов и критиков: Нигера, Ф. Гаглоева, Н. Джусойты, Ш. Джикаева, Х.-М. Дзуццаты, А. Хадарцевой, Р. Кантемировой и др.
Актуальность диктуется неразработанностью данной проблемы. Идейно-художественный мир Камала Ходова объектом исследования становится впервые.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Когда о поэте говорят задушевно и серьезно, сердечно и убедительно, то критическое слово сближает читателя с творчеством писателя. И хотя Некрасов обращался к снисходительности читателя — Я трудом смягчаю мой недуг: Ты не будешь строг, читатель-друг?1 — однако «читатель-друг», как правило, строг и требователен — желает знать о любимом писателе все и точно, без прикрас и без хулы.
Несправедливо было бы утверждать, что дело сближения читателя и писателя творят критические суждения о творчестве писателя. Поэт сердца читателей завоевывает прежде всего достоинствами своих произведений. Но наш век тороплив в суждениях, податлив на эмоциональное смятение. Порой разум охвачен ленью и удовлетворяется газетной информацией, внушением телевидения. К чтению серьезных книг снисходят лишь верные литературе люди, а их, к сожалению, немного.
Камал Ходов — поэт самобытный, своеобычный. Порой он мягок, снисходителен в своих лирических размышлениях. Умеет, правда, не только ласково улыбнуться, но и резко осудить словом ироническим, переходящим в язвительный сарказм. Иногда заставляет глубоко задуматься над коренными проблемами бытия.
Как известно, одним из назначений деятелей искусства является по мере сил способствовать возвышению духовной культуры народа с тем, чтобы эта культура глубже входила в душу и разум новых поколений, служила их нравственному возвышению, развивала их мысли и идеалы. Именно с реализацией этой возможности духовной культуры связано пробуждение в сердце читателя чувств и мыслей, вопрошающих время и.
1 Некрасов Н. А. Поли. собр. соч. в 15 т. Т. 3. М., 1982. С. 199. общество с точки зрения высокого идеала или, как считал Пушкин: «Духа отрицания, духа сомнения».1.
Чувство и сознание непомерной ответственности перед высоким назначением искусства слова заставляют К. Ходова быть скупым на публикацию всего написанного и переведенного им. Основной своей задачей он считает создание и издание таких произведений, которые смогут оказать благотворное влияние на развитие жизни общества, на национальное самосознание. Именно из таких произведений Камал Ходов, словно искусный каменщик, возводит свой поэтический мир — разноцветный, яркий, живой и совершенный. И в этом прекрасном мире видим гармонию жизни.
И с этим связано его всенародное признание. Народная любовь нашла свою реализацию в присвоении ему народного поэта Осетии, звания, заслуженного, достойного Камала Ходова. К этому естественно прибавить и тот факт, что именно он стал автором текста государственного Гимна Республики Северная Осетия — Алания.
К творцу текста песни, особенно же государственного Гимна, предъявляется особые требования. И не только чисто содержательного, идеологического характера, но и требования ритмико-интонационного, музыкального, т. е. мелодического ряда. Ходову удалось удовлетворить все эти сложные требования жанра. Он внес в стиль своего Гимна дыхание осетинской народно-героической песни. Лексику гимна насытил чертами народно-величальной фразеологии и тем приблизил Гимн к народной музыке по мелодии и к народной песне по лексической выразительности.
Творчество К. Ходова отмечено многими замечательными достоинствами. Однако, на наш взгляд, особенно следует отметить некоторые отличительные черты его поэтического поведения и идейно-эстетической позиции.
1 Пушкин Л. С. Собр. соч. в 10 т. Т. 2. М., 1974. С. 105.
2 Ходы Камал. Балсяеджы цалх (Колесо Балсага). Дзагуджыхъяеу, 2009. С. 348.
Среди этих характерных черт творчества Ходова, на наш взгляд, следует выделить следующие: во-первых, если он считает произведение в чем-то неудовлетворительным, то никогда его не печатает, считает это ниже своего достоинства. Во-вторых, самой привлекательной чертой поэтического поведения и идейно-эстетической позиции Ходова следует признать такое его качество, как неумение быть хотя бы чем-то дурным человеком. И еще — неумение писать и переводить плохо.
Таким он был и в далекие юношеские годы, таким он пришел в литературу. И потому сказал о нем известный русский поэт Владимир Цыбин еще более тридцати пяти лет тому назад: «Настоящая поэзия всегда создает свой микромир. И здесь важно не замкнуться в найденных образах и темах, важно, чтобы в сердце поэта постоянно обновлялись лирические силы.
Читая стихи осетинского поэта Камала Ходова, удивляешься целостности лирической вселенной, которая начинается у него с вершины осетинской земли, с гортанной переклички ручьев, с верных троп, которым так привык доверяться горец. Родник и тропа — два образа вечного движения вдаль: одно — к земле, к полю, другое — ввысь, к небу. В горах эти направления часто совпадаюту каждого ручья есть своя тропа. Камала Ходова одинаково влекут и тропы, и родники".1.
Все особенности лирики Ходова, замеченные Цыбиным, присутствуют и функционируют в поэтическом мире поэта, строгом, но привлекательном мире, в коем учащенно трепещет его сердце, заставляя волноваться и наши сердца. Вот как об этом повествует сам Ходов: Снежинки падают с неба, И белеет земля, А мне слышится песня — Диво дивное в том.
1 Цыбин В. Д. Родник и тропа // Камал Ходов. Белые искры. М., 1976. С. 3.
В ножнах расписных Сабля, словно в оковах, — Как в этом безмолвъе Мне песне внимать!
Звуки").
Как видим, поэт слышит каждый звук в тишине, видит каждый окрас на земле и радует ими наше зрение, наши сердца с тем, чтобы быстрее возвысились наши души, а сами стали ратоборцами справедливости, одержимыми надеждой на победу.
Хаджи-Мурат Дзуццати считал, что у нас «изобилие стихотворений невысокого качества связано с безответственностью».1 К этому, пожалуй, можно добавить, что это явление связано также с неразвитостью эстетического сознания созидателей стихотворного балласта. Тот же Х.-М. Дзуццати верно отмечал, что в искусстве «эмоция должна быть насыщена мыслью, ровно как и мысль — эмоцией».2.
И такими особенностями отмечены стихотворения Камала Ходова даже в юношескую пору его становления поэтом.
Знаменитый Виктор Гюго наставлял: «Над мыслью тяготеют две цензуры — политическая и церковная: первая сковывает общественное мнение, вторая зажимает рот совести».3.
С этой максимой трудно не согласится. Но упрекнуть можно в чем-то кого угодно, если даже существо в ранге божества. И все же в литературе серьезно говорить следует лишь о том, что удалось сотворить поэту по законам правды и красоты.
Само собой разумеется, что в произведении художественного слова бесспорно важна тема, но основным в достоинствах произведения все же является решение поставленной автором проблемы. Насколько сумел поэт.
1 Дзуццаты X. Реестеег ее маг литература-. Цхинвал, 1985. С. 133.
2 Там же. С. 141.
3 Гюго В. М. Собр. соч. в 15 т. Т. 15. М., 1956. С. 84. затронуть наши сердца, обогатить наши представления. о времени и о жизни своим решением.
О том, что происходило в осетинском литературном процессе в самом конце 50-их и в 60-ые годы прошлого века, верно заключение Шамиля Джикаева: «Искусство слова обогащалось содержанием и идеями, новые формы изобразительности вступили в свои права».1 И в этом процессе значительна роль творчества Камала Ходова. Он правдивым изображением жизни обогащал мир нашего искусства.
Многие литераторы порой особенно заботятся о композиционной стройности произведения. К. Ходов, напротив, художественное решение проблемы считает более трудным и более важным деянием писателя.
Нафи Джусойты в статье, написанной и опубликованной к 60-летию поэта «Чувство — кремневый запал песни» («/Енкъарэгн — зараеджы зендзарген»), заметил — «. возможно, что кому-то придет в голову вопрос: неужели поэтическое искусство Камала Ходова совершенно не в чем упрекнуть?! Разумеется, есть за что упрекнуть Камала и его искусство. Упрекать — дело не трудное. Недостатки в искусстве сами бросаются в глаза, скрыть их невозможно. Куда труднее заметить достоинства в искусстве мастера, — они, подобно зрелым гроздьям в малиннике, прячутся от посторонних глаз неопытных зрителей. К тому же ныне я не расположен упрекать. Да и не перевелись в Осетии люди, склонные к бездарной ссуде талантливых людей. Бог им судья. ."2.
В рецензии на книгу стихотворений Гафеза «Цардбаеллон» («Жизнелюбец») Дзуццати Х.-М. заметил: «В новом сборнике стихов Гафеза некоторые произведения лишены художественной энергии, лишены оригинального звучания, неинтересны. Но я прошел мимо них, как и они обошли меня».3.
1 Джыккайты Ш. Ирон литератураейы истории. Дзагуджыхъшу, 2002. С. 460.
2 Джусойты Н. /Енкъараен — зарэгджы аендзарген / Хурзаерин, 2001. 20 июнь.
3 Дзуццаты X. Рагстгег а-мае литератур®-. Цхинвал, 1985. С. 201.
Я не следую этой традиции. Говоря о гармонии и драматизме жизни в художественном восприятии Камала Ходова, не старался пройти мимо «неинтересных произведений», но стараюсь особенное внимание обращать на достоинства поэзии и личности Камала Ходова.
Когда-то наш известный писатель Барон Боциев высказал мудрое изречение: чтобы ясно видеть чужие достоинства и добродетели, надо иметь неохватную, как небо, грудь и широкое, как солнце, сердце. Порой сияние такого солнца я вижу в поэтическом мире Камала Ходова.
И часто мне приходят на память слова Некрасова, сказанные о книге Тютчева, что «. каждый любитель отечественной литературы поставит в своей библиотеке рядом с лучшими произведениями русского поэтического гения».1.
Считаю, что такую мысль можно приложить и к творчеству Камала Ходова. Этого достоин художественный мир его творчества.
1 Некрасов Н. А. Поли. соб. соч. в 15 т. Т. 9. М., 1950. С. 221.
