Юридический спектр подходов к языкам: от наибольшего благоприятствования до запрещения

В некотором многоязычном социуме закон может трактовать существующие языки в качестве языков либо равного статуса, либо неравного. Так, равным статусом по закону обладают четыре основных языка Швейцарии, финский и шведский в Финляндии, фактически такой закон обязывает государство поддерживать равный статус языков и, следовательно, создавать реальные гарантии для этноязыковых меньшинств.

В Финляндии дни признания муниципалитета двуязычным достаточно, чтобы меньшинство составляло 10% населения. Чиновники муниципалитетов, и одноязычных, и двуязычных, должны в определенной мере владеть обоими языками, а для работы в двуязычном муниципалитете надо в совершенстве владеть основным языком и уметь устно и письменно изъясняться на втором. В средствах массовой коммуникации используются оба языка, при этом число газет и журналов, выходящих на шведском, значительно превышает 6% шведов в населении Финляндии.

Таким образом, юридическое равенство может означать статус наибольшего благоприятствования для миноритарного языка.

Юридическое неравенство языков далеко не всегда приводит к дискриминации меньшинств. Иногда сам факт упоминания в законе миноритарного языка означает его «легитимность» и готовность государства гарантировать его существование и развитие.

Латвийский закон о языках 1989 г., кроме латышского («государственного») и русского («одного из языков межнационального общения»), называет также латгальский и ливский языки. (Латгальским языком зовут восточные диалекты латышского языка; в 1730—1865 И 1904;1959 гг. на нем издавались книги и газеты. Ливский язык относится к финно-угорской семье; распространен на северо-западном побережье Курляндии (около 100 тыс. говорящих); в 1920;1939 гг. на ливском издавались учебники, календари, журналы). «В Латвийской ССР гарантируется употребление латышского языка, включая говоры и латгальский письменный язык, во всех областях культуры. Государство также гарантирует сохранение и развитие культуры ливов на ливском языке». Так закон создает Юридическую основу ДЛЯ этноязыкового плюрализма.

Предоставление юридических преимуществ одному из языков социума — это нередко акт защиты языка, находящегося в кризисе. Знаменитый пункт Литовского Статута (в редакциях 1566 и 1588 гг.) — А писар земский по руску маеть литэрами и словы рускими вcu листы и позвы писати, и не иньшым языком и словы — был, по мнению, А И. Журавского, вынужденной охранительной мерой, косвенным свидетельством нарастающего вытеснения старобелорусского языка польским. Когда законы бывших союзных республик назвали свои языки государственными, то это также было актом защиты местных этнических языков.

В текстах законов не так уж часто встречаются прямые запреты употреблять какой-то язык. Права языковых меньшинств нарушаются или вообще ликвидируется де-факто. Например, фашисты просто разгоняли национально-культурные центры, арестовывали их лидеров, закрывали газеты на языках меньшинств. При Франко остановилась письменность каталанского и галисийского языков; особенно жестоким репрессиям подвергались баски. В Италии при фашистах преследовались ретороманцы, словенцы, австрийские немцы; в Германии — серболужичане.

Юридическая дискриминация может состоять в неупоминании языка в законе или трактовке его как диалекта. Остальное — дело практики. В 1861 г. попечитель Виленского учебного округа в представлении министру народного просвещения писал: «В губерниях Виленской, Гродненской и Минской большая часть сельского населения говорит наречием белорусским, поэтому и народные училища в этих местностях должны быть чисто русские».