Типология предложения, этнопсихология и этнофилософия

Типология русского предложения, предоставляемые ею возможности отражения многообразия жизни и внутреннего мира человека дают право сформулировать некоторые суждения относительно характера русской этнической философии и этнического мировосприятия. В качестве доминирующих его свойств, по данным синтаксиса, должны быть отмечены открытость, лояльность, чуждость эгоцентризма, рассредоточенность, противодействующую тотальности, устремленность к объективированию.

Это отчетливо прослеживается в первую очередь в континуальной перспективе, в которой русский язык реализует лично-субъектные и предикатно-рематические отношения. Например, субъектные отношения в русском языке «простираются» от абсолютного субъекта, ср.: Зима… Усадьба… Ночь… (Случевский. Призрак) до абсолютного нуля субъекта, ср.: Дождило.

Между этими двумя точками располагается континуальная линия по нарастающей или убывающей: двусоставное глагольно-именное согласованное предложение — двусоставное именное согласованное предложение — двусоставное именное несогласованное предложение — односоставное определенно-личное предложение — односоставное неопределенно-личное предложение — односоставное обобщенно-личное предложение — односоставное инфинитивное предложение — односоставное безличное предложение с дательным падежом и т. д.

Эта градуальность, континуальность поддерживается и параллельным рядом соответствующих местоимений, ср.: кто — кто-то — ктолибо — кто-нибудь — кое-кто и др. Кстати говоря, аналогично строится, например, и агогика русской песни^[1], характеризующейся свободным ритмом, свободой переходов, что также свидетельствует об открытости, ориентированности на простор (незамкнутое™) как важнейшей типологической черте русской этнической философии и культуры.

Агентивный и пациентивный типы предложения в русском синтаксисе естественно дополняют друг друга, обеспечивая говорящему свободу в выборе модуса, который он считает наиболее соответствующим собственным намерениям, предмету и конситуации речи.

Русская этнофилософия — это этнофилософия многоголосья и протеизма, вместе с тем это философия веры, не исключающая известного отстранения предмета веры ради сопряженной с ним идеи (признака).

Огромные возможности, предоставляемые русским синтаксисом в абсолютизации и объективировании признака (события), в языковом сознании трактуемого в качестве имманентного феномена, дают повод характеризовать русский тип мировосприятия как свободно активный, лишенный жесткости и натиска, а потому открытый, благоприятствующий для внешних, сторонних воздействий. Если иметь в виду, наконец, собственно языковые предпосылки, обеспечивающие условия для довольно беспрепятственного проникновения в русскую историю иноэтнических культурных традиций, включая и разнородные и разновременные лексические заимствования, то ядро, опору их и составляет своеобразный градуированно выстроенный универсализм русского грамматического строя, обслуживающий и питающий широту, простор и диапазон русской этнопсихологии и этнокультурного восприятия действительности^[2].

• [1] Автор выражает свою благодарность знатоку и исполнителю народных русскихпесен проф. В. С. Калинину за консультацию по агогике русской песни.
• [2] См. подр.: Тарланов 3. К. Становление типологии русского предложения в ее отношении к этнофилософии. Петрозаводск, 1999.