Право и суд в Древних Афинах

О системе своих государственных учреждений греки оставили нам достаточно подробные сведения, о своем праве. А в области права мы располагаем крайне отрывочными и скудными знаниями.

Система источников права

Главной формой выражения права греки считали закон — nomos. Первоначально номос отождествлялся с обычаем, а не с формальным законом, причем главным элементом обычая являлось знаменитое понятие греческой философии dike — справедливость. Греки пользовались еще словом physis, означавшим «право природы» или «естественное право». Природа, окружающая действительность в многочисленных проявлениях ее — знамениях, служила для древнего грека во многом основой его действий в мире. Специальные жрецы-толкователи (мантики) старались предугадать судьбу того или иного поступка. То, к чему они приходили в результате гаданий, было незыблемым и подлежало неукоснительному соблюдению. В результате понятие основного источника права у греков мыслилось как нечто физически осязаемое, что-то вроде золотых статуй божества, как представлял себе атомы Демокрит, а Платон — идеи.

Вербальные формы такого закона должны были отличаться определенными особенностями. Самая главная из них — стихотворная форма мифа, легенды, в которую облекалась норма древнего права греков. Если в последующем миф как форма выражения права был оставлен, то стихотворная форма законов в Древних Афинах сохранилась.

Следующим древним источником права был thesmos — «принятый формальный закон», т. е. норма права, сформулированная не в толще народного сознания, не обычай, а норма, имеющая своим источником волю законодателя. До реформы Клисфена так назывались нормы права, принятые народным собранием и гелиэей, позже вместо гелиэи появилась коллегия номофетов.

Псефисма являлась источником права, конечно же, в узком значении этого слова. Если применить к постановлению народного собрания общепринятую терминологию, то псефисма — чистейший lex specialis, ограниченный очень действием по узкому кругу лиц. Псефисму также можно рассматривать в качестве способа установления юридического факта. В этом значение псефисмы проявлялось достаточно ярко.

Об остальных источниках права у нас крайне скромные представления. Источник права, на который ссылался оратор при выступлении на суде, всегда был следующим: закон, справку о котором давал секретарь государственного архива (см.: Лисий. Речи. XXX. 3). Формально предыдущее судебное решение по однородному делу у греков источником права не являлось. Res iudicata они не знали, наоборот, нерв афинской правовой системы — это культ письменного закона:

«Неписаным законом властям не пользоваться ни в коем случае. Ни одному постановлению, ни Совета, ни народа, не иметь большей силы, чем закон. А также закон относительно отдельного лица не разрешать принимать, если он не относится ко всем афинянам, кроме того случая, когда он будет принят шестью тысячами граждан при тайном голосовании» (Андокид. Речи о мистериях. 87). Однако присяга гелиастов разрешала им обращаться к собственному сознанию и пониманию сути дела тогда, когда не случалось найти подходящей нормы, выраженной в номосе.

В Афинах была своеобразная классификация законов. Грек группировал их не в зависимости от предмета регулирования, а в зависимости от магистрата, которому поручено их исполнение. Поэтому часто законы, регулировавшие одно и то же дело, подлежали ведению разных магистратов, это увеличивало путаницу. Законы писались на специальных четырехгранных барабанах, вращавшихся вокруг своей оси, — кирбах (.Аристотель. Афипская полития. 7. 1). Вращение облегчало чтение. Позже афиняне стали устанавливать стелы из камня с надписями законов.

Единого свода законов в Афинах создано не было, хотя афиняне предпринимали неоднократные попытки это сделать. До нас дошла интересная речь (XXX) Лисия, в которой он обвинял некоего Никомаха, назначенного в 411 г. до Р.Х. секретарем такой кодификационной комиссии по исправлению старых законов. Из той кодификации, как явствует из речи Лисия, ровным счетом ничего не получилось. Однако главным новшеством этих попыток кодификаций стало то, что законы стали писать на папирусах, что облегчало доставку сведений о них в суд.