Общественно-политическая жизнь Русского зарубежья

Деятельность политических партий, течений и общественных организаций в эмигрантской среде

Общественно-политическая жизнь отечественной пореволюционной эмиграции по своей интенсивности и, что еще важнее, по значительности своего воздействия на цивилизационное развитие мирового сообщества существенно уступает тому, что имело место в сфере культурного наследия российской диаспоры. По всей вероятности, здесь сказалась серьезная разница в интеллектуальном потенциале политической и культурной элит России, оказавшихся за границей. Кроме того, российская революция.

1917 г. и особенно Гражданская война, сопровождавшаяся интервенцией, по-разному повлияли на отечественную интеллигенцию, составившую если не большинство, то весьма существенную часть отечественных эмигрантов.

После великих потрясений 1917—1920 гг. подавляющая масса российских эмигрантов разочаровалась в политике и отошла от активного участия в общественно-политической жизни. Судя по откровенным признаниям недавних лидеров антибольшевистских движений, борьба с большевистским режимом, установившимся в России, стала уделом сравнительно небольшой доли российской диаспоры, 6—10% ее численности. К тому же и эта сравнительно небольшая доля сокращалась по мере того, как надежда эмигрантов на скорое падение власти большевиков в СССР становилась все более призрачной.

При всем этом политическая история эмиграции имеет большой интерес, так как помогает лучше разобраться в малоизвестных и достаточно запутанных в современной литературе вопросах отечественной истории первой трети XX в., которая, по словам Н. В. Устрялова, посвятившего этой эпохе несколько интересных работ, прошла под знаком революции. Вот почему есть необходимость хотя бы вкратце охарактеризовать эту страницу нашего прошлого, акцентируя внимание на ее спорных моментах.

С окончанием Гражданской войны и интервенции основные российские антибольшевистские политические партии, общественные организации и течения (кадеты, эсеры, меньшевики, народные социалисты, союзы земств, городов, молодежные объединения сокольства, бойскаутов и др.) перенесли, одни полностью, другие частично, свои штабы и развернули свою деятельность в зарубежье. Но наряду с ними, в эмигрантской среде со временем стали возникать и разворачивать свою работу новые объединения и течения, такие как Республиканско-демократический союз (РДС), Республиканско-демократическое объединение (РДО), сменовеховство, евразийство, младороссы и др. Все прежние и вновь возникшие политические организации, как правило, не занимались отвлеченным политиканством — междоусобной борьбой за кормило государственной власти, поскольку такового за границей у эмигрантов не было.

Данное обстоятельство предопределило явно гипертрофированный «идеологический градус» политической российской эмиграции. В ее среде причудливо сплетались и противоборствовали совершенно различные, порой противоположные направления общественной мысли: идеология «православие — самодержавие — народность» противостояла разрушившим монархию либерально-демократическим воззрениям «героев февральского действа» 1917 г.; непреклонная решимость белого генералитета продолжить Кубанский и Ледовый (Сибирский) походы сталкивалась со столь же твердым стремлением сменовеховцев пойти в «советскую Капоссу», а евразийцев начать «исход к востоку»; «первозданную» истинность и стерильную чистоту своих марксистских взглядов отстаивали меньшевики и троцкисты; «потерянное поколение» эмигрантских «детей» конфликтовало с «отцами», отметая дореволюционные программы и идеологии и пытаясь обрести свой, «третий», неизведанный еще путь «пореволюционного синтеза».

Этот идейно-политический калейдоскоп российского зарубежья резко контрастировал с ситуацией в СССР, где митинговые дифирамбы и кухонные анафемы «вождю народов» произносились на различных наречиях одного и того же предельно идеологизированного моноязыка. Подобная свобода выражения политических пристрастий, в свою очередь, порождала свободу и, одновременно, серьезную глубину оценок в эмигрантской политической мысли. Соответственно, обобщение и осмысление героического и трагического исторического опыта России первой половины XX столетия было одной из важнейших миссий русской эмиграции. Многие видные деятели Русского зарубежья, такие как И. А. Ильин и Н. В. Устрялов, П. Б. Струве и П. Н. Савицкий, Г. П. Федотов и П. Н. Милюков, Ю. О. Мартов, А. Ф. Керенский и многие другие, высказали свою версию анализа сущности и перспектив российской революции. При этом познание недавнего прошлого органически связывалось с политической деятельностью, потому что великие потрясения 1917 г. и последующего времени все еще являлись «злобой дня». Однако в эмигрантской историографии и публицистике «злободневность» не была самодовлеющей, она гармонично сочеталась с масштабным историческим анализом, взвешенностью концептуальных трактовок и обобщений.

Такое сочетание делает политическую мысль Русского зарубежья не только ценным памятником своего времени, но и достоянием отечественной общественно-политической мысли вообще. В современной науке еще не вполне оценено это богатейшее наследие. Важно и то, что российская эмиграция находилась по существу в горниле европейской жизни и испытала на себе едва ли не все идейные веяния Запада тех лет: разнообразные формы немарксистского социализма, итальянский и немецкий фашизм, солидаризм, теорию и практику масонских движений разной направленности и т. д. Научный анализ русско-эмигрантских вариантов названных идеологий был бы существенным дополнением к политическому портрету не только Европы, но и всего мирового сообщества между двумя великими войнами прошлого века.

Что же касается якобы «холостой» результативности политической практики российской эмиграции, то и здесь не все так однозначно. Например, вожди большевистского государства оперативно и остро реагировали на публицистические выступления Устрялова, идеи которого, по мнению некоторых современных исследователей, явились теоретической базой сталинского «национал-большевизма». Те крупномасштабные операции, которые проводили ВЧК и ОГПУ против российских Общевоинского, Торгово-промышленного, Финансового союзов и других эмигрантских организаций, показывают, что последние воспринимались в большевистских верхах совсем не как сборища досужих демагогов, а как реальная политическая сила. О существенной роли русской эмиграции в политических раскладах межвоенных десятилетий свидетельствует также размах террористической деятельности, которую развернули ее наиболее экстремистские круги. Жертвы терактов, совершенных русскими эмигрантами, стали многие видные политические деятели от советских дипломатов.

B. В. Воровского и П. Л. Войкова до президента Франции. Российская эмиграция была если и не первостатейным, то все же действенным фактором реальной политики (как в масштабе нашей страны, так и международном), и иметь о нем объективное и достаточно достоверное представление настоятельно необходимо.

Какие направления в общественно-политической мысли русского зарубежья вы могли бы выделить? Что их объединяло и, наоборот, разводило по разные стороны баррикад в оценках русской революции и социалистического строительства в СССР?

При этом следует обратить внимание на некоторые серьезные изъяны, встречающиеся по данному вопросу не только в современной отечественной, но и западной литературе. Если раньше имела место одна крайность в освещении политической истории Русского зарубежья, которая характеризовалась исключительно в негативном ключе — как «клочья разбитого вдребезги», или как «агония белой эмиграции», то и ныне нередко имеют место попытки изобразить ее как что-то малосущественное, не заслуживающее серьезного научного разбора. Однако подобная оценка является чрезмерно категорической и требующей некоторых уточнений.

Не соответствует исторической действительности и сохраняющиеся во многих работах по русскому зарубежью оценки правого и левого лагерей эмиграции, когда позитивные изменения в стратегии и тактике замечаются только внутри левых сил, а правый фланг чаще всего изображается застывшим и статичным. Внимательный анализ документов убеждает в том, что и внутри правого лагеря наблюдался пересмотр политических позиций. О динамике, а не о статическом положении внутри правого лагеря эмиграции свидетельствует постепенное усиление в рядах этого лагеря либерально-консервативного течения общественной мысли, которое развивали своими работами такие мыслители, как Н. С. Тимашев, С. Л. Франк,.

C. Н. Булгаков и др.

Бесспорно, что в политической жизни российской эмиграции, где присутствовали и противоборствовали совершенно различные политические силы, было немало проблем: бесконечные пререкания, взаимное озлобление и т. д. Однако не стоит сводить только к этим отрицательным явлениям, трудно устранимым из любой сферы человеческой деятельности. С тем же основанием можно утверждать, что политическая история отечественной эмиграции — это история бурных дебатов о путях развития России и мирового сообщества, история дерзких мечтаний о новом устройстве мира и стремления их реализовать, история героической и одновременно безнадежной борьбы энтузиастов с гигантской государственной машиной, история выдающихся личностей, готовых пожертвовать и жертвовавших за Россию своей жизнью, во имя любви к родине и ради ее независимости совершавших подвиги и преступления. Такой взгляд на политическую жизнь Русского зарубежья, этого крупного и противоречивого феномена, часто оказывается корректнее.