Особенности постклассической культуры
В современном искусстве гораздо чаще, чем в прошлом, происходит обращение к области подсознательного. Целый ряд направлений делает подсознательные импульсы, в частности импульсы агрессивности и страха, специальным предметом художественного исследования. Искусство, как и философия, обнаруживает, что тема свободы или несвободы человека не сводится к политико-идеологическому и юридическому уровню… Читать ещё >
Особенности постклассической культуры (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Возникновение неклассической науки, о чем мы вели речь ранее, следует считать частным случаем феномена более крупного по своему масштабу — рождения в XX в. нового типа культуры.
Уже в самом начале века наблюдается появление необычайного многообразия новых направлений в искусстве. Характерным в этом отношении было время первых десятилетий XX столетия в России. Его называют серебряным веком русской культуры. В этот период выявился исключительно богатый спектр возможностей, которые реализовывались и развивались в последующее время. Это такие направления, как абстракционизм, кубизм, акмеизм, футуризм, сюрреализм, театр абсурда и многое другое, что теперь достаточно хорошо известно. Общепризнано, что XX в. стал веком исключительного культурного многообразия. Появление новых течений сопровождается разработкой столь же многообразных философско-эстетических концепций. Вообще говоря, каждому своеобразному направлению в искусстве сопутствовало тщательное философско-эстетическое обоснование, вне которого смысл произведений данного направления не мог быть до конца понят. Однако утонченность и концептуальность новых направлений неожиданно породили нечто похожее на ответную реакцию. Эта реакция выразилась, в частности, в массовом искусстве.
Массовое искусство не претендует на изощренное эстетическое обоснование. Оно стремится быть привлекательным для каждого человека, независимо от уровня его образования и общей культуры. Оно рассчитано на восприятие масс. Распространению массового искусства способствовало развитие кинематографа, а его подлинный триумф связан, конечно, с телевидением. Его количественное преобладание в общем объеме культурной продукции очевидно. Вряд ли следует противопоставлять массовое искусство и искусство концептуально-эстетическое, считая последнее более «высоким», «подлинным». Гораздо большее значение имеет отличие современного искусства от классического.
Классическое искусство характеризовалось ясностью и определенностью изобразительных и выразительных средств. Образы классики в большинстве случаев отчетливы и определенны, узнаваемы. Столь же отчетлив эстетический и нравственный идеал, без которого классическое искусство просто немыслимо. Отсюда проистекает возвышающий и облагораживающий эффект искусства. Классическое искусство определенно стремится пробудить в человеке лучшие чувства и помыслы. Границы между возвышенным и низменным, прекрасным и безобразным, истинным и фальшивым в классике, как правило, отчетливы. Для неклассического искусства, напротив, характерна размытость идеала. Смысл произведений требует расшифровки; многое зависит от восприятия и интерпретации. Образы не столь отчетливы и определенны, хотя безобразное и уродливое порой нарочито подчеркивается, что призвано создать настроение тревоги, разрушить безмятежное состояние.
В современном искусстве гораздо чаще, чем в прошлом, происходит обращение к области подсознательного. Целый ряд направлений делает подсознательные импульсы, в частности импульсы агрессивности и страха, специальным предметом художественного исследования. Искусство, как и философия, обнаруживает, что тема свободы или несвободы человека не сводится к политико-идеологическому и юридическому уровню. Особое внимание к теме свободы вообще составляет одну из характерных черт искусства XX в. Ее глубокая постановка — одна из особенностей культуры последнего столетия. Показательны, например, романы «Мы» Е. Замятина и «О дивный новый мир» О. Хаксли, произведения Мих. Булгакова, Г. Гессе, Вл. Набокова, Г. Г. Маркеса, А. Платонова и многих других.
В искусстве XX в. (как и в философии) тема свободы ставится во многом иначе по сравнению с тем, как она ставилась в предшествовавшие века. Акцент на проблеме политических и гражданских свобод свойствен XVIII—XIX вв. В наше время наряду с задачей освобождения от внешнего принуждения со всей остротой встала проблема внутренней свободы человека. Обнаружилось, что освобождение большинства населения от социального гнета не решает проблемы свободы в полном объеме. «Маленький человек», о котором столь сочувственно говорилось в культуре XIX столетия, освободившись от пут старого режима, обнаружил не меньшую тягу к подавлению свободы, чем прежние властители. Несводимость проблемы свободы к вопросу о формах общественного устройства обнаружилась во всей полноте. Не случайно в XX в. вновь приобрело актуальность творчество С. Кьеркегора и Ф. Достоевского, в чьих произведениях бытие человека подчеркнуто не сводится к социальности. Вполне подтвердилась мысль Ф. Достоевского о том, что «человек социален, — но не весь…» (см. раздел «Философская антропология»). Именно поэтому тема свободы в культуре XX столетия наполнена размышлениями о природе человеческой агрессивности, соотношении рационального и иррационального, человека «дневного» и человека «ночного», о природе сексуальности, жизни и смерти.
Прояснение через культуру темных сторон человеческой натуры стало рассматриваться не столько с точки зрения познавательного значения, сколько с точки зрения достижения очищающего эффекта. Умолчание и сокрытие рождают агрессивность. Напротив, постановка «ночного человека» под свет дневных лучей способна снять внутреннее напряжение. Кажется парадоксальным, но современная культура в ряде случаев берет на себя проявление того, что ранее рассматривалось как бескультурье. Выражение зла, уродства, агрессивности через художественный образ, в силу идеальной эстетической природы последнего, могут способствовать уменьшению их шансов быть реализованными в жизни. Образы неклассического искусства отнюдь не всегда следует воспринимать в качестве образцов для подражания. К сожалению, в нашей стране они воспринимаются именно так. Коренная причина такого восприятия состоит в том, что у нас с большим опозданием начался процесс десакрализации культуры. Поясним сказанное.
Дело в том, что в XIX в. имела место сакрализация[1] культуры, прежде всего художественной литературы. Произведения литературы стали восприниматься как-то, что призвано научить правильно жить, ответить на актуальные, животрепещущие вопросы.
Литература
заняла то место, которое раньше занимала религия. Вот как об этом пишет известный современный исследователь: «В период конца XVIII — начала XIX в. в России тоже начинается процесс сакрализации литературы, отмечаемый в таких западноевропейских странах, как Франция и Германия, являющийся своеобразной реакцией на потерю религией своего центрального места в социуме и на то, что можно назвать преобразованием религиозной энергии. С той лишь разницей, что в России этот процесс носил особый общественный характер, шел особенно интенсивно и длился значительнодольше. С такой сакрализацией, принявшей уродливые государственные формы в советский период, покончено только сейчас»[2].
В результате сакрализации, имевшей место в советский период, всякое публичное слово, обращенное со страниц книги, газеты, идущее из уст диктора радио, с экрана телевизора, стало восприниматься как образец «правильности», как проповедь, как учительство, т. е. наподобие священного текста. Процесс десакрализации, начавшийся после 1991 г., пошел столь стремительно, что застал общество врасплох. Неудивительно, что люди старшего поколения горячо высказывают протест и возмущение в адрес средств массовой информации, прежде всего телевидения, ставшего, с их точки зрения, орудием растления и развращения общества. Напротив, молодежь, воспринимая всякую публичную информацию столь же учительски, как и старшее поколение, видит в продуктах массовой культуры едва ли не прямое наставление как «нужно жить», а в образах экранных антигероев — образцы для подражания. Нечего и говорить, сколь опасно сложившееся положение.
Десакрализация культуры предполагает преодоление отношения к продуктам культуры, подобного тому, как относятся к священным текстам. Нормальное протекание процесса десакрализации связано с возрастанием воспитательной роли таких общественных институтов, как семья, церковь, система образования. Именно они призваны сформировать избирательное отношение к продуктам массовой культуры, способствовать формированию вкуса, умения отличать достойное подражания от того, что недостойно. К сожалению, на пути нормальной десакрализации в нашей стране стоит немало трудностей, в частности бедственное положение системы школьного и университетского (академического) образования.
Наконец, обратим внимание еще на одну особенность постклассической культуры. Она связана с возникновением нового типа рациональности. Новая рациональность противостоит рационализму просветительского типа. Следует иметь в виду, что под знаком идей Просвещения прошел (если выделять главную тенденцию) XIX в. О характерных чертах Просвещения речь шла во втором разделе (см. часть вторая, раздел «Западноевропейская философская классика»). Плоский рационализм, основы которого заложены эпохой Просвещения, сменяется сложной комбинацией рационального, иррационального и сверхрационального в современной культуре.
Если ранее аксиомой был тезис о том, что «сон разума рождает чудовищ», — достаточно вспомнить впечатляющие картины Ф. Гойи из серии с тем же названием, то сегодня стало ясно, что чудовищ способно породить и «высокомерие разума», — по выражению лауреата Нобелевской премии Ф. А. Хайека. Стремление подогнать общественную и индивидуальную жизнь под жесткую рациональную схему, даже самую благонамеренную, на практике открывает простор для проявления самых разнузданных страстей. XX в. дал, к сожалению, весьма богатый материал для художественных и философских обобщений на эту тему.