Второй этап. 
Развитие СПЭ и КСППЭ

Этот этап охватывает исследования от начала 80-х гг. до 1997 г. — времени введения в действие УК РФ. Именно с этим периодом можно связать бурное развитие разнообразных проблем СПЭ и КСППЭ. Он характеризуется активизацией изучения различных аспектов теории судебных психологических и психолого-психиатрических исследований, методологии психодиагностической судебно-экспертной деятельности, организационных и правовых проблем производства экспертизы, а также проведением фундаментальных психологических исследований, актуальных для разработки судебно-психологических экспертных критериев оценки психической деятельности подэкспертных лиц.

В рамках развития теории СПЭ М. М. Коченов выделил общий и частные предметы. Общий предмет он определил как компоненты психической деятельности (психики) в ее целостности и единстве, устанавливаемые на основе исследования психической деятельности человека и имеющие значение для органов правосудия. Частные предметы он соотносил с юридическими критериями в предметных видах экспертизы. В широком смысле, по его мнению, предмет СПЭ можно обозначить как индивидуально-своеобразные черты психического отражения действительности субъектом. И. А. Кудрявцев, автор первой отечественной монографии, посвященной КСППЭ1, уточнил это определение, включив в предмет наряду с отражением «рефлексию и регуляцию поведения» и указав факторы, влияющие на эти психические процессы: взаимодействие болезненных (психопатологических) и неболезненных (возрастного, ситуационного, эмоционального, личностного) психических факторов.

Тесно связанной с определением объекта и предмета исследования судебного эксперта-психолога является проблема его специальных знаний. В принципе она — одна из основополагающих в контексте понимания того, чем деятельность психолога как судебного эксперта отличается от любой другой психодиагностической работы психолога. Разработка проблемы специальных знаний судебного эксперта-психолога велась в основном косвенно, в несколько преобразованном виде — через определение пределов его компетенции в противопоставлении компетенции судебно-следственных органов, с одной стороны, и компетенции судебных психиатров — с другой. Границы компетенции психолога в разных предметных видах СПЭ и КСППЭ (до введения УК РФ в 1997 г.) практически всеми авторами (М. М. Коченов, И. А. Кудрявцев, В. В. Гульдан и др.) рассматривались одинаково.

При разработке вопросов методологии СПЭ традиционным для работ этого периода является перечисление конкретных психодиагностических методов, используемых при судебно-экспертном исследовании, а также указание на то, что экспериментальные методы исследования должны сочетаться с психологическим анализом материалов уголовного дела и других имеющих значение для дела документов для ретроспективной оценки предмета экспертизы. Осмыслению более общих методологических проблем, связанных с судебно-экспертной деятельностью, посвящены работы М. М. Коченова и И. А. Кудрявцева. В них обосновывалась необходимость применения в судебной экспертизе системного подхода к психическим явлениям с анализом их уровневого строения, динамики, внутренних и внешних детерминант, соотношения биологического и социального. Указывалось, что развитие судебных экспертиз с участием психолога требует разработки особых специальных психодиагностических приемов и методов — к таким относятся, к примеру, «ретроспективный анализ психических состояний» (О. Д. Ситковская, М. М. Коченов), выделение «патопсихологических симптомокомплексов» (Н. Н. Станишевская, В. В. Гульдан, И. А. Кудрявцев, Ф. С. Сафуанов), сопоставление в экспериментальном психодиагностическом исследовании феноменологии патопсихологических нарушений со стимульным материалом тестов (А. Н. Лавринович, Е. П. Москаленко).

В целом данный этап развития ознаменовался тем, что СПЭ и КСППЭ были успешно ассимилированы общенаучные методологические принципы, принятые в отечественной психологии, очерчен основной круг наиболее валидных и надежных экспериментальных методов, используемых в экспертной практике, и разработаны специальные методические приемы изучения объекта судебно-экспертного исследования.

При анализе основных организационно-правовых проблем СПЭ и КСППЭ велись дискуссии и разработки вопросов, связанных как с взаимодействием экспертов с судебно-следственными органами, назначающими экспертизу и оценивающими ее заключение, так и с взаимодействием экспертов-психологов и экспертов-психиатров при непосредственном проведении комплексной экспертизы.

Для рассматриваемого периода развития СПЭ и КСППЭ характерно полное отсутствие работ, посвященных этическим принципам проведения судебно-экспертного психологического исследования. Пробел в этой области был тем более очевиден на фоне ряда работ, посвященных этическим и деонтологическим принципам деятельности судебного эксперта-психиатра, и принятого 19 апреля 1994 г. Кодекса профессиональной этики психиатра.

На данном этапе развития велись активные разработки в различных предметных областях СПЭ. В рамках судебной экспертизы обвиняемых работы этого периода касаются в основном анализа двух понятий, являющихся предметом исследования психолога: аффекта и ИПО (М. М. Коченов, О. Д. Ситковская, В. В. Гульдан, И. А. Кудрявцев, Ф. С. Сафуанов, Л. В. Алексеева, С. С. Шипшин и др.). Вопросы судебных и следственных органов о наличии состояния аффекта в момент совершения инкриминируемого обвиняемому деяния, а также об его ИПО и меры их влияния на криминальное поведение являются преобладающими при назначении экспертизы. И, несмотря на то что данные вопросы относятся к разным предметным видам СПЭ, нередко они задаются одновременно. Во многих работах (Т. П. Печерникова, В. В. Гульдан, В. В. Остришко, И. А. Кудрявцев и др.) анализировалась содержательная проблема роли психических расстройств в генезе возникновения и развития эмоциональных реакций и состояний, имеющих юридическое значение. О. Д. Ситковской была сформулирована и проверена на практике возможность экспертной диагностики аффекта у лиц, находящихся в легкой степени простого алкогольного опьянения в момент совершения преступления. Был сделан вывод, что при наличии основных экспертно-диагностических признаков возможна квалификация их эмоционального состояния как физиологического аффекта.

Судебно-психологическая экспертная оценка ИПО обвиняемых не имеет, в отличие от других традиционных предметных видов СПЭ и КСППЭ, прямого соотнесения с «юридическими критериями» в тексте уголовного законодательства. Однако, как указывалось в юридической литературе (П. С. Дагель, М. Ф. Озрих, А. В. Кузнецов и др.), понятие «личность преступника (обвиняемого)» необходимо для: а) решения вопросов, касающихся определения оснований уголовной ответственности и юридических мотивов отдельных видов преступлений; б) индивидуализации уголовной ответственности и наказания. Поэтому в судебной психологии личность обвиняемого была выделена М. М. Коченовым как самостоятельный предмет исследования.

При исследовании личностного опосредования криминальной агрессии в этот период велись также работы по изучению роли отдельных черт личности (М. М. Коченов, И. А. Кудрявцев, Ю. М. Антонян, В. В. Гульдан), групповых влияний (Ф. С. Сафуанов, Е. В. Макушкин), этнокультуральных факторов (Ф. С. Сафуанов), мотивации (Б. С. Волков, В. В. Гульдан, Л. П. Конышева), возрастных факторов (Т. П. Печерникова, В. В. Гульдан, И. А. Кудрявцев, Е. Г. Дозорцева), а также психических расстройств в формировании и реализации общественно опасных действий.

В работах М. М. Коченова, Л. П. Конышевой, Ю. Л. Метелицы, И. А. Кудрявцева, II. Б. Морозовой, М. В. Морозовой и других были разработаны судебно-экспертные критерии оценки способности потерпевших и свидетелей (в основном малолетних и несовершеннолетних) правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства и давать о них показания, а также их способности понимать характер и значение действий виновного в половом преступлении или оказывать ему сопротивление.