Европейский союз. 
Мировая политика

Окончание «холодной войны» стало водоразделом в европейской политике в области обороны и безопасности. Во-первых, исчез враг на Востоке, и в этих условиях союзники по обе стороны Атлантики могли уже не опасаться того, что собственные усилия европейцев в области обороны и безопасности могут быть использованы советской стороной для того, чтобы расшатать Североатлантический альянс. Во-вторых, на рубеже 1980—1990;х гг. резко возросли темпы западноевропейской интеграции, и в этих условиях сохранение ситуации, при которой Западная Европа была «экономическим гигантом», оставаясь в то же время «военнополитическим карликом», воспринималась как совершенно нетерпимая.

В подписанных в 1992 г. Маастрихтских соглашениях говорилось о выработке общей европейской политики в области безопасности и обороны, а на сессии Западноевропейского союза на уровне министров иностранных дел в июне 1992 г. в Петерсберге была поставлена задача — создать собственный западноевропейский военный потенциал, с помощью которого можно будет проводить независимые гуманитарные, спасательные, миротворческие операции и операции по принуждению к миру.

Эти решения были конкретизированы и дополнены в ходе саммитов ЕС в Кельне и Хельсинки (1999 г.), а также в Санта Мариа да Фериа и Ницце (2000 г.): была согласована так называемая Главная цель, в соответствии с которой Европейский союз должен был быть в состоянии полностью взять на себя выполнение Петерсбергских задач, для чего страны — члены ЕС должны быстро развернуть до одного армейского корпуса (50 тыс. — 60 тыс. чел.) с соответствующей командной, тыловой и разведывательной структурой (а в перспективе — с военно-воздушными и военноморскими подразделениями) и поддерживать его в боеготовом состоянии на протяжении по меньшей мере одного года. Предполагалось, что эта задача должна быть решена до конца 2003 г.

Очевидно, что принимая эти решения, руководство ЕС стремилось повысить свой вес в трансатлантическом диалоге по военнополитическим вопросам (особенно с учетом провальных для европейских вооруженных сил итогов военных действий в Югославии в 1999 г.). Но даже после реализации этого плана европейцы при проведении собственных военных операций в рамках так называемых петерсбергских задач вряд ли смогли бы обойтись без натовских (т.е. прежде всего американских) технических и организационных возможностей.

Впрочем, довольно скоро выяснилось, что достижение «Главной цели» ни до конца 2003 г., ни до конца 2007, ни до конца 2010 г., ни в какой иной обозримой перспективе так и не станет реальностью. В качестве альтернативы Главной цели в феврале 2004 г. на британо-германо-французской встрече в верхах было одобрено создание и развертывание совместных высокопрофессиональных подразделений быстрого реагирования для проведения военных операций в джунглях, пустыне и горах.

Подразделения численностью примерно в полторы тысячи человек должны быть способны развернуться в течение 15 дней, чтобы действовать под мандатом ООН. Главными областями их возможного применения назывались Европа и Африка. Эти силы при необходимости могли бы использовать ресурсы НАТО. При этом и германское, и британское, и французское правительства упорно утверждали, что новая структура призвана не конкурировать с Североатлантическим альянсом, а дополнять его.

В начале ноября 2004 г. министры обороны стран ЕС решили, что европейское сообщество сформирует для сил быстрого реагирования 13 ударных групп. Продолжительность пребывания групп в зоне кризиса может достигать четырех месяцев. Разумеется, малочисленные ударные группы — это не полновесный армейский корпус, эти группы способны решить далеко не все «петерсбергские задачи», и прежде всего проводить операции по принуждению к миру.

В условиях, когда Европа так и не стала «военно-политическим гигантом», отдельные попытки членов ЕС противостоять американскому диктату и заявить тем самым о своей международной субъектности были заведомо обречены на провал. Так, неудачей закончилось открытое выступление Германии и Франции за мирное разрешение иракского кризиса против планируемого США военного удара по Ираку в конце 2002 — начале 2003 г. США категорически отвергли франкогерманский план урегулирования иракского кризиса.

Американскую позицию по Ираку решительно поддержали такие западноевропейские страны, как Великобритания, Италия, Португалия и Дания и (что было особенно неприятно для Германии и Франции) практически все восточноевропейские «новобранцы» ЕС — прибалтийские государства, Венгрия, Польша, Чехия, Словакия и Словения.

Таким образом, при любых будущих международных конфликтах, в ходе которых выявятся разногласия между США и Западной Европой, последняя не сможет полностью рассчитывать ни на единство в своих рядах, ни на безусловную поддержку со стороны Центральной и Восточной Европы: для стран данного региона именно Североатлантический альянс, обеспечивающий правовую основу для американского присутствия в Европе, служит фундаментом европейской безопасности.