Геополитический риск: развертывание философской концептуализации

Актуальность исследования.

Проблема геополитического риска носит глобальный характер, являясь фундаментальной составляющей социального мира, с которой связано будущее человечества. Геополитический контекст постиндустриального настоящего, характеризуемый ныне наличием оружия массового поражения, невиданным прежде масштабом его продажиохваченный национальными, военными, конфессиональными столкновениями, обусловленный действиями конкретных индивидов, групп стран, ориентированных на собственные ближайшие интересы, продолжающих действовать с позиции силы и насилия, используя прямые методы агрессии и экспансии, ставит на грань риска само существование жизненного пространства общества и человека. Идеи нестабильности, неопределенности и непредсказуемости становятся широко распространенными чертами геополитической жизни современного общества риска.

Интерес к философскому осмыслению концепта геополитического риска обусловлен структурными сдвигами глобального геополитического пространства на рубеже ХХ-ХХ1 века, возрастанием роли национального фактора в культурной жизни этносов и наций, возникающими геополитическими опасностями при ослаблении государственных границ национальных социумов, необходимостью повышения роли нравственно-ценностного пространства в социализации и идентификации личности.

Теоретическую значимость теме исследования придает привлечение концепта в проблемное поле современной социальной философии. Это позволяет заполнить исследовательский вакуум, образовавшийся из-за дефицита академических работ по геополитическому рискупреодолеть традиционное понимание геополитического горизонта социального пространства, по иному осмыслить концептуальные основания в содержании и структуре геополитического риска, выполняющих важную роль в жизнедеятельности социальных субъектов.

Практическая значимость исследования связывается с актуальной и ключевой проблемой — минимизацией геополитического риска как социального явления. Практические рекомендации, исходя из теоретических посылок концепта, ориентируют субъектов геополитики на решение вопросов по сохранению безопасности жизни, равно как и преодолению существующего противоречия между большими социальными пространствами. Новые идеи, концепты и конструкты, введенные в оборот исследования, нацеливают социальные субъекты на формирование конструктивных мировоззренческих ориентиров при моделировании геополитических ситуаций. Это в свою очередь побуждает исследователей к активному научному поиску по формированию перспективных методологических подходов в разработке социальных механизмов, способствующих нейтрализации геополитических рисков со значительными негативными последствиями.

Степень разработанности проблемы.

В процессе исследования проблемы нами задействован комплекс дискурсионных и научно-когнитивных практик. До сих пор философской наукой концепт-проблема геополитического риска не выделена в самостоятельный объект исследования. В качестве теоретико-фундаментальной базы концептуализации могут служить исследования зарубежных (У. Бек, Н. Луман, М. Дуглас, Э. Гидденс) и российских авторов (В. Устьянцев, О. Яницкий, И. Яковенко), связанных с углубленной тематизацией концепта общества риска, обусловленных драматизмом модернизационных процессов, ускоряющих разрушение прежних стабильно функционирующих общностей, структур и институтов1. В этих.

1 Бек У. Общество риска. На пути к новому модерну / пер. с нем. В. Седельника и Н. Федоровойпослесл. А. Филиппова. — М.: Прогресс-Традиция, 2000. — 384 е.- Луман Н. Понятие риска // THESIS. — 1994. — № 5. — С. 135−160- Дуглас М. Риск как судебный механизм / Пер. А. Д. Ковалева // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. — 1994. — № 5. — С. 242−253- Дуглас М. Чистота и опасность: анализ представлений об осквернении и табу / Пер. с англ. Р. Громовой под редакцией С.

Баньковскойвст. ст. и комм. С. Баньковской. — М.: КАНОН-пресс-Ц, 2000. — 288 е.- Гидденс Э. Судьба, риск и безопасность // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. — 1994. -№ 5. — С. 107−134- Устьянцев В. Б. Концепты общества риска // Философия, человек, цивилизация: новые горизонты XXI века: материалы Третьих Аскинских чтений: Межвуз. науч. сб. в 2-х ч. Ч. 2. — Саратов: 4 исследованиях вскрываются фундаментальные источники возникновения глобальных рисков, что «дает возможность проследить сложную нелинейную динамику эволюционных форм неопределенностей в различных типах социально-организованных систем"1, в которых культивируются социальные риски (геополитические в том числе).

Теоретико-фундаментальной базой для философской концептуализации выступает и опыт исследования сложных, коэволюционных систем (в том числе и социально организованных), представленных учеными, представителями синергетической концепции (С. Курдюмов, Е. Князева, В. Бранский). Внутренний потенциал нелинейной динамики сложной социально организованной системы порождает внешнюю нестабильность, зону флуктуаций, как эволюционных форм неопределенностей (на практикеэто оправдание любых форм насилия под эгидой борьбы с терроризмом, форм неоколониальной экспансии, «эксплуатация» принципа права наций на самоопределение), способных расшатывать сложившийся порядок отношений (в том числе и пространственный) между геополитическими единицами (государствами, нациями, этносами), подводя систему к точкам бифуркации, которые мыслятся как эволюционные формы геополитического риска.

Особо значимой теоретико-фундаментальной базой для развертывания концептуализации выступает опыт исследования риска, представленный.

— у коллективом ученых саратовской философской школы. Здесь определены онтологические, социокультурные, экзистенциально-аксиологические и институциональные измерения риска, что открывает возможность по-новому.

Научная книга, 2004. — С. 181−186- Яницкий О. Н. Социология риска: ключевые идеи // Мир России. — 2003. -№ 1, — С. 3−35.

1 Устьянцев В. Б. Концепты общества риска // Философия, человек, цивилизация: новые горизонты XXI века: материалы Третьих Аскинских чтений. С. 181- Устьянцев В. Б. Человек, жизненное пространство, риски: ценностный и институциональный-аспекты. — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2006. — 184 с.

2 Князева E.H., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным // Вопросы философии. — 1992. — № 12. — С. 3−20- Бранский В. П. Теоретические основания социальной синергетики// Вопросы философии. — 2000. — № 4. — С. 112−129.

3 Общество риска и человек: онтологический и ценностный аспекты / под ред. В. Б. Устьянцева. — Саратов: Наука, 2006; Устьянцев В. Б., Орлов М. О., Данилов С. А. Очерки социальной философии: пространственные структуры, порядок обществадинамика глобальных систем. — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2010, — 248 с. выявить и рассмотреть сущность рискогенных ситуаций в современном обществе.

Инструментальной базой для концептуализации выступают теоретическое наследие классиков геополитики и научные разработки представителей новой или «критической» геополитики, из которых для уяснения проблемы заимствуются идеи и комплекс информации, необходимые для «ценения», описания, объяснения и обоснования пространственного риска, а также обозначения некой традиции в исследовании процессов пространственного преобразования мира. Органицистская концепция классиков геополитики (Ф. Ратцель, К. Хаусхофер) открывает возможность для понимания пространственного риска в рамках разработанных ими теорий «расширения жизненного пространства» и «Больших Пространств"1. Семь основных законов пространственного роста государства, сформулированные Ратцелем — некая программа бытия локальных жизненных пространств, где отражаются основные формы их трансформации: расширение и сжатие, осмысляемые как естественный живой процесс их развития. В понимании первых геополитиков экспансия государства — это естественная тенденция в его развитии, а война — это особое проявление борьбы за жизненное пространство и подчиняется все это вечным законам природы (концепция природно-географического детерминизма). Представители новой или «критическою) геополитики начинают увязывать пространственные преобразования в обществе с социальными, политическими и культурными смыслами, вкладываемые в основные понятия классической геополитики: «географическое пространство», «граница». Новые геополитики (социологи: А. Вендт, М. Финнемор) и геополитически ориентированные современные философы (П. Цыганков, А. Цыганков) утверждают, что в основании геополитической деятельности государств лежат культурные мифологии,.

1 Ратцель Ф. Законы пространственного роста. URL: http://sbiblio.eom/biblio/archive/geopolitika/2.aspx (дата обращения: 17.04.2012) — Хаусхофер К. О геополитике: работы разных лет. — М.: Мысль, 2001. — 426 с. сконструированные разумом1. Граница как основной конструкт географического пространства связан не только со смыслом власти и господства, но и со смыслами, вкладываемыми интеллектуальными и политическими воображениями, в практическом оформлении тех или иных конструктов. Здесь геополитический риск (термин не употребляется) осмысляется как форма принятия решения по геополитически значимым вопросам и представляет собой определенную конструкцию, зависимую от факторов культурного порядка и пристрастий тех, кто эту конструкцию создает и оперирует в анализе.

В методологическую основу концептуализации геополитических рисков входят исследования авторов, где разрабатывается социальная природа риска. Речь идет о работах У. Бека, где риски связываются с «прогрессирующей модернизацией» и глобализационными процессами, создающими опасности из-за нежелательного функционирования технологий или социальной средыбританского социолога Э. Гидденса, где источники рисков просматриваются через вторжение человеческого знания в мир природных закономерностейанглийского антрополога М. Дуглас, где риск выступает как совместный продукт знания и согласия2.

Прикладной базой для развертывания философской концептуализации выступают научные и публицистические работы, с одной стороны, затрагивающие отдельные аспекты политических проблем, с другой,.

1 Вендт А. Четыре социологии международной политики // Международные отношения: социологические подходы / Рук. авт. колл. проф. П. А. Цыганков. — М.: Гардарика, 1998. — С. 48−90- Финнемор М. Нормы, культура и мировая политика с позиций социологического институционализма // Международные отношения: социологические подходы / Под ред. П. А. Цыганкова. — M.: Гардарика, 1998. — С. 98−103- Цыганков А. П. Национальная идентичность и политико-экономические стратегии в постсоветском пространстве (О новых исследовательских подходах в международных отношениях) // Вопросы философии. — 2001. — № 11. — С. 15−28- Цыганков П. А. Между западничеством и национализмом: российский либерализм и международные отношения // Вопросы философии. — 2005. — № 1. — С. 3−18.

2 Бек У. Общество риска. На пути к новому модернуБек У. Космополитическая Европа: реальность и утопия // Свободная мысль. — 2007. — № 3. — С. 31−45- Бек У. Трансформация политики и государства в эпоху глобализации // Свободная мысль-XXI. — 2004. — № 7. — С. 3−11- Гидденс Э. Судьба, риск, безопасность // THESISГидценс Э. Призыв к оружию / пер. с англ. H.B. Романовского // Социология власти. — 2007. — № 2. — С. 169−171- Дуглас М. Риск как судебный механизм // THESIS. анализирующие конкретные геополитически значимые события в жизни глобального и национального социумов1.

Геополитический риск как политическая категория стала разрабатываться недавно в политической науке Эжиевым И. Б., где на основе анализа мировой экономической и политической конъюнктуры им обосновывается рассмотрение проблемы риска в геополитической плоскости2.

Среди исследователей, рассматривающих феномен глобализации с точки зрения пространственных процессов, необходимо отметить А. Неклессу, М. Чешкова, анализ работ которых позволяет осмыслять геополитический риск как механизм интеграции общества, механизм формирования государственного и цивилизационного пространства, не исключая негативные последствия, рискогенные глобализационные тенденции3.

Круг проблем, связанных с имперской тематикой, в частности «имперским, характером» российского пространства, рассматривался представителями отечественной философской мысли — B.C. Соловьевым, И. Л. Солоневичем, М.А. Бакуниным4. Среди современных авторов необходимо назвать C.B. Лурье, В. Л. Цымбурского, в работах которых.

1 Певень Л. В. Некоторые выводы из оценки геополитических и геостратегических аспектов национальной безопасности Российской Федерации в XXI веке // Вестник МГУ. Серия 18. Социология и политология. -2011. — № 2. — С. 98−117- Иноземцев В. Контуры посткризисного мира: конфликты и альянсы XXI века // Россия в глобальной политике. — 2009. — № 3. — С. 80−90- Нарочницкая H.A. Россия в новых геополитических реалиях // Российская газета. 29 февраля 2012 г. — № 43 (5716). — С. 3- Демидов А. И. Политическая деятельность: философский анализ факторов детерминации / под ред. A.A. Федосеева. -Саратов: Изд-ва Саратовского университета, 1987. — 127 е.- Демидов А. И. Политика в изменяющемся мире // Вестник Саратовской государственной академии права. — 2010. — № 2 (72). — С. 21−30.

2 Эжиев И. Б. Геополитический риск как политическая категория // Власть. — 2009. — № 12. — С. 140−143- Эжиев И. Б. Политическая ситуация в кавказско-каспийском регионе как фактор геополитического риска // Власть. — 2010. — № 11. — С. 85−87- Эжиев И. Б. Геополитический риск: предмет, объект, классификация, анализ, прогнозирование // Власть. — 2011. — № 1. — С. 50−53- Эжиев И. Б. Геополитические риски этнополитических конфликтов в кавказско-каспийском регионе//Власть. — 2011. № 8. С. 108−111.

3 Неклесса А. И. Россия и проблема глобализации // Вестник аналитики. -2001. -№ 3. — С. 188−219- Неклесса А. И. Глобальная трансформация: сущность, генезис, прогноз // Мировая экономика и международные отношения. — 2004. — № 1. — С. 116- 123- Пешков М. А. Россия/СССР и Восток: судьбы исторической общности // Мировая экономика и международные отношения. — 2003. — № 5. — С. 70−77- - № 6. — С. 8897- Чешков М. А. Прорыв в категориальном анализе? // Философские науки. — 2004. — № 7. — С. 90−98- Чешков М. А. Современный мир как целое (идея эпистемологического поворота) // Мировая экономика и международные отношения. — 2008. — № 11. — С. 99−106.

4 Соловьев B.C. Русская идея. Репринтное воспроизведение издания 1911 г. — Л.: Нация, 1990. — 52 е.- Солоневич И. Л. Народная монархия. — М.: Феникс, 1991. — 512 е.- Бакунин М. А. Государственность и анархия // Философия. Социология. Политика. — М.: Правда, 1989. — 621 с. осмысляются основания геополитических действий, усматриваемые в имперском экспансистски ориентированном типе мышления правящих элит1.

Работы, затрагивающие вопросы национализма, национального самосознания, этнополитической коммуникации оказываются в центре внимания общественно-политических наук и объектом исследовательских интересов многих философов. При всем различии подходов ученые выделяют в национализме, в частности и особенности российском, сходный смысловой комплекс, связанный с «безграничностью» и пространственной нелокализованностью (А. Дугин), противопоставленностью Востоку и Западу как неким «трансцендентальным ограничителем» (Б. Межуев). Авторы указывают на мессианский характер российского национализма и способность, абстрагироваться от этнического принципа (В. Цымбурский). Среди зарубежных авторов следует отметить работу К. Шмитта «Понятие политического», — в которой отмечается множество версий национализма, связанных с идентификацией через противопоставление «другому», «чужому». По его мнению, подобные «локальные национализмы» возникают даже в регионах, не обладающих сколько-нибудь выраженной этнической спецификой.

Заслуживают особого внимания научные разработки российского философа A.C. Панарина, в которых рассматривается целый комплекс геополитических проблем, связанных с распадом СССР, с анализом геополитического и цивилизационного типов сознания, отношением неевропейских культур к западноевропейским принципам и ценностям4. Не.

1 Цымбурский В. Л. Остров Россия (перспективы российской геополитики) // Полис: Политические исследования. — 1993. — № 5. — С. 6−23- Лурье C.B. Российская империя как этнокультуный феномен // Общественные науки и современность. — 1994. — № 1. — С. 56−65.

2 Межуев Б. В. Моделирование национального интереса. URL: http://www.archipelag.ru/geopolitics/nasledie/east/modelling/ (дата обращения: 17.04.2012) — Дугин А. Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. — М.: Арктогея, 1997. — 608 е.- Богатуров А. Д. Россия и «геополитический плюрализм» запада // Свободная мысль. — 1994. — № 12. — С. 81−91- Рязанов A.B. Этнос в коммуникативном пространстве социума / под ред. В. Н. Гасилина. — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2007. — 189 е.- Рязанов A.B. Коммуникативное пространство этноса и этнополитические процессы // Социально-гуманитарные знания. — 2007. -№ 2. — С. 263−277.

3 Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. — 1992. — № 1. — С. 43−45.

4Панарин A.C. В каком мире нам предстоит жить? URL: http://lib.rus.ec/b/77 269 (дата обращения: 17.04.2012) — Панарин A.C. Россия в Евразии: геополитические вызовы и цивилизационные ответы. URL: давая теоретического обоснования понятию «геополитический риск», тем не менее, А. Панарин указывает на его рискообразующую субъективную составляющую — категорию «политической элиты».

Целый блок исследовательской литературы, базируясь на теории перспективы, выдвинутой зарубежными авторами Д. Канеман и А. Тверски, посвящен анализу поведения субъектов геополитики при кризисном взаимодействии в ситуациях международных и национальных конфликтов. Фундаментальные постулаты теории перспективы связываются с психологической направленностью субъекта действия: его эмоциями, убеждениями и ценностями, вынуждающими его отклоняться от нормативной рациональности, что приводит к множеству ошибок при осуществлении подсчетов и оценке вероятностей последствий риска1.

Несмотря на то, что категория «пространства» является устойчивым фреймом в системе философского знания, а геополитика стала складываться еще в конце XIX века, вопросы организации, противостояния и балансирования жизненного пространства глобального и локальных социумов с учетом их пространственной трансформации, активно не рассматриваются в качестве объекта исследования ни в контекстах философии общественных наук вообще, ни в дискурсионных практиках социальной философии, в частности. Ощущается недостаток в академических исследованиях для легитимной субъективации концепта геополитического риска в рамках социально-философского дискурса. Изложенные соображения позволяют определить объект, предмет и цель настоящего исследования. http://philosophy 1.narod.ru/www/html/iphras/librarv/otdel.html (дата обращения: 17.04.2012) — Панарин A.C. Народ без элиты.'- М.: Эксмо, 2006. — 350 с.

1 Наиболее значимые работы этой направленности представлены российскими авторами И. Киселевым, Т. Корниловой, С. Плаус. Киселев И. Ю. Политический истеблишмент: психологические аспекты практики властвования. — М.: ИП РАН, 2000. — 410 е.- Киселев И. Ю., Смирнова А. Г. Динамика образа государства в международных отношениях. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. — 376 е.- Корнилова T.B. Психология риска и принятия решений. — М.: Аспект Пресс, 2003. — 286 е.- Плаус С. Психология оценки и принятия решений. — М.: Филинъ, 1998. — 386 с.

Объектом исследования является риск как общественный феномен, выражающий пространственную трансформацию природного и социального мира, отражающий ключевые стадии развития общества и человека.

Предметом исследования выступает проблематика геополитического риска как социально-философского знания, связанная с пространственным изменением социального мира.

Цель исследования — развернуть социально-философскую концептуализацию геополитического риска как теорию, имеющую практическую значимость и отражающую ценностные, деятельностные, антропологические и функциональные характеристики субъектов социально-политических действий и общества в целом, обеспечивающих пространственное преобразование социального мира.

В контексте реализации поставленной цели намечены следующие задачи:

1. Раскрыть смысловые значения геополитического рискапровести сравнительный дискурс-анализ пространственных рисковсформулировать социально-философскую дефиницию геополитического риска;

2. Определить социальный горизонт концепт-проблемы, раскрыть теоретическую матрицу геополитического рискапровести анализ его субъектно-объектных структур;

3. Рассмотреть феномен правящей политической элиты (как «титульного» субъекта геополитического риска), выделив его деятельностные категории, а также исследовать механизмы взаимосвязи социальной памяти и геополитического риска;

4. Провести дискурс-анализ геополитического пространства России в методологическом ключе концепта геополитического риска;

5. Утвердить идею новой геополитической рационализации в качестве инновационного формата развертывания социально-философской концептуализации геополитического риска, определяя ее ценностные и методологические перспективы.

Методологические основания исследования.

Применяются ценностный, историософский, коммуникативный, пространственный и деятельностный подходы, что вызвано задачей оценки геополитического риска как общественного феномена, определения сравнительных характеристик геополитических рисков прошлого и настоящего, выяснения структурных компонентов концепт-проблемы геополитического риска для целостного видения системы развертывания социально-философской концептуализации.

В контексте систематизации концепт-проблемы применяются пространственный, деятельностный, феноменологический, информационный и постструктуралистский подходы. Используются приемы теоретического обобщения, дискурс-анализ, геополитический анализ, конструктивное моделирование и социальное проектирование.

В методологическую основу исследования входит критическая рефлексия оснований геополитического сознания, мышления и социально-политической деятельности, что вызвано задачей их переосмысления и реконструкции. Применяется метод идеализации, позволяющий обосновать ценностные и методологические перспективы развертывания социально-философской концептуализации геополитического риска.

Научная новизна диссертационного исследования 1. Разработана авторская концепции геополитического риска, рассматриваемая в качестве социально-философской проблемы, отражающей общественно-мировоззренческие установки исторического времени и ценностные ориентиры элитарной части общества. По-новому исследован феномен геополитического риска: от субъектно-объектного единства к социальному триединству коллективного сознания, социального пространства и социальнополитической деятельности. Проведен социально-философский анализ геополитических рисков прошлого и настоящего.

2. С новых теоретических позиций классифицируются субъектно-объектные структуры геополитического риска с выделением горизонтальной и вертикальной форм его функционирования, выводящие концепт-проблему риска на коммуникативные практики между геополитическими субъектами. С этих позиций анализируется и типология субъектно-объектной структуры геополитического риска: от типологии по форме (субъект и объект — национальные государства) к типологии по содержанию (социальная общность как субъект, пространственные и социальные отношения между национальными сообществами как объект).

3. Новизна исследования феномена политической властвующей элиты заключена в определении ее как титульного, рискообразующего субъекта. Выделены ее внутренние характеристики: поливалентность по статусу и поливариативность геополитического сознания, носящие амбивалентный характер. Обосновано предположение о том, что политическая властвующая элита — это особая социальная общность, на уровне которой осуществляется переход геополитического риска из состояния развития в его саморазвитие.

4. Аргументирована методологическая направленность исследования проблемы взаимосвязи социальной памяти и геополитического риска: от функционального подхода к социальной памяти, экстраполирующего стереотипные сюжетные линии на геополитические ситуации до сопряжения методологических подходов (информационный, постструктуралистский), открывающих новые горизонты социально-философской концептуализации в векторе поисковых процедур по нейтрализации геополитического риска.

5. Обоснована методологическая эффективность привлечения концепции геополитического риска к анализу геополитического пространства.

России: от обоснования его географическими и силовыми факторами до выявления его рискогенных онтологических структур и риск-ориентированного сознания и действия ее социально-политических субъектов.

6. Сформулирована и обоснована идея новой геополитической рационализации, где поставлена проблема необходимости совмещения интеллектуальных «полей» — морального и экзистенциального в условиях геополитического выборанравственного и социального в условиях геополитических угроз и опасностей. Выявлены смыслы в определении пространственных отношений между субъектами геополитики: необходим синтез интеллектуальных и силовых полей геополитической этики и наращивание нравственного капитала общества для непрерывности развития цивилизации. Положения, выносимые на защиту 1. Геополитический риск — это один из видов социального риска, системообразующим элементом которого выступает коллективный субъект социально-политических действий с совокупностью • психологических, деятельностных, ценностных характеристик, обусловленных ценностно-мировоззренческими установками исторического времени национальных социумов. Его онтологический базис состоит из социальных апологий, заявляющих геополитические цели, обосновывающих геополитические мотивы, оправдывающих геополитические интересы, а также из социальных технологий, практически реализующих геополитические цели, влияющие на пространственное строительство, ускоряя и сдерживая его темпы. Геополитический риск — это общественный феномен, выражающий пространственную трансформацию природного и социального мира, отражающий ключевые стадии развития общества и формирующий властный контроль над жизненным пространством общества и человека.

2. Социальный горизонт концептуализации геополитического риска представлен теоретическим модулем социального триединства понятий: «коллективное сознание — социальное пространствосоциально-политическая деятельность». Они представляют собой предельно общие суждения о геополитическом риске как общественном феномене, его субъектно-объектных структурах, одновременно являясь и категориями для определения его становления. Возникновение, бытие и функционирование геополитического риска определяется единством этих трех понятий. Категориями, концептуализирующими проблемное поле геополитического риска, выступают: «инверсия», «различение», «регуляция» и «управление», через которые раскрываются основные типы взаимосвязей социального триединства — взаимопересечение, взаимопроникновение, взаимодействие, — формирующие каркас теоретической матрицы геополитического риска. Системность и реализацию этих взаимосвязей обеспечивают его субъектно-объектные структуры.

3. Феномен правящей элиты в концепте выступает в амбивалентной субъектной форме: она субъект производства и потребления геополитического риска, она и субъект преодоления кризисных геополитических явлений. Властвующая элита, обладая потенциалом поливалентности и поливариативности геополитического сознания осуществляет действия, направленные на расширенное воспроизводство геополитической деятельности, не допуская разрывов.

• в движении. Политическая властвующая элита концептуализируется как инстанция, на уровне которой происходит переход из режима развития в режим саморазвития геополитического риска. Формы такого перехода заложены в культурологических кодах, одним из которых выступает социальная память. В схеме взаимосвязи памяти и геополитического риска наличествуют множество разнопорядковых элементов, поддерживаемых общими воспоминаниями и коллективными представлениями. С одной стороны, дискретные, опорные точки («война», «религиозный или этнический конфликты»), задающие типичную стратегическую инициативу геополитическому субъектузакрытые, статичные структуры («пространственная трансформация», «противостояние Больших социальных пространств»), передающие архаичные, устойчивые репрезентации геополитического прошлого на настоящее. С другойретроспективный тип социальной информации, передающий культурное своеобразие и различительные информационные схемы Больших социальных пространств, задающие различные геополитические сюжетные линииили децентрализованные открытые структуры, определяющие динамизм геополитических принципов и интересов, детерминирующие инварианты геополитических ситуаций.

4. С позиций социально-философской концептуализации геополитического риска геополитическое пространство России представляет собой результат инверсионного, неопределенного, расколотого, постоянно риск-ориентированного коллективного действия и сознания россиян, сформировавшегося под влиянием ценностно-мировоззренческих представлений исторического времени. Геополитическое пространство России структурно неоднородно.

• Доминирующие две онтологические структуры: полиэтничность пространства и его демографическая разреженность порождают особую сферу рискогенности геополитического пространства: усиление национально-этнических интересов, стремление к независимости наций и этнических групп, отсутствие структурного баланса между Центром и периферией, отсутствие активного культурного освоения малозаселенных территорий. Рискогенная природа российского геополитического пространства обусловлена социально-политической рискогенной деятельностью социальных.

• субъектов, одновременно являясь их жизненным миром. Издержки этнокоммуникативного, активизация этноперсонифицированного, снижение политико-экономического аспектов управленческого фактора создают опасную напряженность и порождают новый риск, когда политическая элита, как титульный субъект геополитического риска, не в полной мере реализует свои собственные возможности для сохранения целостности многонационального, неравномерно заселенного российского пространства.

5. Ценностные и методологические перспективы социально-философского концепта геополитического риска редуцируются в моральном, экзистенциальном, гуманистическом, социокультурном, дискурсивно-управленческом горизонтах. Эти горизонты определяют инновационный формат развертывания концептуализации геополитического риска. Моральная экзистенция в пользу жизни раскрывается в ситуациях геополитического выбора субъектов риска. Нравственная приватизация общества с ее геоэтическими формами: геополитической этики и гуманизацией научно-технического прогресса — главная защита коллективного сознания и социально-политической. деятельности социальных субъектов в ситуациях геополитического выбора. Новая геополитическая рациональность, основанная на взаимосвязи этической и геополитической рациональности, постоянно культивируемая в усовершенствованных дискурсивных управленческих системах, самонастраивает общественное сознание, ориентирует геополитическую деятельность социальных субъектов на конструктивный диалог и взаимопонимаемую коммуникацию, становятся не только способами социального проектирования, но и действенными механизмами защиты от инверсионности коллективного сознания, различения социального пространства, способом защиты от рискогенной деятельности.

Теоретическое и практическое значения исследования.

Значимость данного диссертационного исследования определяется необходимостью рассмотрения геополитического риска как общественного феномена в качестве социально-философской проблемы.

Полученные результаты исследования позволяют обратиться к выстраиванию социогеополитической теории практического действия, отойти от классических референций, наличествующих в дискурсах по пространственному преобразованию социального мирастимулировать дискуссию и творческий научный поиск по осмыслению и активному участию в формировании перспективных социально-философских подходов к геополитической проблематике.

Разрабатываемые в данном исследовании понятийно-категориальные ряды могут выступать методологической основой прикладных исследований в рамках политологии, геополитики, психологии, антропологии, аксиологии, рискологии и других смежных дисциплин.

Материалы диссертационной работы могут быть использованы при разработке учебных программ по социальной философии и философии геополитики.

Апробация диссертационного исследования.

Научные сообщения по материалам исследования были сделаны автором на ряде научных конференций различного уровня. В их числе: на региональной научно-практической конференции «Общество риска: цивилизационный вызов и ответы человечества» (декабрь 2006 г. Саратов, СГУ) — научной конференции «Ценностный мир человека в современном обществе» на базе факультета философии и психологии Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского (декабрь 2007) — международной научной Интернет-конференции, посвященной 95-летию Российского университета кооперации «Инновационные методы в науке и образовании» (27 ноября 2008 г.) — научной конференции на базе факультета философии и психологии Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского «Культуры, наука, человек в постсовременном обществе», посвященной столетию Саратовского государственного университета (24 декабря 2008 г.) — международных научно-практических конференциях на базе Саратовского государственного социально-экономического университета «Тенденции развития современного общества: пути преодоления экономического кризиса» (27 апреля 2009 г.), «Экономический и социально-философский потенциал современного общества: возможности, тенденции, перспективы развития» (29 июня 2009 г.) — «Тенденции и перспективы развития современного общества» (5 октября 2009 г.) — внутривузовской научной конференции аспирантов и соискателей на базе Поволжского кооперативного института Российского университета кооперации «Стратегическое развитие России в рамках приоритетных национальных проектов» (27 мая 2009 г.), международной научно-практической конференции «Модернизация и перспективы развития современного общества (экономический, социальный, философский, правовой аспекты)» на базе Саратовского государственного социально-экономического университета (30 июня 2010 г.) — международной научной Интернет-конференции «Интеграция и инновация: их роль в социально-экономическом развитии» (22−24 декабря 2010 г.).

Структура работы.

Диссертационная работа соответствует цели исследования и логике поставленных задач. Она состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Заключение

.

Результаты проведенного исследования утвердили концепт геополитического риска в качестве социально-философской проблемы. Концептуальное поле проблемы формируется понятиями: «коллективное сознание», «социальное пространство», «социально-политическая деятельность», которые образуют особую специфическую территорию геополитического риска со своими средствами, целями, мотивами, потребностями, интересами и желаниями, внутренней деятельностью воли и ценностными ориентациями субъектов социальных действий.

Объективная составляющая проблемного поля геополитического риска представлена онтологическим структурами, придающими особую рискогенность социальному пространству (различительные, информационные схемы социальных пространств, полиэтничность пространства, демографическая разреженность, равно как и максимальная демографическая наполненность социального пространства). Субъектно-объектные структуры геополитического риска являются его источниками.

Концептуализируя перспективы теоретических позиций к геополитическому риску как социальному триединству «коллективного сознания» — «социального пространства» — «социально-политической деятельности», можно выделить следующие прогностические направления исследования:

— методологическое усиление концепта за счет аксиологического и экзистенциального горизонта измерений геополитического риска с целью изменения геополитического дискурса на минимизацию негативных представлений о пространственных трансформациях социального мира, что позволит нейтрализовать опасные геополитические ситуации;

— интеллектуальное усиление в способах переориентации сознания субъектов с идеей понимания пространственного мира в его целостности / расчлененности на идею взаимопонимания целостности / расчлененности в единстве при условии самоуглубления субъектов социально-политических действий, полностью преобразующих все свое бытие (в том числе и пространственное), свое мышление, свою логику, свою этику.

За пределами данного исследования осталось рассмотрение вопросов о механизмах защиты коллективного сознания от планомерного информационного воздействия на межсубъектную инфокоммуникативную систему с целью формирования глобальной информационной среды для проведения геополитических операций, обеспечивающих максимальный контроль над пространством с одного/двух Центров. Думается, что главное направление дальнейшей концептуализации геополитического риска будет заключаться в разработке механизмов по упорядочиванию инфокоммуникативных практик, уводящих от информационных технологий, позволяющих осуществлять экспорт стереотипов сознания — идеологическое программирование.

И тогда возможно мы будем вправе полагать, что соображения по поводу противостояний Моря и Суши, социализма и капитализма, западные и незападные ценности будут надуманными, и не смогут служить для оправдания сопернических устремлений властных инстанций относительно определенных территорий. Геополитика станет узким аналитическим методом «тестирования» конкретной геополитической ситуации, что мобилизует академическое сообщество на утверждение новых геополитических смыслов в общих социальных контекстах. Мы вправе такжеполагать и то, что это перестроит традиционное геополитическое сознание и поведение субъектов на новые способы мышления и практику, минимизирующие геополитический риск.