Языческие источники первой научной революции

Началом научной революции обычно считают 1543 г., когда появилась работа Коперника «Об обращениях небесных сфер», а концом — выход в свет в 1687 г. сочинения Ньютона «Математические начала натуральной философии». Главные творцы этой революции — Коперник, Тихо Браге, Кеплер, Галилей, Бэкон, Декарт, Ньютон. Мировоззренческое содержание новой науки с огромными трудностями рождалось в горниле противоречивого взаимоотражения принципов христианской философии, разнообразных неоязыческих учений и идеи систематического эксперимента.

Между учеными того времени существовали серьезные разногласия в оценке христианских и языческих источников, из которых должна вырасти новая европейская наука. Одни из них заступались за христианство и резко осуждали магию, алхимию и астрологию. Другие, напротив, высоко ценили оккультные знания. Например, Ф. Бэкон критиковал магию Парацельса, а Н. Коперник для подкрепления своего гелиоцентризма ссылался на авторитет таких язычников, как Платон и Гермес Трисмегист.

Многие современные науковеды считают, что неоязычество — в формах неоплатонизма, герметизма, астрологии, магии, оккультизма — было одним из важнейших идейных источников классической науки. У любой фундаментальной отрасли научного знания (в особенности у астрономии, физики и химии) был и по сей день остается свой теневой двойник в сфере оккультных наук.

В эпоху Возрождения естествознание перестает быть созерцательным. Если прежде только дьяволу приписывалась способность вмешиваться в ход вещей, сотворенных Богом, то теперь ученые, например алхимики, сами стремились активно овладевать природой. Оккультизм, соединяясь с натуралистическим пантеизмом, становится предшественником экспериментальной науки.

Творцы научной революции часто ссылались, например, в своих трудах на учение герметизма, весьма популярное в эпоху Возрождения. Часть идей, сомнительное авторство которых приписывается Гермесу Трисмегисту, содержится в латинской версии «Corpus Hermeticum». В герметизме Бог представлен в образах мистического света и корня всех вещей. Бог есть Монада и Единое — начало бестелесное, трансцендентное и бесконечное. С одной стороны, Бог толкуется апофатически: не имеет ни формы, ни фигуры, лишен сущности и поэтому безусловно невыразим. С Другой стороны, Бог есть катафатически трактуемая первопричина мира, благо и Отец всему; следовательно, Бог есть и то, что невидимо, и то, что более всего видимо. Между Богом и миром помещается нисходящая ступенчатая иерархия.

Вслед за Богом как высшим Светом (Разумом) следует его первородный сын — Логос. Высший Бог порождает также Разумного демиурга, субстанциально равного Логосу. Логос и Разумный демиург творят космос. Ниже в иерархии стоит Антропос, т. е. человек бестелесный, сотворенный высшим Богом по «образу Бога». Иерархию замыкает Интеллект, который дается человеку земному (человеческий ум есть как бы «Бог в человеке»), Коль скоро Разум представляет собой часть Бога, то познавать самого себя значит познавать Бога.

Коперниканская революция в астрономии методологически основывалась на древнем культе Солнца и на соответствующих идеях герметизма, философии Платона и неоплатоников. Как известно, Платон сравнивал Бога с совершенным геометром и верил, что вселенная чрезвычайно проста в геометрическом отношении.

Познать мир — значит выявить простую и рациональную упорядоченность всех находящихся в нем вещей. По учению неоплатоников, в небесных сферах запечатлены неизменные симметрии, заданные Богом сотворенному миру, а Солнце символизирует божественность мироздания и мистический центр космоса. Математические свойства суть истинные и постоянные характеристики вещей.

Сориентированный своими учителями на мистическую метафизику неплатоников, в том числе на труды Прокла, Коперник разглядел в математике магический ключ к познанию вселенной. Он стал исповедовать античные гелиоцентрические воззрения, подчинил им свои многочисленные расчеты и наблюдения и с позиций солярного культа подверг критике библейский геоцентризм и учение Птолемея. Под влиянием этого язычества (считавшегося полностью преодоленным в культуре средневековой Европы) Коперник построил новую, диссидентскую, астрономическую картину мира, в которой вселенная хотя и оставалась конечной и замкнутой, но все же стала значительно шире, чем мир Птолемея.

Кеплер, как и Коперник, вывел свою метафизику Солнца из языческого неоплатонизма. По Кеплеру, Солнце обладает «двигательным интеллектом» и является причиной всех физических явлений. Оно собирает и располагает все вещи вокруг себя. С увеличением расстояния между какой-нибудь планетой и Солнцем его влияние на нее становится более слабым. Движение планет по эллипсам обусловлено двигательной душой Солнца. Его душа имеет характер магнетизма. Планеты следуют по своим орбитам, подталкиваемые лучами Солнца как двигательной душой. Орбиты планет имеют форму эллипса, поэтому лучи, падающие на планету, находящуюся на двойном удалении от Солнца, вдвое слабее. Скорость движения планеты вдвое меньше, но сравнению с орбитальной скоростью, которую планета имела бы, находясь ближе к Солнцу.

Галилей, вслед за Коперником и Кеплером, мыслил вселенную в духе неоплатонизма и преклонялся перед геометрией. Для него вселенная — это 01ромная Книга, сочиненная Богом на особом языке, весьма напоминающем язык математики. Сущности природных явлений поддаются адекватному выражению только через математические символы, а умозрительную наглядность математическим умозаключениям придают геометрические образы. Мир постоянно открыт перед нашими глазами, но чтобы его познать, надо научиться понимать язык, условные знаки Книги природы. Ее буквы — это треугольники, квадраты, круги и другие геометрические фигуры. Без них не поймешь ни слова в тексте природы и будешь тщетно блуждать по миру, как в темном лабиринте. Разговаривая с природой с помощью наблюдений и экспериментов, надо фиксировать ее ответы в формах кривых линий, кругов, треугольников, т. е. на языке геометрии, а не на языке, каким выражают общепринятые мнения.

Известно, что многие астрономы-иезуиты вначале вполне толерантно отнеслись к выводам Галилея о вращении Земли вокруг Солнца. А вот его коллеги-оппоненты из академической среды неистовствовали (Галилей подрывает основы христианской веры!) и требовали вмешательства церкви. И только тогда, по наущению «чистых» ученых, против Галилея выступили некоторые представители католических орденов, а также протестанты — Жан Кальвин и Мартин Лютер.

Следовательно, в гонениях на ученых-«еретиков» подчас повинны не столько церковные круги, сколько ближайшие научные коллеги этих «еретиков», ловко использующие влияние церкви как мощное средство борьбы с теоретическим и мировоззренческим инакомыслием в науке. В 1992 г. папа Иоанн Павел II признал ошибочность суда инквизиции над Галилеем и заявил: «Ведя научный поиск, Галилео чуствовал присутствие Творца, который, волнуя его дух, побуждал его, предвосхищал его догадки и помогал ему».

В Ньютоне слились в единое гармоническое целое богослов, алхимик и ученый (правда, богословские труды Ньютона по своему объему превышают количество страниц его естественно-научных трактатов). На формирование его научного мировоззрения серьезное влияние оказала алхимическая идея активных начал, и в первую очередь идея «центрального огня». Ньютон верил, что первая и самая древняя религия — индоевропейский культ богини Весты — была самой рациональной и самой истинной. Система мира в ней символизировалась эмблемой святилища с огнем в сердцевине. В срединной части храма Весты постоянно поддерживался огонь. Образ этого храма стал для Ньютона символом универсума с центральным светилом — Солнцем. По мнению Ньютона, эта исходная религия была искажена в ходе истории, и народы мира предпочли геоцентрическую систему мира. Моисей попытался возродить изначальный культ и установил в скинии огонь. Однако спустя некоторое время «народ Израиля» вернулся к поклонению идолам. Тогда миру был ниспослан Иисус Христос, дабы вернуть народы к их исконной вере.

Революция в естествознании коснулась химии и медицины. Искусство врачевания всегда было прямо или косвенно связано с магией и колдовством. Серьезное влияние на развитие медицинской науки оказало учение Парацельса. Свою преподавательскую деятельность врач Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (Парацельс, 1493—1541) начал с того, что сжег книги самых крупных авторитетов — Галена и Авиценны, за что его прозвали «Лютером в химии».

Синтезируя элементы теологии, философии, астрологии и алхимии, Парацельс создал ятрохимию, т. е. врачебную химию, которая в дальнейшем доказала свою широкую практическую применимость. Например, опираясь на ассоциации железа с красной планетой и с богом Марсом (бог войны весь в крови и железе), ятрохимики успешно исцеляли больных анемией солями железа. Правильность подобного лечения сегодня подтверждена и обоснована научной медициной.

Парацельс отверг теорию Галена о том, что причиной болезней является дисбаланс в человеке четырех основных «жидкостей», и выдвинул гипотезу, согласно которой основную роль в нашем теле играют сера, ртуть и соль. Болезни возникают из-за нарушения равновесия между этими химическими элементами, и здоровье следует восстанавливать минеральными медикаментами, а не с помощью петушиных гребешков и подобных им органических лекарств.

Основываясь в целом на магии, Парацельс вместе с тем вооружил научную медицину идеей о человеческом геле как химической системе и развернул свою новаторскую мысль в эффективную исследовательскую программу. Еще одна плодотворная идея Парацельса заключалась в том, что любая болезнь специфична, и против нее действенны только специальные лекарства, а универсального снадобья, вопреки традиционному убеждению, не существует. А болезнь специфична, доказывал Парацельс, поскольку Бог создал ex nihilo многообразие семян вещей, внедрил в каждый зародыш силу саморазвития жизненного начала (архео), а также определил для всех тварей их особые функции и границы свободы. Следовательно, любая вещь развивается в то, что она уже есть «сама по себе».

Подытожим те изменения, которые внесла первая научная революция в прежнюю, средневековую, картину мира. Вопреки традиционной космологии Аристотеля — Птолемея центром мира видится не Земля, а Солнце. Все вещи находятся в безусловной зависимости от Солнца и имеют огненную природу. (Не потому ли наука об огне и тепле, термодинамика, вкупе с ее принципами сохранения энергии и возрастания энтропии стала фундаментом физики?) Вселенная объявлена бесконечной в пространстве и вечной во времени, в связи с чем обострилась проблема, где мыслить место пребывания Бога.

Картина круговращения планет заменяется представлением об их перемещении по эллиптическим орбитам. Было показано, что природа Луны схожа с природой Земли, и поэтому нет смысла различать земную и небесную механику. Возникло противоречащее Библии допущение, что земное человечество не является вершиной мироздания и что, возможно, существует множество населенных планет, подобных Земле. В результате научной революции сама научная деятельность перестала быть вотчиной элиты созерцателей, превратилась в доступное любому образованному человеку рутинное экспериментирование с какими угодно материальными предметами.

Благодаря развившемуся методу систематического эксперимента естествознание обрело независимость от христианской церкви и схоластической философии. Его перестает интересовать субстанция вещей, предпочтение отдается функциональному объяснению предметов. Наука укрепляла свою автономию при помощи академий, лабораторий и международной кооперации. Тем самым революционная наука вошла в конфронтацию с господствующей в обществе христианской идеологией.

В конце концов оккультизм и его ближайшие «родственники» были практически изгнаны из естествознания, чему немало способствовала христианская церковь. Однако в естественных науках до сих пор остаются паранаучные ответвления, подпитывающиеся из мистических, магических и герметических источников. В наши дни паранаука вновь набирает силу, пытается выйти из тени и конкурировать с собственно наукой. Паранаука многолика: оккультизм, алхимия, теософия, живая этика Е. И. и Н. К. Рерихов, экстрасенсорика, эниология, учение о торсионных полях, астрология, ноокосмология, кармическая медицина и др.

В эпоху первой научной революции обе эти ветви науки (наука и паранаука) находились в синкретическом единстве, затем отделились друг от друга. По закону отрицания отрицания они, вероятно, вновь сомкнутся, и тогда надо ожидать новой научной революции. Явным признаком нынешней революции в естествознании служит усиливающаяся идеологическая борьба между физикамиортодоксами и адептами модной гипотезы о торсионном поле. Считается, что это поле виртуально образуется вращением элементарных частиц и является самым фундаментальным. Его наделяют таинственной способностью порождать все известные типы физических взаимодействий (Г. И. Шипов, А. Е. Акимов). Свое открытие единого торсионного поля некоторые физики-революционеры истолковывают как обнаружение того самого Божественного вселенского разума, которое всегда так упорно ищут эзотерики и оккультисты.

Любопытна также в естествознании голографическая гипотеза (Д. Бом, К. Прибрам, М. Талбот и др.), согласно которой мир, в котором мы живем, есть всего лишь сложная иллюзия: все, что в нем находится (от снежинок и листьев клена до электронов и комет), суть призрачные картинки-проекции, спроецированные из некоего уровня реальности, который находится далеко за пределами нашего обычного мира. Сходны с эзотерическом знанием некоторые концепции в психиатрии (Ст. Гроф, Д. Кэннон, М. Ньютон, Р. Моуди) и в биологии (Р. Шелдрейк).

Современные эзотерики широко оперируют такими квазинаучными понятиями, как биополе, микролептоны, психополе, тонкие энергии, эгрегор и т. п. Современная физика выдвигает гипотезу о фундаментальном порождающем уровне мира, под которым понимает вакуум в различных его вариантах; при этом абстракция вакуума очень напоминает дао китайцев, нагваль индейцев, Великую пустоту индуистов, беспредельность в агни-йоге. Согласно антропному принципу в физике необходимость возникновения человека заложена глубже уровня элементарных частиц — на уровне вакуума.