Галицко-Волынское княжество как государство боярской олигархии

В конце XII в. Галицкая и Волынская земли, населенные дулебами, тиверцами, белыми хорватами, уличами, объединились в Галицко-Волынское княжество. На ранней стадии Древнерусского государства эти земли не пользовались популярностью, на княжение туда никто особо не рвался, поэтому правящей княжеской династии не сложилось, и местная знать изначально чувствовала себя вольготно и независимо. Ситуация изменилась по мере усовершенствования сельскохозяйственного производства. Хорошие климатические условия, плодородная почва, большие запасы соли, продукта весьма ценимого в древности, все это способствовало росту сепаратистских тенденций местной аристократии и ревностной защите своих феодальных привилегий.

Укреплению княжества и его относительного единства способствовала деятельность князя Ярослава Владимировича Осмомысла^[1] и его преемника Романа Мстиславича. Им приходилось вести борьбу с соседними Польшей и Венгрией, конфликтовать с Киевом, и, конечно, с собственной аристократической оппозицией. Несмотря на все старания оставаться независимыми, добиться этого не удалось. В XIV в. Галицию захватывает Польша, а Волынь входит в состав Литвы. С середины XVI в. эти земли вошли в состав польско-литовской Речи Посполитой.

Особенностью Галицко-Волынского княжества было то, что боярство и прежде всего крупные земельные собственники (мужи галицкие), сосредоточили в своих руках всю земельную собственность, а стало быть, и политическое влияние.

Другую часть господствующего сословия составляли служилые феодалы, получившие землю за службу князю, были его опорой, но в отличие от Владимиро-Суздальской земли, не имели той же численности и политического веса.

Крупным земельным собственником была церковь, которая к тому же пользовалась монополией на добычу и торговлю солью, что приносило огромную прибыль. Сюда следует добавить и значительные пожертвования, в том числе и земель, на помин души от состоятельных прихожан.

Основную массу населения составляли смерды, как и в других регионах, терявшие личную свободу. С ними слились и бывшие холопы, которых оказалось более выгодным посадить на землю. Смерды жили общинами, избирали старост, которые исполняли широкий круг обязанностей: управление общиной, сбор налогов, рассмотрение мелких судебных тяжб и др.

Галицко-Волынская земля имела большое для того времени количество городов, развитое ремесленное производство, особенно в области ювелирного и кузнечного дела. Это способствовало развитию обмена как внутри княжества, так и с зарубежными странами.

Особенностью государственного управления было то, что князь как политическая фигура всецело зависел от боярской олигархии. Бояре могли смещать князей, призывать на княжение лиц по своему усмотрению, могли даже применять по отношению к ним репрессивные меры (некоторые князья были казнены). Высшим органом власти был Совет, в состав которого входили наиболее именитые светские и церковные иерархи и который контролировал все стороны жизнедеятельности государства, в том числе и деятельность князя. Княжеские акты должны были санкционироваться Советом и только после этого вступали в силу. Созывать Совет князь был не вправе, зато мог в случае крайней необходимости созывать вече и апеллировать к нему. Поначалу в княжестве действовала десятичная система управления. Территория делилась на тысячи и сотни. Со временем ей на смену пришло административное деление на воеводства и волости, во главе которых соответственно стояли воеводы и волостели.

Хотя правовая система Галицко-Волынского княжества мало отличалась от других российских княжеств, она имела свои особенности. Наряду с нормами Русской Правды здесь применялись Уставная грамота князя Ивана Берладника (1134), регулировавшая торговые отношения и устанавливающая ряд льгот иностранным купцам, Рукописание князя Владимира Васильковича (ок. 1287), регламентирующее вопросы наследственных отношений, Уставная грамота волынского князя Мстислава Даниловича (ок. 1289), определяющая повинности зависимого населения. Присоединение княжества к Речи Посполитой автоматически распространило на ее территорию законодательные акты последней: Статута Великого княжества Литовского, Вислицкого статута, Судебника Казимира и др.

• [1] Значение прозвища трактуется неоднозначно: одни выводят его происхождение из несомненно высоких интеллектуальных достоинствах Ярослава, другие из традиционного значения — «одержимости восемью греховными помыслами», что по свидетельству летописца далеко не беспочвенно.