Большие эпические формы

Сатирический (животный) эпос. «Роман о Лисе»

Комическое начало в литературе средневекового города дало о себе знать не только в малых, но и в крупных формах — таких, например, как сатирический эпос «Роман о Лисе». Данное произведение имеет два источника: древнюю (в том числе античную) басенно-сказочную традицию и средневековую, известную по рассмотренному выше жанру фаблио. События и образная структура большинства эпизодов, включенных в роман, восходят к упомянутым ранее «бродячим сюжетам», хорошо известным в предшествующей литературе.

Истории, бытовавшие изначально в качестве самостоятельных, позднее объединились в цикл, который и был условно назван «романом» (вполне возможно, по аналогии с рыцарскими романами, чтобы комически подчеркнуть значимость создаваемого отнюдь не в аристократических кругах текста, пародирующего к тому же жизнь высшего общества). Отдельные его главы (так называемые бранчи, от фр. branches — ветки, ветви) представляют собой вполне завершенные художественные произведения. Сложившийся к середине XIII века под пером безымянных авторов «Роман о Лисе» (хотя в Средние века о Лисе писали Пьер Сен-Клу, Нивард Гентский, Генрих Лицемер, Ришар де Лизон и др.) состоит из 26 бранчей, объединенных фигурой главного героя — хитрого лиса Ренара^[1]. Этимология имени данного персонажа прояснена не до конца. Ученые выдвигают несколько версий происхождения этого зоонима: согласно первой оно переводится как «Закаленный дождем», по другой — «Властный, сильный король», а по третьей — «Сильный советом», «Изворотливый хитрец».

Вместе с тем большинство исследователей убеждено в германском происхождении имени героя, что дает основание предположить нефранцузские корни образа, получившие, однако, литературную обработку именно на французской почве.

Главный художественный прием, используемый в «Романе о Лисе», — аллегория. Вот что пишут по этому поводу исследователи Р. М. Самарин и А. Д. Михайлов:

«В основе всего этого гигантского создания лежал некий единый замысел… создаваемый последовательным уподоблением животного мира миру феодальному Конечно, доля сопоставления басенного мира животных с социальным миром наличествует в этом жанре всегда. Но здесь такое сопоставление имеет характер подлинного маскарада, настойчиво и точно переносящего на зверей чины и типы феодального строя, на звериное житье — черты феодального быта.

Звериная держава управляется императором Львом, именуемым Нобль (Благородный). Это злая сатира на королевскую или императорскую власть. Сам Нобль благороден и справедлив, но его вассалы — стая хищников, обступивших его трон: они хозяйничают, как хотят, за его спиной. Здесь и мрачный волк Изенгрим со своей ненасытной и коварной супругой, и лукавый кот Тьебо, и неповоротливый обжора медведь Брюн; есть среди них и трусливый баран Белин, послушный любому зову и готовый на любую глупость. Ослу Бернару неблагочестиво присвоен высокий титул архиепископа звериного царства. В проделках Ренара отражается дух общества, в котором он живет и в котором право кулака оказывается решающим, а слабый всегда должен трепетать перед сильным" [4, с. 575].

Однако «Роман о Лисе» — это не только социальная сатира. Как отмечают другие исследователи, в частности М. Лущенко, это еще и пародия на героический эпос и куртуазный роман (см.: |5|). Например, вещие сны Ренара или петуха Шантеклера явно напоминают сходные сцены «Песни о Роланде» и «Песни о Нибелунгах». Неожиданно вклинивающиеся известия о состоявшемся/несостоявшемся приключении, периодические обращения к читателю/ слушателю явно пародируют стилистические черты рыцарского романа. Узнаваемыми для средневекового читателя становятся и эпизоды, в которых королева (львица Фьера) изменяет мужу (льву Ноблю) с его вассалом Ренаром (Изольда, Гвиневра), дарит ему перстень (Изольда, Лодина) и др. Да и сами авантюрно-любовные куртуазные ценности, воплощенные через изображение судов, празднеств, осады замков, героических битв и поединков, заметно развенчиваются в романе, создаваемом совсем другим сословием.

Так же, как и фаблио, «Роману о Лисе» свойственны помимо антикуртуазных антифеминистские и антиклерикальные настроения. Однако в силу того, что роман создавался на протяжении десятилетий разными авторами, оценки отдельных персонажей в нем не столь однозначны. Так, женские образы произведения подаются чаще всего в обличительном аспекте. Львица Фьера, волчица Грызента, жена Ренара Эрмелина легко идут на измену мужьям, устраивают перепалки, дерутся друг с другом, вводят в соблазн доверчивых мужчин. Но та же Эрмелина, зная, что мужу грозит смертельная опасность, мчится к королю с богатым выкупом за голову мужа. Ренар же при этом разглагольствует о женской ветрености, предполагая, что, умри он от рук палача, жена за три дня найдет себе другого, и даже называет имя своего преемника на брачном ложе. Также на фоне своего тщеславного мужа петуха Шантеклера выгодно смотрится его жена, мудрая курица Пинта.

Та же двойственность ощутима и в оценке церковников. Одни честно справляются со своими обязанностями, другие лгут, изворачиваются, бессовестно присваивают чужое.

«Сатире подвергаются и религиозные обряды. Так, Тибер и Ренар празднуют вечерню; со всеми подробностями происходят похороны курицы Пинты. Пьяный волк Примо, брат Изенгрина, остриженный Ренаром и облаченный в церковные одеяния, во все горло поет мессу: очевидно, автор хотел показать, что часто священник отличается от прихожан одним лишь одеянием и выбритой головой…

В «Романе…» присутствует и критика исповеди. Несколько раз Ренар исповедуется в своих грехах, но чаще всего его раскаяние притворно, и сразу после исповеди он принимается за свое (так, в седьмой ветви он съедает своего исповедника). Даже отлучение от церкви не особо пугает Ренара.

Большинство персонажей отправляется в паломничество из выгоды, а не из религиозного чувства: Ренар становится паломником, чтобы избежать казни; баран Белен отправляется в путь, так как его хозяин хочет сделать из его шкуры сапоги; осел Бернар готов отправиться в паломничество, устав таскать мешки с углем. Но никто так и не доходит до конечной цели.

Даже чудеса подвергаются сомнениям: на могиле святой мученицы, курицы Купе, заяц Куар излечивается от лихорадки, а Изенгрин — от боли в ушах. Автор добавляет: если бы речь шла не о святыне, придворные посчитали бы, что все эти чудесные излечения — ложь" [6].

Чтобы дать читателям представление о стиле «Романа о Лисе», приведем отрывок из первой ветви этого произведения, где король Нобль осаждает замок Ренара (стихи 1621−1830), а последний, стоя на башне замка, вспоминает о своих проделках.

Вот император Властелин Уже близ крепостных куртин, Где скрылся Лис: что крепки тыны, Валы, бойницы, равелины, Донжон для арбалетных стрел Недостижим, он разглядел.

Владыка слез с коня у врат.

Бароны спешиться спешат И, в боевом обстав порядке Всю крепость, ставят там палатки.

Враг Лису сильному не страшен. Он всходит на одну из башен И, Изенгрина усмотрев С Грызентой^[2], ставших меж дерев, Кричит им что есть мочи с вышки:

«Сир куманек, ну как делишки? Как вам мой замок?

Где найдешь Другой, чтоб так же был хорош?

Вам, госпожа Грызента, рад Всегда давить я виноград:

А что рогач, пастух ваш, воет, Ревнуя, — нас не беспокоит.

И вас, сир кот Тибер, на пушку Я взял, легко загнав в ловушку, И продержал в тюрьме, пока Не выдал полностью пайка:

Сто палок дали вам, бедняге, И лишь тогда — глоточек влаги, А вас, мессир Бирюк-медведь^[3], Заставил впрямь я попыхтеть, Когда вы возжелали меда, Меж тем как вас ждала невзгода И вы ушей лишились здесь, Чему народ дивился весь. Сеньор мой Шантеклер^[4],.

в охотку, Когда я вас схватил за глотку, Тянули славный вы мотив — И ускользнули, лишь схитрив.

Вам, дон Брсхмер-олень^[5], насилье Па пользу: впившись в сухожилье, Хвалой вас хитрой я отвлек, И в три ремня длиною клок С хребта у вас снесли собаки;

Здесь все свидетели той драки. Плешак, сеньор крысиный, ловко Моя сдавила крысоловка Вам грудь, когда, беря на зуб, Искали лучшую средь круп.

Мессир Тьеслин^[6], небось, угас, Клянусь святым Мартином, в вас Весь интерес к моей затравке: Лишились бы последней ставки, Не дай я вам убраться с миром, Когда, оставшись с вашим сыром, Тотчас пустил его в еду, В чем острую имел нужду.

А помните, Руссо-бельчонок, Как выбивались из силенок, Хотя пришлось всего-то мне Дать клятву, что конец войне, Чтоб вы немедля слезли с дуба:

А я уж, в хвост вонзив вам зубы, Своей не упустил цены, И были очень вы грустны.

Что долгим всех томить разбором!

Хоть каждый здесь покрыт позором, Не стану подводить итог, Покуда месяц не истек…

«Ах, Лис мой, Лис, — промолвил лев. —.

Гордитесь, укрепить сумев Свой дом, но брешь найдет в защите Осада; крепость вы сдадите. Клянусь, что вам не дам житья И не уйду, пока жив я.

В грозу и в дождь до смерти самой Осадой вас томить упрямой Готов, ваш замок одолею И в нем повешу вас за шею". Ночь спало населенье стана И поднялось назавтра рано. Король баронов подозвал:

«На приступ я даю сигнал, И мы, умело нападая, Из замка выбьем негодяя».

Тут поднялся ужасный шум, И войско ринулось на штурм. Был приступ тот необычаен, Невидан, небывал, отчаян:

С утра до наступления мрака Шла непрерывная атака, Лишь тьма остановила их, Все разошлись, и стан затих. Назавтра вновь после еды Взялись за ратные труды, Но в результате всех усилий Один лишь камень отвалили. Полгода длится суматоха, А Лису вред — как от гороха: Хоть не было ни часу в дне, Когда б нс шли войска к стене, По замку был от их попыток Всего лишь на денье убыток. Раз вечером, себя измучив И штурмом тягостным наскучив, Укрылась по квартирам рать, Чтоб в безопасности поспать. Рассерженная королева, На короля исполнясь гнева, Поодаль от него легла.

А Лис в ту пору на дела Из замка выбрался втихую. Картину видит он такую, Осину обежав и клен, И дуб, и ясень: всюду сон —.

И заплетать давай под храп Все множество хвостов и лап, Чтоб каждый был к стволу привязан.

Придумщик дьявольских проказ он. Примотан сам король за хвост — И узелок весьма не прост!

После чего он к королеве, Лежащей на спине при древе, Под бок ложится, но она Не пробудилась ото сна, Решив, что это муж хлопочет, Поскольку так мириться хочет.

А дальше вот что: все же пыл Ее, о ужас, разбудил, И, Лиса опознав, в великом Смятенье разразилась криком Она, а уж заря, взошед, На мир струила яркий свет.

И столь был крик се истошен, Что вмиг стал лагерь суматошен: Все, увидав, как в кураже Лис рыжий лез к их госпоже И с нею учинил потеху, Возмущены, им нс до смеху. «Вставайте! — все кричат.— Подъем! Покончим с дерзким наглецом!».

Сир Властелин, во весь свой рост Поднявшись, тянет, крутит хвост: Ни с места — рвется от укрута И растянулся на полфута.

Другие, тужась, от надсада Чуть тоже не лишились зада. Улитка же, Медлив-слизняк, Носящий королевский стяг, Был в спешке Лисом не опутан, Бежит освободить от пут он Других, выхватывает меч, Чтоб поскорей узлы рассечь, Но сгоряча хвосты и лапы Так рубит, что кругом культяпы: Разорван узел за узлом, Но каждый иль бесхвост, иль хром, Под вой и яростные клики, Как могут, все спешат к владыке. Лис, приближение врагов Заметив, был бежать готов, Уже нырнул в дыру в ограде, Но дон Медливом схвачен сзади: Поймав одну из лап, держал Злодея доблестный вассал.

Тут стал король весьма проворен, И тотчас каждый конь пришпорен, И, Лиса пленного вручив Владыке, счастлив дон Медлив.

[9, с. 61−67].

Перевод А. Наймана

Далее по сюжету Нобль приговаривает хитрого Лиса к казни, чему безумно рад его вечный соперник и враг волк Изенгрим. Все звери вступают в драку с плененным Ренаром, стараясь укусить его побольнее, и только кузен Лиса, благодушный барсук Гриибер, и львица Фьера пытаются защитить его. Нс помогает Лису и высказанное им желание облачиться в рясу и уйти в монастырь. Помощь приходит из замка, откуда прибывают жена Ренара, его сыновья и домочадцы с богатым выкупом. Золото и серебро смягчают Нобля, и он решает отпустить своего слугу. Однако тут же появляется дама Лыса, королева крыс, чей муж Плешак был задавлен Ренаром в недавней схватке. Жизнь Ренара снова под угрозой, он, пытаясь спастись, залезает на дерево, но, понимая шаткость своего положения, спрыгивает, камнем в висок ранит Нобля и во время всеобщей суматохи ускользает в свой замок: «А Лиса вновь ищисвищи: / Дрожите за свои плащи!».

Приведенный выше отрывок, где Ренар по очереди обличает всех зверей, заставляет вспомнить «Перебранку Локи», что косвенно подтверждает трикстерские корни этого образа. Двойственность Лиса проявляется в том, что он показан то как герой-рыцарь, грубый и бессердечный, вписанный в систему феодальных отношений и вынужденный подчиняться ей, то как расчетливый и практичный горожанин. Обе эти роли связаны с неоднозначной оценкой его деяний. Поступки Ренара могут быть жестокими и циничными, преступными, но отношению к гем, кто стоит ниже него на социальной лестнице. Но в большинстве случаев его поведение расценивается иначе. Лис Ренар — плут и хитрец, оптимистически настроенный, озорной и ловкий, легко и изящно одурачивающий тех, кто глуп, скуп, лицемерен или продажен. Обладая этими качествами, он может воплотиться в кого угодно с каким угодно результатом. Будучи абсолютно эгоистичным, заботясь, по большому счету, только о себе, он вместе с тем своей жизнерадостностью и остроумием привносит в жизнь особую, праздничную атмосферу. Все перечисленное сделало его образ одним из самых востребованных и любимых в городской среде.

• [1] Здесь и далее имена героев приводятся в разной редакции, в зависимостиот языка оригинала (англ. Рейнгард, нем. Рейнеке) или установки переводчика (медведь Брюн / Бирюк, волк Изенгрин / Изенгрим, львица Фьер / Фьера, котТибер / Тибо / Тьебо и др.).
• [2] «И, Изенгрина усмотрев / С Грызентой…». Волк Изенгрин — коннетабль (высшая военная должность) короля, Грызента (Эрсан) — его жена.
• [3] Медведь Бирюк (Брюн, бурый) — королевский гонец.
• [4] Петух Шантеклер (певец зари) — отец большого семейства, бахвал и зазнайка.
• [5] 1А Олень Брехмер (Бришмср) — сенешаль короля.
• [6] Тьеслин — ворон, у которого Ренар когда-то выманил кусок сыра (известнейший эзоповский сюжет).