Место в художественном процессе

До появления Братства прерафаэлитов развитие британской живописи определялось Королевской академией, культивировавшей подражание старым мастерам. Считалось, что тщательное соблюдение их правил и приемов — единственный путь художника к успеху. Из-за этих установок в Англии в первой половине XIX в. не было национальной живописной школы. Французский искусствовед Роберт Сизеран писал: «До 1848 года в Англии пишут так, как пишут повсюду: Рейнольде и Гейнсборо демонстрировали живопись XVIII века в Англии, а не в XVIII веке — английскую живопись. Английский характер их картинам придают только их модели, их леди и мисс» (Сизеран Р. Современная английская живопись. СПб., 1908. С. 13). Тогда на картинах английских живописцев большинство человеческих фигур напоминало банальные манекены, лишенные индивидуальных черт. они изображались на фоне, измышленном в мастерской. Сизеран замечал, что работы были приправлены превосходным академическим соусом и полны неясных воспоминаний о прекрасных днях Рейнольдса и Гейнсборо.

Классическая школа вызывала упреки в сумрачности, но она полно воплощала собой образ викторианской эпохи. Бунт прерафаэлитов был частью общего протеста против академизма в литературе и в искусстве.

После натурализма в предмодернистском искусстве повышается субъективное начало. Это объясняется бурным развитием фотографии, создававшей впечатление объективного изображения мира.

Прерафаэлиты стали предтечами символизма, а некоторые их творческие поиски (например, картина Уильяма Холмена Ханта «Пробудившийся стыд») предвещают модерн как художественное направление.

Прерафаэлиты близки натурализму. Они декларировали: «Перед нами природа, следует только подражать природе, и тогда вы произведете на свет нечто такое, что наверняка привлечет к себе внимание людей». И еще: «Мы намерены порвать с убогой и одряхлевшей традицией, которая столь долго над нами властвовала. Мы намерены предложить вашему вниманию картины, которые верны природе» .

Прерафаэлитизм — мост между натурализмом и символизмом.

Произведения

Каждая культура создает свои легенды о прошлом и в этом мифологизированном прошлом черпает для себя образы и мотивы. Прерафаэлиты стремятся передать легенды, мифы, библейские притчи, тщательно выписывая подробности. Зритель не должен был получить повод усомниться в подлинности изображения мифологического героя Орфея или в портретном сходстве с оригиналом изображения Христа.

В картине Уильяма Холмена Ханта (1827−1910). «Неверный пастух» перед зрителем разворачивается проработанная в мельчайших деталях пасторальная сценка, переданная с изящной фривольностью, эмоциональной сдержанностью и целомудрием. Молодой пастух, пасущий овец, оказывается неверен вдвойне. Он неверен своей отсутствующей возлюбленной — заигрывает с пастушкой, держащей на руках ягненка и кормящей его яблоками. И одновременно неверен своей работе, потому что, увлеченный пастушкой, не обращает внимания на доверенных ему овец. С характерным для прерафаэлитов старанием проработаны выразительные детали-символы: так, на поясе пастуха висит бочонок пива, символизирующий вакхический гедонизм, жажду простых и сладостных утех. В отличие от художественной концепции классицизма, утверждающей превосходство долга над чувством, в этом прерафаэлитском холсте чувства побеждают долг. Пастушка тоже забыла о своей работе и увлечена началом любовной игры.

В картине Уильяма Холмена Ханта «Госпожа Шалотта» затрагиваются проблемы, связанные с борьбой за женскую эмансипацию, и воспроизводятся еще смутные феминистские идеи. Сюжет картины отражает легендарную ситуацию: госпожа Шалотта обречена видеть мир только в зеркальном отражении. Она восстает против такой суженной возможности общаться с миром и вопреки запрету смотрит в окно на рыцаря Ланселота. Наказанием ее стала смерть.

Данте Габриэль Россетти (1828−1882) был и художником и поэтом. В живописи он стремился использовать краски не для адекватного изображения натуры, а для передачи настроений и чувств.

Художественная культура итальянского Возрождения трактовала Мадонну как святую. Прерафаэлиты трактуют Мадонну как обычную девушку. На картине Россетти «Благовещение» изображена молодая девушка, которой ангел сообщает благую весть о предстоящем рождении Сына Божьего и о ее высокой миссии в этом деле. Будущая богоматерь смущена, растеряна и испугана принесенной ей вестью. Прерафаэлиты в гуманистическом духе трактовали евангельское предание.

Картина Россетти «Возлюбленная» навеяна библейским сюжетом и является своеобразной иллюстрацией к Песне Песней царя Соломона. Зритель, глядя на группу красивых девушек, окруживших трогательно-прекрасную, чистую и светлую невесту, как бы слышит библейские слова: «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему» .

Антивикторианство Россетти было яростным и пылким. Он отрицал искусство для искусства, считая, что цель искусства в том, чтобы раскрыть драматическое состояние души человека. Для живописной манеры Россетти характерны полупрозрачные, легкие тона, туманная, неопределенная, словно из сна, атмосфера. Но, как и у всех прерафаэлитов, в его работах было много символики, намеков, поэтических мотивов, значимых деталей. Например, в картине «Лукреция Борджиа» при помощи деталей, словно случайно запечатленных, он рассказывает историю, полную драматизма. Так, посуда и бокалы на столе за спиной героини говорят зрителю о том, что здесь недавно был пир, а отражение в зеркале показывает его участников: отца Лукреции, папу Александра IV, который поддерживает под локоть ее только что отравленного мужа. Все эти подробности, изображенные на заднем плане, объясняют зрителю, что значит умывание рук стоящей на переднем плане Лукреции. Изображение этого происшествия не имеет назидательного подтекста. Автор раскрывает перед зрителем вызывающую недоумение нелепую, жестокую, бессмысленную, с точки зрения нравственного человека, историю.

В поэзии Данте Россетти, как и в его живописи, проявляется прерафаэлитский стиль.

Вся глубина вечерних вод Была в ее глазах… Волна распушенных волос Желта, как рожь. была… Три лилии в ее руке. Семь звезд на волосах…

(Пер. М. Фромана)

Этот поэтический отрывок полон символических деталей, характерных для творчества прерафаэлитов. Стихи Россетти изысканны и романтичны.

Критика обвинила Россетти в склонности к навязчиво-чувственным мотивам. Эти упреки закончились трагически: вскоре после критики в журнале «Контемпорери ревью» (1871) с Россетти случился приступ шизофрении.

Творчество брата Данте Россетти Уильяма Россетти (1834−1896) было многогранно, он был художником, архитектором, писателем, теоретиком искусства. Его критические выступления в 1860-е годы содержали идеи, близкие взглядам других прерафаэлитов, бунтовавших против академизма в литературе и искусстве.

Картина Джона Эверетта Миллеса (1829−1882) «Верь мне» свидетельствует об интересе прерафаэлитов к проблемам морали. На этом полотне Миллес запечатлевает характерную жизненную сцену: девушка получила интимное письмо и прячет его за спиной, в то время как отец требует показать ему это послание. Дочь сопротивляется бесцеремонному вмешательству отца в ее жизнь.

В картине Миллеса «Рыцарь Айсамбрес на переправе: Греза былого» изображен суровый рыцарь Айсамбрес, который подобрел и смягчил свой характер благодаря общению с детьми.

Творчеству прерафаэлитов присуща известная назидательность. Так, в картине Эдуарда Берн-Джонса (1833−1898) «Король Кофетуа и девушка-нищенка» звучит морализаторский мотив превосходства благородства и духовного богатства над богатствами материальными. Берн-Джонс воплотил в своем творчестве эстетические установки Братства. Он стал главной фигурой в английской живописи второй половины XIX в.

Уильям Моррис (1834−1896) не входил в Братство прерафаэлитов, но своим творчеством и эстетическими взглядами примыкал к ним. Для Морриса искусство — средство преобразования общества. Он мечтал о возрождении «художественного творчества народа и для народа» и выступал против нашествия «штампованного искусства», предлагая восстановить средневековое художественное ремесло, и одним из первых заговорил об эстетизации повседневного предметного окружения. В его деятельности ярко проявилось характерное для прерафаэлитов стремление к синтезу искусств.

Стиль, отображающий средневековые и национальные традиции, Моррис воплотил в своем творчестве в области архитектуры, орнамента, прикладного искусства.