Начало «холодной войны» в восточной азии

Особенности политической ситуации на Дальнем Востоке после окончания Второй мировой войны.

" Холодная война" в Восточной Азии отличалась от ситуации в Европе после 1945 г., не в последнюю очередь в силу географических, исторических и цивилизационных особенностей данного региона. В отличие от Европы, которая на протяжении всей своей истории отличалась весьма высоким уровнем социально-политической и конфессиональной (христианство) гомогенности, Восточная Азия — это всего лишь географическое понятие. Для региона свойственна чрезвычайная пестрота этноконфессионального состава населения; социально-политических укладов; уровней экономического развития. Отсюда — политическая фрагментация региона, отсутствие ярко выраженного лидера, способность малых и средних стран противостоять нажиму со стороны «сверхдержав»^[1].

Кроме того, далеко не сразу Москва и Вашингтон обратили свои взоры на данный регион: в центре внимания лидеров «сверхдержав» во второй половине 1940;х гг. была именно Европа. Общеизвестно недоверие Сталина к азиатским коммунистам (которые, с точки зрения советского диктатора, были и не коммунистами вовсе); кроме того, на начальном этапе «холодной войны» Кремль рассматривал дальневосточное направление своей политики как второстепенное. Нервозность Соединенных Штатов по поводу событий на Дальнем Востоке начала возрастать с 1948 г., когда стало ясно, что дела Чана Кайши весьма плохи.

Договор о дружбе и союзе между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Республикой, заключенный 14 августа 1945 г. («Договор о союзе с Гоминьданом») — свидетельство тому, что в своей китайской политике на завершающем этапе Второй мировой войны Москва делала ставку не на КПК, а на режим Чана Кайши, рассматривая последний как реальную силу, способную объединить Китай и превратить его в мощный оплот против японской экспансии.

Отсюда — нежелание советской стороны оказывать существенную помощь китайским коммунистам в ходе начавшейся в 1946 г. гражданской войны в Китае (собственно говоря, советская помощь КПК ограничивалась передачей коммунистическим вооруженным формированиям снаряжения разгромленной советскими войсками в августе 1945 г. Квантунской армии). Советский Союз поддерживал дипломатические отношения с правительством Чана Кайши, пытаясь примирить противоборствующие стороны. Вашингтон оказал куда более существенную помощь гоминьдановцам.

Однако ситуация начала меняться после октября 1949 г., когда китайские коммунисты взяли верх в гражданской войне против Гоминьдана.

Неожиданно для Кремля у Советского Союза появился новый союзник в «холодной войне» — коммунистический Китай. При всей тогдашней слабости и отсталости Китайской Народной Республики (КНР) эта страна всетаки была великой державой, и советское руководство не могло не отреагировать на те эпохальные перемены, которые происходили у южного соседа.

Народный Китай также был заинтересован в партнерах и союзниках на международной арене, особенно в условиях враждебных отношений с США и их союзниками. Вот почему одним из первых шагов руководства КНР на международной арене стал беспрецедентный по масштабам и продолжительности визит китайской партийно-правительственной делегации во главе с Мао Цзэдуном в СССР, который продолжайся с декабря 1949 по февраль 1950 г. включительно. Столь продолжительный визит объяснялся, в том числе, и желанием советского руководства присмотреться к новым китайским лидерам, понять, можно ли им доверять.

Мао Цзэдун и Иосиф Виссарионович Сталин на 70-летии И. В. Сталина, 1949 г.

По всей видимости, в результате многочисленных встреч и бесед с китайской делегацией в Кремле отбросили все сомнения в чистоте марксизма-ленинизма у китайских товарищей: 14 февраля 1950 г. был заключен советско-китайский Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи; советская сторона предоставила китайцам беспрецедентное, но своим масштабам экономическое и военно-техническое содействие; наконец, защита международных интересов коммунистического Китая стала одной из важнейших задач советской дипломатии. Особенно актуальной эта задача стала после начала войны в Корее (июнь 1950 г.).

Подписание этого договора было воспринято в Вашингтоне как сигнал о том, что материковый Китай окончательно потерян для американского влияния, и необходимо создать такую систему проамериканских сою;

зов в Восточной Азии, которая могла бы противостоять наметившемуся альянсу двух коммунистических гигантов.

• [1] См.: Богатуров Л. Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после Второй мировой войны (1945—1995). М.: Конверт — МОНФ, 1997. С. 10−11.