Экономическая политика в докризисный период

До 2008 г. российская экономика продолжала развиваться стабильно, ежегодный прирост ВВП составлял более 7%. Россия по объему экономики вышла на седьмое место в мире. С начала века товарооборот с зарубежными странами увеличился более чем в пять раз. Накопленный объем иностранных инвестиций в российскую экономику вырос в семь раз. 2007 год был отмечен рекордным притоком капитала: он составил 82,3 млрд долл. Капитализация отечественного фондового рынка по отношению к 1999 г. выросла в 22 раза.

Прекращение внешних государственных заимствований в 2003 г. позволило разрабатывать экономическую политику без согласования с международными институтами (МВФ, Всемирный банк). Событием исторического значения стало досрочное возвращение долга Парижскому клубу кредиторов в августе 2006 г. Стране удалось накопить значительные золотовалютные резервы, объем которых в 2006 г. достиг 260 млрд долл., а в 2008 г.- уже 484 млрд, т. е. почти удвоился. По этому показателю Россия заняла третье место в мире. Помимо этого, «избыточные» деньги аккумулировались в Стабилизационном фонде, который рассматривался как неприкосновенный резерв на случай возможного падения цен на нефть. К началу 2008 г. здесь было сосредоточено 156 млрд долл. В феврале Стабфонд был поделен на две части — Фонд национального благосостояния и Резервный фонд.

В 2003—2004 гг. заговорили о «голландской болезни» российской экономики (ситуация, при которой заработанные на благоприятной международной конъюнктуре значительные средства не инвестируются в национальную экономику, а идут на спекулятивные операции или вкладываются за рубежом). Постепенно ситуация менялась, что создавало предпосылки для перехода к новой, инициативной политике. Диверсификация экономики была названа главнейшей задачей на ближайшее десятилетие. В условиях роста ресурсов экономическому блоку правительства приходилось решать новые задачи — определение приоритетов развития экономики, выбор методов реализации задуманного, выявление источников финансирования. В 2004—2005 гг. было реабилитировано понятие «промышленная политика», заявлено о готовности государства вернуться в инвестиционный процесс — в 1990;е гг. все это считалось рудиментами социалистической экономики. В 2005 г. был создан специальный Инвестиционный фонд, объем которого на 2006 г. был определен в 70 млрд руб. Его задача — выявление и финансирование проектов, прежде всего — инфраструктурного плана, ориентированных на решение социальных задач, поддержку регионов, поощрение активности бизнеса на наиболее перспективных направлениях, в том числе в рамках государственно-частного партнерства (это понятие вошло в обиход осенью 2005 г.). Впервые в постсоветской истории подготовка бюджета государством в 2007 г. предусматривала планирование расходов не на один, а на три года.

На одном из главных мест в экономической политике по-прежнему стояла борьба с инфляцией. Ее подавление рассматривалось как важное условие повышения уровня жизни населения, сохранения сбережений и предпосылки привлечения инвестиций. В сравнении с 1999 г. (36,5%) ситуация в этой сфере улучшилась, хотя правительству не всегда удавалось удержать инфляцию на уровне запланированных показателей. Так, в 2007 г. се рост составил 11,9% вместо ожидавшихся 8% (т.с. в 1,4 раза выше).

Одним из наиболее заметных явлений в 2007—2008 гг., обозначившим глубокое проникновение государства в экономику, стали так называемые государственные корпорации. Среди главных задач, поставленных перед ними, — ускорить реструктуризацию перспективных отраслей, способствовать инновационному развитию страны. Всего было создано семь таких структур. В числе первых статус госкорпорации нового типа получил Внешэкономбанк. В том же 2007 г. были созданы «Объединенная авиастроительная корпорация», «Объединенная судостроительная корпорация», «Государственная корпорация в области атомной энергии (Росатом)», Государственная корпорация, объединившая производство вооружений — Ростехнологии, а также Российская корпорация нанотехнологий. В конце 2007 г. В. В. Путин подписал Закон «О государственной корпорации, но строительству олимпийских объектов и развитию Сочи как горноклиматического курорта». Корпорациям был предоставлен эксклюзивный режим. Под каждую структуру принимался закон; устанавливались особые условия финансирования, управления и контроля; переданное госкорпорации имущество переходило в ее собственность на правах владения и распоряжения; они выведены из-под прямого контроля правительства; их руководителей назначает лично президент.

В 2005—2008 гг. федеральное правительство проводило двойственную политику. С одной стороны, шел поиск экономического стимулирования регионов посредством создания территориальных корпораций (Красноярский край, Иркутская область, уральские регионы), инвестиционных фондов и банков, венчурных фондов для развития инновационного бизнеса, особых экономических зон (ОЭЗ) разных типов. Так, в Дубне, Зеленограде, Томске и Елабуге — насыщенных исследовательскими центрами городах — создавались правовые, организационные и финансовые рычаги для развития отраслей, «завязанных» на новейшие научные достижения. В ЖКХ и на транспорте внедрялся механизм концессий. Эту линию отстаивало Министерство экономического развития и торговли, отраслевые министерства и губернаторы. Их оппоненты в Минфине, напротив, выступали за жесткий монетарный контроль над уровнем инфляции, настороженно относились к инвестиционной активности государства.

Одним из фундаментальных противоречий российской экономики середины десятилетия был разрыв между объективной потребностью в дальнейшем проведении рыночных реформ, прежде всего в социальной сфере, и доминированием в сознании (как основной части населения, так и правящей элиты) настроениями на усиление социальных функций и обязательств государства. Это вело к тому, что связанные между собой экономика и социальная сфера существовали в разных условиях: одна жила по законам рынка, другая — в режиме централизованного распределения. Отсутствие диалога между властью и корпорациями, выражающими интересы затрагиваемых реформами слоев, затрудняло поиск компромиссных подходов, оттягивало неизбежные преобразования.

Российская экономика развивалась как неотъемлемая часть глобальной. В связи с этим заинтересованно обсуждался вопрос об участии страны в международном разделении труда. В декабре 2005 г. президент выдвинул задачу превратить страну в лидера мировой энергетики. Это предполагает не только добычу и транспортировку энергетических ресурсов, но и их глубокую высокотехнологичную переработку, интенсивное развитие комплекса связанных с энергетикой отраслей (от нефтехимии до ядерной энергетики), что требует поддержки соответствующих направлений науки и образовательного сектора. Серьезные международные перспективы России связывались с ее колоссальными транзитными возможностями, которые предстояло реализовать через ускоренное развитие инфраструктуры.

В ходе подготовки встречи «Большой восьмерки» в июле 2006 г., посвященной мировой энергетической безопасности, уточнялась и роль России в решении этой задачи. Говорилось о важности стратегического партнерства России с потребляющими ее нефтегазовые ресурсы странами (Евросоюз, США, Китай, Япония). В ответ на гарантии стабильности поставок российские власти предприняли попытку распространить партнерские отношения не только на куплю-продажу, но и на разведку, добычу и транспортировку энергоносителей, что позволило бы более равномерно распределить связанные с этим риски.

Так как в условиях глобальной конкуренции наибольший успех демонстрируют крупные транснациональные, а также национальные компании, в фокусе внимания было создание и укрепление мощных корпораций (как государственных, так и частных), поддержка их продвижения на внешние рынки. Государственная компания «Газпром» стала одним из мировых лидеров в газовой отрасли, а созданная из двух российских (и одной швейцарской) алюминиевая компания стала самой крупной ТНК в своей сфере. Долговременные планы внешней экономической экспансии в XXI в. пытались реализовать и другие крупные российские компании.

Существенным направлением международной экономической интеграции России оставалось сотрудничество в военно-технической сфере (ВТС). Несмотря на жесткую конкуренцию, отрасль приносила стране значительные доходы, что позволяло поддерживать и развивать конструкторские бюро и предприятия оборонно-промышленного комплекса (ОПК), где еще сохранялся высокий научный и технологический потенциал. Развитие ВТС сопровождалось усилением политических связей с государствамипартнерами в Азии, на африканском континенте, в Латинской Америке.

Можете ли вы объяснить, почему российские вооружения пользуются таким заслуженным спросом во всем мире?

Курс на масштабную технологическую модернизацию в условиях глобализации диктовал необходимость приобщения к постиндустриальным достижениям Западной Европы, США, Японии. На этом направлении сохранялись значительные трудности. В странах Запада не были готовы допускать Россию на рынки высоких технологий и тем более делиться ими с нашей страной. Сами зарубежные инвесторы в России предпочитают вкладывать деньги в добычу сырья, пищевую промышленность, сферу услуг.

Как вы думаете, почему еще до официального введения санкций против нашей страны Коллективный Запад негласно фактически ввел эмбарго на поставку в Россию высоких технологий, хотя коммунистического режима у нас уже давно нет?

В то же время в некоторых отраслях наметился переход от импорта товаров к организации сборки изделий в самой России. Это наиболее заметно в автомобильной промышленности. О намерении работать на российском рынке заявили 15 крупнейших мировых компаний (в их числе — Форд, Тойота, БМВ, Фольксваген, Рено). Предполагалось, что со временем часть узлов, агрегатов и деталей (от 50% и более) будет производиться в самой России (это называется локализацией производства), что призвано повысить технологический уровень и культуру производства. Другой путь российских компаний — приобретение лицензий на производство высокотехнологичных изделий с их последующим усовершенствованием.