Механизм смыслового восприятия речевого высказывания

Достаточно лаконично и вместе с тем информативно механизм смыслового восприятия речи рассмотрен в трудах И. А. Зимней (80, 84). Основное положение представленной в них концепции речевосприятия, разработанной И. А. Зимней совместно с Н. И. Жинкиным, заключается в следующем.

На основе узнавания, «отождествления» каждого слова речевого высказывания слушающий делает умозаключение о смысловом звене (синтагме, двухсловном сочетании), а затем — о связях между смысловыми звеньями, после чего осуществляется фаза «смыслоформулирования», которая «заключается для слушающего в обобщении результата всей этой перцептивно-мыслительной работы и переводе его на одну целую, нерасчлененную единицу понимания — общий смысл воспринятого сообщения» (80, с. 32−33).

По определению А. А. Леонтьева, это и есть «внутренняя программа речевого высказывания, которая в то же время может являться константным (инвариантным) звеном при переводе высказывания с одного языка на другой» (119, с. 134).

Исходя из этого, устанавливаются особенности восприятия целого текста (текстового сообщения), поскольку основными свойствами текста как единицы языка являются смысловое и структурное единство (цельность) и связность^[1].

Связность развернутого речевого высказывания — основной и определяющий признак текста, который в современной лингвистике чаще всего определяется как смысловая и грамматическая связь двух или нескольких последовательных предложений. В психологии речи в характеристике связности обычно отражается гот факт, что реципиент использует признаки связности как сигналы объединения соответствующих предложений в семантическое целое (в графике текста часто соответствующее абзацу). Другими словами, несколько предложений, характеризуемых признаками связности, воспринимаются реципиентом как единое целое. «Читаемый текст как бы монтируется в сознании из последовательно сменяющих друг друга отрезков, относительно законченных в смысловом отношении» (А. А. Брудный (30, с. 45)).

Критерии связности могут относиться к различным категориям. Это могут быть синтаксические признаки (например, синтаксический параллелизм), синсемантические (определенные правила употребления личных местоимений и других замещающих слов), характеристики актуального членения, семиотические (знаковые) признаки, соотнесенность предложений по внешним структурным признакам и т. д. (115, с. 9—10). Нельзя определить связность текста только через какой-либо один критерий; как правило, она создается на основе задействования целого ряда признаков.

Цельность — это характеристика текста, прежде всего как смыслового единства; она определяется на всем тексте или на отдельных его фрагментах, относительно законченных в содержательном отношении. Суть феномена цельности текста — в иерархической организации планов (программ) речевых высказываний, используемой реципиентом при восприятии данного текста. Внешние (языковые и речевые) признаки цельности выступают для слушающего как сигналы, позволяющие ему, не дожидаясь полного восприятия текста (а иногда с самого начала процесса восприятия), прогнозировать его возможные границы, объем и, что особенно важно, его содержание, используя эти данные для облегчения процесса восприятия сообщения.

Смысловая организация текста представлена в теоретической концепции иерархии смысловых предикатов, разработанной Н. И. Жинкиным и его учениками И. А. Зимней, Т. М. Дридзе и других ученых (61, 72, 84). Модель смысловой предикации позволяет выявить центральные («основная мысль», «предикации первого порядка») и периферийные (дополнительные, вспомогательные) смысловые компоненты текста. Исходя из этого, можно дать определение понятия цельного текста как текста, который при переходе от одной последовательной ступени компрессии (семантического сжатия, сокращения) к другой, более глубокой, каждый раз сохраняет для реципиента смысловое тождество с исходным текстом, лишаясь только дополнительных, необязательных, менее важных компонентов. Всесторонний и глубокий анализ механизмов восприятия цельного текста был проведен А. С. Штерн (232). В исследованиях автора представлена концепция набора ключевых слов (как результата смысловой компрессии текста) и его использования в качестве опоры для восстановления текста. Ключевые слова представляют собой своего рода микротекст, организованный, как и любой текст, и линейно, и иерархически, и отображают общую смысловую организацию исходного текста.

Четкое и адекватное отображение в развернутом высказывании предмета речи («затекст») и уяснение его глубинного смыслового подтекста обеспечивает адекватное восприятие и понимание содержания текста (91, 222). Для процесса восприятия текста характерны в основном те же закономерности, что и для восприятия отдельного высказывания. При восприятии текста так же, как правило, бывает задействован механизм вероятностного прогнозирования: реципиент ориентируется на авторские знаки-маркеры, уточняющие «семантику» речевого высказывания (фонологические, лексические, интонационно-выразительные, паузационные), слушатель или читатель анализирует смысловое содержание текста на основе его апперцепции (осознанного целенаправленного восприятия) и т. д.

Вместе с тем восприятие текста гораздо сложнее восприятия одиночного высказывания. При восприятии развернутого речевого высказывания текст как единое целое как бы монтируется в сознании человека из последовательно сменяющих друг друга отрезков воспринимаемой речи, относительно законченных в смысловом отношении. После восприятия каждого такого фрагмента и сразу по завершении восприятия всего сообщения происходит сопоставление смысловых элементов (смысловых блоков) текста. При этом в процессе осознания фактического содержания текста и его смыслового подтекста возможна перестройка первоначального соотношения составляющих его смысловых элементов (так, при чтении литературного произведения детективного жанра читатель может переосмыслить свои первоначальные представления о роли персонажей в описанных событиях). Параллельно происходит осознание общего смысла (основной идеи, или концепта) текста, понимание которого в значительной степени зависит от интерпретации его возможного подтекста. Возникающая у слушателя или читателя структурно-смысловая проекция текста является результатом включения содержания текста в понятийное «смысловое поле» реципиента (57, 76).

Процесс понимания речевого высказывания всегда включает в себя смысловой и языковой анализ текста, оценку и сравнение. Психологическое настроение реципиента, его желания и предшествующие знания организуют и направляют процессы запоминания и воспроизведения. В этой связи, при анализе составленного учащимся пересказа важно выделять в его содержательной части то, что соответствует реально существующей предметной ситуации, отображаемой в тексте, и то, что является его творческой интерпретацией (58, 76). При понимании текста реципиенту необходимо объединить несколько отдельных высказываний в одно смысловое целое. Большую роль в осознании логико-смысловой организации текста играет анализ используемых продуциентом средств межфразовой связи. При этом так называемая «иошаговость восприятия» языкового материала предполагает и последовательную обработку поступающей информации, и интеграцию смысла текста.

Из научной практики Приведем пример из исследований Н. И. Жинкина (64).

• 1. Черные живые глаза пристально смотрели на нее.
• 2. Казалось_У сейчас разомкнутся губы и с них слетит веселая шутка, уже играющая на открытом и приветливом лице.
• 3. Кто автор этой замечательной картины?
• 4. Прикрепленная к позолоченной раме табличка свидетельствовала, что портрет Чингиннато Баруцци написан Карлом Брюлловым.

Как указывает Н. И. Жинкин, «в этом тексте между первыми тремя предложениями настолько глубокие „скважины“, что их не так легко связать по смыслу. И только в четвертом предложении указано все необходимое для того, чтобы связать вместе все четыре предложения. Но и четвертое предложение, отдельно взятое, тоже малопонятно» (64, с. 127). В то же время, по мнению исследователя, данный текст относится к числу достаточно понятных и целостных текстов. Согласно теории построения текста Н. И. Жинкина, «текстовый смысл — это интеграция лексических значений двух смежных предложений текста. Если интеграция не возникает, берется следующее смежное предложение, и так до того момента, когда возникает смысловая связь этих предложений» (72, с. 58). Исходя из этого, смысл текста, по определению Н. И. Жинкина, рождается лишь на пересечении как минимум двух отдельных высказываний (предложений). Соответственно этому и сам текст возникает на «стыке» двух соположенных в смысловом и языковом (грамматическом) плане предложений. Хорошее знание темы текста позволяет слушателю понять (соотнести с действительностью) те фрагменты информации, которые были выражены достаточно общими словами.

В рамках Московской психолингвистической школы было проведено комплексное исследование такого вида речевосприятия, как быстрое (или динамическое) чтение (27, 99). При этом исследователи исходили из гипотезы, что в основе механизмов быстрого чтения лежит определенный, индивидуальный для каждого испытуемого оптимальный режим взаимодействия работы зрительной системы и процессов смысловой обработки текста. «Промежуточный анализ (на уровне высказывания) здесь, по-видимому, отсутствует, а перцептивный анализ связан с „выхваченными“ из текста опорными компонентами (ключевыми словами или словосочетаниями)» (139, с. 139). Реципиент (читающий), бегло просматривая текст, выбирает из него такие опорные элементы, которые, будучи в дальнейшем синтезированы, могут дать достаточную информацию для формирования общих представлений о содержании текста. При этом используются механизмы вероятностного прогнозирования с учетом иерархии содержательных элементов текста. Таким образом, у реципиента должна быть сформирована способность выделять в тексте слова, непосредственно отражающие его общий смысл и способ развертывания текста.

Известный отечественный психолингвист Арон Абрамович Брудный (р. 1932) определяет процесс понимания текста как последовательное изменение структуры воссоздаваемой в сознании ситуации и процесс перемещения мысленного центра ситуации от одного элемента к другому. В результате процесса понимания текста, но А. А. Брудному, образуется некоторая картина общего смысла или так называемый концепт текста (30, 31).

По А. А. Леонтьеву, «понимание текста — это процесс перевода смысла этого текста в любую другую форму его закрепления» (119, с. 141). В качестве примера можно привести процесс парафразы, пересказа той же мысли другими словами. Это может быть также процесс смысловой компрессии, в результате которого образуется мини-текст, воплощающий в себе основное содержание исходного текста, — реферат, аннотация, резюме, набор ключевых слов. Сюда относится и процесс формирования умозаключений, и процесс формирования эмоциональной оценки события, и т. д. (119, с. 141).

В связи этим А. А. Леонтьев считает целесообразным использовать понятие «образ содержания текста» (115, 119). Образ содержания текста А. А. Леонтьев характеризует как сам процесс понимания, взятый с его содержательной стороны. Частным случаем формирования образа содержания служит умозаключение, выводимое из анализа текста.

Из научной практики

Образ содержания текста характеризуется предметностью и динамичностью, что хорошо иллюстрируется приводимым примером.

«Нельзя представить себе, — пишет А. А. Леонтьев, — статический, „точечный“ образ содержания „Войны и мира“ или дарвиновского „Происхождения видов“ или, наконец, речи Достоевского при открытии памятника Пушкину в Москве. Но можно, прочитав письмо друга, ощутить, что у него что-то неблагополучно… Можно кратко резюмировать для себя газетную информацию в одной фразе (которая обычно и выносится в заголовок информации). Таким образом, тексты функционально неравноценны с точки зрения способов их понимания, но даже такой статический, точечный образ есть лишь частный случай развернутого, динамического образа» (119, с. 142).

Восприятие текста подчиняется общим закономерностям процесса речевосприягия, и образ содержания текста — это предметный образ. За текстом — «изменяющийся мир событий, ситуаций, идей, чувств, побуждений, ценностей человека — реальный мир, существующий вне и до текста (или создаваемый воображением автора)» (119, с. 142—143).

Содержание текста, как правило, полифонично, многоаспектно, что убедительно показал Михаил Михайлович Бахтин (1895—1975), известный отечественный ученый, философ, культуролог и лингвист (15, 16). Стоящий за текстом мир реципиент может увидеть и осмыслить по-разному в зависимости от того, что ему нужно узнать, увидеть в тексте, с какой целью и с какой установкой он воспринимает речевое сообщение. При этом человек не просто анализирует текст, а, как правило, использует его в качестве ориентировочной основы для какой-то иной, неречевой (или не собственно речевой) деятельности. В зависимости от характера этой деятельности, роли в ней процесса восприятия текста, вида самого текста, степени сформированное™ навыков и умений речевой и неречевой деятельности и ряда других факторов, в каждом конкретном случае оптимальной является та или иная стратегия восприятия и понимания текста (например, от части к целому или от целого — к части). Как указывал в этой связи М. М. Бахтин, всякое понимание живой речи, живого высказывания носит активно ответный характер (15, с. 246).

Обратим внимание на чрезвычайно важную для понимания процессов восприятия и понимания речи характеристику субъекта речевой деятельности — его активность. Процессы порождения и восприятия речи могут состояться и приобретать соответствующие характеристики только при психической, интеллектуальной активности личности. Так, степень активности и вовлеченности личности в процесс восприятия в значительной мере определяет полноту и глубину восприятия. Навстречу поступающему сообщению слушающий активно выдвигает гипотезы, относящиеся ко всем смысловым и языковым операциям — семантическим, синтаксическим, лексическим и т. д., и только при этом условии, т. е. активном производстве речевых операций, процесс восприятия протекает в нормативном варианте. В противном случае он просто отсутствует или становится редуцированным.

• [1] См. раздел III.