На смерть Лауры

Скорбь по Лауре

За пределами смерти для Петрарки нет ничего. Лирический герой «Книги песен» боится смерти и мучится мыслями о своей посмертной судьбе, потому что он — человек религиозный, но еще больше потому, что он научился ценить природу, человека и земную любовь, потому что он совсем по-новому осознал себя в своих взаимоотношениях с окружающей его действительностью. Но именно поэтому главное в «Книге песен» — не страх смерти, а ренессансное утверждение того нового мира реальной поэзии, который открылся «герою» в его любви к Лауре. «Книга песен» заканчивается страстной апологией этой любви в канцоне CCCLX, непосредственно предшествующей обращению к богородице. Свою посмертную судьбу Петрарка отождествляет в ней с бессмертием своего чувства, а также с бессмертием пробужденных им стихов. «Книга песен» была устремлена в будущее итальянской поэзии. В ней уже были сформулированы основные мировоззренческие и формообразующие принципы индивидуалистической литературы Возрождения. 6, c. 29−30].

Во второй части «Канцоньере», посвященной умершей Лауре, жалобы на суровость возлюбленной сменяются скорбью о ее утрате. Образ возлюбленной освящается в воспоминаниях; он становится более живым и трогательным. Лаура сбрасывает с себя обличие суровой мадонны, восходящее еще к лирике трубадуров. Она шепчет утешения поэту, дает ему советы, осушает его слезы, присев на край его ложа, и внимательно выслушивает историю его сердечных мук. Подобно Данте, Петрарка превращает свою умершую возлюбленную в святую. При этом, находясь в райской обители, Лаура все время думает о нем и оборачивается назад, стремясь убедиться, что поэт следует за ней. После смерти Лауры кончается страстная борьба против чувства, потому что оно теряет свой земной характер. Однако и здесь временами возникают у поэта сомнения в допустимости любви к «святой» Лауре, услаждающейся лицезрением бога. «Канцоньере» заканчивается канцоной, обращенной к деве Марии, — поэт просит ее вымолить для него прощение у бога за любовь, от которой он не в силах отказаться.

Характерной особенностью поэтического стиля Петрарки по сравнению с Данте является то, что Петрарка придает поэтической форме самостоятельное значение, тогда как для Данте поэтическая форма являлась только орудием мысли. Лирика Петрарки всегда артистична, она отличается исканием изящества, беспрестанным стремлением к внешней красоте. Этот последний момент вносит в его поэзию зачатки эстетизма и даже манерности.

Так, например, стремясь изобразить красоту своей возлюбленной, Петрарка охотно прибегал к вычурным сравнениям: волосы Лауры — золото, ее лицо — теплый снег, брови — абеновое дерево, уста — жемчуг и розы. К этим сравнениям присоединяются блестящие, но холодные метафоры, например: Лаура — солнце, а он — снег, тающий под лучами этого солнца, его любовь — огонь, а он сам — воск, растапливаемый этим огнем, и т. д. Особенно охотно Петрарка играет именем возлюбленной и созвучными с ним словани (помимо приведенных выше Laura — laura, еще l`aura, «дуновение», «ветерок»), строя на таких созвучиях целое стихотворение.

Петрарка увлекался также метрическими трудностями, изощренными комбинациями ритмов и рифм. Он писал, например, секстины. Затрудненность формы секстины, естественно, толкала поэта на искусственные извороты мысли, в результате чего «чувство теряется порой в погоне за формой» (Веселовский). [1, c. 90−91].