Многозначность термина «владение»

Термин «владение» употребляется чрезвычайно широко не только в юридической, но и в обиходной речи, где под владением подразумевают фактическое (в первую очередь физическое) обладание лица вещью, а точнее^[1], исключительную (монопольную) фактическую возможность известного лица определять условия и режим доступа других (посторонних) лиц к известной вещи. Лицо, осуществляющее владение в данном смысле, обыкновенно именуют владельцем, нередко — хозяином, реже — обладателем. «Овладеть» или «завладеть» — значит сделать ту или иную вещь предметом своего фактического господства, выражающегося, как правило, в оказании известного воздействия на физические свойства вещи (в ее использовании, изменении, улучшении, перемещении или уничтожении). Владение в этом смысле предстает перед нами как внешность вещных социальных отношений — отношений присвоенное™ материальных благ одними лицами и их отчужденности от других. Зачастую, однако, понятие владения смешивается с понятием о самих таких отношениях и в первую очередь с понятием об отношениях собственности. Вопрос типа «Кто владелец (дома, дачи, машины и т. д.)?» редко задают в его буквальном значении; да и сами ситуации, в которых его можно было бы задать корректно, не так уж и часты^[2]. Очевидно, что, задавая подобный вопрос, хотят спросить не о владельце вещи (о нем нечего и спрашивать — владелец и так налицо), а о собственнике^[3]. Интересно, что непосредственный «вклад» в дело повсеместного распространения этой путаницы вносят… сами ученые-юристы. Одни никак не желают прекращать многовековых дискуссий по вопросу о том, считать ли владение фактом и (или) правом; другие настаивают на необходимости точного различения не только фактического владения, с одной стороны, и права (правомочия) владения — с другой, но и возводят рядом еще и самостоятельную конструкцию права на владение (т.е. права на приобретение владения).

Подобная разноголосица, господствующая среди специалистов, нс способствует утверждению практики единообразного словоупотребления в непрофессиональной среде. В то же время не менее понятно и то, что этой разноголосицы не могло бы существовать, если бы поводов к этому не привносила сама жизнь. Лаже если предположить, что мы остановились на понимании владения как фактической возможности известного лица определять условия и режим доступа посторонних) лиц к известной вещи, мы столкнемся с необходимостью разграничения владения (possessio) с держанием (detentio), а владельца — с держателем, т. е. лицом, у которого вещь фактически находится и которое по этой причине также имеет фактическую же возможность осуществлять непосредственное господство над вещью и, более того, как правило, осуществляет таковое, но при этом… права владения в классическом смысле этого слова не имеет. Именно так контролируют режим доступа к чужим вещам лица, занимающиеся производством работ и оказанием услуг с использованием имущества (материалов, инструментов, оборудования и т. д.), принадлежащего заказчику, банкиры и брокеры, перевозчики и почтальоны, хранители и охранники, поверенные и комиссионеры, агенты и управляющие. К числу точно таких же держателей — лиц, у которых вещи просто находятся, — можно отнести также большинство работников, физически соприкасающихся с вещами работодателя.

Нередко можно встретить уточненную характеристику владения как законного и незаконного. Существование незаконного владения означает, что владельцем может быть названо даже такое лицо, у которого вещь находится вовсе без какого бы то ни было юридического титула, например вор или разбойник. Подобное — сугубо юридическое, точнее даже чисто позитивистское — понимание владения весьма отдалено от обыденного о нем представления как законного фактического действия.

Близко к владельцу подходит термин «владетель», более точно передаваемый как властитель, т. е. лицо, имеющее фактическую либо юридическую власть над кем-либо или чем-либо.

О владении говорят и тогда, когда хотят подчеркнуть присушке лицу знания или навыки (владение предметом, инструментом, иностранным языком и т. п.).

Наконец, «овладеть» и «завладеть» может не только лицо; нечто может овладеть лицом, т. е. занять его время, захватить его чувства, сделаться предметом его размышления (мысль, дума, тревога, страх и т. п.).

• [1] Ведь говоря о «лице» в гражданском праве, нужно помнить не только о гражданах (лицах физических, способных к непосредственному физическому обладанию), но и об организациях (юридических лицах и публично-правовых образованиях),"владение" которых по определению не может быть физическим обладанием, ибо сами подобные лица лишены физической природы. Для организации «владеть» — значит «…иметь у себя данное имущество, содержать его в своем хозяйстве (фактическиобладать им, числить на своем балансе и т. п.)» (выделено нами. — В. Б.) (Гражданское право: учебник / под ред. Е. А. Суханова. 3-е изд. Т. 11. С. 27).
• [2] Бессмысленно, к примеру, задавать вопрос «Кто владелец автомобиля?» лицу, управляющему им, ибо сама обстановка не оставляет на этот счет никаких сомнений —владельцем является само это лицо. Даже в том случае, когда водитель управляетчужой машиной (например, автомобилем своего работодателя), это не отменяет тогообстоятельства, что владельцем является сам водитель. Владение — действие фактическое, а потому владеть «от чужого имени» невозможно точно так же, как нельзя"от чужого имени" прочесть книгу, пообедать, выспаться и т. д. Впрочем, недоумения наши неуместны (а вопрос «Кто владелец?» вполне получаетправо на существование в своем буквальном варианте), если исходить из пониманиявладения как «…не факта, но отношения… формального явления, существующеготолько в правовой системе… Владелец… не держит вещь фактически, но пользуетсяпризнанием и защитой как фактический (физический) обладатель… Представлениео том, что физическое держание первично и выступает объектом регулирования, всеобщего признания и защиты, — это наивный материализм, искажающий подлинноесоотношение между явлениями» (Дождев Д. В. Владение в системе гражданскогоправа // Вестник гражданского права. 2010. № 1. С. 75, 76 и сл.).
• [3] Подобная (вероятно, подсознательная, но чрезвычайно прочная) увязка понятиявладения с представлением о собственности свидетельствует о том, что понятие владения обыденное мышление считает равнозначным понятию законного (правомерного или титульного) владения.