Родовое и жанровое взаимодействие в пьесе М. Рощина «Серебряный век»

РОДОВОЕ И ЖАНРОВОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ В ПЬЕСЕ М. РОЩИНА «СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК»

Е.В. Шалимова ХХ век потребовал новых акцентов в изображении человека, а вслед за этим и преобразования всей системы выразительных средств в литературе. В частности, драме были необходимы новый герой, изменения драматического действия, способов его развертывания и форм авторского присутствия в пьесе. Тенденцией второй половины XX столетия явились поиски необычных форм изображения действительности в драме, новых жанровых образований и особой структуры драматического действия.

Именно на это время приходится расцвет таких родовых феноменов, как эпическая и лирическая драма, начало которых в несколько ином варианте выявляется еще в древнегреческом театре.

Б. Зингерман в своей монографии о Чехове говорит, что новаторство драматурга заключено в особой трактовке времени и пространства [1]. Именно тут проявляется эпическое начало в пьесе. Расширяются как пространственные, так и временные границы драматического события. Настоящее героев пронизано прошлым и будущим, воспоминаниями и надеждами. Место действия не только «здесь», но и «там». Б. Зингерман называет такую пространственную «рассредоточенность» «расширяющейся Вселенной» [1, с. 97].

Э.Л. Финк в статье «Эпичность русской драмы» пишет: «Эпическое начало в драме — это тенденция к преодолению ограничений времени и пространства драматического действия, расширению круга лиц, событий бытового материала, психологических мотивировок» [2, с. 112]. Подобные проявления эпизации драматических текстов в особой степени свойственны кругу писателей второй половины ХХ в.: А. Арбузову, А. Володину, В. Розову, М. Рощину и др.

Например, пьеса «В поисках радости» В. Розова отличается многогеройностью, внимание исследователей привлекают особенности ее столичного и провинциального пространства. А в «Иркутской истории» А. Арбузова немаловажная роль отведена Хору, благодаря которому читателю/зрителю открывается сложный внутренний мир, психологические мотивировки главной героини. При этом хор является у Арбузоваи способом расширения драматического пространства, и способом обозначения сторонней точки зрения на героя, свойственной более эпосу, чем драме.

Пьесам В. Розова и А. Арбузова присуще и лирическое наполнение. А. О. Богуславский и В. А. Диев в «Русской советской драматургии» выделяют в 50—60 годах XX в. самый распространенный тип пьесы — «психологическую драму, обращенную к сфере личной жизни человека, к проблемам морали» [3, с. 121]. «Движущий нерв драмы» составляют сложные противоречия, с которыми сталкиваются герои, трудные поиски, столкновения с людьми с противоположными взглядами. Акцент в психологической драме делается, прежде всего, на развитии внутреннего сюжета, на углубленном анализе душевной жизни человека и на особом типе конфликта, «где важно не столько прямое столкновение человека и каких-то внешних сил, сколько преодоление самого себя, борьба с собственными заблуждениями, иллюзиями, слабостями» [4].

Опираясь на особенности творчества А. Арбузова, В. Розова, можно утверждать, что в XX столетии распространились межродовые формы: эпическая драма, лирическая драма. Но межродовые образования возникли не только в сфере литературы для театра. Широко известное явление — драматическая проза. М. М. Бахтин относил к ее особенностям полифонию, диалог, прямое авторское слово или стилизацию, которые, всегда устремляясь в будущее, отталкиваются от настоящего [5]. В то же время лирические авторы, вопреки законам лирики как рода, могут быть обращены в прошлое. Этими возможностями современных родовых форм активно пользуется М. Рощин, в драматургии которого эпическое и лирическое начала органично взаимодействуют, представляя собою некую синтетическую родовую форму.

Эпические и лирические элементы можно выявить практически во всех пьесах М. Рощина, но наиболее ярким в этом плане является «Серебряный век».

Эту пьесу М. Рощин написал в 2000 г., а уже в 2001 г. в московском театре имени Моссовета ее поставил Юрий Еремин. Замысел пьесы и представления, по словам Р. Должанского, «состоит в том, что жесткая кристаллическая решетка позднего сталинизма оказывается облучена мощным ионизирующим потоком русской поэзии. Цепная реакция высокой культуры рождает в совках синдром внутренней свободы» [6].

Важно отметить, что так или иначе М. Рощин является приверженцем традиций классического русского реалистического театра, оставаясь верным себе и своим темам. «Серебряный век» — пьеса сложная, с яркой символикой и парадоксальной двусмысленностью. Здесь довольно органично представлены многие рощинские темы: и настоящая любовь (любовь к женщине и к литературе), и проблема творчества, и противоречивость советской действительности.

Это пьеса с многоярусным, полицентричным пространством, игрой со временем и образами, обусловливающими фрагментарную композицию произведения, где довольно пластично сосуществуют разные родовые элементы. Сам автор обозначил жанр произведения, назвав пьесу «сценами из 1949 года», где показана послевоенная Москва, жизнь 16-летнего мальчика Миши, его открытие для себя запрещенной литературы и гонимых поэтов Серебряного века. Но графически пьеса не разделена ни на сцены, ни на действия. Есть лишь монтаж, который имеет эпическую природу и берет начало в драматургии Б. Брехта.

Паратекст в драматургии М. Рощина неким образом доказывает родовое взаимодействие. Ремарки в пьесе — сложное сращение эпического и лирического элементов. Вместо немногословных подсказок режиссеру/читателю они содержат воспоминания писателя. Поэтому и описания в них даны в прошедшем времени (либо в настоящем в значении прошедшего), с лирическими отступлениями, деталями, но когда автор возвращается к героям пьесы, глагольное время меняется на настоящее, например: «…Если на Заставе, гремящей трамваями в четырех разных направлениях, сесть на „двойку“ или двадцать седьмой (еще были трамваи деревянные, длинные вагоны с открытыми площадками, на которые можно было вспрыгивать на ходу или соскакивать. В каждом вагоне сидел кондуктор-кондукторша с сумкой на животе), — итак, если сесть на „двойку“ или двадцать седьмой, то как раз приедешь в центр, на Дзержинку. На Дзержинке „двойка“ делала круг, конец маршрута. Отсюда уже рукой подать до Театральной площади, Большого театра, даже до Красной площади и Кремля. На Дзержинке, вокруг Политехнического, еще лепилось много старых домов, двухи трехэтажных. На краю самой площади, неподалеку от круга „двойки“, располагался старенький хороший букинистический. Входят Виктор Михайлович и Миша. У Виктора в руке вечный бумажный пакет, перевязанный бечевкой…» [7, т. 5, с. 310]. Воспоминания, авторские размышления — проявление лирического элемента. Эпическое же начало заключается в повествовательных отрывках ремарок. Автор будто пишет одновременно повесть и пьесу: когда нельзя двигать действие репликами персонажей, он вставляет прозаические фрагменты со своими пояснениями, комментариями и описаниями. Через ремарки просачивается в пьесы эпический элемент, не деформируя при этом лирическое начало.

Не пренебрегая условностью театра, драматург отходит от бытового правдоподобия, используя для этого быстро меняющееся пространство и время. Наряду с многогеройностью, свойственной эпосу, и повествовательными элементами М. Рощин использует некое поэтическое иносказание, свойственное во многом драматургии 60-х годов, когда театр развивался во взаимодействии с поэзией, переживавшей творческий взлет.

В «Серебряном веке» метафора заключена в трех встречах мальчика Миши с поэтами. Пьеса, по словам самого драматурга, «многослойная», в ней переплетается реальное и ирреальное, бытовое и фантасмагорическое. Пространство и время делятся на несколько сфер, ярусов, вступающих во взаимодействие. Приходит к главному герою «как всегда, моложавый, стройный, но уже седой, в длинном пальто, с тростью» Борис Пастернак, читает свое еще не написанное стихотворение «Я льнул когда-то к беднякам», говорит о порче времени, которая, касаясь, заражает и людей, и историю. В букинистический магазин, где Миша с Кирой читают стихи Блока, входит вскоре сам поэт, «высокий, прямой, в длинном пальто или шубе», читает «Рожденные в года глухие» и говорит, что жив он здесь и сейчас, между Мишей и Кирой, в этом томике стихов. Во время третьей встречи уже никто не читает. О. Мандельштам проходит мимо, будто тенью, лишь горько и мученически улыбаясь. Через эти фрагменты, с одной стороны, в пьесе реализован эпический элемент, с другой — здесь довольно активно лирическое начало, проявленное во внутренних переживаниях героев, в авторской символике, в ирреальности действия. Рощин моделирует художественную реальность, в основу которой кладет эксперимент со временем и пространством.

Лирический элемент заявлен в разных формах авторского присутствия, чрезвычайно важных для понимания всего творчества Михаила Рощина. При этом необходимо отметить, что Рощин заявляет о себе не только на уровне особых форм драматургического произведения, но и на содержательном уровне. Неоспорим автобиографизм его текстов: многие эпизоды взяты из жизни писателя, часто упоминаются события, которые он практически дословно описывал в своих дневниках «Жизнь как жизнь» или в интервью.

Любопытна позиция автора в пьесе «Серебряный век». Драматург выступает в роли «рассказчика» в повествовательных ремарках, которые адресованы не актеру/ режиссеру, а читателю/зрителю. Авторское начало угадывается и в персонажах: главный герой «сцен 1949 года» — подросток, влюбленный в литературу — носит имя самого драматурга. А прототипом матери мальчика Миши стала мать М. Рощина — тоже, как и героиня, Клавдия Михайловна.

Обращает на себя внимание и авторское обозначение жанра пьесы. «Сценами» называли свои произведения драматурги XIX в., занимающиеся проблемами более сложными, чем противоречия, возникающие в жизни конкретного персонажа. Причем жанр «сцен» был свидетельством того, что уже драма позапрошлого столетия оказалась под сильным влиянием эпоса. В силу вышеозначенных причин интересен и конфликт рощинской пьесы.

Герои «Серебряного века», вроде бы ничем не выдающиеся, несмотря на то, что находятся среди других персонажей, нередко ощущают себя одинокими. Это одиночество — черта, объединяющая многих. А потому в пьесе нет традиционного противостояния персонажей. Сюжет и конфликт пьесы в «Серебряном веке» нарочито ослаблены. Автор будто задает важный вопрос, а ответ должен найти читатель/зритель, вывести его из полилогов, авторских размышлений, драматических коллизий пьесы.

Нельзя с уверенностью сказать, что в пьесах Рощина родовые элементы равносильны. Где-то больше лирики (например, в «Серебряном веке»), где-то — эпики (в «Эшелоне»). Но драматург настолько гармонично вплетает лирический элемент в эпическую канву, соединяет несколько родовых начал, что создается ощущение их парадоксальной неразрывности.

серебряный век рощин драматический.

Библиографический список

• 1. Зингерман Б. И. Театр Чехова и его мировое значение. М.: Наука, 1988.
• 2. Финк Э. Л. Эпичность русской драмы // Вестник Самарского государственного университета. 2001. № 3. С. 111—119.
• 3. Богуславский А. О., Диев В. А. Русская советская драматургия: Основные проблемы развития, 1946—1966. М.: Наука, 1968. 240 с.
• 4. Журчева О. В. Жанровые и стилевые тенденции в драматургии XX века. Самара: Изд-во СамГПУ, 2001. 184 с.
• 5. Бахтин М. М. Эпос и роман. СПб.: Азбука, 2000. 300 с.
• 6. Должанский Р. Серебряный век в коммуналке // Коммерсант. 2001. 9 октября.
• 7. Рощин М. М. Собр. соч.: в 5 т. М.: Жизнь, 2007.