Зачем пишутся педагогики?

Если бы все люди одинаково понимали и осуществляли воспитание, никакой педагогики не потребовалось бы. Но мы — воинствующие и непримиримые — без жестокой борьбы никогда не согласимся, что белое — это белое. Что может быть непонятного в воспитании, если смотреть па него ясными глазами древних мудрецов? Это всего лишь естественная потребность и возможность человека развиваться духовно и физически. Воспитание как неотъемлемая часть жизни предоставляется человеку по факту его рождения. Каждый использует данный ему шанс стать человеком: кто хочет и может — для роста и возвышения, кто не хочет или не может — для прозябания на задворках. Экклезиаст учил: смотри на вещи просто, и будет тебе попятно; смотришь с издевкой, с подковыркой — и дьявол позабавится с тобой.

Представления о воспитании теперь основательно запутаны. Всевозможные теории выглядят как недоумевающие колеса, обогнавшие свою телегу: они давно уже впереди, почему же телега сзади? Что такое теория без подтверждающей ее практики? Пустые домыслы. Вместо того, чтобы двигаться к свету, дающему рост, хитроумными выдумками зашториваем окна истины. И вот уже в воспитании человек представляется неким особым существом, рассматриваемым в системе каких-то специфических связей и отношений, субъектом или объектом, судя по месту, которое он занимает. Зачем все это? Ребенок всегда был и будет ребенком, требующим наставления и педагогического руководства.

Мы еще раз подчеркиваем многоликость воспитания. Это и процесс, и результат действия множества внешних и внутренних сил. Мы отыскали пока самые крупные среди них, но еще слабо представляем себе, как они увязаны в целостном процессе, как действуют сообща. Отдельные характеристики воспитания, выделенные преимущественно, но его назначению, не совсем правильно передают общий смысл этого явления. Чаще всего подчеркиваются следующие.

Воспитание — подготовка к жизни.

Воспитание — «очеловечение» подрастающих поколений.

Воспитание — это социализация.

Воспитание — приобщение к человеческой культуре.

Воспитание — гуманизация среды.

Воспитание — духовное возвеличение.

Воспитание — становление личности.

Воспитание — это общение.

Воспитание — приобщение к ценностям.

Воспитание готовит подрастающие поколения к жизни в обществе, вооружает навыками поведения в определенных условиях, приспосабливает к изменяющемуся миру. В несколько суженном школьном понимании его главная задача — «подключение» подрастающих поколений к человеческим ценностям, к отечественной и мировой культуре, введение в мир экономики, искусства. Назначение воспитания в превращении существа homo sapiens в человека культурного, нравственного — homo ethos.

Согласимся с Библией, где сказано: человек — существо греховное, агрессивное, изначально испорченное, и только воспитание, по возможности жесткое и суровое, делает его человеком. Каких только сравнений не напридумано педагогами: ребенок — это и дикий зверь (И. Гербарт), и кривое дерево (Я. А. Коменский), и вредное существо (А. Дистервег), и опасное животное (Я. Корчак) и т. д. До мозга костей он испорчен уже в утробе матери, только воспитанием можно его исправить.

Начинаем исправлять, переделываем, но своим представлениям, но улучшения не видно. В наследственной программе ребенка чаще разблокируются худшие подпрограммы, соответствующие реалиям современной земной жизни вообще и того конкретного региона, где человек появился на свет. Это ли воспитание? Сделает ли оно человека действительно совершенным? Ответы наши, естественно, не будут однозначными. Традиция уже не отступит от однажды начатого действия. Общество и отражающая его интересы школа сделают все, чтобы изменения были минимальными и осуществлялись по кругу.

А ведь Всевышним, кажется, было задумано иначе. Через воспитание каждый человек и все общество в целом должны совершенствоваться, возвышаться. Эта утопическая мысль — улучшение нравов и переустройство общества посредством воспитания — еще не совсем выветрилась из умов лучших мыслителей человечества и время от времени возникает из прошлого. Хихиканье и «трезвые» доказательства реалистов, утверждающих, что этого не может быть, потому что не может быть никогда, заставляют ее умолкнуть.

Следуем проторенным путем. Ищем земное оправдание, приводим реальные доказательства, не замечая, что нашим воспитанием делаем человеку хуже, обрезаем ему крылья, приземляем до ничтожного и слабого существа, живущего чужой волей. К воспитанию изначально, по нашему мнению, нужно подходить иначе. Считать входящее в жизнь человеческое существо не испорченным до мозга костей, а чистым белым ангелом. Учиться у детей, а не учить их. Кто у кого должен учиться: мы у крестьянских детей или они у нас — спросил еще Л. Н. Толстой, но его вопрос остался без ответа.

Реалии, скажете вы, не прощают иллюзий. Жизнь надо принимать такой, как она есть. Однако справедливо и другое. Пока мы будем принимать жизнь такой, как она есть, и проектировать через воспитание в будущее, она не изменится никогда. Что же нам делать, заблудившимся?

Вернемся к реалиям. Все равно мы не окажемся на необитаемом острове с кисельными берегами и молочными реками, с манной небесной и беспорочными младенцами, рожденными от беспорочных родителей. В реальных условиях и вопросы нужно ставить реальные.

Пути воспитания Можно ли гуманизировать человеческие отношения через насилие? Многие скажут — нет, и будут правы, многие скажут — да, и тоже будут правы. Дело в том, что среди множества характеристик воспитания, которые в совокупности составляют его сущность, в последнее время все чаще подчеркивают его насильственный, принудительный характер. В воспитании подрастающих поколений, которым свойственна «дикая резвость» (выражение И. Гербарта), непокорность и неподатливость, нельзя обойтись одними только гуманными средствами. Для блага общества и молодых людей их поведение часто приходится исправлять насильственными методами. С этой точки зрения воспитание есть насилие, принуждение, хотя бы уже потому, что ученик — это материал для работы учителя, которая во многом связана с нормативными предписаниями и предполагает формирование нравственности, сознания и поведения по образцу.

«Из всех насилий, творимых человеком над людьми, убийство — наименьшее, тягчайшее — воспитание», — написал М. А. Волошин. Поэты — любимцы богов — живут чувствами, их эмоции глубже и совершеннее наших рациональных идей. С высказыванием поэта вряд ли согласится педагог (во всяком случае, без внутреннего содрогания), и тем не менее оно не лишено философского смысла. Бесспорно, воспитание — это насилие. Однако в отличие от других форм насилия, это насилие не во вред, а во благо. Оно нравственно оправданно, поскольку своей целью ставит пробуждение в подрастающем человеке внутренней силы личности и свободы. Иными словами, воспитание есть благородное принуждение во имя формирования в человеке способности противиться насилию.

Воспитание — это такое «насилие», результатом которого должна стать свободная личность, и плодотворно оно лишь в той мере, в какой обращено к духовной жизни учащегося. Как отмечают И. Н. Сиземская и Л. И. Новикова, главное назначение воспитания состоит во вхождении человека в духовную реальность, «в поток» науки, искусства, литературы, из которых слагается культура каждого времени^[1].

Что впереди — жизнь или воспитание? В этом вопросе столько же сути, сколько и в вечнозеленом философском сомнении о том, что было раньше — курица или яйцо? Без жизни нет воспитания, но и без воспитания нет качественной жизни, ибо оно есть приспособление к жизни, условиям существования, требованиям цивилизации и ее текущему состоянию — росту, процветанию или упадку. Через воспитание прогрессируем, из-за его отсутствия или недостатка топчемся на месте или пятимся назад.

Жизнь — непрерывно текущий от рождения до кончины активный процесс, неотъемлемая часть которого — воспитание как приспособление к непрерывно изменяющимся условиям жизни. Неважно, созданы ли эти условия человеческим воображением, чувствами, нравственными требованиями, техногенными или экологическими изменениями, экономическими средствами. Они вечны — были, есть и будут.

Главная и понятная цель всякого индивидуального воспитания — формирование опыта личного поведения. Не абстрактного обобщенного понимания, как следует себя вести, а личного опыта — умения конкретно действовать в возникшей ситуации. Воспитанием формируются привычки. Мы уже знаем, что процесс формирования привычек может развиваться тремя главными путями: первый связан с получением удовольствий, второй — с осознанием необходимости, а третий — путь насилия и принуждений. Известно и то, что первый непрочен и опасен, ибо набор удовольствий и их действие ограничены. Под удовольствиями примитивного человека понимается богатое удовлетворение простых физиологических потребностей. Оно формирует пагубные привычки, ведущие к разрушению организма, деградации.

Потребность в зрелищах, развлечениях — ягода того же поля. Проведены наблюдения, в которых установлено, что перед просмотром телесериала зрители находятся в состоянии предстартового характера и выброс гормонов у них несколько увеличен (усиливается сердцебиение, учащается пульс, повышается давление, сужаются сосуды). В процессе просмотра фильма индекс напряжения, который перед просмотром сериала достигал 320 (в норме он имеет значение 65—150), опускается до 190—200, сердцебиение становится более резким, пульс замедляется, давление снижается, сосуды расширяются. То же самое у футбольных болельщиков. Это и есть общий физиологический механизм становления привычек.

Второй путь — осознание необходимости быть воспитанным — мы должны признать наиболее правильным во всех отношениях и наиболее созвучным с гуманистическими взглядами. Третий путь — насилия — рассматривать не будем.

• [1] См.: Сиземская И. Н., Новикова Л. И. Проблемы современного воспитанияв философском контексте // Педагогика. 1998. № 7. С. 14.