Сущность либерального консерватизма А. де Токвиля

А. де Токвиля вряд ли можно назвать демократом в полном смысле этого слова. Его самым горячим желанием было найти способы и средства ограничения тирании и привилегий, которые, по его мнению, являются источником глубоких общественных потрясений.

Его теория может показаться несколько двойственной: считая необходимым широкое разделение государственной власти, он без малейшего восторга относился к всеобщему избирательному праву. Будучи сторонником классической либеральной экономики, он был при этом убежден, что правительство может многое сделать для народа, развивая связи между людьми, например, строя дороги, каналы и создавая хорошо действующую почту. Он не выступал прямо за соединение государственной власти и какой-либо церкви, но был убежден, что общественное согласие и мораль в большой степени зависят от религиозности членов общества, и даже предполагал, что религии. которым не присущ догматизм, слабо способствуют укреплению основ общества.

Токвиль полагал, что американцы достигли успеха потому, что начали свою историю «с нуля», а не потому, что у них было самое передовое в мире практическое политическое воспитание. Никакое правительство, по мнению Токвиля, не может остановить стремление масс к равенству, но может лишь это стремление направлять. Гениальность же американской формы правления состояла в том, что там власть была отдана в руки большинства, питающего трепетное уважение к законам, при чем во главе этого большинства стояли, в свою очередь, самые просвещенные классы общества. В то же время, его глубоко возмущало рабство негров.

Залогом свободы Токвиль считал свободу выбора, а на правительство предлагал смотреть лишь как на сдерживающую силу, к помощи которой нужно прибегать, когда частная инициатива бессильна. Государственная власть — опасная вещь, и чем меньше у нее законных полномочий, тем меньше опасность тирании. Основным пороком французского правительства считал его чрезмерную склонность вмешиваться в местные дела. Децентрализация стала для него еще одним залогом свободы. Лишь сам человек, общество, город, народ имеют право определять свои интересы и, до тех пор, пока они не наносят ущерба другим, никто не должен вмешиваться в их дела.

Ратовал за свободу слова и собраний. Он хотел во что бы то ни стало защитить индивидуальность каждой личности и признавал, что современная цивилизация, особенно в США, имеет тенденцию к уничтожению индивидуальности. Он боялся, как бы материальный комфорт не одержал верха над великой идеей свободы, как бы деньги не стали оценочной шкалой для определения человека в обществе. Именно поэтому он предпочитал представительскую форму правления авторитарной: при представительской форму правления можно надеяться, что «тирания большинства» не одержит верха. Отсюда же вера в необходимость религии для демократического общества.

Не придавал особого значения политическим партиям, особенно в США. Был противником индивидуализма в классическом смысле этого слова, скептически относился к социализму, страшился любого разделения труда, которое помешает трудящимся выполнить свои гражданские обязанности. Одинаково ненавидел анархию и революцию.

С его точки зрения, искусство править государством состоит прежде всего в возможности помочь обществу. Верил, что единственная прочная добродетель — та, что произрастает на почве свободы.