Медиаполитика государства и пути реализации среды социокультурной модернизации

Методологические аспекты социально-культурной модернизации

Три последних десятилетия, с самого начала «гласности» и «перестройки», российские исследователи (историки, социологи, политологи, культурологи, философы), прогнозируя процессы дальнейшего развития общества в третьем тысячелетии, размышляют о путях российской модернизации, имея в виду «комплексное, преимущественно эволюционное преобразование общества как социокультурной системы: ее типа, конкретно-исторической формы"'. Модернизация рассматривается одновременно и как переход «от закрытости к открытости общества или большей его открытости путем дифференциации и усложнения структуры общества, которые существенно расширяют свободу выбора и ответственность субъектов в соответствии с усложнением личности и возвышением ее потребностей»^[1][2]. Словом, модернизация рассматривается как явление цивилизованного масштаба, как глобальный феномен мировой истории.

Изучение модернизационных процессов в российской истории включает такие важные аспекты, как преемственность и разрывы в цивилизационно-культурной динамике, особенности переходных периодов, закономерности и случайности в ходе реформ, их альтернативный характер и т. д.^[3]

При анализе всех этих проблем следует учитывать рост социальных противоречий, неустойчивый характер развития страны в определенные периоды, а это требует постоянного обновления методологических подходов исследования.

Один из них связан с «самоорганизацией», возникшей в рамках синергетики — одной из фундаментальный концепций, составляющих ядро современной научной картины мира.

Появление синергетического подхода связано с открытиями двух исследователей-естествснников — И. Пригожина (бельгийского ученого русского происхождения, лауреата Нобелевской премии) и Г. Хакена, немецкого физика-лазерщика, собственно, и давшего в 1970 году название «синергетика» (от греч. cuvepys 1 а — совместное, согласованное действие) — новой области междисциплинарных исследований.

Теория И. Пригожина, отраженная в книге «Порядок из хаоса», дает методологическую основу и аналитический инструментарий для исследования переходных процессов (к каковым относится и социокультурная ситуация в России на рубеже XXXXI веков), хаотизации и альтернатив развития в самых разных науках, в том числе истории, культурологии, политологии, социологии, философии. По мнению И. Пригожина, «мы подошли к концу представления о классической рациональности»^[4], давления схемы линейного процесса как закона истории", в результате чего ученые стали приходить к выводам, подтверждающим ряд положений синергетики.

Заметный вклад в развитие синергетического подхода применительно к методологии историко-культурного исследования принадлежит Ю. Лотману. Основные идеи этого научного подхода ассоциируются у него с методологическими подходами школы И. Пригожина, которая переносит акцент в исследованиях с постепенной эволюции процессов на взрывной характер развития, что подчеркивалось даже названием одной из последних монографий Ю. Лотмана «Культура и взрыв»^[5]. Естественно связать данную составляющую трудов Ю. Лотмана не только с проблемой «свободы выбора» (в данной трактовке ассоциируемой, очевидно, с фундаментальным положением о свободе воли), но и с органическим усвоением духовного опыта, накопленного русской культурой.

Сегодня можно говорить о трех уровнях влияния синергетики на развитие гуманитарных наук — концептуальном, категориальном и методическом, позволяющих, как в нашем исследовании, проводить анализ на междисциплинарном уровне: на стыке культурологии и социологии, политологии и философии, педагогики и психологии.

При этом в концепции модернизации наиболее приемлемым для российской ситуации является подход А. Ахиезера, сблизившего культурную антропологию с социологией. Дело в том, что на Западе, где в социологии существует понятие «нормы», социологические концепции «вторичной» модернизации ориентированы на понимание перехода от «традиционных» к «современным» обществам как на приведение незрелого, отсталого образца к известной «норме».

Эти концепции, как известно, дали возможность обозначить сам процесс модернизации как «вестернизацию», «европеизацию» и даже «американизацию», что соответственно вызвало к жизни идею защиты «культурного наследия», «культурной самобытности страны» и т. д.

Теория А. Ахиезера в подходе к модернизации позволяет выявить культурное содержание социальных процессов, переход культуры (образцов, ценностей, программ) в социальное действие, в деятельность как воплощение культурных смыслов. Модернизация по А. Ахиезеру — это не только «процесс целостного обновления общества, попытка пройти путь от Традиционной суперцивилизации к Либеральной»^[6], это и «ответ на вызов дезорганизации человечества в результате социокультурного раскола мира, что требует жизненно важного для существования людей на Земле развития плюралистических, диалогических, гуманистических элементов в каждой культуре»^[7].

В отличие от многих исследований по проблемам модернизации, в отличие от традиций, заложенных в работах М. Вебера^[8]

и А. Тойнби^[9], в концепции А. Ахиезера почти не уделено внимания религии, се роли. Автор выдвигает на первый план динамику нравственных систем и ориентаций как одно из оснований массовой деятельности людей. Это имеет свои резоны и для исследования роли медиакультуры как интегратора социальной модернизации в России на рубеже XX—XXI вв.еков, где православие стало не только абстрактной высшей ценностью, но и реальным содержанием не «массовой», а «личностной» культуры (то есть степени духовности, веры, строя мыслей, поведения и т. д.).

А. Ахиезер рассматривает ситуации и отношения, возникающие в обществе, с позиций участвующих в них субъектов, его интересуют мотивы, которыми руководствуются люди, сами процессы коммуникации. Так, формирование философии диалога, гармонизация отношений между культурами для него — это следствие выдвижения на первый план в современную эпоху «рефлексивной модальности»^[10][11][12], что свидетельствует о гуманизации знания, мировой культуры, исторического процесса (это, кстати, показательно и для вопросов эволюции медиакультуры, трансформации российской мсдиасрсды и т. п.).

Одним из важнейших методов изучения социокультурных процессов, широко используемых А. Ахиезером, является «интерпретация как инструмент интеграции». Другими словами, «принятие массовым сознанием новой идеи или концепции никогда не происходит без ее интерпретации»". А выход, по Ахиезеру, — диалог между субъектами'² (в процессе модернизации — властью и обществом, социумом и личностью и т. д.

Однако анализ медиасреды российской модернизации предполагает также исследование диалога культур на глобальном культурно-цивилизованном или геополитическом уровне, так как Россия на рубеже XX—XXI вв.еков становится структурной составляющей мирового информационного пространства.

«Сегодня весь мир говорит на „языке“ модернизации, — констатирует Г. Бордюгов, — поэтому важно, чтобы власть, вводя Россию в мировое сообщество, четко различала необходимость соблюдения определенных и общепринятых для цивилизованных государств модернизационных „правил игры“ и неизбежность самобытного пути развития для нашей страны. В конце концов, употребление английского языка в качестве международного отнюдь не лишает нас возможности говорить друг с другом по-русски»^[13].

В отечественной и зарубежной науке получила распространение и достаточно полемичная точка зрения, согласно которой Россия пережила период «постмодернизационной революции», что было связано с необходимостью «осуществить… скачок на более высокий технологический уровень, к информационно-компьютерным технологиям»^[14].

Термин «post-modern revolution» одним из первых включил в научный оборот английский исследователь 3. Бауман, подчеркивая, что «постмодернизационный вызов стал чрезвычайно эффективным в ускорении разрушения идей коммунизма и триумфа антикоммунистической революции». .^[2]

Схожую характеристику этому процессу дал известный российский экономист и журналист О. Лацис, по словам которого еще «в начале XX века под маской задачи построения социализма решалась задача модернизациопная, связанная с поиском приспособленного к российским условиям пути перехода от аграрной цивилизации к индустриальной, построения индустриальной цивилизации. Строй рухнул тогда, когда встала следующая цивилизационная задача — перехода к постиндустриальной цивилизации, которую этот строй решить нс мог»^[16].

Данными причинами была обусловлена «постмодернизационная революция», изменившая экономическую основу общества, характер социально-культурной среды, ее духовно-психологическую атмосферу. Рухнули стереотипы старой идеологии, под воздействием демократизации начался процесс формирования новых социальных отношений, ценностей и институтов, стала возможной реализация гражданских прав и свобод.

Цель данной работы состоит в том, чтобы доказать интегрирующую роль медиаполитики государства в вопросах модернизации социально-культурной сферы страны. Формирование единого информационного пространства новой России, интенсивное развитие медиакультуры (как печатных, так и электронных СМК: кабельное, спутниковое ТВ, видео, цифровое кино и фото, компьютерные каналы, Интернет, мультимедиа, сотовая связь и др.) стали катализатором многих социальных процессов, повлиявших на политическое и экономическое развитие общества, становясь действенным лицом эпохи перемен.

• [1] Лапин Н. И. Социокультурная трансформация // Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты / Энциклопедический словарь. М., 2001.С. 420.
• [2] Там же.
• [3] См.: Опыт российских модернизаций XVIII—XX вв.еков / под ред. акад.В. В. Алексеева. М., 2001. 6
• [4] Пригожие И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1996.
• [5] См.: Лотман Ю. М. Культура и взрыв. М., 1992.
• [6] Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России): в 2-х т. т. Т. 2. Новосибирск, 1998. С. 281.
• [7] Там же. С. 282.
• [8] См.: Протестантская этика и дух капитализма // М. Вебер. Избр. произведения. М., 1990. 8
• [9] См.: Тойнби А. Постижение истории. М., 1991.
• [10] Ахиезер А. Россия: критика исторического опыта. Т. 2. С. 279−281.
• [11] Там же. С. 211.
• [12] Там же. С. 212.
• [13] Бордюгов Г. А. Чрезвычайный век Российской истории: Четыре фрагмента.СПб., 2004. С. 36.
• [14] Стародубровская И. В., May А. Великие революции. От Кромвеля доПутина. Изд. 2-е. М., 2004. С. 107.
• [15] Там же.
• [16] Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития / под ред.Л. А. Арутюняна, Т. И. Заславской. М., Интерпракс, 1994. С. 47. 10