Общественный прогресс. 
Социология управления

Одним из основных законов развития общества, как и всего объективного мира, является поступательное движение, восхождение от простого к сложному, от низшего состояния к высшему. Эта восходящая линия развития от одних общественно-экономических организмов к другим, более сложным, от менее совершенных к более совершенным составляет основное содержание общественного прогресса. В нем охватывается движение общества в целом, связь его прошлого с настоящим и устремленность в будущее.

Зарубежная социология о социальном прогрессе

Идеи общественного прогресса широко использовались идеологами буржуазии в тот исторический период, когда этот класс занимал прогрессивные позиции. По мере того, как буржуазия становилась консервативной силой, оптимизм ее идеологов и вера в человеческий разум как двигатель прогрессивного развития общества заменялась абстрактными рассуждениями о «техногенной революции», о бесконфликтном процессе «социальных изменений» .

В современную эпоху наряду с концепциями, открыто отрицающими общественный прогресс, все большее распространение получают теории, признающие поступательное развитие каких-либо сфер общественной жизни, например, техники, науки, образования, средств связи и информации. Эти теории являются уточненной апологетикой западного строя. Они пытаются использовать достижения современной научно-технической революции для того, чтобы представить современный капитализм как апогей цивилизации, как утверждение сверхиндустриального общества.

Примером подобного рода концепций являются теории «индустриального общества», «конвергенции», «постиндустриального общества» и т. д. Следует оговорить, что теории «новой промышленной революции», «революции управляющих», «революции в доходах» и тому подобные логически связаны с теорией «единого индустриального общества», которая занимает в современной западной социологии доминирующее положение.

Каковы же признаки «индустриального общества» в изображении зарубежных социологов? Прежде всего они отмечают, что «индустриальное общество» сменило собой «классический капитализм», описанный К. Марксом. «Индустриальное общество» — это де общество послекапиталистическое (хотя и несоциалистическое), оно стоит «по ту сторону капитализма». Далее излагаются утверждения о том, будто частная собственность в этом обществе утратила свое значение и власть фактически принадлежит техническим специалистам, которые будто бы пекутся об общем благе.

Зарубежные социологи приписывают «индустриальному обществу» некоторые черты, которые в действительности принадлежат и могут принадлежать только обществу социалистическому: отсутствие классовой борьбы, экономических кризисов, плановость развития экономики, целенаправленная забота государства о повышении жизненного уровня населения и т. п. В то же самое время социалистическому строю приписываются признаки общества буржуазного: наличие классовых конфликтов, возрождение буржуазии, «обуржуазивание» сознания членов социалистического общества и т. п.

Они изображают экономические преобразования, осуществляемые в России и странах СНГ, как подтверждение своих теорий об «эрозии», перерождении социализма и о возрастающем сближении и взаимном приспособлении («конвергенции») двух противоположных социально-экономических систем.

Отсюда их разговоры о неизбежности возникновения общества-гибрида, соединяющего в себе определенные черты социализма и капитализма (но на буржуазной основе). Иногда такое общество буржуазные социологи называют «единым индустриальным обществом». По утверждению видного представителя данной теории, французского социолога Р. Арона, имеется два неравноценных варианта такого общества: вариант «западный» и вариант «восточный». «Западный» вариант отличается от «восточного» будто бы наличием демократии, свободы, справедливости, которые якобы отсутствуют в «тоталитарном», недемократическом восточном варианте «индустриального общества» .

По мнению зарубежных социологов, одной из важнейших особенностей «индустриального общества» является процесс деидеологизации или вырождения идеологии, которой якобы нечего делать в век науки и техники. Тем не менее, следует учитывать, что под влиянием демократического движения, страшась революции и имея все время перед глазами опыт социалистических стран, буржуазия вынуждена идти на некоторые социальные уступки «своему» рабочему классу.

Буржуазные менеджеры пытаются вводить в практику некоторые элементы прогнозирования и планирования экономического развития. Наблюдается усиление вмешательства государства в экономическую жизнь, что является характерной чертой современного государственно-монополистического капитализма. Однако подобные попытки не в состоянии изменить частнособственнической природы капитализма, преодолеть присущую ему стихию производства, сделать буржуазное общество плановым, «гуманным», лишенным социальных антагонизмов и классовой борьбы.

Надо также указать на определенную оправданность утверждений зарубежных социологов о капиталистическом перерождении, которое поражает социалистические страны в связи с научно-техническим прогрессом и ростом материального благосостояния населения капиталистических стран, а также неспособностью коммунистических лидеров к грамотному и высокоэффективному руководству теми странами, где они стоят у власти.

За последние годы большую популярность в капиталистическом мире приобрела концепция «постиндустриального общества», выдвинутая американским социологом Д. Беллом. Эта концепция противопоставлялась марксистской социологии на последних Всемирных социологических конгрессах.

По словам Белла, «индустриальное общество» иод воздействием научно-технической революции с началом XXI в. неизбежно превращается в «постиндустриальное общество», характерной чертой которого будет возрастание роли научно-технической «элиты» и соответствующее уменьшение роли капиталистов и капиталистических менеджеров. Если ведущими лицами последних ста лет были предприниматели и профессиональные организаторы производства, то главными фигурами «постиндустриального общества» станут ученые и инженеры, работающие па новой вычислительной технике. Ведущая роль будет принадлежать не промышленным корпорациям, а «интеллектуальным институтам», исследовательским центрам, промышленным лабораториям, экспериментальным станциям и университетам.

Следовательно, речь идет о коренном преобразовании общества и о возникновении нового, до сих пор неизвестного строя, в котором господство капитала будет заменено господством науки. Черты «постиндустриального общества» видны уже теперь и проявляются они главным образом в США. Если «индустриальное» общество основывается на производстве товаров, то «постиндустриальное» общество будет основываться на производстве научных знаний. Э го приведет к тому, что возникнут новые социальные отношения и новая социальная структура.

По мнению Д. Белла, на смену прежней системе управления обществом придет «меритократия» или власть согласно «заслугам», которые определяются знанием, умением, способностями. Меритократия — это люди, признанные лучшими в своей сфере. Правительство, университеты, научные институты, ведущие фирмы, т. е. все сощшльныс и культурные организации общества должны быть меритократическими.

Итак, постиндустриальным обществом фактически будет управлять небольшая группа избранных мудрецов и гениев. А какова будет жизнь остальной массы населения? Белл называет иллюзией надежду на то, что кибернетическая революция когда-либо сможет создать общество, где люди забудут о таком понятии, как дефицит. Голод и нищета исчезнут, по «постиндустриальное» общество не будет обществом изобилия. Дефицит по-прежнему будет определять фон всей социальной жизни.

Кроме того, в этом обществе сохранится безработица. Она необходима для обеспечения личной свободы. Искоренение безработицы может быть достигнуто тремя путями: либо ценой снижения производительности труда, что недопустимо; либо путем инфляции, что болезненно для общества; либо путем ограничения личной свободы. Следовательно, радикальное разрешение проблемы дефицита или создание общества изобилия просто невозможно.

Во взглядах Белла значительное место занимает сциентизм (от лат. scientia — наука). Сциентизм — это позитивистская концепция, фетишизирующая науку. Данная концепция утверждает, что только наука, взятая в «чистом» виде, свободном от всяких «идеологических примесей», способна разрешить все проблемы социального развития. Концепция «постиндустриального общества» спекулирует на тенденции превращения науки в непосредственную производительную силу общества, сознательно отрывает развитие науки и техники от характера производственных отношений и социально-политического строя.

Зарубежные социологи старательно обходят вопрос и о том, кому будут принадлежать в «постиндустриальном обществе» промышленные лаборатории, экспериментальные установки, университеты и другие «интеллектуальные институты». Реакционной утопией является также представление, будто монополистическая буржуазия добровольно откажется от экономического могущества и политической власти и передаст бразды управления обществом в руки ученых и инженеров. Монополисты никогда не были и не будут альтруистами.

Вполне очевидно, что теория «постиндустриального» общества защищает идеал реформированного и модернизированного государственно-монополистического капитализма, пытающегося адаптироваться к требованиям научно-технической революции. Футурологический идеал, выдвигаемый защитниками современного капитализма, имеет буржуазно потребительский характер. Он отвечает вкусам обывателей, мечтающих о праздном образе жизни, без труда и забот. Такой идеал противоречит закономерностям развития современного общества. И в дальнейшем непрерывно будут возникать все новые социальные потребности, для удовлетворения которых потребуются новые материальные средства и интеллектуальные усилия, новые отрасли производства, новые сферы приложения физических и умственных сил человека. Очевидно, что будущее — это общество свободных и равноправных людей, в котором творческий труд превратился в первую жизненную потребность, в источник радости и наслаждения.

Как соотносятся между собой социальный процесс и социальный прогресс?