Защитникам классических гимназий

В статье № 59 «Голоса» мы провели параллель между результатами, полученными в двух ведомствах: военном и народного просвещения от различных систем преподавания — реальной и классической, и опирались в этом случае на данные, опубликованные как тем, так и другим ведомством. Сделанные нами на основании официальных отчетов выводы, подкрепленные неопровержимыми данными, были более нежели очевидны. Тем не менее мы очень хорошо понимали, что они должны были в особенности не понравиться тем неискусным защитникам классицизма, которые в «Журнале Министерства народного просвещения» имели несчастье, сами того не подозревая, с неудачной откровенностью обнажить слабые стороны привития классического образования ко всем нашим гимназиям. Мы очень хорошо понимали, что наша статья не останется без ответа, и заранее были уверены, что этот ответ последует именно со стороны тех самых лиц, которые так неловко защищали классицизм и подали нам повод говорить о них. Мы были более, нежели уверены, что ответ на нашу статью последует из Петербурга и появится не здесь, а на страницах «Московских ведомостей». Наши ожидания вполне оправдались… Не далее, как в 10-м номере «Современной летописи» появился этот, дышащий раздражением, ответ, в котором нас упрекают, прежде всего, «в лукавом намерении уколоть как можно больнее поборников классицизма вообще и Министерства народного просвещения, как представителя этой системы образования, в особенности"^.). Такой неловкий упрек как нельзя яснее указал нам на происхождение тех гневных потоков, которые обильно полились на нашу голову.

В этом ответе, кроме избитых, голых фраз, вроде того, что «классическая система представляет логичный и плодотворный образовательный метод, который веками слагался и окончательно выработался для классического образования», что «реальные гимназии лишены всякого образовательного смысла», мы не нашли (да простит нам раздраженный нашей статьей автор корреспонденции из Петербурга, помещенной в «Современной летописи»!) ни одной серьезной мысли или доказательства, заслуживающего опровержения. Весь ответ петербургского педагога пропитан неудержимым гневом за то именно, что мы позволили себе предпочесть систему образования в теперешних военных гимназиях той, которая принята в основу нынешних классических гимназии Министерства народного просвещения.

Вот почему мы считаем совершенно излишним входить в подробный разбор направленной против нас статьи, а ограничимся только разъяснением некоторых недоразумений нашего оппонента и указанием на более выдающиеся несообразности его сердитой статьи. После целого каскада разных намеков и голословных обвинений, оппонент наш, наконец, успокаивается и обращается к нам со следующим вопросом:

«В чем именно заключаются рациональные соображения военных педагогов и рациональные приемы их в применении реального образования к развитию юношества, а равно и то, каким именно способом осилен камень преткновения системы реального образования теми военными педагогами, которые хорошо понимали, что цель начального образования должна заключаться не столько в сообщении массы сведений, сколько в рациональном развитии способностей учащихся?».

Почтенный оппонент требует от нас по этому поводу «короткого, но ясного ответа». Эти вопросы потребовали бы, конечно, довольно пространного и обстоятельного рассмотрения, к которому, вероятно, представится случай после того, как будут опубликованы Министерством народного просвещения отзывы учебных округов о положении наших гимназий; но тем не менее, исполняя желание нашего оппонента, мы дадим ему следующий короткий ответ.

Педагоги военного ведомства — как можно предполагать — заблаговременно предвидели тот недостаток в хороших руководствах и преподавателях, на который только в настоящее время, после годичного опыта, жалуется статья «Журнала Министерства народного просвещения», указывающая, вместе с тем, как «на обилие выходящих в России учебных сочинений по математическим и естественным наукам, так и на то, что наименее затруднений встречается теперь при замещении учительских должностей по этим предметам».

Рациональность же приемов педагогов военного ведомства, по всей вероятности, заключалась в том, что они воспользовались педагогической разработкой естественных наук позднейшего времени, которая, взамен старого лексикона отрывочных сведений, сделала из этих наук наиболее удобное орудие для нормального развития способностей. Что казалось недосягаемым во время блаженной памяти Оксна, когда образовались в школах наши теперешние поборники классицизма, то достигло значительной степени совершенства гораздо позже. Естественные науки по всем отраслям не только были подвинуты вперед в смысле серьезной научной разработки, но сделались предметом внимания ученых и по отношению к педагогической стороне вопроса. По всем частям естественных наук мы имеем, в полном смысле слова, обработанные руководства и притом для разных возрастов. Не говоря уже о математике, возьмите, например, физику и химию; вы найдете по этим предметам целый ряд превосходных учебников, из которых некоторые специально предназначены для самого элементарного развития. Над разработкой этих последних учебников трудились, например, такие первостепенные ученые, как Штекгарт, Плато и многие другие.

Смеем уверить почтенного оппонента, что если б, говоря его же словами, граф Уваров, «один из образованнейших людей своего времени, поборник классицизма во время оно», жил и действовал теперь, то, конечно, он первый уступил бы духу и потребностям времени и не стоял бы, подобно теперешним защитникам старой системы, за те отживающие начала, которые должны уступить место новому направлению в публичном обучении. Не должно забывать, что после графа Уварова утекло много воды, что на свете нет ничего вечного и неизменного, что все, как и самые системы образования, разрабатывается и подвигается вперед. Система, отживающая свой век в Европе, конечно, будет еще долго держаться на консервативном, в смысле неподвижности, востоке; турки, например, ограничивающие образование юношества изучением турецкого языка и классически выработанной арабской и персидской литературы, по всей вероятности, в течение еще нескольких веков пребудут верными поклонниками этой, своего рода классической, системы, из которой, надо сознаться, они все-таки извлекают какую-нибудь практическую пользу.

Если дело идет о развитии, а не о наполнении голов учащихся массой сведений, то, очевидно, что должно выбирать для этой цели тот путь, которым оно достигается легче или, говоря другими словами, выбирать ту систему, для удовлетворения которой можно найти в данный момент обилие, а нс недостаток средств, послуживший камнем преткновения для Министерства народного просвещения при введении классического образования в наши гимназии, как говорит статья его журнала… Удачным выбором вспомогательных средств по реальным наукам и были, конечно, осилены военными педагогами препятствия для введения этих наук в гимназии как образовательного средства. Мы можем пожалеть только, что к этому средству не прибегли в других учебных ведомствах.

Военные гимназии наши, не во гнев будь сказано защитнику статьи «Журнала Министерства народного просвещения», резко отличаются от прежних кадетских корпусов, в которых старались набить головы юношей массой сведений. В теперешних военных гимназиях развитие поставлено на первом плане. Отличаются же они от гимназий Министерства народного просвещения тем, что средством для развития избраны в них, по преимуществу, реальные науки.

По поводу различия двух систем образования, существующих в Министерстве народного просвещения, мы позволим себе сказать здесь только, что классические гимназии, которым отдано в Министерстве народного просвещения предпочтение, служат, если не исключительно, то преимущественно для подготовления к университетскому образованию. Другими словами, они удовлетворяют весьма незначительному проценту всего числа учащихся, тогда как реальные гимназии, кроме развития юношества, дают огромному большинству известный запас сведений, пригодных для жизни и тем более важных, что юношество как окончившее курс гимназии, так и не окончившее его, обращается прямо к различной практической деятельности, в продолжение которой оно не имеет уже средств к приобретению дальнейших знаний. В настоящее время, когда судебная часть получила такое развитие в нашем отечестве, большинство учеников гимназии, не имея возможности пройти университетский курс, обращается преимущественно к деятельности на судебном поприще. Почему бы, например, не удовлетворить насущной потребности этого большинства и нс сообщать им в гимназиях известного запаса юридических знаний, взамен упражнений в древних языках, могущих их знакомить с миром, вовсе непохожим на тот, в котором они приготовляются действовать? По нашему мнению, если для университетского курса признано необходимым подготовительное классическое образование, то, согласно незначительному проценту учащихся, поступающих в университет, и следует удержать известное число классических гимназий, например, в городах, где имеются университеты или где вообще представится в том необходимость. Все же прочие гимназии, для удовлетворения потребностям большинства, должны быть обращены в реальные.

Нам остается сказать несколько слов о некоторых других возражениях нашего оппонента. Если ему показались недостаточными заявления, приведенные нами в подтверждение того, что преобразование болыпинства наших гимназий в классические совершилось вовсе не по желанию общества, то, мы надеемся, он убедится в справедливости наших слов после того, как будут обнародованы донесения по этому поводу от учебных округов. Мы очень хорошо знаем (как о том неоднократно было заявлено в газетах и в чем сознается самый отчет по управлению петербургским учебным округом), что не только в среде общества, но и в самой среде педагогического сословия были выражены весьма сильные симпатии к реальному направлению…

Дело идет теперь нс о «возврате к прежнему хаосу, существовавшему в наших гимназиях», в которых одна невыдержанная система сменялась другой, но о том, какая из двух принятых систем образования принесет более обильные плоды. Мы не полагаем, чтоб, в случае дознанного перевеса реального образования и неудачности классического, администрация решилась действовать во вред обществу не для того только, чтобы quand тёте^[1] настоять на своем, по отношению к системе, которой было отдано предпочтение. Относительно же упрека, будто бы мы бесцеремоиио указали на то место статьи «Журнала Министерства народного просвещения», в котором говорится о сожалении, что в настоящее время министерству «выпадает на долю не только создавать то, чего еще не было, но и возрождать то, что уже было прежде, и восстановлятъ то, что не заслуживало ниспровержения», то мы остаемся и теперь при прежнем убеждении. На основании всей статьи «Журнала Министерства» мы имели право выводить не те заключения, к которым желал прийти автор, но те, которые дает его собственная статья в подтверждение высказанного нами положения, что задача восстановления того, что не заслуживало ниспровержения, будет легче воссоздания того, что было прежде. Указанные нами статьи говорят весьма категорически о необходимости руководствоваться в деле образования установившимися в нашем отечестве данными. Какие же это данные? В «Журнале Министерства народного просвещения» после сожаления о том, что самый бедный отдел в нашей учебной и ученой литературе есть отдел по знаниям классическим, что в нашем образованном обществе, даже между членами педагогического сословия, люди, получившие основательное классическое образование, составляют весьма редкое явление, вследствие чего данное нашим гимназиям классическое направление встречается с преду беждением и недоверием, говорится весьма ясно и определительно следующее: «Наибольшее число сочинений, выходящих в России, посвящено математическим и естественным наукам, и наименее затруднений встречают гимназии при замещении учительских должностей по этим предметам». Не показывают ли эти слова положительно, что реальное направление, весьма недолго существовавшее у нас в системе образования, принесло благотворные плоды в обществе? Предоставляем читателям судить, вправе ли мы были после этого, на основании собственных слов органа Министерства народного просвещения, касательно необходимости пользоваться выработанными в нашем отечестве данными, сказать, что следовало бы «восстановить то, что не заслуживало ниспровержения, и что эта задача, конечно, будет легче, нежели воссоздать то, что было прежде и в осуществлении чего оно, по собственному сознанию, встречает такие затруднения»?

Не мы виноваты, что автор статьи официального журнала, писавший в защиту классицизма, был настолько неискусен, что дал возможность из его слов сделать вывод, не согласующийся с тем, к чему он, в усердии своем, желал привести читателя.

Наконец, мы считаем излишним говорить и о произвольном толковании оппонентом нашей берлинской корреспонденции, на пропуск нашим оппонентом заявления г. Милля о необходимости покинуть изучение древних языков в школах Англии, на опущение им нашей ссылки на циркуляр преосвященного Антония, епископа Смоленского, где указываются весьма резко недостатки нашего сельского духовенства, заслуги которого по делу народного образования так восхвалены в статье «Журнала Министерства народного просвещения».. Но для доказательства, что мы имели основание выразиться не в пользу слития народных школ с духовными, слития, которому не сочувствует само общество, приводим заявление волоколамских горожан, помещенное в 41-м номере газеты «Москва». Вот что говорится в этом любопытном заявлении. «В передовой статье № 28 газеты «Москва», между прочим, сказано: «По слухам, в достоверности которых мы не имеем повода сомневаться, волоколамские горожане изъявляют желание, чтоб их городское училище соединено было с тамошним училищем духовным. Слух этот не имеет никакого основания, в чем свидетельствуем мы, нижеподписавшиеся родители детей, обучающихся в городском волоколамском училище, и горожане города Волоколамска». (Следуют подписи.).

Не можем также оставить без внимания и дурно скрытого сожаления нашего оппонента, что давно порешенный, как ему казалось, вопрос о классическом образовании снова поднят нами…

• [1] Все-таки, все же. (Примем. ред.)