По каким критериям определяются принципы?

Принцип (от лат. principium — начало, основа): 1) основное исходное положение какой-либо теории, учения, науки, мировоззрения, политической организации и т. д., 2) внутреннее убеждение человека, определяющее его отношение к действительности, нормы поведения и деятельности, 3) основная особенность устройства какого-либо механизма, прибора¹¹⁸.

Оказывается, что все три названных в словаре значения тесно связаны между собой и восходят к смыслу, заключенному в латинском первоисточнике, представляя собой разные моменты бытия этого смысла.

Зададимся наиболее легким вопросом: на что указывает третье значение? На объективно существующую особенность устройства каких-то реалий, определяющую их действия. Если реалии суть механизмы, приборы, которым эта особенность их устройства сообщается человеком, то мы можем уверенно говорить о принципе. А если речь идет о реалиях, особенности которых заданы им природой, к примеру, о человеческом сердце? Разве нельзя сказать, что принцип действия человеческого сердца — попеременное сокращение и расслабление мышц предсердий и желудочков? Вроде бы можно, однако мы в таких случаях предпочитаем другое понятие — закон. Следовательно, суть понятия «принцип» в его третьем значении — в том, что оно описывает определяющую, основную, исходную для функционирования объекта реальности особенность его организации (устройства), которая существует независимо от того, воспринимаем мы ее в данный момент или нет, но сообщена этому объекту человеком.

А на что указывает первое значение? На основополагающие особенности отражения объективных реалий в тех или иных надличностных формах общественного сознания. Принципы как понятие науки, теории, мировоззрения есть результат познания явлений объективного мира на той или иной стадии его развития. В них, наряду с определяющими чертами, действительно присущими этим явлениям, отражаются особенности интерпретации их субъектом познания. Поэтому одно и то же явление принципиально может трактоваться в разных научных направлениях по-разному. Так, в диалектико-материалистическом учении объяснение многообразия мира основывается на принципе монизма, требующем от теории раскрытия внутреннего единства и связи явлений, последовательного проведения определенной точки зрения на факты, систематического восхождения от абстрактного к конкретному, от общего закона к его конкретным проявлениям¹¹⁹.

В ортодоксальном же картезианстве¹²⁰ трактовка многообразия мира связана с принципом дуализма, исходящего из признания равноправными, не сводимыми друг к другу двух начал — духа и материи, идеального и материального.

Таким образом, первое значение понятия «принцип» содержит в себе объективную и субъективную стороны, несет в себе единство объективного и субъективного моментов в отражении основополагающих особенностей действительности.

Второе его значение указывает на «превращение», которое происходит, когда знание об основополагающих особенностях действительности в той или иной их интерпретации становится фактом индивидуального сознания. Под влиянием ряда условий оно трансформируется в убеждения и в определенной степени начинает играть для личности роль инструмента в ее отношениях с миром. Однако при этом возникает как бы еще одна «степень субъективности»: интериоризация знаний неизбежно сопряжена с их вторичной, личностной интерпретацией и выбором.

При рассмотрении значений понятия становится видимой такая цепочка взаимосвязанных звеньев: закон действительности (объективный закон!) — концепт науки (субъективно-объективное отражение закона) — инструмент практики (субъективно-объективное правило применения закона). Логика приведенных рассуждений — ключ к ответу на вопрос, поставленный в названии параграфа. О каких бы принципах ни шла речь, критерии, по которым они определяются, надо искать в действительности, в первостепенных, определяющих закономерностях явлений, а если мы говорим о деятельности, то в законах и закономерностях данной деятельности.

Исследователи (а в последние годы к рассмотрению этого понятия обращаются многие) отмечают высокую степень обобщенности, возникающую при отражении законов в принципах деятельности.

Под принципами целесообразно понимать чрезвычайно обобщенные ориентиры профессиональной деятельности, указывающие на общую стратегию профессионального поведения, но не регламентирующие порядок конкретных операций¹²¹.

При этом подчеркивается, что принципы всегда лежат в основе какой-то определенной сферы человеческой практики: принцип реактивного движения положен в основу ракетостроения; принцип сохранения энергии — в основу физики, принцип невмешательства во внутренние дела — в основу межгосударственных отношений и т. д. И согласно принципам и «во исполнение» их отбираются и реализуются все более конкретные правила и нормы, способы действия, технические решения и т. п.

Таким образом, принципы строятся на базе знания очень высокого уровня, прежде всего знания общих законов данной сферы практики, составляющих ее концептуальную базу, играющих роль упорядочивающего начала, благодаря чему определяются способы подхода и методы деятельности. В принципе как бы соединяются «фиксирующее» знание высокого уровня (типа закона) и «работающее» знание, задающее на основе применения закона угол зрения и способ деятельности в практике. Образно принцип можно представить как единство «ядра» — знания и «оболочки» — метода…

…Разумеется, следование принципам будет плодотворным (и особенно в исторической перспективе), если в основе его лежит верное знание. Правда, в ряде концепций принцип просто постулируется или «доказывается» ложным образом (как, например, расистский принцип превосходства арийской расы, который пытался в идеологической и политической практике реализовать фашизм). Но век таких «принципов» не может быть долгим, хотя применение их способно принести большой вред. Значит, можно утверждать, что принципы верны лишь постольку, поскольку покоятся на верном знании'²². Но не менее важно, чтобы перевод «знания» в «метод» также был проведен добросовестно и точно…¹²³

Речь в данном случае не только о журналистике. По сути дела, здесь излагается трактовка принципа как понятия теории деятельности. В свете того, что уже сказано, такая трактовка представляется вполне убедительной и «работоспособной», тем более что она открывает возможности использовать структурный подход к содержанию понятия «принцип» и за рамками теории деятельности. Правда, поскольку объем понятия «практика» включает в себя и такой компонент, как «отношения», целесообразно несколько изменить формулу содержания понятия «принцип», сделав ее более универсальной:

Принцип есть знание о законе плюс базисные правила для использова-. ния закона на практике (в деятельности, в отношениях того или иного типа).

В такой редакции понятие принципа оказывается применимо и к области профессионально-нравственных отношений: оно подсказывает пути выявления критериев для определения конкретных профессионально-нравственных принципов.

В сфере профессиональной этики понятие «принцип» строгого терминологического смысла пока не приобрело. Это относится ко всем профессиям, в том числе к журналистике. Чаше всего оно употребляется при кодификации стихийно сложившихся норм профессиональной морали для обозначения тех, что представляются наиболее важными. Если мы перелистаем журналистские хартии, кодексы, декларации, то увидим: слово «принципы» выносится и в названия документов, и в заголовки отдельных разделов, встречается в тексте. Но что стоит за ним? Прочтем внимательно фрагменты из нескольких профессиональных документов, пронумеровав их в порядке предъявления.

1.

ПРИНЦИП 1. Право людей на получение правдивой информации.

Народы и люди имеют право получать объективное изображение действительности посредством точной и исчерпывающей информации, а также право свободно выражать свою точку зрения при помощи различных форм культуры и коммуникации (Международные принципы профессиональной этики журналиста).

• 2.
• 13. Репортаж о незавершенных расследованиях и судебных процессах не должен содержать предварительные приговоры. Поэтому прессе перед началом или во время таких процессов не следует принимать точку зрения одной из сторон.

Подозреваемый не должен объявляться виновным до вынесения судебного приговора. При рассмотрении судебных дел среди молодежи следует опускать по возможности публикацию анкетных данных и фотографий подозреваемого, принимая во внимание его будущее, если, конечно, речь не идет об особо тяжком преступлении. Без достаточных оснований не следует сообщать о решениях суда до их официального обнародования (Принципы журналистской деятельности (Кодекс прессы), утвержденные Советом немецкой прессы).

• 3.
• 6. Журналист полагает свой профессиональный статус несовместимым с занятием должностей в органах государственного управления, законодательной или судебной власти, а также в руководящих органах политических партий и других организаций политической направленности.

Журналист сознает, что его профессиональная деятельность прекращается в тот момент, когда он берет в руки оружие (Кодекс профессиональной этики российского журналиста).

Несмотря на то что все эти положения представлены в качестве принципов журналистской этики, по существу, они весьма разнородны, ибо характеризуют разные стороны отношений, отмечены разной степенью общезначимости и универсальности:

• ? первый фрагмент по содержанию выходит далеко за рамки профессионально-этического документа и выглядит скорее положением хартии прав человека. Отношение к журналистике он имеет, но лишь постольку, поскольку указывает на то право людей, обеспечение которого связано с продуктом журналистской деятельности;
• ? второй фрагмент заключает в себе профессионально-нравственные предписания по освещению в прессе конкретного жанрово-тематического направления, не имеющие никакого отношения к целому спектру других тематических направлений; значит, они не могут претендовать на роль общепрофессионального регулятора поведения;
• ? третий фрагмент касается статуса журналиста, а статус, как известно, — правовое положение (совокупность прав и обязанностей) гражданина или юридического лица и, следовательно, требует определения в правовом порядке.

Понятно, что такой подход к формулированию принципов в кодексах этики журналистов разных стран нельзя назвать строгим. Это связано с тем, что размыт смысл понятия «профессиональнонравственный принцип» («этический принцип», «принцип этики»). А «нестрогость» создает •впечатление, будто кодексы пишутся произвольно, значит, и следовать их предписаниям не очень обязательно. Вот почему представляется важным дать четкое определение понятия.

Если считать, что формулируемый наукой принцип деятельности есть представление, в котором синтезируются знания об основополагающем законе деятельности и базисных правилах его использования, то смысловое поле понятия «профессионально-нравственный принцип» должно быть несколько уже. Ведь это понятие непосредственно связано не с деятельностью в целом, а лишь с ее определенной частью. Эта часть — профессионально-нравственное поведение личности, т. е. система ее реакций в виде поступков на отношения с людьми, с обществом, со своей профессиональной средой в ходе решения профессиональных задач, соотносимых с общим нравственным законом общества и профессионально-нравственными ценностями. Соответственно, содержание понятия «профессионально-нравственный принцип» (принцип как понятие профессиональной этики) должно включать в себя и представление о законах взаимодействия профессиональной общности и каждого ее шена с обществом в целом, и базисные (основные, универсальные) правила использования его в моральном поведении, опосредующем успешное выполнение профессиональных задач.

Что касается законов, то представление о них складывается в результате изучения причин, вызвавших появление профессии в обществе и обусловливающих ее развитие. Столь же. важно для формирования такого представления изучение функций деятельности, осуществляемой в рамках данной профессии, общественной роли этой деятельности и значения того продукта, который она поставляет обществу.

Относительно базисных правил морального поведения следует сказать, что представление о них может быть получено в результате изучения тех условий, которые определяют успешность деятельности и, следовательно, выступают в качестве факторов, формирующих оптимальные варианты профессионального поведения специалистов.

Выходит, что критериями, определяющими конкретные профессионально-нравственные принципы, выступают:

• ? объективные законы взаимодействия данной профессиональной общности и общества, с большей или меньшей точностью отраженные в науке;
• ? условия, диктующие такое профессионально-нравственное поведение, когда эти законы во всех случаях профессиональной деятельности могут реализоваться наилучшим образом.

Отсюда и вытекает универсальность принципов, составляющая их главную особенность.

О каких же законах взаимодействия журналистики и общества правомерно в нашем случае говорить в первую очередь?

Понимая закон как необходимое, существенное, устойчивое, повторяющееся отношение между явлениями в природе и обществе, мы должны учесть, что законы взаимодействия журналистики и общества относятся к категории частных, представляющих собой конкретное проявление общих законов взаимодействия общества с разными видами профессиональной деятельности. Основной из этих общих законов состоит в том, что любая профессиональная деятельность возникает и развивается в силу необходимости стабильно и качественно удовлетворять соответствующие потребности общественного организма. Журналистика возникает и развивается из-за необходимости стабильно и качественно удовлетворять потребности общества в многообразной оперативной информации массового предназначения. Она выступает и в виде социального института, и в виде деятельности. Согласно современным научным концепциям журналистика — деятельность, опосредующая с помощью актуальной информации связь отдельных индивидов с совокупностью новых изменений в обществе, с динамикой окружающего мира. Она координирует темпы социальной жизни с ритмами индивидуального существования и, обеспечивая их параллелизм, синхронизацию и определенную интеграцию, выполняет разнообразные функции ориентации индивидов в социуме¹²⁴.

Во многом благодаря данным обстоятельствам человечество, разместившееся на громадных пространствах и разделенное на сегменты государственными границами, национальными языками и обычаями, групповыми интересами и ценностями, не перестает быть целостной, единой саморегулирующейся системой. Вместе с тем факт трансцендентности¹²⁵ мира по отношению к отдельным индивидам, составляющим аудиторию средств массовой информации, объективно содержит в себе возможность злоупотреблений монополией журналистики на повседневное оперативное сообщение информации о запредельной для этих индивидов реальности. Кроме того, этот факт, значение которого объективно усиливается нарастающей активностью журналистики в обществе, служит и основой своеобразного раздвоения личности реципиента: его повседневной ориентации не только на ощутимо близкий и реальный, но и на воображаемый мир, т. е. на знаковосимволическую реальность, создаваемую средствами массовой информации.

Потому культивирование в индивидах данной ориентации на основе их потребностей в обновлении информационных связей с обществом открывает эффективный путь влияния журналистики на субъективность реципиентов: создание у них истинных или ложных картин и образов, репрезентирующих трансцендентную реальность и, следовательно, неявным образом воздействующих и регулирующих их личное отношение к ней, а в конечном счете — и поведение, стиль жизни индивидов в социуме. Отсюда появляется возможность скрытого манипулирования чувствами, ценностными ориентациями, мышлением реципиента, которая связана в первую очередь с прагматическим аспектом функционирования журналистики в качестве общественного института¹²⁶.

Под прагматическим аспектом функционирования журналистики имеются в виду интересы органов информации, которые связаны с обеспечением возможностей их выживания и получением «собственного политического, социального и коммерческого капитала». Практически именно эти интересы толкают журналистику в объятия покровителей. То она попадает под крыло властных структур, деятельность которых пресса и так опосредует, обеспечивая прямую и обратную связь между субъектом и объектом управления. То ищет поддержки у влиятельных в имущественном или политическом отношении социальных сил, а они почти всегда заинтересованы в том, чтобы использовать ее в целях пропаганды собственных ценностей и идеалов, которые включаются таким образом в духовный обмен и обретают легитимность в массовом и индивидуальном сознании.

В результате возникают серьезные опасности:

• ? для журналистики: из социального института, воплощающего в себе свободу слова, гласность и демократизм, призванного снабжать граждан правдивой, универсальной по охвату событий, оперативной и регулярной информацией, она превращается в средство манипуляции сознанием человека и тем самым утрачивает свою сущность;
• ? для социума: вместо адекватного отражения постоянно меняющейся действительности, свободного обмена мнениями, идеями, помогающего укреплению институтов гражданского общества, он получает неравноценную замену. Ему предлагается в основном истолкование изменений, опирающееся на групповые интересы и завуалированно несущее в себе пропаганду ценностей, соответствующих этим групповым интересам, нередко в ущерб общечеловеческим;
• • для индивида: его суверенный внутренний мир оказывается подвержен такому информационно-психологическому воздействию, при котором он лишается возможности самостоятельно формировать свое отношение к событиям, освещаемым в средствах массовой информации, хотя и не догадывается об этом. Специфические приемы, которые формируются в журналистике, принимающей на себя манипуляторскую функцию, рассчитаны на то, чтобы запрограммировать нужную духовно-психологическую реакцию реципиента, создавая при этом иллюзию его полной самостоятельности.

Каким образом, при каких условиях можно локализовать, уменьшить подобные опасности, обеспечив журналистике возможность действовать в соответствии с имманентно присущими ей законами?

Путь к этому лежит через разрешение проблемы экономической самостоятельности системы средств массовой информации¹²⁷ и формирование в журналистской общности таких стандартов профессионального поведения, при интериоризации которых у журналиста возникают устойчивые внутренние запреты на отклонения от закономерных профессиональных шагов. Эти стандарты и получают отражение в профессионально-нравственных принципах творческого поведения журналиста. В чем конкретно они заключаются?