Экономическое влияние и социально-экономический статус

Социологические исследования показывают, что занятость, статус занятости^[1] и социально-экономический статус (СЭС) влияют на риск самоубийства. Некоторые профессии имеют более высокий риск самоубийства, чем другие. Например, в странах Запада уровень суицида среди врачей, дантистов, полицейских и матросов превышает средний. Интересно, что в некоторых странах Северной Европы показатели суицида среди врачей демонстрируют гендерные различия: женщины, имеют больший риск, чем мужчины, в Швеции, Англии и Уэльсе, Финляндии.

Конкретные влияния факторов на самоубийство остаются неясными. Психические болезни и переменные занятости влияют друг на друга, при этом психическое заболевание создает проблемы на работе, а безработица иногда усугубляет психическое заболевание.

Безработица явно связана с увеличением числа самоубийств. Это зафиксировано во многих странах, включая Канаду, Австралию, Германию, Италию, Тринидад и Тобаго, Англию и Уэльс, Тайвань. В Соединенных Штатах наблюдалось двукратное увеличение риска самоубийства среди безработных, отмечалось, что безработные женщины в течение более долгого времени своей безработицы могут быть более мотивированы на самоубийство, чем безработные мужчины.

Повышение уровня национальной безработицы оказало неоднозначное влияние на уровень самоубийств. Рост безработицы в Ирландии был отмечен увеличением числа самоубийств между 1978 и 1985 гг.¹ С другой стороны, высокий уровень безработицы не повлиял на уровень самоубийств в Гонконге с 1976 по 1992 г., или в Соединенных Штатах и Канаде с 1950 по 1980 гг.^[2][3] В Японии с 1953 по 1972 гг. уровень самоубийств среди мужчин и женщин положительно коррелировал с безработицей. Однако после 1972 г. и до 1986 г. эта связь не просматривалась^[4].

Сильным предиктором самоубийства является плохое социальноэкономическое положение. Общие показатели смертности, судя по всему, связаны с показателями экономического кризиса. Например, в Стокгольме и по всей Швеции в целом самые высокие показатели самоубийств в районах с низким доходом. Такое же соотношение в Канаде и Лондоне. Была установлена связь между самоубийством и показателями нисходящей мобильности, общим снижением доходов и безработицей. В Англии и Уэльсе области с более низким социальным классом имели более высокие показатели самоубийств. Даже среди тех, кто моложе 25 лет, более низкий социальный статус увеличивал вероятность самоубийства по сравнению с населением более высокого статуса^[5].

Аналогичным образом экономические спады в обществе связаны с более высокими показателями самоубийств. Например, в США среднемесячная продолжительность безработицы (с 1947 по 1977 гг.) и бизнес-индекс (1910—1939) были связаны с уровнем самоубийств. Отмечалось, что наибольшие изменения в экономическом цикле связаны с увеличением уровня самоубийств. Наибольший рост уровня самоубийств в Англии наблюдался в районах с наибольшим абсолютным увеличением социальной фрагментации и экономической депривации¹. В Японии, Сингапуре, Тайване и Гонконге после падения темпов экономического роста уровень самоубийств увеличился. Напротив, в Югославии в 1999 г. на пике экономического и политического кризиса уровень самоубийств снижался (с 14,8 до 13,8 на 100 000 человек у мужчин и от 6,8 до 3,7 у женщин). Аналогичным образом темпы увеличения числа самоубийств в Китае оставались высокими в период наибольшего экономического роста^[6][7]. Высокие показатели самоубийств в Китае связаны с социальными изменениями, вызванными экономическими реформами, которые были проведены в 1978 г. Эти тенденции в уровне суицида, повторяющиеся во многих развивающихся обществах, свидетельствуют о дестабилизирующих последствиях фазы социальных изменений, вызванных экономическими сдвигами, и указывают на критическую роль социальной среды и более значительных контекстуальных сил.

Потребление алкоголя и семейные разногласия могут увеличиваться с финансовыми трудностями, что может повышать риск самоубийства. Повышенный стресс от нарушения социальных связей увеличивает риск самоубийств. Тем не менее в годы депрессии в США наблюдалось снижение уровня самоубийств с 17 на 100 000 в 1933 г. до низкого уровня 9,6 в 1944 г.

Члены семьи работника (работающего вдали от дома) могут также подвергаться повышенному риску. Например, в Китае миллион трудовых мигрантов, уехавших из сельских районов в город на работу, оставили на попечение своих молодых жен маленьких детей, престарелых, огороды и скотину. При ограниченной экономической поддержке многие из этих женщин совершили самоубийство в результате огромных экономических и жизненных трудностей^[8].

• [1] Статус занятости определяется для всего экономически активного населения, т. е. как для занятых, так и для безработных. Для безработных, ранее имевших работу, статус определяется по их предыдущей занятости. Занятость в рыночной экономике. Видызанятости и безработицы. URL: http://studlib.com/content/view/2416/35/.
• [2] Kelleher, М. J., Daly, М. Suicide in Cork and Ireland // British Journal of Psychiatry.1990. Vol. 157. P. 533—538.
• [3] Leenaars, A. A., Lester, D. Domestic integration and suicide in the provinces of Canada //Crisis. 1999. Vol. 20 (2). P. 59—63; Leenaars, A. A., Yang, B., Lester, D. The effect of domesticand economic stress on suicide rates in Canada and the United States // Journal of ClinicalPsychology. 1993. Vol. 49 (6). P. 918—921.
• [4] Motohashi, Y. Effects of socioeconomic factors on secular trends in suicide in Japan, 1953—86 // Journal of Biosocial Science. 1991. Vol. 23 (2). P. 221—227.
• [5] Hawton, K, Houston, K, Shepperd, R. Suicide in young people. Study of 174 cases, agedunder 25 years, based on coroners' and medical records // British Journal of Psychiatry. 1999.Vol. 175. P. 271—276.
• [6] Ecological study of social fragmentation, poverty, and suicide / E. Whitley [et. al.] //British Medical Journal. 1999. Vol. 319 (7216). P. 1034—1037.
• [7] Chan, К. P, Hung, S. F., Yip, P. S. Suicide in response to changing societies // Child andAdolescent Psychiatric Clinics of North America. 2001. Vol. 10 (4). P. 777—795.
• [8] Suicide and gender in the people’s republic of China, Taiwan, Hong Kong, and Chinesein the US / J. Shiang [et. al.] // Transcultural Psychiatry. 1998. Vol. 35 (2). P. 235—251.