Гражданская война 83-82 годов до н. э. и диктатура Суллы (82-79 годы до н. э.)

В мае 83 г. до н.э. Сулла высадился в Брундизии (совр. Бриндизи) с 40-тысячной армией. Вожди марианцев были застигнуты врасплох и не сразу смогли принять ответные меры. Под знаменами Суллы сплотились все оптиматы, в том числе Квинт Цецилий Метелл Пий^[1], Марк Лициний Красе (один из богатейших людей Рима, получивший от современников агномен Dives, т. е. «Богач») и Гней Помпей. Эти трое особенно отличились в войне 83—82 гг. до н.э., а Помпей даже получил от Суллы в качестве награды агномен «Магн» (Magnus), т. е. Великий. Сулланцы без боя заняли Апулию и Пицен. Вскоре в битве у реки Вольтурны близ Капуи Сулла разгромил консульскую армию Гая Норбана, тогда как войска второго консула, Луция Корнелия Сципиона Азиатского, в полном составе перешли на сторону победителя Митридата. Сципион бежал, Норбан укрепился в Капуе. В результате этих побед сулланцы овладели всей Кампанией. Италийские города один за другим стали принимать сторону Суллы.

Консулами 82 г. до н.э. были избраны 20-летний сын Мария Гай Марий Младший и Гней Папирий Карбон. Под их знаменами собрались ветераны Мария и множество италиков, прежде всего самниты и луканы. Весной 82 г. до н.э. проконсул Метелл Пий направился в Северную Италию против Карбона, а Сулла из Кампании пошел на Рим, где его ждал Марий Младший. В битве при Сакрииорте в Лации Сулла одержал очередную победу. Марий Младший с остатками своего войска бежал в Пренесте, где был блокирован сулланцами. Накануне бегства из Рима марианцы в бессильной ярости перебили многих сенаторов из числа оптиматов. Сулла тем временем занял Рим, а потом двинулся в Этрурию на соединение с Метеллом. Начались ожесточенные бои в Этрурии, протекавшие с переменным успехом. Однако в конечном счете военное счастье склонилось на сторону Суллы. Все попытки марианцев и самнитов деблокировать Пренесте нровалились. Норбан был разбит и отплыл на Родос (где впоследствии покончил с собой). Карбон из Этрурии бежал в Африку (в следующем году он попал в руки Помпея и был казней). Остатки его армии недалеко от Пренесге объединились с 70 тыс. самнитов. Объединенное войско под началом Каррины и Дамазиппа стремительным маршем двинулось на Рим с намерением стереть его с лица земли.

Войско марианцев подступило к Вечному городу и остановилось на ночлег у Коллинских ворот. В этот момент на помощь защитникам Рима подоспел авангард Суллы. Вечером 1 ноября 82 г. до н.э. у Коллинских ворот началась на редкость ожесточенная и кровопролитная битва, продолжавшаяся до самого утра. В итоге армия марианцев, сражавшихся с отчаянием обреченных, была полностью уничтожена. Несколько тысяч пленных Сулла распорядился перебить на Марсовом поле. Останки Мария Старшего по приказу Суллы вырыли из могилы и бросили в реку Анио. Все памятники побед Мария были низвергнуты и уничтожены. На этом гражданская война закончилась. В скором времени гарнизон Пренесте капитулировал, Марий Младший и другие вожди марианской «партии» покончили с собой. В ближайшие годы Сулла железной рукой подавил в Италии и в провинциях последние очаги смуты.

В ноябре 82 г. до н.э. но постановлению сената и комиций^[2] проконсул Сулла стал диктатором на неопределенный срок и с неограниченными полномочиями для восстановления законного порядка в государстве (dictator perpetuus legibus scribundis et rei publicae constituendae). Власть Суллы была абсолютной, сродни царской. Свое правление он начал с широкомасштабного политического террора. «Сулла, — пишет Аппиан, — кажется, первый составил списки приговоренных к смерти и назначил при этом подарки тем, кто их убьет, деньги — кто донесет, наказание — кто приговоренных укроет. Немного спустя он к проскрибированным сенаторам прибавил еще других. Все они, будучи захвачены, неожиданно погибали там, где их настигли, — в домах, в закоулках, в храмах. Некоторые в страхе бросались к Сулле и их избивали до смерти у ног его, других оттаскивали от него и топтали. Страх был так велик, что никто из видевших эти ужасы даже никнуть не смел. Некоторых постигло изгнание, других — конфискация имущества. Бежавших из города всюду разыскивали сыщики и кого хотели предавали смерти. Были убиты, подверглись изгнанию, конфискации имущества многие из числа тех италийцев, которые повиновались Карбону, Норбану, Марию или их подначальным командирам. По всей Италии учреждены были над этими лицами жестокие суды…».

По приказу диктатора на форуме вывесили так называемые проскрипционные списки (proscriptiones), в которые были внесены имена личных врагов Суллы, марианцев и всех тех, кто помогал им во время гражданской войны, а также просто состоятельных людей, коммерсантов и финансистов из-за их богатства. Проскрибированные были обречены на смертную казнь без права апелляции. Их родственники, дети и внуки лишались гражданских прав, имущество подлежало конфискации. Конфискованное имущество подлежало распродаже через аукционы. Злоупотребления были неизбежны, и многие таким образом обогатились (например, Красе). Многие конфискованные дома и имения не поступали в продажу, а раздаривались Суллой своим фаворитам и фавориткам, актерам и вольноотпущенникам. Формально проскрипционные списки пополнялись лишь до 1 июня 81 г. до н.э., однако на деле немало имен было внесено туда задним числом. Всего только официально репрессиям подверглись около 4,7 тыс. человек¹, среди них порядка 90 сенаторов и до 2,6 тыс. всадников. Головы казненных сенаторов были выставлены на форуме. Кровавые расправы без суда и следствия продолжались около года по всей Италии.

В Италии Сулла обрушился с репрессиями и конфискациями на те общины, которые активно поддержали марианцев. Особенно сильно пострадала Этрурия. Что касается Самния, то в 80 г. до н.э. по приказу всесильного диктатора вся эта область была жестоко разграблена и опустошена. На конфискованных землях диктатор расселил 120 тыс. своих ветеранов, получивших участки по 30 югеров. В комициях оплотом сулланского режима стали 10 тыс. вольноотпущенников Суллы (так называемые корнелии). Наконец, диктатор прекратил практику хлебных раздач.

Главная цель второй сулланской реставрации (как и первой) заключалась в восстановлении олигархического режима, что на деле означало усиление роли сената (его, в свою очередь, контролировал нобилитет), который должен был стать высшим законодательным, исполнительным и судебным органом^[3][4]. Для этого диктатор существенно урезал полномочия комиций и магистратов. Принято считать, что Сулла вдвое увеличил численность сенаторов за счет своих сторонников^[5]. Он упразднил цензуру, передав ее функции сенату, а судебные комиссии по делам о вымогательствах отнял у всадников и передал сенаторам.

Трибутные комиции были заменены центуриатными, в основе которых лежал цензовый принцип голосования. Комиции лишились в пользу сената контроля за финансами, а также почти всех судебных полномочий, переданных постоянным комиссиям (quaesliones perpetuae) во главе с преторами: число судебных комиссий выросло, в качестве присяжных в них заседали сенаторы. Плебейский трибунат, как и комиции, был поставлен под контроль сената. Отныне все предложения трибунов предварительно обсуждались в сенате, а сами трибуны несли серьезную ответственность за произвольное использование права veto. Их повторное избрание не допускалось. Чтобы отвадить разных демагогов и честолюбцев от соблазна примерить на себя роль Гая Гракха или Сульпиция, Сулла постановил, что человек, исполнявший должность плебейского трибуна, впредь уже не мог претендовать на более высокие государственные посты.

Под контроль сената перешли все магистратуры. Был предусмотрен строгий порядок их прохождения (с промежутком между должностями не менее двух лет). Квестором можно было стать не моложе 30 лег, претором — не моложе 39 и консулом — не моложе 42. Переизбрание на консульскую должность допускалось не ранее чем через 10 лет. Кроме того, Сулла существенно урезал полномочия консулов и преторов. Высшим магистратам была оставлена лишь гражданская власть (potestas), тогда как военная власть (imperium) передавалась проконсулам и пропреторам, исполнявшим должности наместников в провинциях (таких наместничесгв было 10, и распределялись они по жребию). При Сулле число преторов возросло с 6 до 8, квесторов — с 8 до 20, что само по себе не могло не снизить престиж этих магистратур.

Диктатор вернул жреческим коллегиям право кооптации (т.е. «избрания сверху»), отказавшись от демократической процедуры выборов; отменил хлебные раздачи для плебеев; выступил в роли блюстителя «обычаев предков» (mores maiorum), издав, в частности, закон против роскоши. Он щедро раздавал права римского гражданства, что стимулировало процесс романизации провинций. Наконец, Сулла сообщил дополнительный импульс развитию муниципального устройства в Италии, передав управление на местах муниципальным куриям, избираемым на основе имущественного ценза. Его закон о распределении новых граждан по всем 35 трибам способствовал политической консолидации Италии (ее границей на севере отныне являлась река Рубикон).

В 79 г. до н.э. Сума неожиданно для всех сложил с себя полномочия диктатора и ушел на покой. По словам Т. Моммзена, «когда дело было завершено, творец уступил место своему творению». Вероятно, Сулла и в самом деле хотел поскорее перейти от чрезвычайного положения к легитимному порядку, чтобы убедиться в жизнеспособности того режима, который он столь последовательно формировал несколько лет подряд. Возможно, Сулла просто устал от бесконечной политической борьбы и кровопролития, его тяготило бремя власти. Как бы то ни было, парадокс заключается в том, что формально Сулла, выступая с позиций консервативного реформатора, восстановил олигархическую республику, но объективно, действуя, как революционер и тиран, он подготовил все условия для ее окончательного низвержения и грядущего абсолютного торжества монархического принципа. Этот прагматик, циник и мизантроп, прекрасно образованный, неплохо говоривший по-гречески аристократ и вместе с тем до крайности суеверный, грубый и необузданный в своих страстях поклонник роскоши и чувственных удовольствий, расчетливый, жестокий и коварный, в политике был неисправимым идеалистом. Он с упорством, достойным лучшего применения, отстаивал политическую систему, уже прожившую отпущенный ей исторический срок и обреченную на слом.

Незаурядный государственный деятель, полководец и дипломат, «гигант, страшный и удивительный в одно и то же время» (Г. Ферреро), Сулла не был безмерно честолюбив и тщеславен: власть была для него скорее инструментом, чем целью (поэтому он и ушел добровольно со своего поста). На досуге бывший диктатор занимался охотой, рыбалкой и диктовал по-гречески «Мемуары» (не сохранились). Он умер на своей Куманской вилле от кровоизлияния в мозг на 60-м году жизни в 78 г. до н.э. В Риме по решению сената его удостоили необычайно пышных похорон за государственный счет. По свидетельству Аппиана, тело бывшего диктатора в царском облачении провезли по всей Италии и доставили в Рим в сопровождении многочисленного эскорта, делегаций от городов и праздной толпы. В погребальной процессии несли более 2 тыс. спешно изготовленных золотых венков. Суллу кремировали на Марсовом поле, где в прежние времена хоронили только царей; здесь же впоследствии был установлен памятник с эпитафией, гласившей, что никто из смертных не сделал столько добра друзьям и не причинил столько зла врагам. Целый год после смерти Суллы в Республике продолжался официальный траур. Между тем сулланская конституция пережила своего творца всего лишь па восемь лет (78—70 гг. до н.э.).

• [1] Агномен Pius («Пий», т. е. «Благочестивый») Метелл получил за то, что на коленяхумолял плебейского трибуна Фурия не препятствовать возвращению в Рим из изгнаниясвоего отца, Метелла Нумидийского.
• [2] Интеррекс Луций Валерий Флакк Старший провел через комиции закон о верховнойвласти (lex Valeria de imperio) и назначил Суллу диктатором на неопределенный срок.
• [3] В действительности число жертв, несомненно, было значительно больше.
• [4] При Сулле звание сенатора фактически стало пожизненным.
• [5] По сведениям Аппиаиа и Тита Ливия, в ходе гражданской войны и проскрипцийпогибло 2/3 сенаторов. По мнению М. В. Белкина, став диктатором, Сулла единовременнопополнил сенат большим количеством своих сторонников (возможно, их было около 300или даже более, если исходить из данных Аппиана). Никакой фиксированной численностисената диктатор ни тогда, ни позже нс устанавливал; скорее всего, для Суллы число 300 или600 само по себе не имело никакого значения. Со времен сулланской диктатуры численностьсената, в состав которого ежегодно вливались 20 квесторов, стала «плавающей»: в 70—50-х гг. до н.э. число сенаторов, видимо, колебалось от 400 до 500 (М. В. Белкин).