Принципы международного уголовного права

Развитие международного уголовного права как самостоятельной отрасли привело к кодификации его принципов (ч. 3 Римского статута «Общие принципы уголовного права»).

Принцип индивидуальной уголовной ответственности по международному уголовному праву явился одним из важнейших тезисов Нюрнбергского процесса. Согласно этому принципу ответственности по уголовному международному праву могут подлежать только физические лица.

Принцип индивидуальной (личной) ответственности означает, что лицо несет уголовную ответственность, если является исполнителем или иным соучастником преступления, а также если оно покушается на преступление. Субъектом преступления в международном уголовном праве расценивается любой человек («лицо», «всякое лицо», «любое лицо»). В одном из решений Международного трибунала, но Руанде специально указано, что «индивиды всех рангов, вовлеченные в вооруженный конфликт как в качестве военного командования, так и не в этом качестве… могут подлежать ответственности за совершение военных преступлений только в том случае… когда установлена связь между ними и вооруженным конфликтом»¹.

Сложен вопрос об уголовной ответственности юридических лиц и государства согласно международному уголовному праву.

В ст. 5 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества указывается, что государства несут ответственность только по международному праву («Судебное преследование лица за преступление против мира и безопасности человечества не освобождает государство от ответственности по международному праву за действие или бездействие, вменяемое этому государству»). Тем более что ни одно положение, касающееся индивидуальной уголовной ответственности, не влияет на ответственность государств по международному праву.

Признавая, что юридическое лицо и государство могут совершить преступление по международному праву, надо подчеркнуть, что они в настоящее время не могут подвергаться именно уголовной ответственности, неся международно-правовую ответственность. Возможность уголовной ответственности юридических лиц и государства согласно международному уголовному праву появится только в случае устранения несоответствия понятий «субъект преступления» и «субъект ответственности»^[1][2].

Принцип nullum crimen sine lege является буквальным воплощением в международном уголовном праве классической правовой формулы «нет преступления без указания на то в законе»: никто не может подлежать ответственности, если только инкриминируемое деяние на момент его совершения не признавалось преступлением.

Этот принцип если не буквально, то по своему существу содержится практически в каждой международной норме уголовно-правового характера. В одном из решений Европейского суда по правам человека также содержится недвусмысленное указание на то, что недопустимо никакое отступление от принципа «нет преступления без указания на то в законе», даже «в период войны или иного чрезвычайного положения» в целях обеспечения максимально эффективной защиты лица от произвольного уголовного преследования, осуждения и наказания^[3].

Составной частью рассматриваемого принципа является «правило о сомнениях», согласно которому любое сомнение в возможности или правильности квалификации по нормам международного уголовного права должно быть истолковано в пользу обвиняемого лица.

Смысл принципа nullum poena sine lege состоит в том, что лицо, признанное виновным согласно международному уголовному праву, может быть подвергнуто наказанию, определенному нормой международного уголовного права или соответствующей нормой национального уголовного закона. Примечательно, что многие международные акты, предписывающие установить преступность того или иного деяния в национальном праве, требуют устанавливать «строгие и эффективные» наказания.

Принцип пе bis in idem является одним из фундаментальных принципов; он отражает справедливость международного уголовного права и запрещает повторное осуждение лица за совершение одного преступления по международному уголовному праву. В наиболее завершенном виде этот принцип содержится в ст. 9 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества: «1. Никто не может быть привлечен к ответственности и подвергнут наказанию за преступление, за совершение которого лицо было осуждено или оправдано любым международным судом. 2. Никто не может быть привлечен к ответственности и подвергнут наказанию за совершение преступление, за которое данное лицо было уже осуждено или оправдано. Если национальный суд вынес обвинительный приговор, то требуется условие приведения его в исполнение».

Согласно международному уголовному праву факт совершения преступления влечет обязанность лица подвергнуться репрессии. В преамбуле Римского статута говорится, что Международный уголовный суд только дополняет национальные органы уголовной юстиции. Поэтому обязанность подвергнуться репрессии возникает изначально по национальному уголовному праву, а если это невозможно — по международному уголовному праву. В этом случае принцип «нельзя судить дважды за одно и то же» становится своеобразным регулятором возникновения, развития и реализации международного уголовного правоотношения.

Принцип недопустимости ссылки на официальное или должностное положение лица был впервые сформулирован в ст. 7 Устава Нюрнбергского трибунала от 25 октября 1945 г.: «Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государств и ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчающее наказание».

Часть 1 ст. 27 Римского статута устанавливает, что его положения применяются в равной мере ко всем лицам без какого бы то ни было различия на основе должностного положения. Такое указание позволяет предположить, что принцип недопустимости ссылки на официальное или должностное положение лица по своей сути оформляет равенство всех лиц вне зависимости от их должностного (официального) статуса в международном уголовном праве.

Составной частью данного принципа является ответственность командиров и других военных начальников за совершение преступлений по международному уголовному праву, согласно которому военные командиры или лица, «эффективно действующие в качестве военных командиров», подлежат ответственности за преступные по международному уголовному праву деяния, если те совершены силами, находящимися под его «эффективным командованием, властью или контролем».

В решениях современных международных трибуналов ad hoc особо подчеркивается связь официального либо должностного положения лица с возможным совершением преступления подчиненными лицами, так как: «Власть влиятельного человека может происходить из его социального, экономического, политического или административного положения, или из его прочного морального авторитета. Такая власть может осуществляться де-юре или де-факто… В определенных условиях власть такого человека может быть усилена как законным, гак и незаконным элементом принуждения, типа объявления чрезвычайного положения, фактического осуществления административных функций или даже использованием угрозы или незаконной силы. Присутствие элемента принуждения может указать, каким образом будут восприняты слова влиятельного человека. Так, простые слова увещевания или поддержки могут быть восприняты как приказы»^[4].

Принцип недопустимости ссылки па приказ начальника или предписание закона был закреплен в IV принципе международного права, нашедшем свое отражение в Уставе и решениях Нюрнбергского трибунала. Международно-правовые акты в регламентации ответственности за исполнение незаконного приказа исходят из концепции «умных штыков»: лица, совершающие преступление при исполнении явно для них незаконного приказа, должны подлежать уголовной ответственности; начальник должен нести ответственность за совершенные преступления при исполнении отданного им незаконного приказа в любом случае.

В принятых в последнее время документах международного права содержится перечень обстоятельств, освобождающих исполнителя приказа от уголовной ответственности. При этом должны быть соблюдены все требования, а именно: а) исполнитель был обязан исполнить приказ правительства или начальника; б) исполнитель не знал, что приказ был незаконным, или сам приказ нс носил явно незаконного характера.

В решениях современных международных трибуналов ad hoc также однозначно говорится, что приказы начальника нс освобождают подчиненных от обязанности соблюдать международное право и не могут считаться основаниями освобождения от уголовной ответственности за преступления, совершенные во исполнение таких приказов¹.

Факт обязательности приказа может расцениваться как обстоятельство, смягчающее наказание, если приказ исполнен лицом под страхом «серьезных отрицательных последствий» для себя или своей семьи.

Принцип ratione temp oris определяет отсутствие обратной силы правового акта по отношению к тем деяниям, которые имели место до его вступления в законную силу. Однако, акты международного права прямо указывают: ничто не мешает подвергать ответственности любое лицо за любое деяние, которое на момент совершения являлось преступлением в соответствии с международным или внутригосударственным правом, применимым в соответствии с международным правом.

В соответствии с требованием справедливости в случае конкуренции двух и более норм, предусматривающих уголовную ответственность за содеянное, должна применяться та норма, которая более благоприятна для виновного лица (в плане как квалификации, так и наказания).

Принцип неприменимости сроков давности. Учитывая исключительную опасность ряда преступлений, но международному уголовному праву, еще 26 ноября 1968 г. была принята Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества^[5][6]. В соответствии с этим документом никакие сроки давности не исчисляются при совершении ряда международных преступлений, включая: за военные преступления (в том числе за «серьезные нарушения», перечисленные в Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949 г.); за преступления против человечества, вне зависимости от времени их совершения и того, являются ли они нарушением внутреннего права (в том числе за совершение актов геноцида).

В ст. 29 Римского статута установлено, что ни за одно из преступлений, подпадающих под юрисдикцию суда, не течет срок давности.

• [1] Prosecutor v. Kayishema and Ruzindana. Case № ICTR-95−1. 21 May 1999. § 175.
• [2] Кибалъпик А. Ответственность в международном уголовном праве // Уголовное право.2003. № 2. С. 39−41.
• [3] S.W. V. United Kingdom. Судебное решение от 22 ноября 1995 г. // Европейский судпо правам человека. Избранные решения. Т. 2. М., 2000. С. 161 — 162.
• [4] Prosecutor v. S. Gacumbitsi. Case № ICTR-2001;64-T. 17 June 2004. § 281.
• [5] Prosecutor V. М. Bralo. Case № IT-95−17-A. 2 April 2007. § 24.
• [6] Ведомости ВС СССР. 1971. № 2. Ст. 18.