Возраст и когортная принадлежность как факторы формирования индивидуальности

Период стационарного телесного функционирования охватывает приблизительно половину жизненного цикла. Другая его половина (развитие и старение), как известно, сопровождается существенными изменениями телесных параметров и психических функций. Возрастная психология и психология развития традиционно направлены на изучение общих закономерностей развития и возрастных особенностей психики на разных этапах онтогенеза (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. В. Запорожец, Д. Б. Эльконин, М. И. Лисина, Ж. Пиаже, Э. Эриксон и другие). Однако исчерпывающая теория развития должна содержать не только общие принципы и закономерности нормативного онтогенеза на всем протяжении жизни человека от момента зачатия до смерти, но также связывать представления об универсалиях развития с наблюдаемыми в реальной жизни индивидуальными различиями между людьми.

Наиболее общую постановку проблемы в этом плане можно найти в теории П. Балтеса^[1]. Приведем некоторые, наиболее существенные из ее положений. Во-первых, процесс онтогенетического развития происходит в течение всей жизни. Ни один из возрастных периодов не имеет доминирующей роли в развитии. В ходе развития на всех этапах жизненного пути происходят как количественные (кумулятивные), так и качественные (инновационные) изменения. Во-вторых, существует значительная вариативность в направленности изменений, конституирующих онтогенез, даже в пределах одной сферы развития. Кроме того, в течение одного и того же периода уровень функционирования одних систем совершенствуется, а других — регрессирует. Таким образом, процесс развития не является простым продвижением к эффективности.

Три категории влияний обеспечивают психическое развитие в течение жизненного цикла. Нормативные возрастные факторы (1) включают биологические и социальные аспекты развития, обусловленные хронологическим возрастом человека. Нормативные исторические факторы (2) представляют биологические и средовые аспекты развития, зависящие от исторического времени. Ненормативные факторы (3) представляет биологические и социальные влияния, которые не связаны с календарным или историческим временем. Отметим, что в этой схеме нет противопоставления природных и социальных детерминант развития. Основанием для классификации служит комбинация нормативных и ненормативных (индивидуализированных) факторов, которые могут быть представлены как биологическими, так и социокультурными влияниями. Перечисленные три группы факторов взаимодействуют в течение жизненного цикла, определяя профиль индивидуального развития каждого человека. В детстве более значительна роль нормативных возрастных факторов. В подростковом и юношеском возрасте особое влияние оказывают нормативные исторические факторы. Влияние ненормативных факторов постепенно нарастает в течение жизни, поскольку здесь действует эффект накопления и преемственности индивидуального опыта.

Таким образом, данная концепция представляет реализацию комплексного подхода к изучению онтогенеза. При этом Балтес подчеркивал необходимость рассматривать психическое развитие в междисциплинарном ключе с привлечением других областей знания.

(антропологии, биологии, социологии и т. д.), потому что взятый изолированно психологический анализ лишь частично раскрывает закономерности развития поведения человека от рождения до смерти.

Индивидуальные траектории развития. Межиндивидуальные различия выражаются также в виде индивидуальных кривых развития (траекторий), которые представляют возрастную динамику соматических и психических изменений у разных индивидов. Наиболее известным примером здесь служит ускоренное или замедленное развитие, т. е. акселерация или ретардация индивидуального развития. Эти траектории развития различаются по одному показателю: темпу возрастных изменений. Причем критерии, на которых основаны эти траектории, базируются, в первую очередь, на соматических признаках. Акселерация и ретардация биологического созревания сопряжены с динамикой психического развития. Другими словами медленно созревающие дети, как правило, обнаруживают задержки и в когнитивном развитии, а ускоренно созревающие дети нередко более развиты умственно. Соматические акселераты обнаруживают не только более высокие показатели умственного развития, но и лучшие способности к социальной адаптации^[2]. Исследуя природу детской одаренности, Н. С. Лейтес^[3] выявил своеобразный преходящий тип интеллектуальной одаренности, который обусловлен высокими темпами психосоматического созревания и нивелируется при достижении зрелости.

На практике выделение типов акселерантов и ретардантов широко распространено. В детской неврологии предлагается даже формула для вычисления скорости развития^[4]. Она определяется как разница между двумя коэффициентами индивидуального развития, полученными в разные моменты онтогенеза. Причем каждый из коэффициентов представляет дробь, в числителе которой полученный в результате обследования возраст развития ребенка, а в знаменателе его хронологический возраст. Возраст развития может быть определен в разных вариантах как моторный, умственный, биологический и др. Однако критерии определения недостаточно строго установлены, а закономерности их проявления в онтогенезе мало изучены. В частности, темп индивидуального развития может меняться, ускоряясь или замедляясь. Последнее означает, что необходимо вносить коррекцию в простую дихотомию этих типов.

Эпохальная акселерация и секулярный тренд. Наряду с вышесказанным понятия «акселерация» и «ретардация» имеют еще один аспект — популяционный. Под эпохальной акселерацией понимается ускорение соматического развития и физиологического созревания детей и подростков относительно аналогичных показателей у предшествующих поколений. Однако в зарубежной литературе чаще используют термин «секулярный тренд», или «вековая тенденция». Интересно отметить, что характер сдвигов при внутригрупповой и межгрупповой, «вековой» акселерации не совпадает: так, во внутригрупповом масштабе более позднему сроку наступления полового созревания соответствуют, как правило, большие окончательные размеры тела в целом за счет удлинения ростового периода. При «вековой» акселерации зависимость прямо противоположная: более раннее наступление полового созревания сочетается с большими дефинитивными размерами тела^[5].

Другой перевод этого термина — эпохальный сдвиг — отражает изменения природы человека на протяжении длительных отрезков времени, более столетия^[6]. При этом имеется в виду не только ускорение развития подрастающего поколения, но и изменения в развитии взрослых людей за 100—150 лет. К их числу относят увеличение размеров тела, удлинение репродуктивного периода, более позднее наступление менопаузы у женщин, сохранение работоспособности в пожилом возрасте, увеличение продолжительности жизни и т. д. В таком варианте акселерация развития является одной из составляющих секулярного тренда.

Особую актуальность эти исследования приобретают в настоящее время, поскольку в разных странах мира выявляются два варианта изменчивости морфофункциональных показателей. Так, в начале XXI в. в большинстве развитых стран отмечается стабилизация продольного роста и процессов полового созревания при одновременном резком увеличении показателей массы тела и жирового слоя. Процесс увеличения веса приобрел столь глобальный характер, что многие исследователи говорят об эре ожирения, эпидемии ожирения и т. д. Другая тенденция, которая проявляется у молодежи, связана с противоположно направленными процессами. Имеют место случаи, в которых при стабилизации продольного роста происходит снижение показателей веса, форма тела меняется, приобретая характеристики астенического телосложения^[7]. При этом как в том, так и в другом случае, происходят отчетливые негативные сдвиги в характеристиках физической крепости организма.

Когортные различия. Возрастные различия сопрягаются с различиями, обусловленными принадлежностью к той или иной когорте. Термин «когорта» служит для обозначения любой группы или совокупности людей, которых объединяет некое значимое событие, происходящее в их жизни в определенный временной период^[8]. Событие, используемое для выделения когорты, может широко варьировать, изменяясь от даты рождения до таких специфических событий, как поступление в вуз, уход на пенсию или вступление в брак. Для различных когорт рождения типично переживание разной совокупности событий, что, в свою очередь, может вести к различию в ожиданиях, аттитюдах и действиях. Временные границы, используемые для определения различных когорт, выбираются произвольно; период времени, в рамках которого происходит важное жизненное событие, может колебаться от одного дня до двух и более десятилетий. Наиболее часто выделяют когорту, определяемую датой рождения. Когорта рождения указывает на любую группу людей, родившихся в произвольно выбранный период времени. Объединяя людей, которые взрослеют в течение определенного периода исторического времени, когорты рождения позволяют оценить происходящие со временем изменения индивидуально-психологических особенностей у лиц, занимающих либо оставляющих те или иные возрастно-специфичные социальные роли^[9]. Например, если когорту лиц, родившихся в период с 1920 по 1924 г., конец юности и начало взрослости которых пришлись на 1940;е гг., сравнить с когортой родившихся в период с 1945 по 1949 г. обнаружится ряд явных различий.

Однако прежде чем приписывать любые наблюдаемые особенности в ожиданиях, аттитюдах и поведении возможным когортным различиям, необходимо решить технический вопрос разделения эффектов когорты, возраста и исторического периода. Изучение когортных различий требует рассмотрения трех возможных источников неоднородности:

• а) фактических различий в аттитюдах и поведении людей, входящих в соответствующие когорты;
• б) различий, приписываемых процессам старения внутри когорт;
• в) различий, вызванных неповторимым жизненным опытом когорт, который входящие в них люди получили в течение отдельных исторических периодов.

К сожалению, разделение этих трех источников изменчивости (эффектов когорты, возраста и исторического периода) вызывает пока непреодолимые статистические и концептуальные трудности.

Кроме проблемы определения раздельных эффектов изменчивости выборки, которые бесспорно можно было бы приписать когорте, возрасту и историческому периоду, остается еще два серьезных затруднения. С течением времени структурные характеристики когорт могут изменяться вследствие естественных потерь, вызванных вымиранием или миграцией. По мере увеличения возраста когорты рождения эффекты смертности могут изменять ее композиционные характеристики, если умершие отличались по определенным качествам от оставшихся в живых. Аналогично этому в разные периоды истории миграция населения может вызвать заметное изменение характеристик когорт, включающих членов, сменивших место жительства, если качества переехавших на другое место отличаются от качеств оставшихся в данном регионе. Попытки разграничить эффекты когорты, возраста и исторического периода неизбежно наталкиваются на проблему идентификации. Вследствие линейной зависимости всех этих эффектов невозможно статистически разделить уникальное воздействие каждого из них. Смешанные эффекты влияний когорты, возраста и исторического периода требуют, чтобы исследования когортных различий основывалось на развитом теоретическом и реальном знании изучаемого явления и проводилось с учетом значения, которое эти три эффекта имеют для конкретного исследования.

Эффект Флинна (ЭФ). Широкую известность во второй половине XX в. получило открытие новозеландского социолога Д. Флинна, зафиксировавшего поступательное возрастание среднестатистических показателей интеллекта во всем мире на протяжении предшествовавшего полувека. Выяснилось, что, начиная с 1970;х гг., рост среднестатистических показателей интеллекта составил уже не три единицы в десятилетие, а три с половиной. Причем в разных странах у общей тенденции свои особенности. Так, за последнее тридцатилетие XX в. интеллектуальный коэффициент жителей Швеции и Дании вырос примерно на десять пунктов, а население Израиля и Бельгии подняло IQ на 20. Исследования были проведены более чем в двадцати странах (исключая Россию), и везде эта тенденция подтвердилась.

Однако, начиная с 1990;х гг., появляется все больше данных о снижении темпов роста показателей интеллекта и противоречивости итоговых результатов^[10]. Видимо, эффект Флинна больше не обнаруживается. Также выявлена общая тенденция замедления ЭФ в последние десятилетия (особенно выраженная для кристаллизованного интеллекта), связанная с появлением так называемого негативного эффекта Флинна, наблюдаемого в некоторых европейских (преимущественно скандинавских) странах^[11].

Отмечено, что этот эффект наблюдается и в заданиях, отличных от тестов интеллекта. Он был установлен для эпизодической и семантической памяти, для знания чисел в дошкольном возрасте. Вместе с тем для ряда способностей наблюдаются эффекты, противоположные ЭФ, — замедление простого времени реакции, уменьшение объема числовой рабочей памяти при воспроизведении в обратном порядке и ряде других.

Причины роста и падения результатов тестов интеллекта остаются неясны. В качестве возможных причин рассматривают биологические и средовые факторы. Одно из первых мест занимает состав питания: его качественное улучшение, введение минералов (железа и йода, в первую очередь) повышает IQ. Напротив, скудное по набору микроэлементов и витаминов питание существенно тормозит психическое развитие и снижает показатели интеллекта. Результаты мета-анализа 18 исследований показывают, что тяжелый дефицит йода вызывает снижение IQ на 13,5 баллов^[12]. В связи с этим, уместно напомнить, что в Российской Федерации многие регионы, в том числе и центральной ее части, характеризуются дефицитом йода в окружающей среде. По некоторым данным более чувствителен к действию факторов питания невербальный интеллект.

Другой источник повышения показателей интеллекта — информационное обогащение среды, усложнение окружающей жизни (даже на бытовом уровне) и улучшение качества образования. Наиболее важным для корректной интерпретации ЭФ является тот факт, что рост показателей интеллекта не связан с приростом фактора g, который считается наиболее общим показателем умственного развития, а связан с дисперсией способностей, не входящей в g. Предполагается, что имеет место изменение структуры способностей в сторону их большей дифференциации и независимости друг от друга. Причины, стоящие за этими изменениями, скорее всего, разнообразны: они могут проявляться одновременно и взаимодействовать между собой, они могут быть специфичными для разного уровня способностей и для разных исторических этапов^[13].

В заключение следует указать, что потенциал влияния как социальных, так и биологических факторов, видимо, имеет ограниченную сферу действия. После радикального и быстрого улучшения наступает период замедления. Так или иначе, наблюдаемая и надежная по количеству источников и ссылок феноменология эффекта пока не получила должного научного объяснения.

• [1] Балтес П. Всевозрастной подход в психологии развития: исследование динамикиподъема и спадов на протяжении жизни // Психологический журнал. 1994. Т. 15. № 1.С. 60—77.
• [2] Ремшмидт X. Подростковый и юношеский возраст: Проблемы становления личности: учеб, пособие. М.: Мир, 1994.
• [3] Психология одаренности детей и подростков / под ред. Н. С. Лейтеса. М.: Академия, 1996.
• [4] Пальчик А. Б. Эволюционная неврология. СПб.: Питер, 2002.
• [5] Властовский В. Г. Акселерация роста и развития детей. М.: Изд-во :МГУ, 1976.
• [6] Харитонов В. М., Ожигова А. П., Година Е. 3. Антропология: учебник для вузов.М.: Владос, 2004.
• [7] Година Е. 3. Секулярный тренд: итоги и перспективы // Физиология человека.2009. № 6. С. 128—135.
• [8] Психологическая энциклопедия. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_psychology/367/ (дата обращения: 27.07.2017).
• [9] Schaie К. W., Willis S. L., Реппак S. An Historical Framework for Cohort Differences inIntelligence // Research in Human Development. 2005. № 2 (1—2). P. 43—67.
• [10] Schaie К. W., Willis S. L., Pennak S. An Historical Framework for Cohort Differences inIntelligence.
• [11] Валуева E. А., Белова С. С. Эффект Флинна: обзор современных данных // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2015. Т. 12. № 4. С. 165—183.
• [12] Линн Р. Расовые различия в интеллекте. Эволюционный анализ. М.: Профит стайл, 2010.
• [13] Валуева Е. А., Белова С. С. Эффект Флинна: обзор современных данных.