Использование слухов в политических кампаниях

Проведение политических кампаний сложно себе представить без использования слухов и учета их важности в плане распространения информации. Эффект от них нередко превосходит значимость воздействия на общественное мнение через СМИ. Неслучайно технологии распространения слухов входят в программы подготовки сотрудников специальных служб.

Дмитрий Ольшанский приводит следующее определение: «Слухи — это особая, обычно недостоверная информация (и/или искажающая форма передачи любой информации), передающаяся исключительно в устной форме как бы „по секрету“, „из уст в уста“ и функционирующая исключительно в звуковой форме»^[1]. Следует отметить, что развитие Интернета, блогов и социальных сетей внесло некоторые коррективы в данное определение. Сетевое общение, нередко заменяющее устный формат, стало одним из каналов распространения и развития слухов.

Существует два принципиальных условия возникновения слуха:

• — острый интерес к проблеме (слухов о том, что некий Иван Иванович хороший человек, не бывает, а вот о том, что он «плохой» — множество);
• — недостаток полной и достоверной информации либо недоверие к имеющимся данным.

Слухи являются особым типом сообщения, который называют самотрансляционным. Данный вид информации сложно удержать в себе, а передав его следующему адресату, человек испытывает психологическое облегчение. Татьяна Евгеньева пишет, что причиной заинтересованности участников слухового процесса в распространении имеющейся информации является следующее: «Передача „полученного по секрету“ сообщения как бы повышает социально-психологический статус личности, подчеркивает ее „информированность“, принадлежность к кругу особо приближенных доверенных лиц»^[2]. Если мы обладаем интересующими всех сведениями при информационном голоде, то оказываемся в центре внимания. В борьбе за сохранение этого важного статуса мы нередко сознательно искажаем сообщение,.

Заголовки «желтой прессы» соответствуют условиям возникновения слухов трансформируем слух в сторону его заострения (преувеличения масштабов, придания дополнительной эмоциональности, пикантности, драматизма и т. д.) и сглаживания (отбрасывания «малозначимых» деталей, сюжетов, причин, поводов, обстоятельств). Иными словами, слух в процессе устной передачи постепенно теряет свою достоверность и тождественность исходной информации. Отметим, что еще одним вектором трансформации слуха является его адаптация, т. е. корректировка слуховой информации в соответствии с имеющимися стереотипами и установками, картиной мира.

Классификация слухов, как правило, основана на двух критериях:

• • достоверности: близкие к действительности, недостоверные, абсолютно недостоверные и т. д.;
• • эмоциональной наполняемости: слухи-пугала (эксплуатирующие страх), агрессивные слухи (культивирующие ненависть), слухижелания (порождают надежду).

Слух-пугало отражает пессимистические, негативные и даже панические настроения аудитории. Повышение цен, наступление «конца света» или голода, появление дефицита, начало военных действий, информация о техногенных катастрофах и распространении эпидемий, ожидание обмена денег и банковского кризиса — частые сюжеты подобных слухов.

Слух-пугало может спровоцировать массовую панику. Так, несколько лет назад после запуска в Интернете информации о якобы случившемся взрыве на одном их химических предприятий Новочеркасска в аптеках Ростова-на-Дону и области началась скупка йода (потому что для «спасения от отравляющих веществ» якобы было необходимо пить слабый раствор йода). Люди начали заклеивать окна от «проникновения отравляющих газов». В Интернете данная информация получила колоссальный резонанс за счет нахождения десятков «родственников» работников «того самого предприятия», а также тех, кто «своими глазами видел» химическое облако. В 2013 г. ситуация повторилась с похожим сюжетом: после вспышки заболеваемости энтеровирусной инфекцией в донской столице в сети Интернетбыла запущена информация об опылении города специальными химикатами с самолетов. Слухи распространились так широко, что региональные власти предпринимали специальные действия по опровержению данной информации.

Слухи о возможном исчезновении соли в 2006 г. привели к тому, что данный вид продукта моментально исчез с полок магазинов, причем граждане начали скупку и других жизненно важных товаров (спичек, сахара, макарон и т. д.). Разъяснения по «соляному буму» были вынуждены давать первые лица государства.

Опасность слуха-пугала заключается в том, что массовая паника способна подорвать любую, даже относительно стабильную, систему — будь то финансовая система (если граждане бросятся в банки за своими деньгами), система снабжения продовольствием (массовая скупка продуктов «про запас» может привести к реальному дефициту товара даже при отсутствии предпосылок к этому) или даже политическая система (например, запугивание населения предполагаемыми действиями политических оппонентов).

Агрессивные слухи являются продолжением логики слуха-пугала, но направлены на стимулирование агрессивного эмоционального состояния и соответствующего поведенческого «ответа» в виде жесткого враждебного действия^[3]. Так, в декабре 2010 г. после массовых волнений (так называемых «русских маршей») в Москве и Ростове-на-Дону, поводами для которых стала смерть двух молодых людей — болельщика «Спартака» Егора Свиридова и студента ростовского вуза Максима Сычева, активно начали распространяться слухи об агрессивных ответах сторон, что существенно накаляло межнациональную обстановку. Информация о «выселении всех кавказцев», о том, что уроженцам южных республик «запретят поступать» в ростовские и московские вузы, танцевать лезгинку и т. д., действовала как раздражитель для одной стороны конфликта. Другие участники бурно реагировали на слухи о том, что «готовится „кавказский марш“ с новыми жертвами» и т. д. Задача этого вида слуха — нагнетание негативных эмоций, легитимация возможной «мести» и насилия.

Агрессивные слухи часто служат почвой для создания необходимого негативного эмоционального фона. С целью дискредитации руководства страны в 1999 г. радикальной оппозицией был запущен слух о том, что террористические взрывы в Буйнакске, Москве и Волгодонске были делом рук российских спецслужб. Появление подобной негативной информации может иметь колоссальные последствия для любой политической кампании.

Внимание следует уделять и распространению другого эмоционального слуха — слуха-желания, который содержит позитивные ожидания, потребности аудитории. Например, идея освобождения крестьян, участвующих в войне 1812 г., от крепостной зависимости использовалась властями с целью активизации призывной кампании. Но необходимо отметить, что неподтверждение ожиданий может дестабилизировать обстановку. Так, победа в Великой Отечественной войне и распространение слухов о возможном роспуске колхозов после наступления мира привели к определенным брожениям в обществе и так называемой оттепели 1946;1948 гг.^[4]

И еще пример. Во время избирательной кампании один из кандидатов в депутаты активно проводил с избирателями встречи, которые, как правило, проходили очень позитивно и доброжелательно. Кандидат с их помощью быстро повышал свой рейтинг популярности и узнаваемости. Оппоненты с целью срыва встреч распространили в виде слуха информацию о том, что после выступления данный кандидат планирует раздачу избирателям продуктов питания. После окончания общения с кандидатом в депутаты граждане ждали «подарков» и, не получив их, ушли разочарованными.

Слухи часто запускаются при помощи средств массовой информации, а с появлением Интернета данный процесс еще более упростился. Нередко журналисты, ссылаясь на «источник в Интернете», фактически подтверждают недостоверный статус излагаемой информации. Вместе с тем неоднократное повторение информации часто приводит к тому, что она становится почти общепризнанным фактом. Таким образом, необходимость противодействия слухам — весьма актуальная тема.

Какие существуют методы борьбы со слухами и их последствиями?

Татьяна Евгеньева приводит следующий пример: на Украине перед повторным голосованием на президентских выборах распространился слух о том, что Виктор Ющенко болен проказой, а позже — что изменения его лица стали результатом неудачной операции по омоложению. Безусловно, такая информация не прибавляла авторитета будущему президенту Украины. Если бы сторонники Ющенко начали опровергать упомянутый выше слух, это привело бы к еще большему его распространению. Без упоминания содержания слуха, была развернута информационная кампания на тему об «отравлении» Ющенко конкурентами и спецслужбами, что косвенно опровергало информацию о проказе и косметических операциях^[5].

Следовательно, прямое опровержение содержания слуха с использованием аргументов противника может привести только к еще большему негативному эффекту. А вытеснение распространившейся информации при помощи другой, более эмоциональной и важной, может дать необходимый результат противодействия.

Приведем еще один пример. Во время президентской гонки 1980 г. в США в ходе противостояния достаточно молодого демократа Джимми Картера и одного из самых старых кандидатов в президенты республиканца Рональда Рейгана были распространены слухи о том, что у Рейгана случился инфаркт. Команда республиканцев не стала напрямую опровергать содержание слуха, а в качестве ответной меры предприняла издание брошюры о том, как необходимо заниматься спортом, чтобы избежать сердечных заболеваний, а также реализовала серию акций в плане продвижения идей, изложенных в данной брошюре.

Достаточно эффективным способом противодействия слухам в некоторых случаях является их игнорирование, особенно в тех ситуациях, когда негативная информация распространена недостаточно широко.

Стоит упомянуть еще такие методы противодействия, как доведение содержания слуха до полного абсурда, «минимизация слуха» (переориентация внимания на положительные компоненты слуха), прием «предупреждение» (заблаговременное обсуждение тем, способных стать почвой для слухов).

Однако наиболее оптимальным и эффективным способом борьбы со слухами является обнародование убедительной информации, противоречащей слухам, их подавление другими фактами без упоминания о содержании слухов.

Неформальная слуховая коммуникация имеет важное значение. Слухи могут как способствовать решению задач, стоящих перед политтехнологами, так и препятствовать им, особенно в случае их недооценки.

• [1] Ольшанский Д. В. Политический PR. СПб.: Питер, 2003. С. 94.
• [2] Евгеньева Т. В. Социально-психологические аспекты формирования национально-государственной идентичности россиян в постсоветский период. М.: РИОР, 2010. С. 17.
• [3] Ольшанский Д. В. Политический PR. С. 99.
• [4] Зубкова Е. Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945;1953. М.: РОССПЭН, 1999.
• [5] Евгеньева Т. В. Социально-психологические аспекты формирования национальногосударственной идентичности россиян в постсоветский период. С. 17−18.