Региональная политика. 
История россии xx — начала xxi века

В середине — второй половине 2000;х гг. отношения между федеральным центром и регионами претерпели определенные изменения. С первого января 2005 г. вступили в силу поправки к Закону «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов власти субъектов РФ», менявшие порядок формирования исполнительной власти в регионах. Теперь глава администрации (губернатор) не избирался напрямую гражданами субъекта, а «наделялся полномочиями» законодательным собранием региона, при этом его кандидатура вносилась президентом РФ. Это завершило формирование единой «вертикали» исполнительной власти в России, улучшило взаимодействие и координацию федеральных и местных управленцев, в том числе в противодействии новым угрозам. Не случайно эта инициатива была озвучена 13 сентября 2004 г. — вскоре после трагедии в Беслане.

Перечень кандидатов на губернаторский пост готовили полпреды президента в округах. В этом качестве выступали и лидеры партии, победившей на выборах в местный парламент. Именно из этого круга делал выбор президент. С 2005 г. в таком порядке избирались не только новые губернаторы, но и прошли процедуру «переутверждения» все прежние.

Если в начале 2000;х гг. в сфере региональной политики решались, прежде всего, задачи по ликвидации угрозы распада, укрепления единства Российской Федерации, то в середине десятилетия на первый план выдвинулись проблемы социально-экономического развития. Наметилась тенденция отхода от жесткого централизма к более гибкому курсу, предполагающему определенную самостоятельность регионов, поиск более динамичной стратегии. В значительной мере это находило отражение в межбюджетных отношениях.

С середины 2002 г. Центр сосредоточивал в своих руках все большую часть собираемых налогов, в то же время переводя на региональный уровень социальные обязательства. По данным Счетной палаты, в рамках «перераспределения полномочий» в 2003—2006 гг., региональные бюджеты потеряли почти 600 млрд руб. доходов, а приобрели лишь 53. В федеральной политике прослеживались две линии: с одной стороны, финансировались регионы, способные к реализации крупных проектов и проведению реформ; с другой — через дотации обеспечивалась сбалансированность бюджетов (там, где они были дефицитны), проводя тем самым политику выравнивания регионального развития. Однако в 2005—2006 гг. этот подход претерпел изменения. Стали считать, что назрела потребность перейти от перераспределительной политики выравнивания межрегиональных различий к практике поляризованного развития территорий. В ее основе лежит выявление и поддержка регионов и городов-«локомотивов». В эту концепцию вписывалась и идея объединения регионов по принципу «донор плюс реципиент».

С середины 2005 г. в регионы возвращался ряд управленческих полномочий. После дискуссий с губернаторами в рамках Госсовета было заявлено о передаче на места 114 полномочий. Они касались сфер лесного хозяйства, водных отношений, охраны окружающей среды, ветеринарии, лицензирования, охраны памятников, образования, землепользования, жилищного законодательства. Государственная дума и Совет Федерации предусмотрели выделение дополнительных средств для реализации возвращаемых функций. Важным стимулом регионального развития стали выдвинутые национальные проекты. Их реализация сопровождалась оптимизацией налогообложения и распределения поступлений между Центром и регионами.

Одновременно создавались технологии контроля над социально-экономическими и политическими процессами в регионах — над этим работали как Администрация Президента, так и Правительство в лице Министерства регионального развития. С декабря 2005 г. эффективность губернаторов оценивает компьютерная программа, включающая более 100 параметров их деятельности. Помимо этого введены «паспорта регионов», которые позволяют контролировать финансовые потоки, отслеживать ход реформ. «Паспорт» включает показатели качества управления экономикой и качества жизни населения, перспективы развития региона, списки льготников, сведения об исполнении посланий Президента. С 2006 г. бюджет страны формируется с учетом регионального «паспорта».

В 2005 г. берет начало процесс объединения регионов. Первыми в единый субъект федерации объединились Красноярский край, Таймыр и Эвенкия, затем — Камчатская область и Корякский автономный округ. Эта линия проводилась в различных частях страны.

Особое место в региональной политике занимал беспокойный Южный федеральный округ, прежде всего, северокавказские республики. Здесь поддержание стабильности требовало особых усилий. Сложность ситуации обусловлена рядом обстоятельств. Во-первых, в экономическом плане это — один из самых неблагополучных регионов России, с крайне слабой собственной налоговой базой, что компенсировалось высокими федеральными дотациями (до 80% местных бюджетов). В то же время в республиках отмечали высокий уровень коррупции, значителен удельный вес теневой экономики (игорный бизнес, торговля горюче-смазочными материалами, алкогольное производство, нелегальные переработка морепродуктов и оборот зерна). К этим сферам примыкает и «чистый криминал»: нелегальная торговля оружием, наркотиками, браконьерство. Эксперты указывали на фактическое существование параллельного «экономического пространства», где трудится около четверти работоспособного населения округа.

Во-вторых, в республиках длительное время сохранялись высокий уровень безработицы (до 70%) и низкие доходы населения, что создавало неустойчивую социальную ситуацию, облегчало приобщение населения, особенно молодежи, к радикальным исламистским течениям, в том числе к ваххабизму.

В-третьих, все это мешает искоренению террористического подполья, которое в некоторых проявлениях даже расширяет географию. Если ранее активность боевиков была сосредоточена в Чечне, Ингушетии и Дагестане, то с 2004 г. этот список пополнила Кабардино-Балкария. В Пальчике террористы учиняли дерзкие налеты на здания МВД, УФСБ, Центра, но борьбе с терроризмом, Госнаркоконтроля. Все это сохраняло важность силового противодействия боевикам. В то же время в 2004—2008 гг. военные меры все более дополнялись социально-экономическими. Работа в регионе осложнялась спецификой межэтнических отношений и межклановых противоречий.

Постепенно и не без трудностей происходила нормализация обстановки в Чеченской Республике. Принципиальным успехом российских спецслужб стала ликвидация в 2005 г. «президента Ичкерии» Масхадова и бывшего «вице-президента» В. X. Арсанова, что лишило организации боевиков видимости законности и ограничило их финансовую подпитку. Борьбу с экстремистами ведут не только российские спецслужбы, но и чеченские силы (около 30 тыс. чел.) Для нейтрализации боевиков не раз прибегали к амнистии, однако к концу 2006 г. численность все еще действующих участников бандформирований оценивали в 600 чел. В ноябре 2005 г. проведены выборы в двухпалатный парламент Чеченской Республики. Тем самым был восстановлен российский суверенитет и «достроена» система легитимных органов государственной власти. С 2007 г. республику возглавляет Р. А. Кадыров (сын А. А. Кадырова).

Масштабные преобразования начались в сфере местного самоуправления. В январе 2006 г. вступил в силу Закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ». К его реализации приступили в 46 регионах, муниципалитеты которых получили все 27 полномочий, передаваемых от региональных властей местным. Правом отложить вступление закона в силу до 2009 г. воспользовались 42 (преимущественно дотационных) региона, рассчитывая, что к этому моменту будут отлажены финансовые механизмы деятельности муниципалитетов. В 2007—2015 гг. Госдумой вносились дополнения в Закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ», который рассматривается как важный инструмент системного преобразования самого института МСУ.

С середины десятилетия не прекращались дискуссии о содержании местного самоуправления и формах его организации. Высказывалось мнение, что повседневные заботы граждан государства, провозгласившего себя социальным, не могут оставаться вне зоны его внимания. В этом контексте местное самоуправление предлагается рассматривать как часть единой вертикали исполнительной власти государства. Из этого логически вытекало предложение нс выбирать глав местных самоуправлений (мэров городов, глав районных администраций), а назначать их. Такой подход вызвал веские возражения. Они последовали, прежде всего, со стороны мэров крупных («самодостаточных») городов. Высказывались опасения и о возможности конфликта с Советом Европы, где местное самоуправление рассматривается в качестве структуры гражданского общества и одного из базовых элементов демократии.