Критический рационализм К. Поппера

Карл Поппер (1902—1994) называет предложенную логическими позитивистами концепцию протокольных предложений «бадейной теорией сознания» и подвергает ее язвительной критике:

Наше сознание — эго бадья, поначалу более или менее пустая, и в эту бадью через наши органы чувств… проникает материал, который в ней собирается и переваривается… В философском мире эта теория лучше известна под более благородным названием теории сознания как tabula rasa: наше сознание — чистая доска, на которой чувства вырезают свои послания… Существенный тезис бадейной теории состоит в том, что мы узнаём большую часть, если не все, из того, что мы узнаём благодаря входу опыта через отверстия наших органов чувств; таким образом, все знание состоит из информации, полученной через наши органы чувств, т. е. в опыте… В такой форме эта насквозь ошибочная теория еще очень жива¹.

Эта точка зрения была впервые сформулирована Парменидом в сатирическом ключе: «У большинства смертных нет ничего в их заблуждающемся (erring) уме, кроме того, что попало туда через их заблуждающиеся органы чувств»^[1][2].

К. Поппер К. Поппер противопоставляет позиции логических позитивистов тезис о неизбежной «теоретической нагруженное™» протокольных предложений.

Классическая эпистемология не осознает, что не может быть чистого восприятия, чистых данных, точно так же, как не может быть чистого языка наблюдения, так как все языки пронизаны теориями и мифами^[3].

К. Поппер Еще в 1930;х гг. Поппер выдвинул в качестве центральной методологической проблемы «проблему демаркации» теорий, являющихся научными с точки зрения эмпирической науки, от чисто формальных наук и ненаучного знания:

[Проблема демаркации — ] проблема нахождения критерия, который дал бы нам в руки средства для выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой и «метафизическими» системами — с другой^[4].

К. Поппер Поппер модифицирует предложенный логическими позитивистами принцип верификации в принцип фальсификации: теория научна, если она содержит такие рискованные для нее высказывания — фальсификаторы, которые в случае отрицательного результата однозначно фальсифицируют (опровергают) теорию.

Если следствия оказались фальсифицированными, то их фальсификация фальсифицирует и саму теорию, из которой они были логически выведены… Отметим, что в кратко очерченной процедуре проверки теорий нет и следа индуктивной логики^[5].

К. Поппер Главное в науке — поиск критических проверок научности теории; в этом и состоит принцип демаркации: научная теория — это такая теория, которая имеет непустое множество фальсификаторов. «Теории» же, подобные марксизму и фрейдизму, позволяют любое утверждение проинтерпретировать как не противоречащее их положениям, поэтому они не научны.

Выдвижение принципа фальсификации в качестве основного критерия научности у Поппера тесно связано с его моделью развития науки через предположения и опровержения:

[Необходимо] рассматривать науку как прогрессирующую от одной проблемы к другой (а не от теории к теории) — от менее глубокой к более глубокой проблеме. Научная (объяснительная) теория является не чем иным, как попыткой решить некоторую научную проблему… Только благодаря проблеме мы сознательно принимаем теорию… наука начинает с проблем, а не с наблюдений, хотя наблюдения могут породить проблему…¹

К. Поппер Этот процесс развития науки, согласно Попперу^[6][7], описывается следующей схемой:

где Р_{ — исходная проблема, ТТ— пробные теории (tentative theories), которые могут быть (частично или в целом) ошибочными. Эти теории подвергаются процессу устранения ошибок ЕЕ (error elimination), который может состоять из критического обсуждения или экспериментальных проверок. Результатом является появление новой проблемы Р₂-

Эта центральная для Поппера схема описывает науку как динамическое явление, ибо наука, полагает Поппер, может существовать только в процессе роста. Если внимание логических позитивистов было сосредоточено на структуре научного знания, то Поппер переносит центр внимания на развитие науки.

С объективной точки зрения, эпистемология представляет собой теорию роста знания, теорию решения проблем или, другими словами, теорию построения, критического обсуждения, оценки и критической проверки конкурирующих гипотетических теорий.

Выдвижение на первый план изменения научного знания, его роста и прогресса может в некоторой степени противоречить распространенному идеалу науки как аксиоматизированной дедуктивной системы. Этот идеал доминировал в европейской эпистемологии, начиная с платонизированной космологии Евклида…^[8]

К. Поппер, Но тогда возникает вопрос: что такое теории? Ответ Поппера весьма близок ответу конструктивистов:

Теории — это наши собственные изобретения, наши собственные идеи. Они не навязываются нам извне, а представляют собой созданные нами инструменты нашего мышления… наши открытия направляются нашими теориями, и теории не являются результатами открытий, «обусловленных наблюдением»^[9].

К. Поппер Интересно отношение Поппера к проблеме истинности теорий. Он верил, что объективная истина существует и что развитие науки приближает нас к ней, а последовательность фальсификаций, которым подвергает природа наши теории, обрабатывает их (как море обтачивает гальку) так, что они изменяются в направлении приближения к истине.

Я хочу иметь возможность говорить, что целью науки является истина в смысле соответствия фактам, или действительности, и я хочу также иметь возможность говорить (вместе с Эйнштейном и другими учеными), что теория относительности является… лучшим приближением к истине, чем теория Ньютона, точно гак же как эта последняя является лучшим приближением к истине, чем теория Кеплера. И я хочу иметь возможность говорить это, не опасаясь, что понятие близости к истине, или правдоподобности, логически некорректно, или «бессмысленно». Другими словами, моя цель — реабилитация основанной на здравом смысле идеи, которая нужна мне для описания целей науки и которая, утверждаю я, в качестве регулятивного принципа (пусть даже неосознанно и интуитивно) лежит в основе рациональности всех критических научных дискуссий¹.

К. Поппер С истиной, понятой как соответствие фактам, тесно связаны реализм и объективность научного знания. Логика аргументов Поппера в пользу реализма напоминает его логику защиты понятия истины:

Реализм — существенная черта здравого смысла. Здравый смысл различает видимость и реальность… Самый очевидный сорт — съедобные вещи или же объекты, оказывающие нам большое сопротивление, такие как камни, деревья или люди. Выдвигаемый мной тезис состоит в том, что реализм нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Как и все, выходящее за пределы логики и конечной арифметики, реализм недоказуем; при этом эмпирические теории опровержимы, а реализм даже не опровержим (он разделяет эту неопровержимость со многими другими философскими, или «метафизическими», теориями, и особенно с идеализмом)… Никакое поддающееся описанию событие и никакой мыслимый опыт не могут рассматриваться как эффективное опровержение реализма…

Однако мы не должны упускать из виду ее (науки) тесную связь с реализмом, несмотря на гот факт, что есть ученые, которые не являются реалистами, как, например, Эрнст Мах…^[10][11]

К. Поппер

• [1] Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М.: URSS, 2002. С. 67.
• [2] Швырев В. С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М.: Наука, 1977. С. 14.
• [3] Поппер К. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983. С. 145.
• [4] Там же. С. 55.
• [5] Там же. С. 52−54.
• [6] Поппер К. Логика и рост научного знания. С. 33—35.
• [7] Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. С. 143.
• [8] Там же. С. 142.
• [9] Поппер К. Логика и рост научного знания. С. 188, 199.
• [10] Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. С. 65.
• [11] Там же. С. 45−47.