Япония. 
Теория отраслевых рынков

Традиционно в Японии главенствующей была промышленная политика. До 1970;х гг. широкое использование налоговых скидок и стимулов для экспортеров сопровождалось политикой попустительства в отношении монополий, защищенных торговыми барьерами, и поощрения слияния экспортных фирм. Откровенно слабая антимонопольная политика закрывала глаза на открытые сговоры между фирмами по разделу внутреннего рынка. Официально разрешенными и оформленными считались картели в депрессивных отраслях.

Хотя слияния и поглощения в Японии требуют формальной регистрации в Комиссии по справедливой торговле (Fair Trade Commission) для наблюдения с целью гарантировать, что в результате на рынке не произойдет ухудшения положения, первое же дело Комиссии — слияние Yawata Steel и Fuji Iron and Steel для создания Nippon Steel Corporation (1969) — показало конфликтность интересов конкурентной и промышленной политики. Так как совместные доли на рынке двух компаний оказались значительными (18,5% - Yawata и 17% - Fuji), Комиссия сочла слияние нецелесообразным по структурным соображениям. Это вызвало серьезные споры среди государственных чиновников, занимающихся разработкой промышленной политикой, которые связывали с вновь создаваемой компанией надежды на завоевание конкурентных позиций на мировых рынках стали. Раздавались даже угрозы лишить Комиссию ее полномочий по конкурентной политике. Постепенно нашлось компромиссное решение, в соответствии с которым компания «Nippon Steel» обеспечивает поставки до тех пор, пока конкуренты не расширят свои мощности и не смогут ее заменить в производстве стали. После этого деятельность Комиссии была менее активной, и до конца 1970;х гг. не было замечено ни одного случая запрета слияния или поглощения.

Японское министерство международной торговли и промышленности поощряет проведение японскими фирмами практики грабительского ценообразования (назначение цены ниже внутренних издержек производства товара), если это способствует проникновению японских компаний на рынки зарубежных стран. В 1986 г. в США большой размах приобрело дело о грабительском ценообразовании со стороны семи японских фирм (Matsushita, Toshiba, Hitachi, Sharp, Sanyo, Sony, Mitsubishi) на американском рынке электронных приборов. В ходе разбирательства выявились факты поддержки японским правительством данных компаний, в частности, государственные субсидии на покупку лицензионных технологий США, которые затем были использованы японскими фирмами для развития собственной высокотехнологичной индустрии. Кроме того, японское правительство если и не поощряло, то закрывало глаза на назначение компаниями монопольно высоких цен на свою продукцию внутри страны (Японии), прибыль от продаж по которым шла на субсидирование экспортных продаж в США по грабительски низким ценам.

С 1948—1950;х гг. промышленная политика Японии нацелена на поощрение экспортных картелей, крупных компаний, действующих в отраслях, которые способны обеспечить Японии конкурентоспособность на мировых рынках. Этим компаниям и группам компаний (кейрецу) предоставляются льготные кредиты, устанавливаются гибкие методики ценообразования и другие меры государства стимулирующего характера. Речь идет о том, что политика рационализации, как она именуется в Японии, занимает главенствующее место по сравнению с антимонопольным регулированием, так что конкурентные законы, даже если они по форме (под влиянием США) и сходны с аналогичными положениями антимонопольных законов других развитых стран, по существу правоприменения оказываются ниже промышленной политики. Поэтому очевидно, что в Японии консенсус между конкурентной и промышленной политиками достигается за счет фактического устранения антимонопольного регулирования из сферы государственного воздействия на экономику.

Вместе с тем подобная стратегия государственного управления была хороша в послевоенные годы для достижения экономического роста в кратчайшие сроки, а в период глобальной конкуренции и либерализации национальных экономик, как показывает практика Японии, не является более адекватной экономическому развитию страны. Реформы 1980−1990;х гг. в Японии направлены на придание конкурентной политике большей значимости в деле регулирования отраслевых взаимодействий фирм и внедрение большей степени конкуренции в инструменты и методы проведения промышленной политики. Приватизация крупнейших компаний, действующих в отраслях естественных монополий (например, японские железные дороги), актуализировала вопрос разделения полномочий между отраслевым регулированием и конкурентной политикой. И хотя Япония выбрала англосаксонский вариант — при общих нормах антимонопольной политики акцент делается на преимущественно отраслевое регулирование, во многих аспектах здесь наблюдается тесное переплетение форм, инструментов и объектов воздействия между конкурентной и промышленной политикой.

Таким образом, в Японии гармонизация интересов двух видов политики произошла на основе резкого смягчения антимонопольного регулирования, с одной стороны, и активного использования принципа неформального урегулирования конкурентных вопросов в практике промышленной политики, с другой.

Южная Корея

Наряду с Японией Южная Корея является примером страны, где государство использует монополии (и даже насаждает их) в качестве инструмента структурной политики и стимулирования экономического роста. До 1980;х гг. Корея проводила политику создания при участии государства финансово-промышленных групп и жесткого контроля над их ключевыми решениями со стороны правительства. При этом отсутствовало антимонопольное законодательство, а сама промышленная политика была промонопольной.

В целом в азиатских странах наблюдается агрессивная промышленная политика, цель которой заключается в максимально возможном развитии национальной экономики и экспансии на внешних рынках, достижении конкурентоспособности национальных товаров любой ценой. И конкурентная политика, как правило, оказывается сравнительно слабее по методам воздействия на экономику, чем в других индустриальных странах. Цели конкурентной политики подчинены интересам промышленной политики.

Основные выводы

Совершенствование антимонопольного регулирования в зарубежных странах показывает переход от жесткой антимонопольной политики запретов и предписаний к более широко понимаемому антимонопольному регулированию как составной части конкурентной политики и развитие понимания антимонопольной деятельности от деятельности «анти» ex post до проконкурентной деятельности ex ante, что связано со сменой принципиальной парадигмы, лежащей в основе регулирующей деятельности государства, от структурного подхода в рамках концепции «структура — поведение — функционирование» до более сложных представлений о самом взаимодействии фирм на рынке. При этом происходит переход от преимущественно количественных критериев оценки поведения фирм к качественным характеристикам результативности рынков и отраслей как инструмента применения антимонопольного законодательства.

Наблюдается переход от политики, направленной против возникновения монополий, к более гибкому подходу против негативных последствий монополий, а не фирм-монополистов как таковых. Считается, что монопольные последствия могут быть присущи не только монополиям, но и формально не-монополиям; и положительные последствия формально монополий могут перевешивать с точки зрения более общих целей промышленной политики негативные структурные эффекты фирм-монополистов.

Тесное взаимодействие между антимонопольным регулированием и промышленной политикой наблюдалось и наблюдается на всех этапах разработки и программ развития промышленности и конкурентного законодательства.

Как показывает опыт зарубежных стран, промышленная политика часто выступает в качестве стимула развития и изменения антимонопольного законодательства и практики его применения, с одной стороны, а реализация промышленной политики представляет собой ключевой фактор осуществления и действенности политики поддержки конкуренции через снижение или повышение необходимости антимонопольных мер и усиление проконкурентного эффекта в отраслях и на рынках, с другой стороны. В то же время антимонопольное регулирование выступает как условие эффективности самой промышленной политики, успешная промышленная политика всегда имеет в своем распоряжении адекватную политику поддержки конкуренции.