Основы использования тактико-криминалистических данных о закономерностях преступной деятельности

Криминалистика изучает и учитывает закономерности преступного деяния, его последствий, действий и поведения виновного не только до преступления и в процессе его совершения, но и после того, как преступление совершено.

Представление о криминалистике как науке, изучающей закономерности, складывалось на протяжении довольно длительного периода времени. Далеко не сразу криминалисты стали обращать внимание на необходимость изучения «сущностных явлений», т. е. общих, устойчивых, повторяющихся, существенных связей, отношений, сторон, присущих криминальной деятельности и деятельности по ее расследованию. Первое упоминание о необходимости изучения закономерностей содержится в опубликованной в 1938 г. статье Б. М. Шавера. В ней он писал: «В криминалистике мы должны и можем установить, и устанавливаем целый ряд… закономерностей (курсив наш. —Е. Ц.), которые обеспечивают нам более успешное отыскивание доказательств». Он выделял закономерный характер связи между видом преступления и способом обнаружения доказательств, между местом, временем совершения преступления и методами осмотра места происшествия^[1]. Можно вспомнить и высказанную еще в 1947 г. Б. И. Шевченко мысль о том, что надо изучать «основные явления, способные вызвать образование следов, и факторы, воздействующие на их формирование, а также выявить те закономерности (курсив наш. — Е. Ц.), которым подчинено как образование следов вообще, так и отображение в них внешнего строения образующих их объектов»^[2]. Не без влияния высказываний этих и других криминалистов сложилось первое определение криминалистики как науки о закономерностях, которое в 1967 г. было предложено Р. С. Белкиным^[3].

При исследовании закономерностей крайне необходимо выделить те из них, которые максимально приближены к практике расследования и сформулированы так, чтобы знание их можно было использовать в процессе раскрытия и расследования преступлений. Естественно, формулировка закономерностей должна быть понятна практике и должна по возможности объяснять сущность рекомендуемых приемов и методов. К числу закономерностей, изучаемых и учитываемых в криминалистике, криминалистической тактике, можно отнести следующие.

1. Постоянное стремление криминальной среды — преступного сообщества, преступных групп, отдельных представителей криминального мира превзойти, опередить правоохранительные органы в использовании таких специальных приемов, методов и средств совершения преступлений, которые бы позволили избежать разоблачения и наказания.

Эта борьба, своеобразная конкуренция противоречивых интересов и методов деятельности, проходит с переменным успехом. Криминальный ум довольно часто оказывается изощреннее интеллектуальных, организационных и иных усилий органов, борющихся с преступностью. В столкновении противоречивых интересов чаще всего побеждает тот, кто просчитывает свои действия на несколько шагов вперед, лучше учитывает тенденцию, использует самые современные технические средства, приемы и методы. Эту особенность криминальной деятельности, которую сейчас с полным правом можно отнести к закономерностям, отметил в свое время первый заведующий кафедрой криминалистики юридического факультета МГУ И. Н. Якимов.

На современном этапе особенно остро проявляется следующая закономерность — стремление криминальной среды к проникновению в правоохранительные органы, силовые структуры и иные государственные органы, различные общественные образования, подчинению их своему влиянию, захвату и использованию в преступных целях.

Коррупция как закономерность, отражающая особенности развития социальных институтов, — это не только продажность чиновников, представителей государственной, законодательной, исполнительной власти (получение, дача, посредничество в даче взяток), но и использование своего должностного положения, принадлежности к общественным структурам и фондам (аффилированное™) в целях личного обогащения, а также создание, организация преступных сообществ, руководство и участие в их преступной деятельности, использование криминальной среды (индивидуумов, групп, сообществ) при осуществлении преступных операций.

2. Закономерности образования материальных следов преступления.

Преступник действует в материальной среде — взламывает преграду, использует те или иные орудия и средства, применяет определенный способ совершения преступления — и поэтому неизбежно оставляет на месте преступления следы, где остаются следы его рук, ног, следы взлома и т. д. В самом механизме образования материальных следов проявляются определенные закономерности. Например, потожировое вещество рук обладает так называемой адгезивностью, т. е. прилипаемостью. На руках, прежде всего на ногтевых фалангах пальцев рук и ног, имеются специфические узоры, неизменные на протяжении жизни каждого индивидуума. Они могут относительно длительное время сохраняться, находясь на поверхности объекта и даже под водой, не выгорают в пламени пожара, в их потожировом составе содержатся индивидуальные данные ДНК-кода. А поскольку они прилипаемы, да к тому же еще обычно и не стираемы, то и оказывается, что на месте преступления остаются следы, по которым можно установить и найти преступника.

Вообще все в деятельности человека, все его действия, операции, орудия, которые он использует, оставляют следы во внешней среде. В наших записях, письмах проявляются специфические, характерные для каждого из нас признаки почерка, признаки письменной речи. При использовании огнестрельного оружия на пуле и гильзе остаются следы, которые соответствуют именно данному конкретному оружию. Расстояние, с которого произведен выстрел, характеризуется рядом признаков, позволяющих отличить, определить это расстояние. На самом преступнике (его одежде, теле, в эпителиальном и дермальном слоях кожи рук, лица, в дыхательных путях, на волосах, ресницах), по крайней мере, в течение трех дней остаются следы, свидетельствующие об использовании им огнестрельного оружия. Перечисленные закономерности как раз и являются примером тех закономерностей, которые исследуются и учитываются частными криминалистическими теориями и воспринимаются в тактических положениях.

На месте преступления всегда остаются следы. Следы остаются даже тогда, когда преступник принял все меры к их сокрытию. Изменение, уничтожение следов является специфической информацией, которая учитывается в процессе расследования. С точки зрения теории информации отсутствие информации тоже является информацией, которой можно воспользоваться для решения каких-либо задач. Например, по известному делу Евсюкова, открывшего около супермаркета стрельбу, убившего и ранившего несколько человек, на изъятом с места происшествия пистолете не были обнаружены следы рук. Это обстоятельство позволяло судить о том, что, возможно, кто-то попытался помешать следствию установить некоторые сведения о происшествии и стер эти следы до того, как был начат осмотр места происшествия, либо следователь при осмотре места происшествия не принял надлежащих мер к их сохранению (не упаковал и не запечатал вещественное доказательство). Не исключалась и версия о том, что пистолет был подменен, чтобы скрыть причастность к событию лица, у которого данный пистолет находился до того, как попал к Евсюкову.

Закономерностью является взаимная связь следов. Не только преступник оставляет следы, но и на нем самом остаются следы от обстановки места преступления, контакта с потерпевшим и использованными орудиями и средствами. Каждый из объектов (субъект преступления, обстановка, т. е. материальная среда, в которой совершается преступление, потерпевший, орудия и средства преступления), участвующих в том или ином событии, может выступать не только в роли объекта воздействовавшего, следообразующего, но и одновременно в роли объекта, воспринявшего воздействие, следовоспринимающего. Каждый из них может быть одновременно объектом как отражаемым, так и отражающим, идентифицируемым и идентифицирующим^[4].

3. Закономерные связи между способом совершения преступления и следами, остающимися в окружающей среде.

На месте преступления, месте происшествия остаются специфические следы, которые позволяют судить о способе совершения преступления, орудиях и средствах, использованных преступником. С учетом этих данных можно выявить виновного, поскольку начинает действовать следующая закономерность.

4. Ее суть в том, что имеются закономерные связи между способом совершения преступления и личностными, психическими особенностями субъекта, причастного к совершенному преступлению.

Орудия, средства преступления, способ совершения преступления подбираются виновным на основе его жизненного опыта, профессиональных, преступных навыков. Он действует в криминальной ситуации так, как привык действовать, как действовал в аналогичных ситуациях раньше. На этом основано использование метода " модус операнди систем" (modus operandy system). При расследовании учитывается, что в способе совершения преступления проявляются профессиональные и криминальные навыки. Для преступника, совершающего преступление, независимо от того, совершает он преступление один или в группе, или даже если преступление совершает группа лиц, то для этого конкретного человека или для данной группы характерен определенный почерк, определенная совокупность способов совершения преступления. В совокупности операций, преступных действий, методов достижения преступной цели, а также подобранных в криминальных целях орудиях и средствах проявляются личностные характеристики, психологические особенности конкретного человека, а также определенные социально-психологические, криминальные черты конкретной преступной группы. Использование данного метода дает нам возможность судить, что к преступлениям, совершенным в разных концах России, и, может быть, даже в сопредельных странах, причастен один и тот же человек или одна и та же преступная группа. Метод «модус операнди систем» как раз и используется на основе исследования, познания закономерностей преступного поведения и взаимосвязанных с ним способов совершения преступлений.

Использование метода «модус операнди систем» предполагает необходимость выхода за пределы данного конкретного дела, особенно тогда, когда фактических данных, имеющейся в расследуемом деле нужной информации недостаточно для раскрытия расследуемого преступления. Выявление дел, совершенных аналогичным способом, с помощью таких же орудий и средств и при многих других сходных обстоятельствах, позволяет не только установить другие преступления, совершенные тем же лицом или той же группой лиц. Самое ценное в этом методе в том, что мы получаем возможность проследить пути реализации преступных замыслов, способ организации преступной деятельности, собрать недостающие для раскрытия преступления доказательства. Дополнительная, порой очень важная для дела информация выявляется за счет того, что даже тогда, когда преступление совершено аналогичным способом, теми же самыми орудиями и средствами, и преступник, казалось бы, действует везде одинаково, неизбежно появляются другие источники информации, иные, дополнительные сведения, используя которые, можно установить виновных.

С помощью специалистов — психологов, психиатров составляется так называемый психологический портрет преступника. В основе такого портрета лежит учет особенностей криминальных действий при совершении преступления, выбор специфического вида криминального деяния, профессионализм в использовании подручных средств и орудий, характер материальных следов на месте преступления и т. п. По следам на месте происшествия можно судить и об особенностях проявленного виновным отношения к жертве, специфике его связи с жертвой преступления. Все это дает в совокупности ту информацию, которая может использоваться для установления и розыска лица, совершившего преступление.

Связь субъекта и способа совершения преступления, их взаимосвязь с образующимися следами можно изобразить в виде довольно простой схемы (рис. 7.1).

Рис. 7.1. Связь субъекта и способа совершения преступления.

Схема показывает, что способ совершения преступления зависит от некоторых психофизиологических особенностей субъекта преступления, его и характеризует. В следах отражаются личностные особенности субъекта преступления и тот способ, который он использовал.

5. Закономерности образования идеальных следов.

После совершенного преступления остаются еще так называемые идеальные следы — тот образ, та картина произошедшего события, которая была воспринята в момент происшествия и запечатлелась в памяти, сознании или подсознании конкретного лица. Здесь имеются в виду закономерности формирования показаний у лиц, которые в той или иной степени участвовали, присутствовали при совершении преступления либо которым что-либо известно о расследуемом событии, его деталях. К ним относятся виновные лица, свидетели, свидетели-очевидцы, потерпевшие. У всех этих лиц свои особенности восприятия происшедшего события, его запоминания, сохранения в памяти и сообщения о нем на допросе у следователя и в суде. Так, помимо воли и желания в психике виновного остается неизгладимый психический след как своеобразная психическая реакция, глубокое психическое переживание происшедшего события. По выражению известного психолога А. Р. Лурия, психический след предопределяет реальную возможность «диагностики причастности» лица к совершенному преступлению^[5]. Эта выявленная А. Р. Лурия и подтвержденная проведенными им опытами закономерность положена в основу и учитывалась при создании прибора, который мы называем сейчас полиграфом, или лайдетектором. Феномен психического следа обусловливает эффективность тактических приемов, направленных на пробуждение в психике лица переживаний, связанных с совершенным им преступлением.

6. Закономерные связи между преступлением и особенностями поведения виновного после совершенного преступления.

Закономерностью является обусловленное логикой, ситуацией совершаемого преступления, психологическими особенностями виновного его стремление замаскировать, скрыть, уничтожить следы преступления. Преступник старается уйти от ответственности и прибегает поэтому к различным изменениям, фальсификации, инсценировкам. И в этих изменениях, инсценировках проявляются особенности его профессиональной подготовки, криминальный опыт и другие личностные качества, по которым его можно вычислить, установить и задержать.

Другой специфической закономерностью являются проявление у виновного так называемых улик поведения. Суть их в том, что виновный, особенно тот, кто совершил преступление впервые, ведет себя неадекватно ситуации и поэтому своим поведением, психическими реакциями выдает свою причастность к криминальному событию. У него может проявиться боязнь задержания, он насторожен, излишне подозрителен. Ему кажется, что за ним ведется наблюдение. И наоборот, он может быть веселым, что-либо напевать тогда, как другие переживают случившееся. Он может уклоняться или отказываться идти туда, где лежит тело убитого человека, находится орудие преступления и т. п.

И еще одна закономерность. Улица, впервые совершившего тяжкое преступление, очень сильны психические переживания в связи с происшедшим криминальным событием. Эмоциональные переживания у такого лица могут быть очень велики. Он плохо спит, ему снятся кошмары, и он не в состоянии просто так от них освободиться. У А. С. Пушкина в драме «Борис Годунов» описываются переживания царя Бориса: «И все тошнит, и голова кружится, и мальчики кровавые в глазах… И рад бежать, да некуда… ужасно!». Подобный феномен особенно ярко проявляется у некоторых членов организованного преступного сообщества (так называемых «братков»), чаще всего выходцев из спортивной среды. В силу своих личностных, человеческих качеств, этических норм спортивной среды они не готовы к лишению жизни другого человека. В преступном же сообществе нередки ситуации, когда для поддержания боевого криминального духа членов группы надо по спонтанно обусловленному приказу лидера убивать своих же сотоварищей и других ни в чем не повинных людей. В результате психика надламывается. По сообщениям психиатров, бывает, что к ним такие лица приводят своего обезумевшего «собрата», который не реагирует на окружающих, не в состоянии что-либо говорить, его лицо представляет собой маску с застывшим ужасом в глазах.

Нужно учитывать, что психика лица, совершившего тяжкое преступление, нередко находится в запредельном состоянии. Ему в этом состоянии свойственно стремление выговориться, рассказать кому-нибудь о происшедшем. И тем самым попытаться ослабить запредельную остроту своих психических переживаний. Вот этот момент и нужно уловить и учесть, проводя допрос такого субъекта.

В поведении виновного может проявиться и так называемый синдром Раскольникова, гениально описанный Ф. М. Достоевским в романе «Преступление и наказание» , — особое, почти непреодолимое тяготение к месту совершения преступления. Преступник стремится к тому месту, где совершил преступление, идет к нему, хотя все это чревато для него возможностью разоблачения. Здесь проявляется психологический феномен, который называется актуализацией переживаний. Суть его в том, что криминальное событие нередко оставляет настолько яркий эмоциональный след в психике лица, что его неодолимо тянет туда, где все происходило. Данный феномен обусловлен неудержимым желанием вновь пережить происшедшее во всех перипетиях борьбы, ее эмоционального накала, страсти, преодоления сопротивления жертвы. Преступник может наблюдать за действиями следователя при осмотре места происшествия, участвовать в качестве понятого, оказывать помощь в прочесывании местности, прийти на отпевание, на кладбище, на поминки. Он может появиться на том месте и через несколько дней. Нередко его выдают неадекватное, излишне динамичное поведение, явная заинтересованность в происходящем, «горящий взгляд». После убийства, совершенного в безлюдном месте, такой преступник нередко приходит и не один раз к телу убитой им жертвы, навещает ее могилу. Об этой особенности в поведении преступника писал в свое время И. Н. Якимов^[6].

В последние годы выявлен еще один психологический феномен, который присущ серийным преступникам. Наиболее характерен он для сексуальных насильников, сексуальных маньяков, серийных убийц. У них нередко проявляется неудержимое стремление к совершению последующего или нескольких последующих преступлений на том же самом месте или вблизи того места, где было совершено одно из последних либо предыдущих преступлений. Такой субъект испытывает почти непреодолимое желание к повторению сексуального насилия, убийствам, нападению на других потерпевших в том же районе, в том же доме и даже в том же подъезде или одном из соседних подъездов того дома, где он совершил одно из предыдущих преступных посягательств.

Пример

В качестве примера можно привести дело убийцы-маньяка Оноприенко, который в одном только селе Братковичи на Украине на протяжении почти трех месяцев в разное время убил 12 человек. А орудовавший в течение пяти лет в Подмосковье сексуальный маньяк и убийца Ряховский был схвачен лишь после того, как следственно-оперативная группа, проанализировав нераскрытые ранее преступления, совершенные аналогичным способом, обратила внимание на то, что убийца имел патологическую склонность совершать одно из последующих убийств на одном из тех мест, где уже ранее совершал преступление. Задержан он был в результате засады, организованной там, где была убита предыдущая жертва. Ряховский был ранее судим за сексуальные нападения на пожилых женщин. После освобождения из мест лишения свободы свое второе преступление он совершил на той же самой автобусной остановке, где примерно за неделю до этого нанес тяжкое ножевое ранение женщине зрелого возраста. Впервые в криминалистической литературе эта закономерность описана в учебнике криминалистики юридического факультета МГУ^[7].

При расследовании сексуальных посягательств, убийств, других тяжких преступлений следует всегда иметь в виду возможность появления преступника на месте преступления. Там должны быть организованы засада, оперативное наблюдение с использованием современных средств фиксации и слежения за всеми возможными местами, где может появиться преступник.

• [1] Шавер Б. М. Предмет и метод советской криминалистики // Социалистическая законность. 1938. № 6. С. 66—73. См. об этом: Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частная теории. M.: Юрид. лит., 1987. С. 45—46; Крылов И. Ф. Очерки истории криминалистики и криминалистической экспертизы. Л., 1975. С. 170—171.
• [2] Шевченко Б. И. Научные основы современной трасологии. M., 1947. С. 5—6.
• [3] См.: Белкин Р. С, Краснобаев Ю. И. О предмете советской криминалистики // Правоведение. 1967. № 4. См. также: Белкин Р. С. Курс криминалистики: в 3 т. Т. 1: Общая теория криминалистики. М.: Юристъ, 1997. С. 112.
• [4] Более подробно см.: Центров Е. Е. Следы как отражение взаимосвязи объектов и их связи с происшедшим событием // Вестник криминалистики / отв. ред. А. Г. Филиппов. М.: Спарк, 2002. Вып. 1 (3). С. 32—36.
• [5] Лурия А. Р. Психология в определении следов преступления // Научное слово. 1928. № 3; Его же. Лекции по общей психологии. СПб., 2004. См. также: Крылов И. Ф. Криминалистическое учение о следах. Л., 1976. С 47.
• [6] См.: Якимов И. Н. Осмотр. М" 1935. С. 7.
• [7] См.: Криминалистика: учебник / отв. ред. Н. П. Яблоков. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 1999. С. 396, 557—558; Центров Е. £. Особенности осмотра места происшествия по делам о сексуальных преступлениях // Законность. 1999. № 4. С. 19—22; Центров Е. £. Некоторые организационно-тактические аспекты пресечения, раскрытия и расследования серийных убийств на сексуальной почве // Следственная практика. 2003. Вып. 4 (161). С. 259—264.